Военная техника второй мировой войны ссср. Сравнительная оценка вооружения ссср, германии и их союзников во второй мировой войне

Урок №1

Эпиграф к уроку:

Багрецом, желтизною и просинью
Самоцветы Урала полны –
То блеснут малахитовой озимью,
То блеснут синевою волны.

В этих камешках искры рассеяны –
Удивляют и радуют взгляд:
То зажгутся сиянием северным,
То, как южные звезды, горят…

“Замысел” Задача урока:	Расширить знания учащихся о красоте различных пород уральского камня. Разбудить у детей интерес к ювелирному и камнерезному искусству. Показать на образцах использование минералов, камней в историческом декоративно-прикладном искусстве и современности.
Зрительный ряд.	Книга: Б.В. Павловский “Декоративно-прикладное искусство Урала”. “Историко-краеведческий Свердловский музей” – книга. Набор слайдов “Малахит в собрании Эрмитажа”. Книга С.М. Николаев “Камни. Мифы, легенды, суеверие.” Набор открыток и таблиц по ювелирному и камнерезному искусству Урала. Детский поисковый материал.

Ход урока “Жанр, сюжет, структура урока”.

Кто мне скажет, как называются горы, на которых расположен наш город и озера? – Уральские. –

В давние времена люди называли Уральские горы Каменным Поясом (можно показать на карте). Каменный Пояс славится своими богатствами: Пушистыми шкурками соболей и куниц, узорчатыми каменьями и железной рудой.

Древние рудознатцы, люди, которые находили руду и плавили из нее железо, работали на маленьких печах. Заводов тогда не было. Руды железной на Урале было столько, что не заметить ее было просто нельзя. Иногда она целыми скалами выходила на поверхность. Слухи об Уральских горных богатствах дошли до Москвы. Царю Петру I для большой войны со шведами нужны были пушки, ядра, якоря, ружья, и он послал на Урал гонца с царским указом: “… в пристойных местах, где руды сысканы, строить заводы и на тех заводах лить пушки, гранаты и всякое оружие.

Но богатством Каменного Пояса была не только руда, но и редкие драгоценные камни. Уральские мастера обрабатывали эти камни. Сначала они изготовляли только пуговицы для мужских кафтанов и нарядных женских сарафанов. А потом уже и вазы, чаши, колонны украшали дворцы Москвы и Петербурга. Особую славу принес уральским мастерам малахит.

Малахит – особенный минерал. Среди цветных камней Урала он, пожалуй, самый уральский. И вопреки поверью старых горщиков, что этот зеленый камень приносит горе, люди любуются изделиями из малахита, дивятся умению уральских мастеров. (Показать иллюстрации с изображениями яшмы, мрамора, горного хрусталя, малахита и изделия из них. Рассказ о выставке – Ярмарке в г. Челябинске 30-31 марта сего года “Каменных дел мастера” - показ каталога, проспекта с выставки).

Любят такую красоту не только люди, но и… даже рыбы и птицы неравнодушны к блестящему и самоцветам. В XIX веке в зобу одного дикого голубя, подстреленного в Южной Африке, обнаружили идеальные жернова: 43 алмаза общим весом более 1 грамма. Глухари в Якутии нередко склевывают яркие сердолики, а у одного из них нашли крупный алмаз. Известен случай, когда в прошлом веке на Урале курочка ряба “снесла” настоящий алмаз. Находки россыпного золота в зобах диких таежных птиц тоже не редкость, хотя в качестве жерновов оно из-за мягкости не очень-то и пригодно. Птички ошибались, их завораживал цвет.

Рабочие изумрудных копей Колумбии одно время необыкновенно полюбили… своих домашних курочек, не расставались с ними повсюду, охотно брали с собой даже на работу. Оказалось, что курица с удовольствием склевывала блестящие зеленые изумруды, помогая тем самым контрабанде: по выходе с работы горняков тщательно осматривали вооруженные контролеры, “глупых” же кур пропускали домой бесконтрольно.

Аналогично этому в Южной Африке в прошлом столетии старатели алмазной добычи считали выгодным для себя разводить домашнюю птицу и ручных страусов, которые копали в отвалах, разыскивали и проглатывали алмазы, оказывая тем самым немалую финансовую услугу своим хозяевам. Тысячу лет назад с этой же целью китайцы использовали домашних кур и уток в местах распространения россыпного золота.

Существовали также многочисленные поверья при поиске кладов и месторождений самоцветов, их отработке и огранке кристаллов. Причем во всех горнодобывающих районах они были разными, но многое их объединяло. У горняков ряда стран существовало поверье, что если обратить внимание на попутный, второстепенный самоцвет – главный и наиболее ценный самоцвет может “обидеться” и в горную выработку не попадет, а то и саму выработку разрушит и навечно похоронит в ней шахтеров. У старых уральских гранильщиков камня бытовало, например, поверье: взявшись за огранку, работу надолго не прерывать и тем более – не передавать камень другому, т.к. возможен его сглаз.

Подобных примеров можно привести немало. С удивительной теплотой описал некоторые из них в своих сказах замечательный уральский сказочник П.П. Бажов. В сказке “Железковы покрышки” он писал о малахите, что это радостный камень и широкой силы: “…самому вислоносому дураку покажи и тому весело станет”. По тем же старым уральским поверьям, столь красочно описываемым П. Бажовым, “…в красоте малахита собрана вся радость Земли”, “…малахитовые изделия особенно приятно носить людям добрым, кому счастья не хватает”, “…тепло от него, будто на пригривенке сидишь, да еще кто тебя мягким гладит”…

По поверьям этот самоцвет может сделать человека невидимым, а того, кто пьет из малахитовой чаши, способен научить понимать язык животных.

Малахит – символ жизни и роста, по-видимому, поэтому он является ярко выраженным “детским оберегом”: уже с глубокой древности вырезали из него детские амулеты, охраняющие ребенка от болезни, испугов и всевозможной опасности. Естественно, для человека нет ничего дороже ребенка. В старину глубоко верили, что кусочек малахита, прикрепленный к детской колыбели, отгоняет злых духов. Осененный этим самоцветом ребенок спит спокойно, крепко, без неприятных сновидений.

“Силой своей малахит колыбели детей охраняет,
И отвращает еще от них всевозможные беды,
Чтобы недобрая доля их нежным телам не вредила”.

Верили в существование отношений между самоцветным камнем и его владельцем. Так как каждый драгоценный камень, по тем же поверьям, обладает своей, только ему присущей энергией и при тесном контакте с человеческой аурой оказывает на нее положительное или отрицательное воздействие. В те давние времена (да и сейчас) немало людей верили в свой счастливый камень. Они носили его, сообразуясь со своими хворями, месяцами рождения, знаками Зодиака и т.д. Владельцы камней-талисманов и амулетов видели в них особую, ниспосланную свыше силу, а вера в это – уже значительная часть успеха.

В качестве примера подобного внушения можно привести историю с бриллиантовым перстнем Ф.И. Шаляпина, переданным им своей партнерше Илке Поповой, переживавшей кризис голоса. Хозяин перстня уверял, что перстень принадлежал некогда самому Петру I и освящен патриархом всея Руси, что тот, кто носит перстень, всегда будет “в голосе” и не будет иметь проблем с возрастом. И действительно, когда певица пела с перстнем, у нее никогда не было срывов, хотя до этого они случались. Вера в чудодейственную силу перстня была у нее так велика, что Федор Иванович был вынужден подарить его певице.

В своем стихотворении “Талисман” А.С. Пушкин писал:

“И, ласкаясь, говорила:
Сохрани мой талисман,
В нем таинственная сила!
Он тебе любовно дан…
Но когда коварны очи
Очаруют вдруг тебя,
Иль уста во мраке ночи
Поцелуют, не любя –
Милый друг! От преступленья,
От серьезных новых ран,
От измены, от забвенья –
Сохрани мой талисман.

В самоцветных камнях звучит прекрасная музыка, высокая поэзия и лучше всего эту поэтическую мелодию любви к ним выразил наш великий А.С. Пушкин, обращаясь к своему любимому изумрудному перстню:

“Храни меня, мой талисман,
Храни меня во дни гоненья,
Во дни раскаянья, волненья:
Ты в день печали был мне дан.
Когда подымет океан
Вокруг меня валы ревучи,
Когда грозою грянут тучи –
Храни меня, мой талисман…

(Просмотр слайдов “Малахит в собрании Эрмитажа”)

Именно уральские мастера изобрели особый прием изготовления изделий

из малахита, получивший название “русской мозаики”: куски плотного малахита распиливались на тонкие (2-3мм) пластинки – “фанеру”, которые затем тщательно подгонялись по рисунку и так, чтобы не было видно швов. Все это наклеивалось на форму из камня (мрамор, тальковый или хлоритовый сланец) или металла, неровности зашлифовывались и заполировывались. Этим методом стали изготавливать многочисленные шкатулки для драгоценностей, табакерки, коробки, чаши, столешницы.

После пожара, случившегося в императорском Зимнем дворце в декабре

1873 г. Демидов предложил для восстановления дворцового убранства партию высокосортного уральского малахита, которым была украшена гостиная Александры Федоровны.

Итоговый урок.

Тема: Камнерезное и ювелирное искусство Урала.

1. Расширить знания учащихся о красоте различных пород уральского камня.

2. Разбудить у детей интерес к ювелирному и камнерезному искусству Урала.

3. Показать на образцах использование камней в историческом декоративно-прикладном искусстве и современности.

4. Урок: Закрепление знаний о камне.

При выполнении конкретного задания показать учащимся, что в руках человека-творца камень становится частицей разумной жизни.

5. Внушить учащимся мысль: Рожденный природой, но согретый теплом человеческого сердца, камень становится умным и добрым помощником, способным нравственно обогатить и передать духовную красоту смысла человеческой жизни.

А помогли мне в этом:

Элементы сюжета урока. Завязка сюжета урока – просмотр видеофильма.

Здравствуйте, дети, - и гости, тоже здравствуйте.

Гостям-то, известное дело, хватило места, да не тесновато ли хозяевам?

Ну а, впрочем, в тесноте, да не в обиде!

Вы только что увидели фильм. В моих кладовых делались съемки этого фильма.

Я думаю, ребята, и образ вам мой знаком? Слышала я, что вы, ребята, прониклись вниманием, любовью и большим интересом к каменьям. Целых три урока погружались в тайны каменьев уральских. Вот и захотелось мне узнать, что вы узнали. Запомнили о камнерезном и ювелирном искусстве Урала, да и заодно, коль уж я здесь, поучить вас мастерству.

Каменных дел мастерами не хотите ли быть?

Народная мудрость гласит: “Где труд, там и счастье!”

Если мы сегодня хорошо потрудимся, к концу вы будете счастливы – оценкой, а я буду довольна вашими знаниями, подарками. Поскольку я знаю, вы готовы сегодня сделать поделку из камня, правда, камни-то у вас пока на бумаге.

Ну а сейчас вспомним кое-что из прошлых уроков, ведь Повторенье – мать ученья!

Кто этот знаменитый человек, что так много написал сказов об Урале и уральских мастерах?

А какие сказы вы знаете?

Вот я сейчас и проверю.

По преданиям – покровительницей уральских рудокопов была хозяйка Медной горы (иногда ее попросту называли Малахитницей).

Считалось, что она за доброту великую, чистоту душевную, честность большую могла наградить ценной находкой да и научить обрабатывать камень.

Я вам показываю иллюстрацию, а вы мне называете, какому сказу Бажова она соответствует.

Много вы, ребята, разных промыслов изучили, а уральские-то не забыли? (Игра – карточка. В папке-кладовой карточка-задание.)

Вы сегодня согласились быть каменных дел мастерами – так покажите свои навыки.

Рассыпалась ваза моя, а осколки – где-то в классе. Данила – мастер сделал бы это быстро. А вы? –

Ответите на мои вопросы, значит, соберем вазу, нет – ну тоже неплохо. Не сразу Москва строилась, мастерству учиться надо.

Как называется камень, который
Силой своей он колыбели детей охраняет
И отвращает от них все возможные беды:

/Малахит/

2. Отрывок из какого сказа Бажова вы слышите:

“А по тем покосным ложкам, где козел скакал, люди камешки находить стали зелененькие, большие, хризолитами называются. Видали?”

/Серебряное копытце/

3. Какие бывают камни?

Поделочные, драгоценные, вулканические, метаморфические.

