В 1998 году на торги в "Сотби" были выставлены именные часы Альберта Эйнштейна, его рисунок, несколько уникальных фотографий и письма, свидетельствующие о весьма нежных отношениях между великим физиком и женой известного русского скульптора Маргаритой Коненковой. Консультант "Сотби" Паул Нидхэм, которому полагалось оценить коллекцию, увлекся и заявил о себе как о первооткрывателе ранее неизвестной страницы "донжуанского списка" создателя теории относительности. Он же взял на себя смелость прокомментировать вытекающее из писем предположение о том, что по просьбе своей возлюбленной "дедушка атомной бомбы" мог оказать определенные услуги советской разведке, которую в 40-е годы очень интересовали достижения американской ядерной физики.

Комментарий получился не слишком убедительным. По крайней мере заявления российских спецслужб, которые доказывали, что Альберт Эйнштейн "не представлял никакого интереса для советской разведки", выглядели аргументированнее. Но только на первый взгляд. Действительно, к атомному проекту Эйнштейн не привлекался, но имел полную информацию о ходе создания американской атомной бомбы. Достаточно напомнить, что именно его письмо убедило президента Рузвельта заняться ядерными разработками. Примечательно, что до сих пор не рассекречены и оперативные дела пребывания за границей Сергея и Маргариты Коненковых (по сведениям некоторых источников, дела N137993 и N137994). Немаловажной представляется и такая деталь: материалы об отъезде супругов Коненковых из Америки были на контроле у сотрудника нью-йоркской резидентуры Анатолия Аяцкова, который за вклад в решение советской атомной проблемы посмертно удостоен звания Героя России.

Большинство документов, которые использованы в этой публикации, приводятся впервые. Но это далеко не полный комплект исследовательских материалов. Находки последнего времени открыли совершенно неожиданные сюжетные ходы...

Сонет за подписью "А.Е."

Из СССР Коненковы выехали в 1923 году для участия в выставке русского и советского искусства в Нью-Йорке. Предполагалось, что на несколько месяцев, но сложилось иначе: возвращение состоялось только через двадцать с лишним лет. Причем обстоятельства этого возвращения были весьма необычными. По распоряжению Сталина под работы Сергея Коненкова был зафрахтован пароход, а в Москве ему почти сразу выделили громадную мастерскую на улице Горького. Таких благ не получил никто из реэмигрантов, и на Коненковых посыпались упреки за то, что они, прожившие самые трудные для страны военные годы за границей, незаслуженно получили от власти слишком много. Как свидетельство той давней склоки в столичной среде сохранилась копия письма Маргариты Коненковой, адресованного Лаврентию Берия с просьбой оградить семью от необоснованных нападок с учетом "ее заслуг и заслуг С. Т. Коненкова перед Родиной".

Особые государственные заслуги Маргариты Коненковой тогда еще не были известны. Поэтому показалось странным, почему к власти апеллирует именно она, а не сам же Сергей Коненков - скульптор с мировым именем, действительный член Российской Императорской Академии Художеств и Академии художеств СССР, еще до революции названный "русским Роденом". После выяснилось, что скорее всего Коненков даже не подозревал о переписке свой супруги с весьма специфической организацией. Не обращая внимания на пересуды, которые так и не утихли, он дожил до девяноста семи лет и умер от воспаления легких 9 октября 1971 года.

Маргарита Коненкова пережила своего мужа на девять лет. Уже после ее смерти среди газетных вырезок обнаружились несколько забавных рисунков, выполненных "вечным пером", испещренные формулами листы и сонет на немецком языке, подписанный инициалами "А. Е.". Не узнать характерный почерк Альберта Эйнштейна было просто невозможно. Листы с математическими выкладками атрибутировали достаточно легко - один из вариантов теории относительности. Но поскольку прочитать сонет никто не смог, находки скопом были переданы на хранение в архив Академии наук СССР.

Годы спустя проблемы с переводом сонета испытали и "настоящие" немцы - "язык Эйнштейна не совсем немецкий". Только в 1993 году удалось до конца прочитать это удивительное признание в стихотворной форме. После некоторой поэтической обработки оно оказалось еще изящнее.

Две недели томил тебя
И ты написала, что недовольна мной

Но пойми - меня также мучили другие

Бесконечными рассказами о себе

Тебе не вырваться из семейного круга

Это наше общее несчастье

Сквозь небо неотвратимо

И правдиво проглядывает наше будущее

Голова гудит, как улей

Обессилили сердце и руки.

Приезжай ко мне в Принстон

Тебя ожидают покой и отдых

А когда тебе надоест, ты поднимешь

На меня глаза, полные нежности,

И я увижу в них отблеск Бога

Ты говоришь, что любишь меня,

Но это не так.

Я зову на помощь Амура,

Чтобы уговорил тебя быть ко мне милосердной.

А.Е. Рождество. 1943 г.

Перевод не оставил сомнений: отношения Маргариты Коненковой и Альберта Эйнштейна были значительно теснее дружеских.

...И Роберт Оппенгеймер

Еще один сюрприз преподнес музейный фотоархив, где отыскался снимок, на котором Маргарита Коненкова изображена вместе с Альбертом Эйнштейном, его женой Эльзой, дочерью Маргот и улыбчивым неизвестным. Один из иностранцев, побывавших в музее Коненкова, без труда опознал в неизвестном Роберта Оппенгеймера. Выходило, что с "отцом американской атомной бомбы" Маргарита Коненкова была знакома по крайней мере с 1936 года.