4. Из каких каменьев делали вазы?

/Малахит, родонит, Яшма, и.д./

Знания свои вы мне показали.

А теперь уменья ваши будем проверять. Но помните, я сказала, что пришла научить вас мастерству. Всему сразу не научишь, но вот хотя бы несколько советов.

А оценит вашу работу настоящий Данило-мастер.

Вот и закончили мы свой рассказ о камнерезном и ювелирном искусстве Урала.

Смотрю на ваши подарки, налюбоваться не могу. Трудно выбрать, какие изделия лучше.

Да и выбирать я не буду – все вазы хороши.

Куда пойти учиться?

Вопросы детям.

1. Что интересного было на уроке?
2. Чему новому научились?
3. Какие трудности мы сегодня преодолели? Какие задачи решили?
4. Что нам не удалось на уроке? О чем подумать, поразмыслить, почитать?
5. Кто мы сегодня? “Зрители”, искусствоведы, ювелиры.
6. О чем вы из содержания уроков расскажете дома, родителям, родственникам?

Загадочным блеском
Сверкают каменья,
Таят человека черты,
Камень надежды,
Камень терпенья,

Камень мечты. /о камне-талисмане/

Домашнее задание: Продолжаем изучать искусство Урала, и снова лист чистой бумаги и краски.

Исторический очерк

«Старик Фабержей» из Петербурга, которого уральский писатель-сказочник Бажов упоминает как высшего авторитета в ювелирном искусстве, не отказался бы взять в свою команду современных ювелиров-камнерезов Урала, таких как Борис Харитонов, (погиб в 2006 году в автокатастрофе), и других.

«Мне кажется, — рассказывал заслуженный художник РФ Борис Харитонов, — Фаберже очень точно выразил душу русского ювелирного искусства, а именно – стремление к разнообразию, к совершенству и самовыражению. Русское ювелирное искусство – это непрерывное познание себя, познание России» . Урал в целом – это зона повышенной биоэнергетики. Не случайно, Карл Фаберже покупал камень для своих мастерских именно в Екатеринбурге. Здесь, на границе Европы и Азии, — зона разлома тектонических глыб, особая биоэнергетика камня и биоэнергетика человеческих рук, прилагаемых к этому камню.

Сто лет назад ситуация с уральским камнерезно-ювелирным искусством рассматривалась иначе. Франц Бирбаум указывает, что «иногда каменные изделия приобретались от Екатеринбургских кустарей и отдавались для исправления недостатков, улучшения полировки на указанных заводах (небезынтересно отметить, что стоимость этих исправлений большею частью превышала цену, за которую они были куплены)» [ 2, С. 32]

«Сношения фирмы, продолжает Бирбаум, с уральскими производителями до 1914 года носили чисто случайный характер. Время от времени они приносили нам кое-какие изделия. Работы эти большей частью были неудовлетворительные во всех отношениях. Больно было смотреть на прекрасные камни, испорченные невежественной обработкой. Фирма приобретала эти изделия ради камней, ломали их, спасая отдельные части, или, когда это было возможно, исправляли дефекты рисунка и обработки» [Там же]

О развитии камнерезного искусства в 1920-1980 гг. в Свердловске мы имеем скупые сведения. Известно, что уральские камнерезы исполняли карту СССР для выставки 1937 года в Париже и 1939 года в Нью-Йорке. Город был закрытым для иностранцев. В отличие от Ленинграда, где на рубеже 1970-1980-х годов проявила себя «группа Монастырского», а ещё раньше прошла выставка , у свердловских камнерезов было мало шансов получить зарубежную известность, и познания в зарубежном искусстве камня были слабее.

Иногда противопоставляют Екатеринбург Петербургу, забывая, что у Петербурга население в четыре раза больше и двести лет был столицей империи. Оба города имеют много геологических заведений и геологических музеев. Любовь к петрографии в крови уральцев. Но количеством изделий сейчас взяли уральцы. Говорить, что их изделия рангом ниже петербургских было бы неверно. Это вещи, рассчитанные на другие категории покупателей.

Коллекционирование камнерезного искусства

Одной из первых в Екатеринбурге в начале 1990-х годов фигурки стала исполнять фирма и — . Они создали целую коллекцию для руководителя «Уральской золото-платиновой компании» г-на Тимофеева Н.И. В той же фирме работал . Традиционно со времён Фаберже лучшие камнерезы Санкт-Петербурга были выходцами с Урала. Теперь же мы наблюдаем интересное явление: талантливый камнерез с Урала Илья Боровиков обучался почти целый год изготовлению фигурок в Петербурге, в фирме «Эболи». Петербургский художник Сергей Фалькин приехал в город на Неве из Забайкалья. Два года работала в Петербурге иркутянка .

Собирание предметов камнерезного искусства имеет свою особенность. Здесь не надо тщательного поддержания климатического режима, как в произведениях живописи. Предметы менее габаритны, легче перемещаются на выставки, меньше реставрации. Стоимость предметов уже сравнима с дорогими полотнами знаменитых художников – неизбежны издержки на охрану.

В советское время не было предметов собирания, камнерезное искусство замерло в своём развитии на 70 лет. Коллекционеры в СССР были, собирали Фаберже, но называть имя придворного ювелира не рисковали. Среди собирателей люди высокого вкуса и воспитания: композитор Исаак Дунаевский, балерина Зинаида Гельцер, актриса Любовь Орлова, семья Утёсовых, акад. Курчатов и первые советские космонавты. Из современных коллекционеров отметим семью народного артиста СССР Иосифа Кобзона (у него в коллекции около 200 «человеческих» каменных фигурок), московского бизнесмена Леонида Владимировича Макаревича – одна из самых больших коллекций фигурок, банкира Искандера Муртазина (более 100 «человеческих» фигурок уральских мастеров). Профессор Николай Иванович Тимофеев из Екатеринбурга, самый первый еще на рубеже 1980-1990-х годов, стал собирать «каменных человечков» (более 70) и дал толчок развитию резьбы по камню на Урале и коллекционированию.

Николай Овчинников – один из самых известных в России коллекционеров камнерезного искусства. Он собирает произведения мелкой камнерезной пластики, созданные ведущими мастерами Екатеринбурга в течение последних 20-ти лет. Гордостью коллекции являются программные, знаковые произведения, сыгравшие важную роль в развитии камнерезной школы постсоветского Екатеринбурга, работы талантливых уральских художников.

Коллекционирование произведений художников территориальной школы, да еще такой разнообразной, как уральской, требует незаурядного художественного чутья, «художественного стержня».

Друг Фаберже, проф. Н. Могилянский говорил о «роскоши коллекционирования», которую мог позволить себе придворный ювелир. Акад. Павлов, говорит о коллекционировании, как «инстинкте цели». Без талантливого, знающего коллекционера нет успешного художника.

Сейчас нет таких «всеохватных» коллекционеров, какими были сам Карл Фаберже и его второй сын Агафон Карлович. Они собирали «всё». У Агафона Фаберже было в 1935 году 8 камнерезных «человеческих фигурок» серии «русские типы», из которых пять ранее принадлежали царю. Отметим концептуальную составляющую любой коллекции, которую ей сообщил собиратель, принцип, избранный по его творческой воле. Набор предметов приобретает новую гармонию и новое звучание. Разнообразие принципов очень большое.

Коллекция Николая Овчинникова имеет не только художественную, но уже и историческую ценность, поскольку предметы, изготовленные в 90-х годах прошлого века практически отсутствуют на художественном рынке, владение ими является целью для меценатов и поклонников камнерезного искусства.

Современные мастера

Отличие многочисленного уральского сообщества камнерезов, в том, что здесь меньше представлено старшее поколение, практически нет людей старше 55 лет. Из старшего поколения можно отметить только заслуженного художника РФ Борис Харитонова (1938-2009), но строго говоря, он не был «чистым» камнерезом, сочетая в себе талант в первую очередь ювелира и гравёра высочайшей квалификации и резчика по кости. С камнем он не успел поработать в полной мере, преждевременно ушёл из жизни. Самые опытные и (оба 1955 г.р.). Остальные, в подавляющем большинстве принадлежат к группе «молодых» по нашей классификации, 1971 г.р. и моложе. Но и здесь есть градация. Конечно, в этой группе уже считается признанным мэтром. Есть и талантливая молодёжь, например, 1988 г.р., исполнитель замечательных «военных фигурок», который в настоящее время заканчивает Архитектурную академию. Условно, поколение Алексея Антонова и его ровесников, с многими из которыми он обучался в Художественном ПТУ № 42 можно назвать «семидесятниками»: это (1977-2006), (1977 г.р.), Виктор Моисейкин (1973 г.р.), Роман Яшкин (1975 г.р.), (1978 г.р.). В этом большое отличие молодых екатеринбургских мастеров от их коллег из Кунгура, среди которых как раз преобладают мастера возрастом за 55 лет, со стажем работы в отрасли не менее 35 лет. Выбранный нами анализ биографий оказался оправданным для классификации разнородной группы уральских мастеров.

Изучая проблему развития Уральско-Сибирской камнерезной школы, её дифференциации на региональные школы, а также с целью составления «Словаря камнерезов России», автор предпринял несколько поездок на Урал и в Сибирь, проехав в 2009 году по маршруту Транссибирской магистрали до Владивостока, а в 2010 году до Иркутска, посетив города Киров, Екатеринбург, Омск, Новосибирск, Красноярск и Иркутск. В ходе исследования было выявлено, что развитие камнерезного искусства в уральско-сибирской провинции повторяет путь развития авторского камнерезного и ювелирного направления в Ленинграде (Санкт-Петербурге) и Москве, пройденный в 1970-1990 гг. Это образование группы элитарных художников, имеющих, и главное, создающих свою клиентуру. В этом и есть диалектика категорий пространства и времени. Культурная провинция перестаёт быть послужным потребителем столичных новостей. Авангард рождается в провинции.

В Уральском, Сибирском и Дальневосточном федеральных округах проживает около 40 млн. чел., в том числе в Уральском округе — 12,6 млн. чел., в Сибирском — 20,5 млн. чел. Территория СФО составляет 30% территории России. В Дальневосточном округе проживает — 6,7 млн. чел. (2002 г.), больше, чем во всей Прибалтике. Численность населения трёх округов 27% от общероссийской, здесь сосредоточено более 90% каменных месторождений страны. Часто искусством начинают заниматься геологи или коллекционеры камня. В этом сходство с Петербургом, который три века центр геологической науки в России. Во Владивостоке и Хабаровске первые ростки камнерезного искусства рождаются в недрах предприятий геологоразведки, бывших мощных региональных отделений системы «Союзкварцсамоцветы» (добыча стратегического камня – кварца), однако в Хабаровском и Приморском краях нет квалифицированного художественного руководства и креативных идей в камнерезном искусстве.

Была проанализирована информация из профессиональной периодической печати: журналов «Русский Ювелир», «Ювелирное Обозрение», «Ювелирная Россия», «Навигатор ювелирной торговли», и других; электронной газеты «Российской Ювелирная сеть», каталогов ювелирных выставок – ярмарок, каталогов музеев, итоговых документов конкурсов ювелирного искусства: «Ювелирный Олимп» (Выставочное Объединение «Мир Камня», Санкт-Петербург), персональных каталогов художников, материалов научных конференций музеев, коллоквиума «Ювелирное искусство» , материалы Всероссийского музея ДПИ и народного искусства, ответов из провинциальных музеев на запросы автора. Часто вопросы ставили сотрудников музеев в затруднительное положение (в Хабаровске, Кемерово, Новокузнецке, Владивостоке, Чите), так как последние 20 лет пополнения коллекций камнерезного и ювелирного искусства практически не было, при отсутствии финансирования. Системной работы по составлению списков камнерезов и ювелиров практически никто не ведёт. Музейщики боятся работать с изделиями из драгоценных металлов и камней, а пожертвований в музеи практически нет. В постсоветском пространстве нет монографических исследований и справочников, фиксирующих состав камнерезов и ювелиров – художников, какие были даже в советское время. «Золотая кладовая» есть только в Омском художественном музее и , но в художественных музеях Новосибирска, Барнаула, Красноярска, Иркутска и других – отсутствует.