Вряд ли этот факт был неизвестен советской разведке. Но тогда ни СВР, ни ГРУ никак не отреагировали на данное предположение. Неожиданное подтверждение тогда еще только гипотезы пришло от бывшего начальника Четвертого (диверсионно-разведывательного) управления НКВД-НКГБ генерал-лейтенанта Павла Судоплатова. В книге "Разведка и Кремль" он писал: "Жена известного скульптора Коненкова, наш проверенный агент, действовавшая под руководством Лизы Зарубиной (жена Василия Зарубина, резидента НКВД в США. - "Итоги"), сблизилась с крупнейшими физиками Оппенгеймером и Эйнштейном в Принстоне. Она сумела очаровать ближайшее окружение Оппенгеймера. После того как Оппенгеймер прервал связи с американской компартией, Коненкова под руководством Лизы Зарубиной и сотрудника нашей резидентуры в Нью-Йорке Пастельняка (Лука) постоянно влияла на Оппенгеймера и еще ранее уговорила его взять на работу специалистов, известных своими левыми убеждениями, на разработку которых уже были нацелены наши нелегалы и агентура..."

И следующая цитата из книги Павла Судоплатова: "Существенной была роль Михоэлса и Фефера также и в разведывательной операции по выходу на близкие к Эйнштейну круги ученых-специалистов, занятых разработкой в то время никому не известного "сверхоружия". Эти люди встречались с близкими к семье Эйнштейна русскими эмигрантами супругами Коненковыми, и через них, правда, в устной форме, к нам поступала важная информация о перспективах нового "сверхоружия", обсуждавшихся в Принстоне при участии Ферми и Оппенгеймера. Координацией всей этой работы по линии нашей разведки в США занимались, кроме Зарубиных, Хейфец и Пастельняк".

Но и после этого СВР продолжала утверждать, что Маргарита Коненкова и Альберт Эйнштейн "просто любили друг друга" - дескать, великий физик, известный жизнелюб, не смог пройти мимо очаровательной женщины.

"Народный художник"

Это советская критика нивелировала Сергея Коненкова до титула народного художника, "работающего в национальных традициях". До революции он был чуть ли не самым популярным скульптором, и приобрести его работы могли только очень состоятельные люди. Например, скрипач Анатолий Микули, чтобы купить портрет Баха, продал своего "Гварнери". Еще один шедевр - портрет Паганини, который публика видела на выставке 1908 года, - купил для своего особняка миллионер Рябушинский и спрятал перед эмиграцией так, что его до сих пор не могут найти. Наиболее впечатлительные персоны объясняют неудачу поисков проделками дьявола - дескать, лукавый пожелал иметь при себе не только лучшего скрипача всех времен, но и лучшее его изображение.

Кстати, церковь Коненкова никогда не жаловала, хотя из-под его резца выходили изумительные изображения Христа. Многие были уверены, что талант Коненкова и Паганини сродни. Особенно когда видели Коненкова, играющего на скрипке перед мраморным маэстро. Да и образ жизни Коненкова не внушал доверия благочинной публике.

Он мог собрать на паперти слепцов и, аккомпанируя на лире, распевать с ними нечто богоугодное. В 1905 году закупил браунингов и возглавил рабочую дружину, которая обороняла баррикаду у ресторана "Прага". Подступы к своей мастерской на Пресне засеял рожью вперемежку с васильками. Но еще больше поражали гости, которые стали появляться в экзотическом сооружении. Порой в один вечер у Коненкова собиралась богема обеих российских столиц. Здесь пил спирт и пел несравненный Федор Шаляпин, танцевала Айседора Дункан, а Сергей Есенин и вовсе считал мастерскую на Пресне своим вторым домом.

Первая жена Коненкова Татьяна Коняева, с которой он познакомился на баррикадах, устав от богемной жизни, ушла. Но одиночество продолжалось недолго. Как-то приятель Коненкова, молодой скульптор Петр Бромирский, показал ему фотографию своей невесты - двадцатилетней Маргариты Воронцовой...

Маргарита

Почитатели творчества Сергея Коненкова заметили, что с 1916 года его обнаженные скульптуры разительно преобразились. Когда моделью скульптора была дочь кочегара и фабричной работницы Татьяна Коняева, женские образы из-под резца выходили крепкие телом - объемные запястья, прочные щиколотки. И вдруг - полная перемена пластики. Критика заговорила об очередной эстетической революции в творчестве Коненкова. Но все было значительно проще: сорокадвухлетний маститый скульптор, как мальчишка, влюбился в молоденькую провинциальную дворяночку. "Девушка на фотографии была так прекрасна, что показалась мне творением какого-то неведомого художника. Особенно прекрасен был поворот головы. И руки - необыкновенно красивые руки, с тонкими изящными пальцами были у девушки на фотокарточке. Таких рук я не видел никогда!" - вспоминал он позже.

Маргарита Воронцова, дочь присяжного поверенного из заштатного городка Сарапула, училась на юридических курсах мадам Полторацкой и проживала на Поварской в семье доктора Ивана Бунина. Повинуясь нажиму, Бромирский привел Коненкова в дом Буниных. И уже через несколько дней Маргарита впервые переступила порог мастерской на Пресне. Коненков тут же объявил: "Поедем кутить в Стрельню!" По воспоминаниям Маргариты, цыгане встретили Коненкова как родного, а ей на выбор было предложено шампанское или другое вино. Она же попросила "стаканчик молока", и среди цыган, хорошо знавших вкусы коненковской компании, возникло замешательство...

Но дело было сделано: влюбленный Коненков растрогался до слез. А друзья, опасаясь его непредсказуемых кулаков (до старости на спор гнул пятаки), промолчали, хотя были наслышаны, что Маргарите уже известен не только вкус вина. Квартируя у Буниных, большую часть времени девица Воронцова проводила в доме Шаляпиных, дружила с дочерью певца Ириной, а сын Шаляпина Борис был ее возлюбленным. Дело шло к свадьбе, когда Маргариту застали флиртующей с самим хозяином дома. Скандал закончился тем, что у нее появился очередной жених - незадачливый Бромирский.

Когда отношения Сергея Коненкова и Маргариты зашли слишком далеко, Бунины подняли панику: сетовали, что Маргарита попала в богему и называли Коненкова пьяницей. Вскоре наступили каникулы, и девицу спровадили в Сарапул к родителям. Коненков - за ней. Просил руки, но получил отказ "из-за большой разницы в возрасте". Вернулся в Москву совершенно потерянным. Разогнал компанию и принялся по памяти вырезать из дерева портрет возлюбленной. Затворничество не затянулось, поскольку вскоре объявился сам оригинал.

Последующие шесть лет были туманно названы "периодом испытания чувств". Судя по письму, сохранившемуся в шаляпинском архиве, в одно время Маргарита вдруг воспылала прежней страстью к юному Борису Шаляпину и тайком бегала на свидания. Но очень скоро она сделала выбор в пользу титула "Ваше Превосходительство", который полагался супруге действительного члена Императорской Академии Художеств. И первым делом устранила потенциальную, как она полагала, соперницу - Наталью Кончаловскую (мать Андрона Кончаловского и Никиты Михалкова), которая уж очень восторженно смотрела на своего крестного отца Сергея Коненкова.

Хроника соперничества зафиксирована в сохранившихся воспоминаниях самой Кончаловской: "И вот был выточен из дерева первый портрет Маргариты Ивановны, и с ним вошла в жизнь Сергея Тимофеевича любовь и прогнала его одиночество. Отошли в сторону мужики, мастеровые с постоянной четвертной бутылкой водки, которую я, бывало, прятала от всей честной компании, где-нибудь зарыв ее в углу в стружки. Пришла забота женских рук, прелестных ручек Маргариты, пришло время заменить косоворотку свежими воротничками рубашки и галстуком, а высокие сапоги - элегантными ботинками, и незаметно я отошла от повседневного пребывания в мастерской".

Без малого семь лет Маргарита пробыла в качестве гражданской жены Коненкова, но никто из его великих собутыльников - ни Сергей Есенин, ни Анатолий Мариенгоф, ни Федор Шаляпин, ни Всеволод Мейерхольд - даже словом не обмолвились о существовании этой женщины. Складывается впечатление, что в эти годы она как бы растворилась в Коненкове, стала его тенью.

Звездный час этой женщины наступил в Америке.

В послереволюционной России утонченность считалась признаком уходящей эпохи. В Америке наоборот - процветал изысканный арт-деко. И Маргарита не упустила момент. Ее преображение в экзальтированную американку было похоже на чудо: только появились первые доллары, московская одежда улетела в мусорный бак, на ножках засеребрилась паутинка прозрачных чулок, столь ненавистных большевистским культурологам, а ногти засверкали перламутром. Появились и дорогие украшения. Удовольствие, конечно, не из дешевых, но Маргарита отнюдь не грабила своего мужа, который стал самым популярным портретистом Америки. Благодаря вдруг прорезавшемуся таланту общения и хорошему знанию английского она обеспечивала большую часть заказов, поступавших Коненкову.

Со временем она стала не менее популярной, чем Коненков и его работы. Наталья Кончаловская, которая вместе с первым мужем, советским коммерсантом (и разведчиком), тоже приехала в Америку, отметила, что Маргарита "весьма органично восприняла светскую жизнь". В доме Коненковых стали появляться молодые люди, явно симпатизирующие хозяйке, которая из своего закутка перебралась в центр светских интриг и романов.

Этому в немалой степени способствовали последние работы Коненкова. Например, "Струя воды", "Вакханка", а после - знаменитая "Бабочка" и многие другие, для которых Маргарита позировала обнаженной. Работы прекрасные, они имели колоссальный успех. А самое главное - были узнаваемы.

Прошло десять лет с того момента, когда молоденькая Маргарита, наивно кокетничая, заказала в цыганском ресторане молоко вместо шампанского. Теперь ее флирт стал изощреннее. Мужчины просто теряли головы. Злые языки утверждают, что и Сергей Рахманинов страстно добивался расположения Маргариты. А стремительный роман с Федором Шаляпиным подтверждают очевидцы. Однажды во время приема Маргарита и Шаляпин закрылись в спальне - просто встали и на глазах у всех удалились. Это произошло настолько откровенно, что не прореагировать Коненков не мог. Он стучал в дверь, звал, ругался, потом у него потекли слезы. Когда дверь открылась, Федор Шаляпин выглядел смущенным. Маргарита нисколько. Остановилась возле рыдающего Коненкова и тихо сказала: "Гости же..."

Уже глубоким стариком, он все не мог забыть ей эпизода с Федором Шаляпиным.

Успокойся, детка, ничего там не было, - уверяла Маргарита.

Но Коненков, большая ехидна на старости лет, продолжал ее поддразнивать:

Ну, Маргариту я Шаляпину простил. С каким мужиком не бывает! А вот что он Врубелю влепил пощечину (был такой эпизод на одном из банкетов. - "Итоги"), этого я ему не простил...

Физик

Порог мастерской Коненкова Альберт Эйнштейн впервые переступил в 1935 году - его портрет был заказан администрацией Принстонского университета. Об этом событии Сергей Коненков пишет в мемуарах весьма скупо. Еще сдержаннее Маргарита Коненкова: "Он был удивительно скромным человеком, не любил никаких официальных собраний, в шутку говорил, что известен своими пышными волосами. Когда Сергей Тимофеевич работал над портретом Эйнштейна, тот был очень оживлен, увлеченно рассказывал о своей теории относительности. Я очень внимательно слушала, но много понять не могла. Мое внимание поощряло его, он брал лист бумаги и, стараясь объяснить свою мысль, делал для большей наглядности рисунки и схемы. Иногда объяснения меняли свой характер, приобретали шутливую форму - в такую минуту был исполнен наш совместный рисунок - портрет Эйнштейна, - и он тут же придумал ему имя: Альма, то есть Альберт и Маргарита".

Все, больше почти ни строчки. Странно, не правда ли?

30-е годы - самый неисследованный период жизни четы Коненковых в Америке. О 20-х известно практически все - выставки, грандиозный успех, дорогие заказы. И вдруг динамика исчезает: Коненков закрылся в мастерской и стал вести жизнь отшельника. Позже выяснилось, что как-то в поезде Маргарита познакомилась с неким Дмитрием Шмелевым, членом общины "Ученики Христа", которую организовал известный толкователь Библии Чарльз Тэйз Расселл. На нее встреча особого впечатления не произвела, а вот Коненков вскоре превратился в одного из активных почитателей Расселла, серьезно увлекся мистикой и теософией. Именно на религиозной почве у него чуть было не произошел конфликт с Эйнштейном. Они вместе спускались в лифте, и вдруг Коненков спросил:

Вы верите в Бога?