Региональный принцип изучения оказался оправданным. Было выявлено возникновение новых ювелирно-камнерезных центров в самостоятельной России, в том числе возрождённых, как «иркутская ювелирная школа». Здесь усилиями проф. Л.М. Лобацкой при Иркутском Политехническом институте (технический университет) с 1996 г. готовят ювелиров с высшим образованием, с основательной подготовкой по камнерезному искусству. Развитие новых ювелирно-камнерезных центров в Новосибирске, Красноярске, Барнауле, Хабаровске и других городах является некоей компенсаций от потери мощных украинских и закавказских заводов, которые производили до половины всего объёма ювелирной отрасли СССР.

В референтную группу художников Урала и Сибири, творчество которых было изучено, попали 34 чел. Среди них не было «чистых» ювелиров, все они в большей или меньшей степени работали с камнем. Сейчас нет также и «чистых» камнерезов. Многие владеют двумя специальностями, поскольку ювелирное обрамление занимает много времени и затрат. В группу попали в ювелир С. Квашнин из г. Кирова, художники-камнерезы А. М. и А.В. Овчинников из г. Кунгура Пермской области (все члены Союза художников). Екатеринбург: ювелиры: Б.Н. Харитонов (1938-2009; заслуженный художник РФ, проф. Н. Кузнецова, В. Хахалкин, С.А. Пинчук – все члены Союза художников; В. В. Бобров (руководитель ювелирного производства, в прошлом ювелир), камнерезы , ; Омск: Ольга и Владимир Крышковец, члены СХ. Новосибирск: В.К. Павлов (член СХ, председатель жюри конкурсов ювелиров), М. Балдин, В. Зеленцов, камнерез Д. Гутов (1964 — 2008). Горно — Алтайск: камнерез Трифонов. Томск: ювелир А.Э. Дюсьметов. Ангарск: Д. Л. Коршенбойм, О.В. Селиванчук, Иркутск: ювелиры-камнерезы Аркадий и Наталия Лодяновы (заслуженные художники РФ) Д. Беломестных; известный скульптор и ювелир Даши Намдаков (член СХ); камнерезы (член СХ) и В. Крюков (кандидат геолого-минералогических наук, председатель Творческого союза камнерезов и ювелиров Восточной Сибири). Улан-Улан-Удэ: Д. Будажабэ (член СХ).

Резюме

В 1990-2010-х гг. происходит перманентное прогрессивное развитие камнерезного искусства урало-сибирского региона, возникновение новых и возрождение старых центров, появление нескольких десятков новых имён, из которых выдвигаются лидеры-художники и художники-воспитатели (по акад. Рыбакову «волхвы — хранительник»), хранители лучших традиций художественной обработки камня. Развитие, как и в центре России (Петербург, Москва) происходит с опорой на собственной силы, силами молодого поколения (до 30-40 лет), без действенной помощи государства и организаций Союзов художников. Последние сами переживают не лучшие времена. В Екатеринбурге действенная подготовка ювелиров и камнерезов, функционирует единственный в стране , который провёл уже 10 конкурсов Имени А.К. Денисова-Уральского, выходит журнал (с 2001 г.), отражающий проблемы уральского ювелирного и камнерезного искусства, проводятся научные конференции с тематикой уральского камня, оказывают значительную помощь коллекционеры.

Литература

1. Камнерезное искусство Урала. Коллекция Николая Овчинникова. Каталог. Екатеринбург, 2010. — 192 с., (в каталоге 143 предмета).
2. Т. Фаберже, В. Скурлов. История фирмы Фаберже. СПб.: 1993. – С.38.
3. Б. Харитонов. Мои встречи с Фаберже // Фаберже и его продолжатели. СПб, 2008, с. 564-565.
4. Н. Могилянский. Некролог. Памяти К.Г. Фаберже // Фаберже и петербургские ювелиры. 1997. – С. 622.
5. История фирмы Фаберже. СПб.: 1993. – С. 32.
6. Е. Казакевич. Екатеринбургская камнерезная школа // Фаберже и его продолжатели. СПб.: 2009. – С. 530-535.
7. Отражение. Творческая Студия Наталии Бакут. Выставка в Константиновском дворце. Санкт-Петербург 30 марта-29 апреля 2011. Буклет. – С.18.,

* Данная работа не является научным трудом, не является выпускной квалификационной работой и представляет собой результат обработки, структурирования и форматирования собранной информации, предназначенной для использования в качестве источника материала при самостоятельной подготовки учебных работ.

Введение

Художественная культура Урала является составной частью истории культуры России. Вместе с тем она представляет собой не просто провинциальный вариант общенациональной культуры, а самостоятельное явление, обладающее собственными закономерностями и логикой развития. В этом заключена особенность существования такого феномена, как региональная культура.

Уникальное местоположение Уральского хребта - между двумя основными очагами мировых цивилизаций - Европой и Азией, создавало возможность для постоянного взаимодействия Востока и Запада; разнообразие природно-географических условий Урала приводило к пестроте культурно-хозяйственных укладов, возникших здесь ещё с эпохи палеолита и оказавших воздействие на весь дальнейший ход исторических событий.
История культуры Урала неразрывно связана с освоением русским народом уральских и сибирских земель. C XVI в. на колонизируемых территориях строятся города. В XVIII в. продолжается заселение и освоение края: Средний Урал становится горнозаводским центром страны. Здесь возникает уникальная горнозаводская культура, отличающаяся от культуры остальной крестьянской России, получившая наиболее полное воплощение в уральских художественных промыслах, соединивших традиции народного искусства и новые формы промышленного способа организации производства.

Становление профессионального искусства на Урале происходит довольно поздно, в основном в XIX - начале XX в., когда появляются первые уральские литераторы, живописцы, театральные коллективы. Это было время роста регионального самосознания, зарождения устойчивого интереса к истории края, его самобытности, возникновения краеведческих обществ, создания музеев.
Модернизационные процессы, разрушение традиционного уклада жизни начала XX в. и особенно революционные потрясения по-своему отразились на развитии уральской культуры, круто изменив её судьбу. Попытки создания социалистической культуры базировались на отрицании культурного наследия прошлого. Была предпринята попытка искусственного создания новой традиции профессионального художественного творчества на уральской почве.
Таким образом, целью данной работы является исследование художественной культуры Урала.

Отсюда вытекают следующие задачи:
 рассмотреть чугунное художественное литьё;
 проанализировать Златоустовскую гравюру на стали;
 изучить нижнетагильскую роспись по металлу;
 выделить керамические изделия на Урале.

1. Народное искусство

Особое место в народной культуре играет мастер - особая творческая личность, духовно связанная со своим народом, с культурой и природой края, где он живёт. Он является носителем традиции и коллективного духовного опыта.
О том, какое место занимает мастер в народной культуре, пишет М. А. Некрасова: «Поскольку в понятие «культура» входит всё то, что устоялось во времени, ценности непреходящего, то носителями их чаще всего являются представители старших поколений, люди известные. … Те мастера, которые способны синтезировать в своей деятельности опыт коллектива. … Ценилась родовая преемственность мастерства. Произведениями мастера определялся уровень школы. В такое понятие мастера … входили не только его мастерство, но и высокие качества личности уважаемого всеми человека. В народных представлениях с мастерством связывались мудрость, опыт. Нравственный критерий был неотделим от понятия «народный мастер» как личности созидательной, несущей мир поэтического.

Что же это за личность? Её прежде всего выделяют историческое сознание, забота о сохранении ценностей прошлого и передаче их в будущее, нравственная оценка действительности. Такое сознание творит образ особого видения мира. … Нередко народного мастера наделяют чертами особого, необычного человека, порой он славится как чудак. И всё это грани народного таланта, талантливости духовной. Индивидуальная её окраска не противоречит причастности к целому, что составляет мировоззрение народного мастера, определяет его культурную роль как творческой личности».
Каслинское литьё, Златоустовская гравюра на стали, нижнетагильская роспись по металлу, суксунская медь, камнерезное и ювелирное искусство - можно сказать, что их значение стоит в одном ряду со значением края как исторически сложившегося металлургического центра. Они были порождены и стали выражением горноуральского способа жизни, где крестьянские традиции во многом определяли труд рабочих и мастеровых, где творчество кустарей-одиночек соседствовало с промышленным производством, где главным материалом были железо и камень, где связь с духом традиций не отвергала, а предполагала постоянный широкий поиск, где создавались произведения, украшавшие столичные дворцы и крестьянские избы, купеческие особняки и рабочий быт.

Произведения уральского промышленного искусства при всём разнообразии характера и форм бытования промыслов отличает тесная связь с бытом, с практическими потребностями самой жизни. Однако при этом отсутствует узко утилитарное отношение к создаваемым вещам. Такой тип отношений характерен для традиционной народной культуры, которая в силу своего синкретизма не знает внеэстетического отношения к действительности. Смысл и основное содержание этого искусства не сводятся лишь к производству красивых предметов. Процесс изготовления любого предмета в этой культуре выступает в качестве не только практического, но и духовного освоения окружающего мира.
Народное искусство во все времена - это продолжающееся творение мира. Поэтому каждое произведение одновременно есть утверждение мира в целом и самоутверждение человека как члена рода-коллектива. Мир народной культуры - это целый космос: он включает все элементы жизни, что обусловливает высокий образный строй произведений народного творчества.

Особенности уральских народных промыслов, сформировавшихся в недрах горнозаводской культуры, определялись значительностью роли творческой индивидуальности, важностью, которую приобретал поиск собственных выразительных средств и художественной новизны, взаимодействием с технологиями промышленного производства, особенностями социального бытования как самих производителей, так и потребителей их продукции, среди которых были люди разных слоёв общества.

В одном из сказов П. П. Бажов рисует способ организации труда во времена активного бытования промыслов: «Случалось и так, что в одной избе у печки ножи да вилки в узор разделывают, у окошка камень точат да шлифуют, а под полатями рогожи ткут». Здесь подчёркивается особый характер труда не только кустарей-одиночек, но и фабрично-заводских рабочих того времени: примитивность технологии производства, основанной преимущественно на ручном труде, ставила качество продукта в зависимость от опыта и индивидуальности мастера. Это порождало соревновательность и конкуренцию в среде мастеровых, профессиональные тайны передавались в семейных династиях литейщиков, кузнецов, камнерезов из поколения в поколение. Не случайно такое место в сознании уральцев занимает образ Мастера, стремящегося познать Тайну.

Феномен Мастера уходит корнями в народную культуру к мастеровому, отвечающему за свой труд, несущему ответственность за себя и за своих близких. Его труд мало механизирован, он скорее ручной, чем машинный, хранит тепло человеческих рук. Безусловно, работа ремесленника - это работа на рынок. Но это никогда не было бездумным тиражированием.

Настоящий мастер не спешит расстаться с секретами своего мастерства. Он себе на уме, учить своему делу станет только «смышлёного и к работе не ленивого», которому можно открыть «заговорное слово». Интересно, что и отношение окружающих к мастеру зависело от того, насколько человек понимал ценность его труда.
Ценность народной культуры в том и состоит, что позволяет осознать связь современность с традицией. Народное искусство может погибнуть там, где утрачиваются связи человека со своей землёй. Это в полной мере можно ощутить, обратившись к истории уральских промыслов, судьбы которых складывались по-разному. Отдельные виды уральского промышленного искусства, пережив расцвет, отодвигались на задний план, исчезали, им на смену приходили другие. Но не смотря на все перипетии истории, они были и остаются выразителями самосознания народа, их создавшего.

2.Чугунное художественное литьё

Чугунное литьё на Урале было связано прежде всего с хозяйственными нуждами: необходимость печных дверок, котлов, жаровен, форм для выпечки пряников и булок приводит к тому, что предметы домашнего обихода изготовляют на многих уральских заводах в XVIII - XIX вв. Долгое время изготовление предметов, даже относящихся к художественному литью, ставили в один ряд с другой продукцией чугунолитейных заводов.
В то время уральские чугунные изделия пользовались большой популярностью: их использовали для украшения архитектурных сооружений и в интерьерах особняков. Особую славу приобрели узорчатые чугунные решётки, до сих пор сохранившие очарование кружевной вязи. А в первой трети XIX в. наблюдается новый мощный подъём в русской архитектуре, создаются грандиозные ансамбли, архитекторы широко используют скульптуру и чугунное литьё. На протяжении XVIII - XIX вв. художественное чугунное литьё на Урале выпускается на многих предприятиях, как на частных, так и на казённых: на Каменскои, Кыштымском, Кушвинском, Верх-Исетском, Каслинском, Чермозовском, Пожевском, Нижнетагильском, Билимбаевском заводах.

В 1830 - 1840 гг. фигурное чугунное литьё появляется на Каслинском заводе. В Каслях отливались и решётки, и садовая мебель, и камины, и камерная скульптура. Они были различны по форме, но всегда поражали мастерством исполнения. Успеху каслинского во многом способствовало сотрудничество с талантливыми скульпторами П. Клодтом, М. Канаевым, Н. Бахом (в его работах звучат мотивы уральской природы), а также создание отливок по моделям Е. Лансере, А. Обера, Н. Либериха и многих других.

После революции развитие чугунного художественного литья претерпело значительные изменения: сначала стала меняться технология производства, в угоду быстроте разрушались традиции отливки, преимущество отдавалось производству «чистого» чугуна. Чугунное литьё перестало занимать сколь-нибудь значительное место, где обернулось снижением художественного уровня изделий.

3. Златоустовская гравюра на стали

В оружейной палате Московского Кремля и в коллекциях уральских музеев представлены уникальные экспонаты - украшенное гравировкой оружие. В начале XIX в. на Урале появился специальный центр по изготовлению холодного украшенного оружия в г. Златоусте. Наибольшим спросом оно пользовалось в то время, когда русская армия вела боевые действия, или во времена юбилеев славных побед русского оружия, когда возникала необходимость награждать отличившихся офицеров и генералов.

Первоначально Златоустовская гравюра на стали испытала влияние немецких оружейников: они работали на фабрике по приглашению правительства. Самыми значительными работами той поры исследователи называют сабельный клинок (1822), гравированный мастером Шафом. На клинке выгравирована летопись боёв времён Отечественной войны 1812 г. от Москвы до Парижа.
Уральские художники создают неповторимый стиль Златоустовской гравбры на стали в 20 - 30-е гг. XIX в. Они вводят в гравировку не только орнаментальные мотивы, как это было принято у немецких оружейников, но и сюжетные сцены.

4.Бытовая и художественная медь уральских заводов

Урал известен своими бытовыми и художественными изделиями из меди. По всей России расходились изготовленные на горных заводах посуда и церковная утварь, подсвечники и колокола, подвесные рукомойники и светильники.
Одними из первых изготовлять медную посуду стали мастера Екатеринбургского казённого завода. 12 июня 1723 г. В. де Геннин, организатор горнозаводского дела и один из отцов-основателей Екатеринбурга, послал жене Петра I Екатерине Алексеевне письмо и вместе с ним поднос из очищенной меди. Он был квадратным, «с раздвоенными углами и выгнутым бортом», клеймённый восьмиугольным картушем, в виде полуразвёрнутого свитка, на котором изображены герб под императорской короной со следующей надписью: «Его Величества и Самодержца Всероссийского на новостроящемся заводе Катаринбурхе ис первой пробы сибирской меди начисто в ковку удобно сделанной в славу имени их Величества тщанием Артиллерии генерал-майора Вилима Геннина. Июня 8 дня. 1723-го». Датировка подноса вызывает сомнения исследователей. Получается, что он был изготовлен… раньше, чем построен завод. Очевидно, время создания подноса более позднее - 1728 - 1729 гг. Сейчас этот поднос хранится в Государственном Эрмитаже.

На Екатеринбургском заводе изготовлялись различные предметы домашней утвари. Говорят, что изготовленная здесь посуда была достаточно дешева и пользовалась устойчивым спросом на Ирбитской и Оренбургской ярмарках. Не надо думать, будто изготовление утилитарных предметов не требовало мастерства обработки меди. О высоком искусстве свидетельствует факт, приведённый искусствоведом А. С. Максяшиным: в 1728 г. на Екатеринбургском заводе был отлит колокол для Вознесенской церкви с. Бруснянского Арамильской слободы. А в 1732 г. екатеринбургские мастера отливали колокола для Петербурга (весом в 8 пудов) и 50-пудовый для Иркутска. Самый большой из сохранившихся колоколов, отлитых в Екатеринбурге, десятипудовый, хранится сейчас в местном краеведческом музее.

На Суксунском заводе Демидовых действовали меднолитейная и колоколенная фабрики, цех для переплавки красной меди в латунь и токарная мастерская для обточки посуды и колоколов. Этот завод называют вторым по значимости центром изготовления медных изделий после екатеринбургского. Как свидетельствуют историки, лучше всех из заводчиков удалось поставить «медное дело» А. Ф. Турчанинову (1701 - 1787) на Троицком заводе, основанном в 1734 г.
Из меди изготовлялись различные предметы как для нужд отдельной семьи, так и для целых городов. Многие изделия из меди украшались орнаментами. Орнаменты были графические и рельефные.

Обычно мастера работали по трафаретам, но фантазия художника часто брала верх над регламентом, особенно когда изготовлялась не тиражированная, а заказная, подарочная вещь.

Виртуозное мастерство в изготовлении и украшении медных изделий в настоящее время почти утрачено: не стало медников, утеряны секреты древнего ремесла. Сейчас с их изделиями мы можем встретиться только в музее.

5. Нижнетагильская роспись по металлу

Уже с середины XVIII в. на ряде уральских заводов помимо предметов быта, необходимой в хозяйстве посуды начинают изготовлять «лаковые блюда и подносы».
Промысловым центром стал Нижний Тагил. «Искусство малевания», - отмечает исследователь уральской росписи В. А. Барадулин, - развивалось здесь в районах, заселённых староверами на Вые и в Ключах. Проблема рабочей силы на Нижнетагильском заводе была к тому времени решена, поэтому заводовладельцы стали чаще разрешать крепостным мастерам откупаться от обязательного заводского труда или нанимать вместо себя вольных людей, что давало им возможность заниматься только ремеслом, в том числе и живописным.

Подносы, изготовленные мастерами Нижнего Тагила, имеют такую же художественную ценность, как, к примеру, широко известные жостовские. Подносы были двух типов: подносы-картины и собственно подносы. Они различались по характеру использования: «скатертные» (были во всю ширину стола и как бы заменяли столешницу), «чайные», «рюмочные»…
Подносы украшались «декоративной цветочной росписью», значительное место занимали «декоративные разделки» - роспись «под малахит», «под черепашку», «под дерево».

Подносы-картины использовали для украшения жилища, на них зачастую изображались пейзажи, сюжетные сцены, натюрморты. Сюжеты для росписи подносов чаще всего представляли собой сцены героического и романтического содержания. При выборе сюжета художников привлекала возможность создавать яркие декоративные панно. Живописные изображения обрамлялись красной и чёрной полосой с орнаментальным пояском, а также богатым золочёным узором.
Сейчас подносы тагильчан экспонируются на многих выставках в России и за рубежом, работы современных мастеров хранятся в экспозициях местных и столичных музеев. Вот только секрет «хрустального лака» так и остался неразгаданным…

6. Крепостные художники Худояровы

Семья Худояровых занимает особое место в развитии живописного искусства в Нижнем Тагиле. Одному из братьев Худояровых народная молва приписывала изобретение «хрустального лака».
Худояровы ведут свою родословную от старообрядцев. Как свидетельствует семейное предание, предки их бежали с Волги на Урал, чтобы сохранить «старую веру». Худояровы слыли иконописцами. Это ремесло по влиянием местных условий получило новое направление, становясь по преимуществу светским.

Значительную часть работы Худояровы выполняли по заказам Н. А. Демидова для его московских и петербургских дворцов. В московском слободском доме Демидова была комната с зеркальным плафоном, убранная по стенам «лакированными, покрытыми живописью дощечками», на которых с большим искусством изображены самые разнообразные и красочные птицы и бабочки. За эту удивительную по тонкости и мастерству работу Демидов «пожаловал» своим крепостным живописцам по кушаку, шапке и «на кафтаны», а отца, Андрея Худоярова, «уволил от заводских работ».

7. Сундучный промысел

Расписывались на Урале не только подносы, но и сундуки, шкатулки. Обитые жестью, с «хитрыми» запорами, богато украшенные, они были необходимым атрибутом в уральском доме. Особое значение имели свадебные сундуки.
Сундуки и шкатулки делались самой разной величины: самые крупные достигали 1,5 метра, самые маленькие шкатулки были от 27 до 55 см. Продавались шкатулки и сундуки чаще «укладками», наподобие матрёшек. Наиболее популярными были «место» из четырёх шкатулок и из трёх или четырёх сундуков.

Чтобы изготовить сундук, требовались усилия мастеров разных специальностей, иногда число их доходило до семи: одни делали деревянные ящики, другие - металлические замки, третьи - ручки, петли, четвёртые - подготавливали железо и жесть, лакировали его, печатники и чеканщики украшали листы узорами.

Сундук представлял собой законченное целостное произведение декоративно-прикладного искусства, его объёмы и плоскости гармонично соединялись, роспись либо имела общность в сюжетах, либо могла иметь на каждой стороне вполне самостоятельную картину, но тогда единство придавал узор обрамлений. Расписывали «массовые» сундуки и шкатулки снаружи по чёрному или тёмно-зелёному фону. На крышке располагалась основная композиция в виде букета или гирлянды из крупных роз и тюльпанов с мелкими листочками, на передней стенке писали две группы цветов поменьше, боковые украшались ещё скромнее.

До самого последнего времени в домах уральцев можно было увидеть сундуки с украшенными росписью передними стенками, окрашенными зелёной, синей или красной краской крышками и боковинами, обитые в косую клетку полосами железа.

8. Камнерезные изделия уральских мастеров

Екатеринбургская гранильная фабрика ведёт начало с 1726 г. с небольшой гранильной мастерской при Екатеринбургском заводе. Развиваясь, гранильный промысел создал множество ответвлений, отраслей обработки поделочных камней (в основном малахита, яшмы селенита). После отмены крепостного права многие гранильщики трудились дома: в одном доме семья делала брелки, в другом - пасхальные яйца, в третьем - пепельницы, в четвёртом - спичечницы; из малахита изготовлялись пресс-папье, доски для чернильных приборов. Со временем кустари стали использовать поделочный камень для изготовления украшений: бусы из хрусталя, аметиста, малахита, селенита, широко использовали яшму в брошах, браслетах, серёжках, запонках.

Уникальные изделия из уральских камней, мрамора и малахита, выполненные в XVIII - XIX вв., украшают многие музеи и дворцы Европы и нашей страны. В коллекциях Государственного Эрмитажа хранятся вазы, торшеры, подсвечники, изготовленные на Екатеринбургской гранильной фабрике.

Отличительной особенностью развития гранильного и ювелирного производства в 1940 - 1950-е гг. было решение задач «технической реконструкции», перевода промысла, где «много субъективного» (от приёмов мастера до своей особой «жизни камня»), к механизации и автоматизации. Это приводило к тиражированности изделий, утрате их уникальности.
В начале 1960-х гг. с изменением отношения к декоративно-прикладному искусству гранильщики и ювелиры Урала стараются создавать изделия новых форм, обращаются к традициям народного творчества, к опыту коллег из Прибалтики, Грузии, Армении, Украины.

9. Керамические изделия на Урале

Изделия из керамики так же, как и медные, занимали видное место в быту уральцев. Ещё в XVII в. на Урале возникло самостоятельное керамическое производство. Среди изделий, выпущенных в Соликамске, были, в частности, изразцы - плитки для облицовки стен, каминов, печей. Большая коллекция изразцов хранится в Усольском и Чердынском музеях.
Первоначально изразцами украшали храмы: ими обрамляли окна, опоясывали башни. Затем изразцы стали изготовлять для облицовки печей. На Соликамском заводе изготовлялись изразцы прямоугольной формы, изогнутые, выпуклые или вогнутые, поясовые, для выкладки фризов, «фасонные городки», «угловые розетки», печурные арки. Все они украшались росписью.
Изразцы различались по использованию цвета: были монохромные и полихромные. Одноцветные покрывались белой глазурью и разрисовывались синей эмалью. Расположение рисунка на изразце было различным: иногда рисунок напоминал медальон, центральное изображение было заключено в орнаментированную рамку, иногда рисунок свободно располагался по всей плоскости.