Нет, - коротко ответил физик.

Ну и дурак...

Маргарита постеснялась перевести последнюю фразу. Но Эйнштейн все понял и при случае, когда Коненковы гостили в Принстоне, подробнее изложил свои взгляды на религию. После чего, как отмечает Сергей Коненков, их на долгие годы связали "теплые, дружеские отношения". Но если Коненков только раз съездил в Принстон, когда работал над портретом Эйнштейна, то Маргарита, что называется, зачастила. И поначалу это не казалось пикантным.

Сегодня трудно вспомнить, как возникла идея разложить снимки из архива Коненковых в хронологическом порядке. Но результат превзошел ожидания. На самом первом снимке чета Коненковых изображена вместе с четой Эйнштейнов. Потом Сергей Коненков исчезает из видового ряда, на фотографиях - только близкие Эйнштейна, причем он рядом с женой, а Маргарита в сторонке. После 1936 года, когда умерла Эльза Эйнштейн, ее место уверенно заняла Маргарита Коненкова. Примечательно, что ни в одном из западных источников прежде не упоминалось даже о том, что Коненкова и Альберт Эйнштейн были знакомы...

В 1936 году Маргарите Коненковой было уже сорок лет. Свежесть ускользала - в "Магнолии", последнем обнаженном портрете Маргариты, заметно, как "поплыли" формы. Легкокрылой порхающей "Бабочки" просто не стало, а погрузневшей "Магнолии" уже были не с руки прежние безумства. Незаметно растворились в бездушном мегаполисе и прежние многочисленные почитатели. У Маргариты, избалованной бурной светской жизнью, на тот момент остались только два постоянных пристрастия: Альберт Эйнштейн, которого она регулярно навещала, и ручные крысы, которым, по-видимому, досталось все ее нереализованное материнское тепло - не хотела иметь детей, чтобы не испортить великолепную фигуру. Сохранилась фотография - Маргарита и крысы. Не расставалась она с ними и во время поездок к Эйнштейну.

Вот одно из писем Коненковой к мужу из Принстона, датированное 31 мая 1940 года. В Европе уже вовсю полыхала Вторая мировая война.

Дорогуся!

<...> Вчера я приехала к Маргоше (приемная дочь Эйнштейна. - "Итоги") и думаю побыть здесь до субботы. Вид у Маргот ужасный. Она потеряла 3 1/2 фунта. Эйнштейн сказал мне, что доктора подозревают у нее туберкулез гланд. Это прямо ужасно! Ведь они абсолютно в панике из-за европейских событий. Ожидают, что здесь тоже будет нацизм, и Маргот собирается продать свой дом и бежать в Калифорнию. Штат Нью-Джерси и штат Нью-Йорк они считают самыми опасными в случае вспышки здесь национализма. <...> Погода тоже способствует - ужасно холодно и льет дождь. Наши мышки воюют. "Крошка" и "Snow Boll" два раза сидели в карцере, но ничего не помогает. "Серая тучка", как всегда, мечтает, сидя на крыше. <...> В среду я была у Сиппреля. Она лишь сообщила невероятную историю: жена "Собачкина" влюбилась в Узумова, и он в нее! Целую крепко. Маргарита.

P.S. Эйнштейн шлет тебе привет".

В 1941 году Маргарита Коненкова снова оказалась в центре внимания. И хотя русские эмигранты в США по-разному восприняли нападение Гитлера на СССР (например, семья авиаконструктора Игоря Сикорского откровенно симпатизировала Германии), антифашистские настроения все же преобладали. На этой волне и было создано Общество помощи России - American Society for Russian Relief Inc., в которое вошли Сергей Рахманинов, Михаил Чехов, Яша Хейфец, Ефрем Цимбалист, князья Павел Чавчавадзе и Сергей Голенищев-Кутузов, а также многие другие именитые эмигранты. Сергей Коненков был избран членом Центрального совета, но Маргарита Коненкова поднялась еще выше в табели о рангах этой весьма неоднозначной (как потом выяснилось, курировавшейся НКВД) организации: ее избрали секретарем Общества и обеспечили штатом помощников в несколько сот человек.

С этого момента она редко бывала дома и, по отзывам современников, весьма преуспела на благотворительном поприще, немало сделав для помощи воюющей родине. Ну а так как все русское в годы войны стало весьма модным, повысилась и популярность секретаря Русского общества - ее портреты довольно часто мелькали в американской прессе. Маргарита Коненкова стала вхожа в самые высокие круги, познакомилась со многими американскими влиятельными политиками и бизнесменами. В числе ее близких знакомых оказалась и первая леди Америки Элизабет Рузвельт.

Бомба

На момент встречи Альберту Эйнштейну было 56, а Маргарите Коненковой 39 лет. Чтобы иметь возможность проводить вместе летние отпуска и подолгу оставаться наедине, еще в 1939 году Альберт Эйнштейн написал Сергею Коненкову письмо, в котором поставил его в известность о якобы серьезном недуге Маргариты - к письму прилагалось заключение врача, приятеля Эйнштейна, с рекомендацией побольше проводить времени в "благодатном климате на Саранак-Лейк". Где, как известно, Альберт Эйнштейн держал свою знаменитую яхту и арендовал коттедж под номером шесть.

Оригинально просто, как и все, что выходило из-под пера гениального физика! Возможно, Коненков и не догадывался, что мировая знаменитость с детской непосредственностью водит его за нос, поэтому с легкостью отпускал Маргариту. Но в августе 1945 года он, несомненно, был в курсе, что на этот раз Маргарита Коненкова поехала к Эйнштейну с особой миссией. Причем уезжала весьма спешно, не простившись с любимыми крысами и забросив упаковку вещей, - Коненковы готовились к отъезду в СССР.