Многоцветные изразцы расписывались по белому фону светло-зелёной, жёлтой, коричневой красками. В центре изображались мужские фигуры в стиле лубочных картинок. фигуры были обрисованы тонкой, чёткой коричневой линией и вместе с надписью заключены в прямоугольную рамку. По самому краю изразцы украшались цветным орнаментом.
Изразцы являются ещё одним свидетельством, как в культуре Урала переплетались утилитарное и художественное.
На Урале были и кустарные промыслы, «работавшие глину». В основном, конечно, делалась посуда, но изготовлялись и игрушки. Известны старинные вятские промыслы в слободе Дымково и более поздние по времени таволожские (с. Нижние Таволги под Невьянском). О дымковской или филимоновской игрушке все знают, о таволожской известно меньше отчасти потому, что изготовление игрушек или свистулек не было самостоятельным промыслом: в свободное время для своих или соседских детей, реже на продажу, лепил их уральский мастер. Отличались они особым видом декорирования - не цветом, а глазурованием отдельных частей.

Фарфоровая и фаянсовая посуда редко украшались ручной росписью. Обычно рисунок гравировался на медных досках, печатался на бумаге, которую затем наклеивали на посуду. При обжиге в печи бумага сгорала, оставляя красочный рисунок на изделии. Сюжеты рисунков в большинстве случаев заимствовались из журналов, гораздо реже изображали местные пейзажи или портреты любимого в народе Ермака Тимофеевича.

Заключение

Урал переступил порог XXI века. Он по-прежнему остаётся одним из ведущих промышленных, научно-технических и культурных центров страны. Продолжает сохраняться экономическое и этнокультурное единство региона. Вместе со всей страной Урал прошёл различные этапы в своём развитии. В перипетиях становления его художественной культуры как в зеркале отразились многие коллизии отечественной истории и его собственной судьбы.

События недавнего прошлого уже становятся частью истории. Развитие художественной культуры Урала в XX в. предстаёт как сложный, порою противоречивый процесс, не лишённый внутреннего драматизма, но обладающий собственной логикой. XX в. застал Урал в «переходном состоянии». Перед краем стояла масштабная задача - найти своё место в культурном пространстве России. Художественная культура была призвана сыграть важную роль в этом процессе, неизбежно превращаясь в одну из форм регионального самосознания.

Конец XX в. стал временем переоценки ценностей, пересмотра значения многих событий и явлений в истории отечественной культуры. Путеводной нитью является стремление восстановить распавшуюся «связь времён». Это в новых условиях, на новом этапе возвращает нас к решению вопросов, вставших перед Уралом ещё в начале века. Обретение перспективы дальнейшего развития во многом зависит от того, насколько мы сумеем осмыслить опыт прошлого.

Камнерезное искусство Урала

На Урале камнерезное производство начали налаживать еще при В.Н. Татищеве. К концу 18 века в результате деятельности экспедиции по розыску цветных камней здесь было открыто много новых месторождений мрамора, яшмы и других пород. К этому же времени на Урале сложилось основное ядро мастеров и камнерезное искусство стало потомственным делом.

В течение почти всего 18 века крупные заказы выполнялись из более мягкого, чем яшма или агат, мрамора. В частности, уральцы сделали из него мраморные детали - ступени, плиты, поручни, колонны - для Смольного монастыря, Петергофа и многих построек Царского Села, а также множество деталей и украшений для знаменитого Мраморного дворца в Петербурге, построенного по проекту архитектора А. Ринальди. Из твердых пород (мурзинских топазов, сердолика, горного хрусталя) производили в 18 веке только мелкие предметы - печати, мундштуки, табакерки, рукояти для кортиков и т.п.

С 1780-х годов Екатеринбургская шлифовальная фабрика полностью перешла на обработку твердых пород, а здешние мастера стали уверенно браться за сложные в производстве округлые формы.

Процесс обработки камня был трудоемким и многоступенчатым, изготовление изделий требовало осторожности и особой тщательности. Например, собираясь делать чашу из 1000-пудового монолита розового орлеца (родонита), екатеринбургские специалисты писали заказчику: «Камень этот, имеющий черноватые прослойки, не может обрабатываться отсечкою, хотя ускоряющей работу, но могущей раздробить камень по прослойкам, поэтому чаша, по получении заказа, может быть изготовлена не ранее четырех лет». В действительности же на изготовление этой вазы ушло не четыре, а десять лет упорного труда.

Сначала камни подвергали обсечке стальными инструментами и резали пилами из листового железа. Если готовилось круглое изделие, то начальная обработка велась трубами или цилиндрами, также сделанными из листового железа. Пилы и сверла во время работы смачивались водой и наждаком. Так камень получал первое грубое оформление. Затем он поступал в детальную обработку на «обшарном» станке: камень прижимался винтами к вертящемуся деревянному шкиву. Камень, предназначенный для круглого изделия, напротив, укреплялся в центре, вращался вокруг своей оси и получал форму от соприкосновения с терками и брусками. После поделочной обработки приступали к шлифовке и полировке. Шлифовали наждаком и медными терками. Полировали оловянными терками или шкивами с треплом.

Для вещей, стенки которых украшались рельефными изображениями, делали сначала по рисунку модели из воска. После фигуры рисовались на камне медным карандашом, намечались резцом и уже, затем вытачивались, шлифовались и полировались.

Однако этот метод годился для изделий из мрамора, родонита, яшмы и не очень подходил для выявления особой красоты малахита и лазурита.

Между тем изделий из малахита Екатеринбургской гранильной фабрикой было выпущено и отправлено в Петербург очень много. Урал обладает лучшими и богатейшими в мире месторождениями малахита. На Гумешевском руднике около Полевского завода добывались куски до 1500 килограммов весом, а на руднике Меднорудянском в районе Н. Тагила была открыта глыба в 25 тонн. Впоследствии эта глыба, разбитая на куски весом по 2 тонны, была использована на облицовку знаменитого малахитового зала Зимнего дворца. Для изготовления малахитовых и лазуритовых изделий уральскими мастерами использовалась техника так называемой «русской мозаики».

Оказывается, огромные малахитовые вазы или столешницы изготовлены не из целого куска малахита: их объем делают из змеевика, мрамора или другого камня. Природные особенности малахита - обилие крупных и мелких пустот, посторонних включений, ноздреватость заставили в работе с ним отказаться от привычных представлений о фасадной красоте камня, позволяющей выделывать объемные вещи. Малахит нарезают на тонкие плитки и пользуются им как облицовочным материалом: оклеивают приготовленную форму круглую, если это ваза, или плоскую (столешница). На Западе такой прием - оклеивание простого камня пластинками дорогих пород был известен давно, однако оригинальность «русской мозаики» заключалась в том, что оклеивались вещи и с закругленной поверхностью: вазы, колонны, вещи с рельефной орнаментацией, а главное - колоссальные по размеру предметы.

Изделия из малахита, лазурита и яшмы, сделанные способом русской мозаики, были гордостью уральцев. В середине XIX века развивается повальная мода на малахит в отделке интерьеров: в 1830–1840-е годы из камня, употребляемого ювелирами, малахит превратился в материал архитектурного декора. Художник А. Венецианов в одном из частных писем писал о создании «малахитовой комнаты» в заново отделываемом (после сильного пожара) Зимнем дворце: «Дворец чуть-чуть не кончен (я еще не был), и в нем будет малахитовая комната - малахит в перстнях носили, помните?»

В середине 18 века в Екатеринбурге кроме изделий из мрамора делаются первые шаги по обработке твердых пород и изготовления из них различных художественных предметов. В 1750–1760-х годах расцветает мода на табакерки, к каждому костюму полагалась определенная табакерка, выполненная из самых разнообразных материалов: металла, кости, фарфора и проч. На Урале в больших количествах изготовлялись каменные табакерки.

В 1754 году ученики на Екатеринбургской «мельнице» под руководствомИ. Сусорова работали над изделиями более сложными по своим формам, чем табакерки, чарками и подносами разных форм из темно-зеленой яшмы и др. Освоение техники обработки твердых пород камня продолжается и в последующие годы под наблюдением С. Ваганова. В 1769 году уже обрабатывались небольшие круглые чаши из красного агата, голубых и черных яшм. В эти годы впервые встречаются сведения о том, что чаши делались «с выемкой нутра», т. е. полые. В производстве встречались и неожиданные изделия, например столовые ложки из красной яшмы.

С 1780-х годов Екатеринбургская шлифовальная фабрика полностью переходит на обработку только твердых пород. В начале сентября 1782 года из Петербурга был получен приказ об изготовлении ваз и специальные рисунки. Для каждого рисунка подбирались подходящие камни, главным образом яшмы темных, сдержанных цветов. Классицизм с его культом четкости и архитектоничности форм определяет стиль уральских изделий 1770–1780-х годов. В середине 18 века произведения уральских мастеров еще не играли такой роли в убранстве интерьера, как в завершающие век десятилетия, когда интерьеры украшают каменные статуи, вазы, торшеры. В 1780-х годах фабрика в Екатеринбурге начинает создавать каменные вазы, которыми прославилась история русского камнерезного дела.

Наибольший расцвет производства на Екатеринбургской фабрике приходится на первую половину 19 века. В эти годы каменные вазы, чаши, обелиски и торшеры создавались по проектам крупнейших российских архитекторов. Лучшие изделия фабрики неоднократно демонстрировались на всемирных выставках в Европе, получали высшие награды.

На выставке вооружения, военной техники и фортификационных сооружений Центрального музея Великой Отечественной войны представлена достаточно полная коллекция советской бронетанковой техники периода войны, английской и американской бронетехники, поставлявшейся в Советский Союз в 1941 - 1945 годах по ленд-лизу, а также бронетехника наших основных противников в годы войны - Германии и Японии.

В годы Второй мировой войны, бронетанковые войска, как по­казал опыт их боевого примене­ния, играли решающую роль в сражени­ях, выполняя широкий круг за­дач во всех видах боя как само­стоятельно, так и вместе с дру­гими родами войск. Они росли как количественно, так и каче­ственно, по праву став главной ударной силой армий различных государств. За шесть лет Второй мировой войны в сражениях с обеих сторон приняли участие око­ло 350 000 бронированных боевых машин: танков, самоходных артиллерийских установок (САУ), бронеавтомобилей (БА) и бронетранспортеров (БТР).

Советская военная мысль в предвоенные годы отво­дила танкам важную роль. Их предусматривалось использовать во всех видах бо­евых действий. В составе стрел­ковых соединений они предназна­чались для прорыва тактической зоны обороны как средство непос­редственной поддержки пехоты (НПП), действующие в тесном взаимодействии с другими рода­ми войск. Большая же часть тан­ков находилась на вооружении танковых и механизированных соединений, имевших задачу развить успех в оперативной глубине после про­рыва обороны.

В ходе первых пятилеток в Советском Союзе была создана необходимая производственная база для массового выпуска танков. Уже в 1931 году заводы дали Красной армии 740 машин. Для сравнения: в 1930 году войска получили всего 170 танков, а в 1932 году – 3121 машину, в том числе 1032 легких танков Т-26, 396 лег­ких быстроходных танков БТ-2 и 1693 танкетки Т-27. Такого количества танков в то время не строила ни одна другая страна. И этот темп практически поддерживался вплоть до начала Вели­кой Отечественной войны.

В 1931 - 1941 годах в СССР было создано 42 образца различных типов танков, из них 20 об­разцов - приняты на вооружение и запущены в серийное производство: танкетки Т-27; легкие танки сопровожде­ния пехоты Т-26; легкие колесно-гусеничные быстроходные танки механизированных соединений БТ-5/БТ-7; легкие разведывательные плавающие танки Т-37/Т-38/ Т-40; средние танки непос­редственной поддержки пехоты Т-28; тяжелые танки дополнительного качественного усиления при про­рыве укрепленных полос Т-35. Тогда же в Советском Союзе предпринимались попытки создать самоходные ар­тиллерийские установки. Однако полностью отработать и запустить в серийное производство САУ тогда не удалось.

Всего же в Советском Союзе за эти десять лет было изготовлено 29 262 танка всех типов. В 1930-е годы в нашей стране при разработке лег­ких танков предпочтение отдава­лось колесно-гусеничным маши­нам, составлявшим тогда основу ­танкового парка Красной армии.

Боевые действия в ходе граждан­ской войны в Испании 1936 - 1939 годах показали, что танки с противопульной броней уже ус­тарели. Советские танкисты и технические специа­листы, побывавшие в Испании, пришли к выводу о необходимо­сти довести толщину лобовой бро­ни корпуса и башни до 60 мм. Тогда танку будут не страшны противотанковые пушки, которы­ми начали оснащаться сухопут­ные войска различных стран. Для такой сравнительно тяжелой ма­шины, как показали испытания, оптимальным являлся чисто гусе­ничный движитель. Этот вывод советских конструкторов лег в ос­нову при создании нового среднего танка Т-34, по праву завоевавшего в годы Великой Отечественной войны славу лучшего в мире танка.