"Дорогуся!

Я очень рада была получить от тебя весточку. Ты пишешь, что Буржуа советует тебе для упаковки компанию Бодвордт. Но ведь я тебе тоже о них говорила. Я только боюсь, что эта компания очень дорогая. Если все же ты решил обратиться к ним, то, по всей вероятности, они заберут все вещи и упаковывать будут в их мастерской, где у них все приспособления. Ужасно меня удивляет и беспокоит, что консул ничего не предпринимает по поводу упаковки. Перед тем, как обратиться в Бодвордт, нужно, конечно, выяснить вопрос с консулом. Упаковка ведь будет стоить очень дорого... Всегда твоя Маргарита.

P.S. Дай крошкам в мою честь что-нибудь сладенького".

"Крошки" - это крысы, а на безымянного "консула" мы сначала просто не обратили внимания. Но вот строки из письма от 19 августа 1945 года, в котором роль "консула" несколько проясняется: "С Эйнштейном я еще не говорила о консуле. Боюсь, что он не согласится его принять, но я все-таки попробую... Только теперь чувствую, как ужасно я устала (устала на курорте! От чего?) и как мне необходим отдых".

Примечательно и совпадение дат. Месяцем раньше, 16 июля 1945 года, в штате Нью-Мексико американцы успешно провели испытания первой в мире атомной бомбы. О параметрах взрывного устройства и предполагаемой дате испытания нью-йоркская резидентура НКВД сообщила в Москву за две недели до события. В тот же день начальник внешней разведки НКВД СССР Павел Фитин поставил в известность Сталина, Молотова, Берия и Курчатова - руководителя советского атомного проекта. Поэтому 18 июля 1945 года, в день открытия Потсдамской конференции, когда президент Гарри Трумэн сообщил Сталину о создании в Соединенных Штатах нового оружия "необыкновенной разрушительной силы", советский лидер остался невозмутим. Заранее информированный английский премьер-министр Уинстон Черчилль сделал вывод: Сталин ничего не понял из сказанного. Но он очень заблуждался. Уже 18 августа 1945 года вышло Постановление Государственного Комитета Обороны СССР за N 9887-сс/оп "О специальном комитете при ГКО", согласно которому производство атомной бомбы в СССР ставилось на промышленную основу. Последним пунктом предписывалось "поручить тов. Берии принять все меры к организации закордонной разведывательной работы по получению более полной технической и экономической информации об урановой промышленности и атомных бомбах".

К этому времени советская разведка уже перетаскала в Москву многие американские атомные секреты. Но пока еще не столько, чтобы можно было запустить производство атомной бомбы в России. Поэтому в августе 1945 года были предприняты экстренные меры, подчас авантюрные, но о них будет рассказано позже.

Изрядно нервничала в тот период и Маргарита Коненкова. 21 августа 1945 года она отправляет Коненкову в Нью-Йорк весьма раздраженное послание.

"Дорогуся моя! Сейчас написала маленькое письмо Пав. П. Михайлову (консулу) с сообщением, что Эйнштейн будет рад его видеть. Я все выжидала удобную минуту (в смысле настроения!), чтобы спросить Эйнштейна об этом. Возможно, что консул будет тебе звонить, если действительно он думает приехать. Как-то ты, мой дорогой, и как мои зверьки? Меня ужасно беспокоит вопрос с упаковкой и т.д. неужели ты до сих пор ничего не слышал от консула? Прямо жуть берет. Я же вот исполнила свое обещание - переговорила о нем с Эйнштейном и сразу даю ему об этом знать. <...> Интересно, приедет ли консул. Я на его месте подождала бы до сентября и поехала бы к Эйнштейну в Принстон. Всего один час езды, а чтобы доехать сюда, нужно потратить так много времени и денег..."

"Роднуся! Что же ты мне пишешь так редко? За все время я получила от тебя только 2 письма. 21-го августа я писала тебе, что одновременно пишу и Михайлову, консулу, о том, что Эйнштейн сказал, что будет рад его здесь видеть. К моему удивлению, от Михайлова до сих пор нет ни слуха, ни духа. Мне просто неудобно перед Эйнштейном, который несколько раз меня спрашивал, "когда же приедет Ваш консул?" Ведь мог же он ответить: несколько слов, приедет он или нет. Я дала ему также телефон, по которому он мог меня вызвать, если он почему-то не хотел писать. Меня все время беспокоит вопрос об упаковке твоих скульптур. Действительно, Михайлов сказал, что ему поручено оказать всяческое содействие - но кто знает, что он подразумевает под этим "содействием". Во всяком случае мне кажется, что дальше ждать нельзя и нужно поставить им вопрос ребром - будут они упаковывать или нет. Ведь время летит, а мы все на том же месте, даже паспортов в руках нет.<...>

Крепко тебя целую. Твоя Маргарита!"

По всему выходило, что возвращение Коненковых в СССР и организация встречи некоего советского консула Пав. П. Михайлова с Альбертом Эйнштейном проводились почти синхронно. Причем главную роль в этих событиях играл не скульптор с мировой известностью, а его супруга, которая старательно подчеркивала в письмах мужу, что ее отношения с Эйнштейном исключительно дружеские. Естественно, захотелось выяснить, кто он такой - "Пав. П. Михайлов".

Из архива российского Министерства иностранных дел по телефону сообщили:

Павел Петрович Михайлов родился в 1902 году в Кронштадте, русский, из крестьян, член ВКП(б) с 1927 года, образование высшее. С 1941 года - вице-консул, а с декабря 1945 года - исполняющий обязанности генконсула Генерального консульства СССР в Нью-Йорке.

Куда ушел?

Как куда! Откуда пришел - в разведку. Там и ищите вашего Михайлова. А может, и не Михайлова...

Сейчас понятно, что выяснять в спецслужбах, кто работал под псевдонимом "консул Михайлов" - предел наивности. В СВР нам сообщили, что у них в архиве нет никаких документов о "Михайлове" и порекомендовали не принимать на веру все то, что написано о Коненковой в книгах Павла Судоплатова: "После пятнадцатилетнего заключения генерал все на свете позабыл". И зачем, дескать, вообще нужны были Оппенгеймер и Эйнштейн, если сам Клаус Фукс, главный разработчик атомной бомбы, работал на нашу разведку? Изобретет что-нибудь - один экземпляр кладет на стол своему непосредственному боссу Роберту Оппенгеймеру, а другой отправляет через связных в Москву.

Наконец в СРВ допустили предположение, что ГРУ, чтобы опередить НКВД, вполне могло попытаться заполучить "нечто особенное" через Эйнштейна. У внешней разведки НКВД, по словам наших собеседников, такой необходимости не было, поскольку она получила самую полную информацию по атомной бомбе не только от Клауса Фукса, но и от "Персея" (этот источник до сих пор не раскрыт), и еще в январе 1945 года. Кроме того, утверждают в СВР, вербовка Оппенгеймера не представлялась возможной из-за его личных качеств: "Оппи был по своей природе труслив, находился под каблуком у жены, а когда его прижало Большое жюри, сдал всех своих товарищей-коммунистов".

Тем не менее с документами, которыми мы располагали, пожелал ознакомиться "один старейший сотрудник СВР". "Дэн", "Джерри" - далеко не все "служебные" имена одного из самых колоритных персонажей советской внешней разведки Героя России полковника Владимира Барковского, которому в 50-е годы удалось добыть у американцев уже секреты водородной бомбы. После встречи он согласился, что отрицать существование "консула Михайлова" бессмысленно и пообещал "еще поискать". И действительно, через несколько дней перезвонил:

Михайлов был резидентом Главного разведывательного управления в Нью-Йорке. Мне это сказал Александр Семенович Феклисов, он его помнит. В 1945 году, после того как в Канаде сбежал сотрудник ГРУ Гузенко, Михайлова объявили персоной нон-грата и выслали из США.

Александр Феклисов - тоже из плеяды "атомных разведчиков". Он работал в Нью-Йорке с 1941 по 1946 год и, конечно же, не мог не знать вице-консула Михайлова. Но на запрос в ГРУ поступил следующий ответ: "Передайте уважаемому мэтру Барковскому, что своих людей надо помнить".

Похоже, что такой ответ не очень удивил Владимира Борисовича Барковского. Он просто сменил милость на сдержанность и настоятельно порекомендовал не углубляться "в эту тему".

Эйнштейн свидетельствует...

Так в чем же заключались "особые заслуги" Маргариты Коненковой перед Родиной, о которых она не постеснялась напомнить самому Лаврентию Берия? Ее письма мужу давали только самое общее представление. Какие-то сведения о событиях тех давних дней могли оказаться в письмах Эйнштейна, с которым Маргарита Коненкова переписывалась до 1955 года. Об их судьбе должны были знать только самые близкие люди. В конце концов удалось разыскать племянника Маргариты Коненковой, который рассказал, что перед смертью она попросила его сжечь все, что хранилось в ее заветном секретере. Не выполнить по сути дела последнюю просьбу он не смог, и в огонь полетели не только письма Эйнштейна, но и Сергея Рахманинова, Федора Шаляпина и бог весть еще кого. Разбираться было недосуг. По случайности сохранилось только несколько писем, относящихся к одному очень небольшому промежутку времени - последним месяцам пребывания Коненковых в Америке и первым месяцам после их возвращения в Москву.

Принстон 8 Х1 45

"Любимейшая Маргарита!

Я получил твою неожиданную телеграмму еще в Нью-Йорке, откуда я смог вернуться только вчера вечером. Так тяжело задание, которое несет с собой большие перемены для тебя, но я верю, что все закончится благополучно. Хотя по прошествии времени ты, возможно, будешь с горечью воспринимать свою прочную связь со страной, где родилась, оглядываясь на пройденное перед следующим важным шагом. Но в отличие от меня у тебя есть еще, возможно, несколько десятилетий для активной жизни в творчестве. У меня же все идет к тому (не только перечисление лет), что дни мои довольно скоро истекут. Я много думаю о тебе и от всего сердца желаю, чтобы ты с радостью и мужественно вступила в новую жизнь и чтобы вы оба успешно перенесли долгое путешествие. В соответствии с программой я нанес визит консулу <...> Целую. Твой А. Эйнштейн.

Более полувека спустя Альберт Эйнштейн, "дедушка атомной бомбы", лично засвидетельствовал, что встречался с советским разведчиком и даже бывал в его семье. Выполнил некое "трудное задание", которое позволило Маргарите Коненковой вернуться на родину. Вместе с тем заметно, что он не в восторге от того, чем занимался несомненно дорогой для него человек. А коль так, вывод очевиден: Альберт Эйнштейн знал, что Маргарита Коненкова связана с советской разведкой.

Их окончательное объяснение скорее всего произошло в августе 1945 года, во время последнего совместного отдыха на Саранак-Лейк. Совершенно очевидно, что Маргарита Коненкова вынуждена была пойти ва-банк и раскрыть карты. Не исключено, что сделано это было не спонтанно, а после санкции из Москвы. Судя по тревожному тону этого письма Эйнштейна, он также был в курсе, что невыполнение приказа грозит Маргарите большими неприятностями. В противном случае ничто бы не заставило первого физика мира пойти на контакт с разведкой СССР. Он сделал это ради любимой женщины. Его последней любви.

Как уже говорилось, в августе 1945 года, после успешного испытания атомной бомбы в США, Иосиф Сталин приказал в кратчайший срок наладить атомное производство в России. Для этого надо было выяснить ряд принципиальных технических моментов. Что и было поручено знаменитому отделу НКВД "С", который возглавлял Павел Судоплатов. По его заданию советские разведчики вышли на Нильса Бора, некогда симпатизировавшего СССР. Также предполагалось устроить на территории США встречу с американскими физиками-атомщиками, считавшими опасной монополию Америки на атомное оружие. Маргарита Коненкова, как теперь очевидно, была еще одним звеном в этой разведоперации.