На рубеже 1930-х - 1940-х годов отече­ственные танкостроители вырабо­тали четкое представление о перс­пективах развития бронетанковой техники. В Совет­ском Союзе были предприняты различные меры для укрепления Вооруженных Сил. В результате, Красная армия полу­чила новые средние (Т-34) и тяжелые (КВ-1 и КВ-2) танки, обладавшие противоснарядной броней, мощным воо­ружением и высокой подвижно­стью. По боевым качествам они превосходили зарубежные образ­цы и полностью отвечали совре­менным требованиям.

Разработка танков, двигателей, вооружения в СССР осуществлялась конструкторскими коллективами под руководством Н.Н. Козырева (Т-27), Н.Н. Барыкова (Т-26 и Т-28), А.О. Фирсова (БТ), Н.А. Астрова (Т-37), О.М. Иванова (Т-35), М.И. Кошкина и А.А. Морозова (Т-34), Ж.Я. Котина (КВ и ИС-2), М.Ф. Балжи (ИС-3), И.Я. Трашутина и К. Челпана (дизельный двигатель В-2), В.Г. Грабина (танковые пушки, В.А. Дегтярева (танковые пулеметы), Е.И. Марона и В.А. Агнцева (танковые прицелы).

К 1941 году в СССР было организовано серийное производст­во танков, отвечающее всем требованиям того времени. К началу Великой Отечественной войны, а затем и в ходе войны танки выпускали около двух десятков заводов страны: Ленинградский Кировский завод, Московский завод им. С. Орджоникидзе, Харьковский паровозостроительный завод, Сталинградский тракторный завод, Горьковский за­вод «Красное Сормово», Челябинский Кировский завод («Танкоград»), Уральский танковый за­вод в г. Нижний Тагил и др.

Массовые поставки бронетанковой техники позволили при­ступить в середине 1930-х годов к организации в Красной армии механизированных корпу­сов, что на 5 - 6 лет опередило появ­ление подобных соединений в воо­руженных силах Германии и дру­гих стран. Уже в 1934 году в Красной армии был создан новый род войск - автобронетанковые войска (с декабря 1942 года - бро­нетанковые и механизированные вой­ска), которые и по сей день являются главной ударной силой Сухопутных войск. Тогда же были развернуты 5-й, 7-й, 11-й и 57-й особые механизиро­ванные корпуса, преобразованные в августе 1938 года в танковые корпуса. Однако автобронетанковые войска находились в стадии реор­ганизации. В 1939 году эти соединения были рас­формированы из-за неправильной оценки боевого опыта использования танков в Испании. В мае 1940 года автобронетанковые вой­ска Красной армии состояли из: одной танковой бригады Т-35; трех бригад Т-28; 16 танковых бригад БТ; 22 танковых брига­д Т-26; трех мотоброневых брига­д; двух отдельных танковых по­лков; одного учебного танкового полка и одного учебного батальона мотоброневых частей. Их общая числен­ность составляла - 111 228 человек. Сухопутные войска включали также шесть моторизованных дивизий. В каждой из них был один танковый полк. Всего моторизованная диви­зия имела по штату 258 легких танков.

Изучение боевого опыта использования бронетанковых и механизированных войск в ходе начавшейся Второй мировой войны позволило советским военным специалистам разработать научно обоснованную теорию боевого применения танковых и механизи­рованных соединений и частей, как в общевойсковом бою, так и при самостоятельных действи­ях. Эта теория получила дальнейшее развитие в ходе Великой Отечественной войны.

Боевые действия, которые вели у р. Халхин-Гол части и соединения Красной армии наглядно доказали, что многого можно добиться активным применением мобильных танковых соединений. Мощные танковые соединения широко использовались Германией в ходе первого периода Второй мировой войны. Все это доказывало, что необходимо срочно вернуться к созданию крупных бронетанковых соединений. Поэтому, в 1940 году, в Красной армии начинается восстановление 9 механизированных кор­пусов, 18 танковых и 8 механизированных дивизий, а в феврале - марте 1941 года – началось формирование еще 21 механизированного корпуса. Для полного укомплектования новых мехкорпусов требовалось 16 600 танков только новых типов, а всего - около 32 000 танков.

13 июня 1941 года замести­тель начальника Генерального шта­ба генерал-лейтенант Н.Ф. Ватутин в «Справке о развертыва­нии Вооруженных Сил СССР на случай войны на Западе» отмечал: «Всего в СССР имеется 303 диви­зии: стрелковых дивизий - 198, танковых дивизий - 61, моторизованных дивизий - 31...» Таким образом, вместо 42 прежних танковых бригад и шести моторизованных дивизий в Красной армии за неделю до начала войны насчитывалось 92-е танковые и мото­ризованные дивизии. Однако вследствие столь стремительной ре­организации войск полностью пол­учили необходимое вооружение и боевую технику меньше половины формируемых корпусов. В танковых частях остро ощущалась нехват­ка командиров-танкистов и техни­ческих специалистов, так как при­шедшие из стрелковых и кавале­рийских соединений командиры не имели практического опыта по бое­вому использованию танковых войск и эксплуатации бронетанко­вой техники.

На 1 июня 1941 года танковый парк советских сухопутных войск насчитывал 23 106 танков, в том числе 18 690 боеготовых. В пяти западных приграничных окру­гах - Ленинградском, Прибал­тийском Особом, Западном Осо­бом, Киевском Особом и Одес­ском - на 22 июня 1941 года нахо­дилось 12 989 танков, из них 10 746 боеготовых и 2243 требо­вавших ремонта. Из общего коли­чества машин около 87% составляли легкие танки Т-26 и БТ. Относительно новыми образ­цами там являлись легкие Т-40 с пулеметным вооружением, средние Т-34 (1105 единиц), тяжелые КВ-1 и КВ-2 (549 единиц).

В сражениях первого периода Великой Отечественной войны с ударны­ми группировками вермахта час­ти Красной армии лишились большого количества своей боевой тех­ники. Только в 1941 году, в ходе Прибалтийской обо­ронительной операции (22 июня - 9 июля) потеряны 2523 танка; в Белорусской (22 июня - 9 июля) - 4799 машин; на Запад­ной Украине (22 июня - 6 июля) - 4381 танк. Восполнение потерь стало одной из основных задач советских танкостроителей.

В ходе войны относительное ко­личество легких танков в действу­ющей армии непрерывно сокра­щалось, хотя в 1941-1942 годах их выпуск в количественном отноше­нии вырос. Это объяснялось не­обходимостью в сжатые сроки снабдить войска возможно боль­шим числом боевых машин, а на­ладить производство легких тан­ков было сравнительно просто.

Одновременно велась их модернизации, и в первую оче­редь, усиление брони.

Осенью 1941 года создается легкий танк Т-60, а в 1942 году - Т-70. Их внедрению в серийный выпуск способствовала дешевизна произ­водства, благодаря применению автомобильных агрегатов, а также про­стота конструкции. Но война по­казала, что легкие танки недоста­точно эффективны на поле боя из-за слабости вооружения и брони. Поэтому с конца 1942 года их вы­пуск заметно сократился, а позд­ней осенью 1943 года был прекращен.

Освободившиеся производствен­ные мощности использовались для выпуска легких самоходных установок СУ-76, созданных на базе Т-70. Средние танки Т-34 с первых дней при­няли участие в боевых действиях. Они имели несомненное превос­ходство над немецкими танками Рz. Крfw. III и Рz. Крfw. IV. Германским специа­листам пришлось срочно зани­маться модернизацией своих машин.

Весной 1942 года на Восточном фронте появился танк Рz. Крfw. IV модификации F2 с новой 75-мм пушкой и усиленной бро­ней. В дуэльном поединке он вы­игрывал у Т-34, но уступал ему в маневренности и проходимости. В ответ советские конструкторы усилили пушку у Т-34 и толщину лобовой брони башни. К лету 1943 года немцы оснастили танковые части новыми танками и самоходными артиллерийскими установками (Рz. Крfw. V «Пантера»; Рz. Крfw.VI «Тигр»; САУ «Фердинанд» и др.) с более мощной бронезащитой, огонь из их 75- и 88-мм длинноствольных орудий поражал нашу бронетехнику с расстояния 1000 и более метров.

Новые советские танки Т-34-85 и ИС-2, вооруженные 85-мм и 122-мм пушками (соответственно), к началу 1944 года смогли восстановить преимущество советской бронетехники по бронезащите и огневой мощи. Все это вместе взятое, позволило Советскому Союзу получить безоговорочное преимущество перед Германией, как по качеству бронетанковой техники, так и по количеству выпущенных образцов.

Кроме того, начиная с 1943 года, Красная армия начала получать большое количество са­моходных артиллерийских уста­новок. Потребность в них выяви­лась еще в первые месяцы боевых действий, а уже летом 1941 года на мос­ковском автозаводе им. И.В. Ста­лина в спешном порядке на полу­бронированных артиллерийских тягачах Т-20 «Комсомолец» монтировалась 57-мм противотанковая пушка ЗИС-2 образца 1941 года. Эти самоходные установки получили обозначение ЗИС-30.

23 октября 1942 года ГКО постановил начать работы по созданию САУ двух типов: легких - для непосредственной огневой поддержки пехоты и сред­них, бронированных как средний танк Т-34 - для поддержки и сопровождения танков в бою. Танкостроители для легкой САУ, оснащенной 76-мм пушкой ЗИС-3, использовали базу танка Т-70. Эта машина была хо­рошо отработана и относительно проста в производстве. Учитыва­лось и то, что поставки легких танков на фронт постепенно со­кращались. Затем появились: средняя САУ СУ-122 - гаубица калибра 122 мм на базе танка Т-34 и тя­желая СУ-152 - 152-мм пушка-гаубица на базе танка КВ-1С. В 1943 году ВГК принимает решение о пе­редаче самоходных артиллерийских установок из ГАУ в ведение Командующего бронетанковыми и механизированными войсками. Это способствовало резкому повышению качества САУ и росту их производства. В том же, 1943 году началось формирование самоходных артиллерийских по­лков для танковых, механизирован­ных и кавалерийских корпусов. В наступлении легкие САУ со­провождали пехоту, средние и тя­желые САУ вели борьбу с танка­ми, штурмовыми орудиями, противотанковой артиллерией про­тивника, разрушали оборонитель­ные сооружения.

Роль САУ возросла в условиях широкого применения противни­ком танков «Пантера» и «Тигр». Для борьбы с ними совет­ские войска получили машины СУ-85 и СУ-100.

100-мм орудие, установленное на САУ СУ-100, превосходило 88-мм пушки немецких танков и САУ по мощности бронебойного и осколочно-фугасного снарядов, не уступая им в скорострельно­сти. В ходе войны самоходные артиллерийские установки показали себя как высокоэффективное грозное оружие и по предложе­нию танкистов конструкторы разработали САУ на базе тяжелых танков ИС-2, а в боекомплект тяжелых самоходных установок ИСУ-122 и ИСУ-152 поступили бронебойные снаряды, позволявшие, на заключительном этапе войны, поражать практически все типы немецких танков и САУ. Легкие САУ разрабатывались в КБ под руководством С.А. Гинзбурга (СУ-76); Л.Л. Терентьева и М.Н. Щукина (СУ-76 М); средние - в КБ под руководством Н.В. Курина, Л.И. Горлицкого, А.Н. Ба­лашова, В.Н. Сидоренко (СУ-122, СУ-85, СУ-100); тяжелые – в КБ под руководством Ж.Я. Котина, С.Н. Махонина, Л.С. Троянова, С.П. Гуренко, Ф.Ф. Петрова (СУ-152, ИСУ-152, ИСУ-122).

В январе 1943 года в РККА началось формирование танковых армий однородного состава - появились 1-я и 2-я танковые армии, а к лету того же года в Красной армии имелось уже пять танковых армий, которые состояли из двух танковых и одного механизированного корпусов. Теперь бро­нетанковые и механизированные войска включали в себя: танковые армии, танковые и механизированные корпуса, танковые и механизированные бригады и полки.

Советская бронетанковая техни­ка в течение войны не уступала технике вермахта, а зачастую и превосходила ее как качественно, так и количественно. Уже в 1942 году в СССР было выпущено 24 504 танка и САУ, т.е. в четыре раза больше, чем произвела в том же году промышленность Германии (5953 танка и САУ). Учитывая не­удачи первого периода войны, это был настоящий подвиг советских танкостроителей.

Генерал-полков­ник инженерно-технической служ­бы Ж.Я. Котин отмечал, что в этом огромную роль сыграла нео­ценимая черта советской школы танкостроения - максимально возможная простота конструк­ции, стремление к сложному только в том случае, если нельзя добиться такого же эффекта про­стыми средствами.

Постоянно возрастало количество советских танков, участвовавших в операциях: в Московской битве (1941 – 1942 годы) участвовало 780 танков, в Сталинградской битве (1942 – 1943 годы) - 979, в Белорусской стратегической наступательной операции (1944 год) - 5200, в Берлинской операции (1945 год) - 6250 танков и САУ. По словам начальника Генерального штаба Красной армии генерала армии А.И. Антонова, «…вторая половина войны прошла под знаком преобладания наших танков и самоходной артиллерии на полях сражений. Это позволяло нам осуществлять оперативные маневры огромного размаха, окружать крупные группировки противника, преследовать его до полного уничтожения».

Всего в 1941 - 1945 годах совет­ская танковая промышленность да­ла фронту 103 170 танков и САУ (последних - 22 500, из них – средних - более 2000, а тяжелых - более 4200), Из этого количества на долю легких танков приходилось 18,8 %, средних - 70,4 % (Т-34 с 76-мм пушкой 36 331, а с пушкой 85-мм – еще 17 898 танков) и тяжелых - 10,8%.

В ходе боев около 430 000 боевых машин были возвра­щены в строй после ремонта в поле­вых или заводских условиях, то есть каждый изготовленный промышленностью танк ремонтировался и восстанавливался в среднем более четырех раз.

Наряду с массовым производством бронетанковой техники в годы Великой Отечественной войны в Красная армия получала танки и САУ, поступавшие из Великобритании, Канады и США по ленд-лизу. Перевозка бронетанковой техники осуществлялась в основном по трем марш­рутам: северному - через Атлан­тику и Баренцево море, южно­му - через Индийский океан, Персидский залив и Иран, вос­точному - через Тихий океан. Первый транспорт с танка­ми прибыл в СССР из Велико­британии в сентябре 1941 года. А уже к началу 1942 года Красная армия получила 750 английских и 180 американ­ских танков. Многие из них ис­пользовались в битве под Моск­вой зимой 1941 - 1942 года. Всего годы Великой Отечественной войны для Советского Сою­за, по западным источникам, было отгружено в Великобритании 3805 танков, в том числе 2394 «Валентайн», 1084 «Матильда», 301 «Черчилль», 20 «Тет­рарх», 6 «Кромвелл». К ним следует добавить 25 мостовых танков «Валентайн». Канада предоставила СССР 1388 танков «Валентайн». В США на корабли были погружены по ленд-лизу 7172 танка, в том числе 1676 легких МЗА1, 7 легких М5 и М24, 1386 средних МЗАЗ, 4102 средних М4А2, один М26, а также 707 противотанковых САУ (в основном М10 и М18), 1100 зенитных САУ (М15, М16 и М 17), и 6666 бронетранспортеров. Однако не все эти машины при­няли участие в боевых действиях. Так, под ударами германского фло­та и авиации вместе с судами арк­тических конвоев на морское дно были отправлены 860 американских и 615 английских танков. С достаточно высокой до­лей достоверности можно сказать, что в СССР за четыре года войны были доставлены 18 566 единиц бронетехники, из них:10 395 тан­ков, 6242 БТР, 1802 САУ и 127 БРЭМ, которые использовались в частях, соединениях и учебных подразделениях Красной армии.

Советские танкисты в годы Великой Отечественной войны показали примеры эффективного использования бронетанкового оружия, хотя враг был силен и имел очень мощную боевую технику. Родина по достоинству отметила подвиг советских танкистов: в их рядах - 1150 Героев Советского Союза (в том числе 16 - дважды Героев), а более 250 000 - были награждены орденами и медалями. 1 июля 1946 года Указом Президиума Верховного Совета СССР был учрежден профессиональный праздник «День танкиста» - в ознаменование больших заслуг бронетанковых и механизированных войск в разгроме противника в годы Великой Отечественной войны, а также за заслуги танкостроителей в оснащении Вооруженных Сил страны бронетанковой техникой. Глубоко симво­лично, что на пьедесталы памят­ников в честь освобождения со­ветских городов от нацистской неволи нередко устанавливали легендарный танк Т-34, а многие из советских танков того времени – заняли свое почетное место во многих отечественных музеях.

В современном виде бронетанковые войска представляют главную ударную силу Сухопутных войск, являясь мощным средством вооруженной борьбы, предназначенным для решения наиболее важных задач в различных видах боевых действий. Значение танковых войск как одного из главных родов Сухопутных войск сохранится и в ближайшем обозримом будущем. При этом танк сохранит за собой роль ведущего универсального боевого средства Сухопутных войск. В послевоенные годы на вооружение бронетанковых войск поступили многочисленные современные образцы танков, самоходных артиллерийских установок, бронетранспортеров, боевых машин пехоты и боевых машин десанта, в которых воплотились последние достижения отечественной науки и техники.

Германская армия - наш главный противник в годы Великой Отечественной войны, имела очень мощные бронетанковые войска (панцерваффе). Версальским мирным договором 1919 года Германии было запрещено иметь танковые войска и выпу­скать бронированные машины. Однако в нарушение его условий уже в конце 1920-х годов немцы начали втайне вести работы в области танкострое­ния, а с приходом к власти Гитле­ра в январе 1933 года все ограничения Версальского договора были от­брошены, и в Германии ускорен­ными темпами началось создание массовой армии. Особое место в ней предназначалось танкам.

Инициатором строительства бро­нетанковых сил и теоретиком их использования в войне стал генерал Г. Гудериан. Согласно его взглядам, танки должны были применяться массированно в составе крупных ударных ме­ханизированных сое­динений во взаимодействии с другими родами войск, в первую очередь с авиацией. Прорвав не­приятельскую оборону, и, не дожи­даясь пехоты, танки должны выхо­дить на оперативный простор, громить тылы, нарушая связь и парализуя работу штабов против­ника. Он пере­числял достоинства танков в следующем порядке: по­движность, вооружение, броня и средства связи.

Германские панцерваффе стали в годы Второй мировой войны основой «блицкрига», составляя основную ударную силу Сухопутных войск Третьего Рейха. В вермахте отказались от деления танков по предназначению - на пехотные и крейсерские. Танки, сведен­ные в крупные соединения, должны были выполнять при необходимости любые функции: и танков сопровождения пехо­ты, и танков развития успеха. Хотя полный отказ от относительно небольших танко­вых частей, предназначенных для тесного взаимодействия с пехотными соедине­ниями и частями также нельзя признать удачным. В вермахте перешли (аналогич­но РККА) к подразделению танков на лег­кие, средние и тяжелые. Но если в СССР таким критерием являлась только масса танка, то в Германии танки долгое время подразделялись по классам, как по массе, так и по вооружению. Например, перво­начально танк Рz. Крfw. IV рассматривал­ся как тяжелая боевая машина, исходя из его вооружения - 75-мм пушки, - и считался таковым вплоть до лета 1943 года.

Все танки, поступавшие на вооружение вермахта, получали буквенную аббревиа­туру Рz. Крfw. (сокращенное от Раnzeгkampfwagen - бронированная боевая ма­шина) и порядковый номер. Модифика­ции обозначались буквами латинского ал­фавита и аббревиатурой Аusf. – (сокр. Аusfuhrung - модель, вариант). Командирские танки обозначались Рz.Bf.Wg. (Panzerbefehlswagen). Одновременно с этим видом обозначе­ния использовалась и сквозная система для всех подвижных средств вермахта. По сквозной системе большая часть бронетанковой техники вермахта (за не­которыми исключениями) получала обо­значения Sd. Kfz. (сокр. Sonderkraftfahrzeug - машина специально­го назначения) и порядковый номер.

Самоходные артиллерийских установки, рассматривав­шиеся как средство усиления пехоты и танков на поле боя, обозначались по-другому, по­скольку на вооружении вермахта и войск СС имелось большое количество их классов и типов. Свою систему обозначения имели штурмовые орудия, свою - самоход­ные гаубицы, ЗСУ и противотанковые установки. При этом, в официальное обо­значение практически любой САУ, как правило, включалась и информация о танковом шасси, на базе которого она создана. Как и танки, большинство само­ходных артиллерийских установок имели также и сквозные индексы с порядковыми номерами в системе Sd. Kfz. Классификация самоходных артиллерийских установок вермахта различалась по нескольким основным классам: штурмовые орудия (Sturmgeschutz; StuG); штурмовые гаубицы (Sturmhaubitze; StuH); самоходные лафеты и шасси (Selbstfahrlafetten; Sf.); штурмовые пе­хотные орудия (Sturminfanteriengeschutz; StuIG); штурмовые танки (Sturmpanzer; StuPz.); истребители танков / самоходные противотанковые орудия (Panzerjager, Pz.Jg; Jagdpanzer Jgd.Pz); гаубичные САУ (Panzerhaubitze; Рz.Н); зенитные самоходные установки (Flakpanzer, Fl.Pz). Неупорядоченность с класси­фикацией и обозначениями усугублялась и тем, что машины одного из типов, после модернизации и внесения изменений в их конструкцию, приобретали совершенно иные свойства, т.н. 75-мм штурмовое орудие StuG. III, которое после монтажа в нем 75-мм длинноствольной пушки, фактически превратилось в истре­бителя танков, но продолжало числиться как штурмовое орудие. Самоходные противотанковые установки «Мардер» также претерпели изменения в обозначении, вместо первоначального «Раk Slf» (самоходная противотанковая пушка) они стали называться «Раnzerjager» (истребитель танков).

Первым серийным немецким тан­ком стал легкий Рz. Крfw. I, поступив­ший в войска в 1934 году. В следую­щем году появился второй легкий танк Рz. Крfw. II. Эти машины получили провер­ку в боевых условиях в ходе граж­данской войны в Испании 1936 - 1939 годов.

Создание средних танков в Германии задерживалось ввиду неустано­вившихся тактико-технических требований к ним, хотя некото­рые фирмы еще в 1934 году присту­пили к разработке опытного об­разца с 75-мм пушкой. Гудериан считал необходимым иметь два типа средних танков: основной (Рz. Крfw. III) с 37-мм пушкой и тан­к поддержки с 75-мм короткоствольным орудием (Рz. Крfw. IV). Производство танков Рz. Крfw. III и Рz. Крfw. IV нача­лось в только 1938 году.

После захвата Чехии, в марте 1939 года, вермахт получил более 400 современных чешских танков LТ-35 (Рz. Крfw. 35(t)). Кроме того, германские танковые войска значительно усилились выпускавшимися в оккупированной Моравии, но уже по немецким заказам, танками LТ-38 (Рz.Крfw. 38(t)), которые обладали более высокими боевыми характеристи­ками, чем танки Рz. Крfw. I и Рz. Крfw. II.

На 1 сентября 1939 года танковый парк вермахта в боевых, учебных частях и на базах насчитывал 3195 машин. В действующей армии их было около 2800.

Потери немцев в бронетанковой технике в ходе польской кампании оказались небольшими (198 уничтоженных и 361 поврежден­ных) и были быстро вос­полнены промышленностью. По итогам сентябрьских (1939 года) боев Гудериан потребовал усилить броню и огневую мощь танков и увеличить выпуск Рz. Крfw. Ш и Рz. Крfw. IV. К началу кампании во Франции (10 мая 1940 года) 5 немецких танковых корпусов имели 2580 танков. Английские и французские тан­ки превосходили образцы против­ника по бронированию и вооруже­нию, но немецкие танковые вой­ска имели более высокую подго­товку и боевой опыт, а также луч­ше управлялись. Они использова­лись массированно, в то время как союзники вели танковые бои мелкими группами, не имея под­час тесного взаимодействия ни между собой, ни с пехотой. По­беда досталась немецким удар­ным группировкам.