Уезжали Коненковы из США стремительно. В нашем распоряжении оказался весьма любопытный документ на бланке Генконсульства СССР в Нью-Йорке за подписью все того же Михайлова, которым предписано всем советским учреждениям на территории США обеспечить беспрепятственный проезд Коненковых до Сиэтла, где ждал их корабль, а также из Владивостока до Москвы. Но поскольку на территории СССР нет и не могло быть никаких дипломатических учреждений, которыми можно было бы руководить из Нью-Йорка, нетрудно догадаться, каким службам давал указания "консул Михайлов".

В конце романа

Могли ли отношения Альберта Эйнштейна и Маргариты Коненковой сложиться иначе? Наверное. По крайней мере Эйнштейн, о чем свидетельствуют его письма, до конца дней хранил в неприкосновенности тот маленький мир в своем доме, в котором он был с ней счастлив.

В конце концов Сергей Коненков узнал, что его жену и автора теории относительности связывали не только дружеские отношения. Как они объяснились, неизвестно. Но есть свидетельства, что весьма бурно. Да и жили после по-разному. Коненков - в творчестве. Маргарита - в четырех стенах. Не скрывала, что советский быт ей не по нутру. Поначалу пыталась как-то приспособиться, даже записалась на курсы политпросвещения. Но вскоре оставила это занятие. Полностью сосредоточилась на домашнем хозяйстве и на расчетах с заказчиками.

При жизни Коненкова материальные проблемы ее не касались. Но когда в день смерти скульптора к ней пришли с утешениями, то застали нервно мечущейся по комнате:

Оставьте свои сочувствия! Что вы здесь ходите?! Или не понимаете, что я теперь нищая!

Эта неординарная женщина, по-своему, по-женски талантливая, была отмечена любовью многих великих мужчин. Любила ли она кого-нибудь по-настоящему? Или ее чувства санкционировали в НКВД? Нет ответа.

Только время сможет расставить все по своим местам. Единственное, что уже сейчас изумляет - торопливая позиция нашей политизированной общественности. Маргариту Коненкову называют исключительно "шпионкой" или "завербованным агентом". Достается и Альберту Эйнштейну. Но, может быть, следующая строчка из его письма хоть что-нибудь объяснит: "Надеюсь, что ты нашла все в нормальном состоянии на своей любимой огрубевшей родине".

Более полувека тому назад в минуту расставания Альберт Эйнштейн надел на руку Маргариты Коненковой свои именные часы. Они понимали, что прощаются навсегда. Это была их личная плата за "ядерное равновесие".

И если бы сотрудник "Сотби" был лучше информирован и сумел доказать пусть даже косвенную связь Альберта Эйнштейна с НКВД, не исключено, что Америке пришлось бы пережить самый болезненный шпионский скандал. Но Паул Нидхэм был всего лишь "техническим" звеном и на самом деле ничего не открывал: наша первая публикация (и первая вообще!) об отношениях Альберта Эйнштейна и Маргариты Коненковой появилась в России еще в 1994 году.

Служба внешней разведки РФ, по понятным причинам, не заинтересована в рекламе своей деятельности. Не менее активно старалась замять всю эту историю и американская сторона. Что тоже вполне объяснимо: в сюжете с возможной вербовкой Альберта Эйнштейна американские спецслужбы выглядят не слишком профессионально. В результате аукцион, который начинался с весьма внушительной стартовой суммы, практически провалился. Однако, как недавно стало известно, на коллекцию нашлись некие тайные покупатели и будто бы сделка уже свершилась. Не исчез интерес и к самой теме. Документальный фильм об Альберте Эйнштейне и Маргарите Коненковой в настоящий момент снимается в Японии. А художественный фильм (не исключено, что "по мотивам" позаимствованной у авторов этих строк рукописи) якобы взялся снимать в Америке известный российский режиссер...

Эпилог

Маргарита Коненкова пережила и своего мужа, и Альберта Эйнштейна. С годами от аристократической внешности мало что осталось - она сильно пополнела и практически не поднималась с постели. Сама себя убедила, что ноги ее не держат, хотя врачи и не находили никакого заболевания. По сути дела она оказалась затворницей. В мастерской Коненкова уже работал музей, ходили экскурсии, а на жилой половине правила бал совершенно дикая домработница, для которой и Маргаритин гардероб, и ее прошлая жизнь были предметом жгучей зависти. И теперь у нее, когда хозяйка стала беспомощной, появилась возможность сполна удовлетворить пролетарскую ненависть. "Барыню" домработница кормила селедкой с черным хлебом на газете вместо скатерти: "Пофорсила, и хватит! Теперь мы с тобой ровня". Будила спящую Маргариту только одним способом - зажигала перед лицом бумагу. Не давала папирос, без которых хозяйка уже не могла. Зная, что Маргарита не переносит спиртное, насильно вливала в нее коньяк. А однажды состригла брови.

Еще раньше Маргарита пожалела, что не отдала своей племяннице роскошную лисью шубу, предмет зависти многих: "Ты молода и не умеешь носить меха. Да и мне, может быть, придется еще выходить". Но за последние десять лет так ни разу и не пришлось. А прислуга отрезала у шубы рукава. На воротники. Маргарита рыдала: "Зачем испортила вещь! Лучше бы забрала". Хотя в доме ничего ценного и так уже не осталось. Опустела и шкатулка с драгоценностями. И только личный архив Маргариты Коненковой тогда никого не интересовал.

Она умерла от истощения. Это случилось в 1980 году в самом центре вполне благополучной Москвы. Дебелые санитары, спуская мертвое тело вниз, так пялились на фигуру обнаженной при входе в музей (портрет Маргариты), что чуть было не уронили носилки. Они, естественно, и не предполагали, что увозят в морг музу Коненкова, женщину, которой было суждено стать последней любовью Альберта Эйнштейна. Сомнительно, что им вообще были знакомы эти имена.