Для нападения на Советский Со­юз немецкое командование в соста­ве 17 танковых дивизий сосредото­чило 3582 танка и САУ. В их чис­ло входили 1698 легких танков: 180 Рz. Крfw. I; 746 Рz. Крfw. II; 149 Рz. 35(t); 623 Рz. 38(t) и 1404 средних танка: 965 Рz. Крfw. III; 439 Рz. Крfw. IV, а также 250 штурмовых орудий. В войсках на­считывалось еще 230 командир­ских танков, не имевших пушечно­го вооружения. Бои на советско-германском фронте выявили ряд технических недостатков немецких танков. Низкими оказались их проходи­мость и подвижность на местности. По вооружению и бронирова­нию они значительно уступали советским Т-34 и КВ. Командова­нию вермахта стало ясно, что вой­ска нуждаются в более сильных машинах. Пока шла разработка новых среднего и тяжелого тан­ков, началось перевоору­жение Рz. Крfw. IV (устанавливалась длинноствольная 75-мм пушка с одновременным усиле­нием его брони). Это временно уравняло его с советскими танка­ми по вооружению и бронирова­нию. Но по остальным данным Т-34 сохранил свое превосходство.

Даже в разгар Второй мировой войны немцы не сразу приступили к форсированию выпуска бое­вой техники, а только когда перед ними замаячил при­зрак поражения. В то же время, в ходе боевых действий матери­альная часть немецких танковых войск непрерывно совершенство­валась качественно и росла коли­чественно. С 1943 года на полях сражений немцы ста­ли массированно использовать средний танк Рz. Крfw. V «Пантера» и тя­желый Рz. Крfw. VI «Тигр». В этих новых танках вермахта лучше бы­ло отработано вооружение, а к их недостатком была, прежде всего, большая масса. Толстая броня не спасала ма­шины вермахта от снарядов совет­ских пушек, установленных на танках Т-34-85 и ИС-2 и самоходных установках СУ-100 и ИСУ-122. Чтобы получить превосходство над советским танком ИС-2, в 1944 году со­здается новый тяжелый танк Рz.Крfw. VI В «Королевский тигр». Это был наибо­лее тяжелый серийный танк Второй мировой войны. В ходе войны немецкая про­мышленность все в большем ко­личестве стала производить само­ходные артиллерийские установки различного назначения. По мере перехода вермахта к оборонительным действиям рос удельный вес самоходной артил­лерии по сравнению с танками. В 1943 году выпуск самоходных уста­новок превысил выпуск танков, а в последние месяцы войны пре­восходил его втрое. На советско-германском фронте в разное время находилось прибли­зительно от 65 до 80% бронетанковой техники вермахта.

Если бронетанковую технику Германии, соз­данную в период 1934 - 1940 годов, в основ­ном отличали высокая надежность, про­стота и удобство обслуживания и экс­плуатации, простота управления, то техника, созданная в годы войны, уже не могла похвастаться такими показателями. Спеш­ка и торопливость при разработке и запус­ке в производство танков Рz.Крfw.V «Пантера», Рz.Крfw.VI Аusf.Е «Тигр» и Рz.Крfw.VI Аusf. В («Королевский «Тигр») негативно сказа­лись на их надежности и эксплуатацион­ных характеристиках, особенно танков «Пантера» и «Королевский «Тигр». Кроме того, вермахт использовал и трофей­ную бронетанковую технику, но в довольно ограниченном количест­ве. Трофейные танки, как правило, были устаревшими и не представ­ляли большой ценности для фрон­та (кроме чехословацкого образца LТ-38). Вермахт приме­нял их на второстепенных театрах военных действий, для оккупаци­онных войск и борьбы с партизана­ми, а также для обучения танки­стов.

Трофейная техника использо­валась и для переделки под артил­лерийские самоходные установки, бронетранспортеры для доставки боеприпасов и т.п. На германский вермахт работали и все заводы оккупирован­ных немцами европейских государств. Два крупных завода Чехии «Skoda» (г. Пльзень) и SKD (г. Прага), переименованный в ВММ, произво­дили танки и на их базе САУ собственной разработки до конца войны. Всего чешские заводы вы­пустили более 6 000 танков и САУ. Танкостроительные заводы Франции привлекались в основ­ном для переделки трофейных французских танков, их ремонта или изготовления некоторых за­пасных частей для них же, однако ни одного нового танка или САУ там собрано не было. В Австрии, присоединенной в ходе аншлюса 1938 года к Третьему рейху, во время Второй мировой войны был создан танкосборочный завод «Niebelungwerke» (фирма Steyr-Daimler-Puch) в г. Сент-Валентин. Его продукция включалась в общую сумму произ­водства заводов Германии. После капитуляции Италии в 1943 году ее территория частично была занята немецкими войска­ми. Некоторые танкостроитель­ные заводы на севере Италии, на­пример фирма Fiat-Ansaldo (г.Турин), продолжали выпуск танков и САУ для немецких соединений, действовавших в Италии. В 1943 - 1945 годах они выпустили более 400 машин. Всего же с сентября 1939 по март 1945 года немецкая промыш­ленность изготовила около 46 000 танков и САУ, причем на послед­ние приходится более 22 100 штук. Кроме этих машин, в Германии в годы Второй мировой войны также производились гусеничные, колесные и полугусеничные бронетранспортеры, бронеавтомобили, тягачи-транспортеры.

В Японию первые английские танки Мк V поступили в 1918 году, а в 1921 - танки Мк А и французские «Рено» FТ 17. В 1925 году из этих машин были сформированы две танковые роты. К собственному танкостроению японцы приступили только в 1927 году, когда были созданы несколько опытных образцов многобашенных танков массой около 20 тонн. В эти же годы закупались британские танки «Виккерс-6-тонн» и танкетка «Карден-Лойд» МкVI, французские танки «Рено» NC1 (последние состояли до 1940 года на вооружении под обозначением «Оцу»). На их базе японские фирмы начали разработку танке­ток и легких танков.

В 1931-1936 годах малыми сериями изго­тавливался средний танк тип 89. Это обозначение боевой техники было принято в воору­женных силах исходя из японско­го летосчисления, согласно кото­рому японский 2589 год соответ­ствовал 1929 году григорианского календаря. В 1933 году руко­водство Японии и военное командо­вание приняли решение о механи­зации японской армии и выдали соответству­ющие заказы промышленности. Сначала японские конструкто­ры отдавали предпочтение тан­кеткам. Первая из них - тип 92 (1932 года), затем последовали сверхмалый танк тип 94 (1934 года) и малый танк тип 97 «Те-ке» (1937 года). Всего до 1937 года было построено более 1000 танкеток. Однако дальнейшее производство этого класса машин ввиду их низких боевых качеств прекратилось, хо­тя именно в Японии конструкция танкетки достигла наибольшего развития.

Японская танкостроительная промышленность с середины 1930-х годов полностью переключилась на раз­работку легких и средних машин. В 1935 году создается наиболее массовый легкий танк «Ха-го», а в 1937 году - средний «Чи-ха». По­следний, до конца Второй мировой войны, являлся основным образцом японских бронетанковых войск. В 1937 году увеличились темпы производства танков в связи с по­ставками для Квантунскои армии в Маньчжурии. Одновременно ве­лась модернизация машин «Ха-го» и «Чи-ха». В середине 1930-х годов командова­ние японской армии впервые проявило интерес к выпуску танков-амфибий, которые были необходимы для осуществления морских десант­ных операций в будущей войне. В это время разрабатываются образцы плава­ющих танков.

Японское танкостроение 1920 - 1930-х годов характеризуются тщательным изу­чением иностранного опыта; увлечением тан­кетками; сосредоточением усилий на создании легких и средних танков для вооружения Квантунской армии на территории Ки­тая, а также, начиная с 1933 года, использованием в танках дизельных двигателей. Японские танки прошли проверку боем в ходе боевых действий в 1930 – начале 1940-х годов на Дальнем Востоке против китай­ских и монгольских войск, а также частей Красной армии. Полученный опыт боевого использования танков заста­вил японских конструкторов, в первую очередь, искать пути по­вышения их огневой мощи и уси­ления броневой защиты. Всего в 1931 - 1939 годах япон­ская промышленность выпустила 2020 танков. Было разработано 16 образцов, в том числе 7 серий­ных.

С началом войны в Европе производство танков в Японии набирает темп: в 1940 году было изготовлено 1023 машины, в 1941 году - 1024. С учетом островного положения страны японское военное руковод­ство не стремилось наращивать свои тан­ковые и вой­ска. В изданном в 1935 году настав­лении по подготовке войск отме­чалось: «Основное назначение танков - бой в тесном взаимо­действии с пехотой». С тактической точки зрения танки рассматривались только как средство поддержки пехоты и сводились в мелкие подразделе­ния. Основными их задачами считались: борьба с огневыми точками и полевой артиллерией и проделывание проходов пехоте в заграждениях. Танки могли посылаться в «ближние рейды» за передний край обороны противника на глубину не более 600 м. При этом, нарушив его систему обороны, они должны были возвращаться к своей пехоте и поддерживать ее атаку. Наиболее маневренным видом боевых действий были «глубокие рейды» вместе с кавалерией, моторизованной пехотой на автомашинах, саперами и полевой артиллерией. В обороне танки использовались для проведения частых контратак (в основном ночью) или для ведения огня из засады. Борьба с танками противника допускалась только при крайней необходимости. В ноябре 1941 года по оперативному плану ставки для захвата Филиппин­ских островов, Малайи, Бирмы и других территорий привлекались основные силы флота и авиации, а со стороны сухопутных войск выделялись 11 пехот­ных дивизий и только 9 тан­ковых полков.

К декабрю 1941 года танковый парк японской армии насчитывал около 2000 машин: в основном легких танков «Ха-го» и танке­ток, средних танков «Чи-ха» бы­ло несколько сотен. Начиная с 1940 года проводилась модернизация основных танков «Ха-го» и «Чи-ха». В результате, в заметных количествах в годы войны строились легкий танк «Ке-ну» и средний «Чи-хе». В 1942 году конструкторы создали плавающий танк «Ка-ми», кото­рый специалисты считают наилуч­шим образцом в истории японского танкостроения. Но и его выпуск был крайне ограничен. В том же году для борьбы с танками союзников и поддержки своих войск в японскую армию пошли в ог­раниченном количестве самоходные артиллерийские установки.

Японские танки имели слабое вооружение и броню, удовлетво­рительную подвижность, а также были недостаточно надежны и не обла­дали хорошими средствами на­блюдения и связи. Эти машины по вооружению, по защите и про­чим характеристикам отставали от образцов других воюющих стран. Поэтому, к концу войны японские наставления уже рассматривали танки как одно из наиболее эффективных противотанковых средств и нередко танки в обороне закапывались в землю. Основной чертой японского танкостроения явилось широкое применение дизельных двигателей. В ходе войны японское танко­строение испытывало постоянный недостаток сырья (стали) и квали­фицированной рабочей силы. Максимального уровня произ­водство танков в Японии достигло в 1942 году и затем стало падать. Всего японская промышленность вы­пустила в 1942 – 1945 годах 2377 танков и 147 САУ.

Центральный музей Великой Отечественной войны настойчиво ведет работу по выявлению и собранию материальных свидетельств героического и трагического прошлого. С каждым последующим после войны годом становится все труднее проводить работу по комплектованию своих коллекций новыми образцами бронетанковой техники. В настоящее время музей располагает танками и другими бронеобъектами отечественного производства довоенного, военного и послевоенного периодов производства. Это дает возможность раскрыть основные этапы отечественного танкостроения, показать напряженный в невероятно сложных условиях труд рабочих, инженеров, конструкторов, технологов, организаторов производства, всех тружеников тыла в достижении Победы.

Коллекция бронетанковой техники СССР, Великобритании, США, Германии и Японии создавалась сотрудниками музея начиная с 1990 года. Большую помощь в этой работе оказывали Главное автобронетанковое управление Министерства Обороны Российской Федерации, руководство Пограничных войск ФСБ России, военно-патриотические общественные объединения, поисковые группы, ветеранские организации танкистов. Музей воссоздает недостающие образцы бронетанковой техники путем строительства их макетов из сохранившихся фрагментов, найденных поисковыми объединениями. Таким способом был воссоздан макет тяжелого танка КВ-1, макеты танков Японии. Ряд экспонатов перед их размещением на выставке вооружения был восстановлен специалистами 38 Научно-исследовательского испытательного института бронетанковой техники Министерства Обороны Российской Федерации.