Она ушла в вечность. Никому не дано знать, кого она избрала своим спутником в том до назначенного часа недоступном мире. Выбор есть: все ее мужчины уже давно там - скульптор Бромирский, отец и сын Шаляпины, Сергей Рахманинов, Сергей Коненков, Альберт Эйнштейн... И может быть, с их стороны, с изнанки, Вселенная видится именно так, как она изображена на космогониях Коненкова, - озаренная загадочной звездой Алцион из созвездия Плеяд. И летят в мерцающей пустоте всадники Апокалипсиса на огнедышащих конях, и сосредоточенный Творец заботливо прочерчивает новые орбиты для заблудившихся планет, и уже почти достроен божественный город Иерусалим, и открыты врата его, и наконец-то прозрел ослепленный Самсон... Впрочем, если Коненков слишком нафантазировал в своих рисунках, Эйнштейн это, конечно же, уже заметил. Теперь они могут спорить бесконечно. Маргарита им переведет.

С. Боброва - кандидат искусствоведения, главный хранитель Музея-мастерской С. Т. Коненкова

Светлана Боброва, Олег Одноколенко

Врез 1

ПРИНСТОН 15.01.46

Любимейшая Маргарита!

Это уже третье посланное тебе письмо, а от тебя так и нет ни одного. Я уверен, что ты получаешь мои, а твои исчезают в какой-то неведомой дыре. Надеюсь, что так оно и есть, а помимо этого надеюсь, что ты все нашла таким, каким и хотела найти, и получила желаемые результаты от своей тяжелой работы. Я наконец написал что-то достойное. Ездил в Вашингтон, чтобы высказать свое мнение перед комиссией в Палестине. Наполовину она состояла из англичан, и я могу тебя уверить, что они еще никогда не слышали такого публично выраженного возмущения. Я даже не представлял, что смогу все это изложить на английском. Но если человек должен сделать что-то, он сделает. А все остальное - обычная работа. Я здоров, а вот мой ассистент заболел. Все благоразумные люди недовольны развитием политической ситуации, но так было всегда, и всегда останется так, ибо большинство рождается не для того, чтобы править. Я сижу на моем полукруглом диване в полоску и наблюдаю тихой ночью за моим маленьким миром. Я укрыт голубым пледом, а передо мной на круглом столике лежит богатство из курительных трубок. Я экономно использую средство для очистки, которого хватит до моего последнего вздоха. Произвожу с помощью синего карандаша расчеты, и почти все, как прежде. Но различие уже есть.

Сердечные пожелания и привет от твоего А. Э.

Сегодня у тебя, кажется, должен быть Новый год. Счастья в 1946 году.

Врез 2

ПРИНСТОН 8.II.

Любимейшая Маргарита!

Я долго размышлял над тем, как я смогу решить эту проблему: ты не получаешь моих писем, я не получаю твои или мы оба ничего не получаем. Но, несмотря на то, что люди говорят о моем остром научном уме, я совершенно не в состоянии решить эту задачу. Это письмо я пишу на тот случай, если моя гипотеза найдет подтверждение. В настоящее время я читаю научный труд о магии и предрассудках всех народов во все времена. Эта книга меня убедила в том, что на месте черта сидит кто-то, кто позволяет исчезать твоим и моим письмам. Это, возможно, дойдет. Надеюсь, что ты нашла все в нормальном состоянии на твоей любимой огрубевшей старой родине. У нас все по-старому, если никто не болеет (меня вновь довольно сильно мучил желчный пузырь, но сейчас снова все в порядке). Жизнь спокойно идет дальше, и я добиваюсь в своей работе больших успехов. Госпожа Лоу, которую ты в Принстоне считала единственным образцом женщины, нанесла нам прощальный визит. Она с мужем уезжает в Англию. Другие существа женского пола вокруг меня не появляются, о чем я не очень жалею. Благодаря моим выпадам в адрес немыслимой политики количество корреспонденции в мой адрес резко увеличилось. Эта политика пачкает чистых, а запачканных делает опасными. Я сижу на своем полукруглом диване, укрытый пледом, с подаренной тобой трубкой во рту, а по ночам пишу в постели твоим прекрасным карандашом. Устройство для чистки трубок я использую экономно, так что его должно хватить до моей смерти. При условии, что госпожа Хиббс не предпримет чего-либо. На что я не надеюсь. Господин Михайлов еще не был у меня. Надеюсь, что на меня не наложили табу (никогда об этом не узнаешь).

С наилучшими пожеланиями. Целую. Если получишь это письмо, пошли к черту тех, кто пытался его скрыть.

Твой А. Э.

Врез 3

ПРИНСТОН 5.III.46

Любимейшая Маргарита!

Я получил твою телеграмму точно в срок несколько дней тому назад. Но письма все нет. А мне жутко хочется узнать, как тебе понравилось в привычном старом окружении, каковы твои впечатления и чем ты там занимаешься. Я даже представить себе не могу, что ты проводишь дни там в качестве простой домохозяйки. И надеюсь, что ты нашла другую область для приложения своих сил. Мурашки пробегают по коже, когда обсуждаешь международную ситуацию. Но мы бредем в темноте и узнаем лишь то, что нам преподносит лживая пресса. Большинство людей обманывают подобным образом. Но и недоверчивый человек не может с уверенностью сказать, что же, собственно, происходит. Что касается меня, то здесь все в порядке, что означает, что я относительно здоров, много работаю и мне почти не мешают. Меня почти никто не навещает, хотя снаружи царит отчуждение. Моя сестра заболела так, что ее нельзя отпускать в поездки одну. Летом она приедет ко мне с моим сыном, когда он навестит ее. Я пишу это на своем полукруглом диване, и все осталось точно так, как было во время твоего последнего посещения. Только зеленый стул перенесли с веранды сюда, чтобы мои посетители могли удобно посидеть. Плед лежит рядом, а не укрывает меня - в комнате тепло. Прекрасная трубка, незаменимый словарь и много других принесенных тобой вещей приветствуют тебя.

Целую. Твой А. Э.

Врез 4

Любимейшая Маргарита!

Я получил твое первое письмо довольно оригинальным способом. Оно пришло точно в мой день рождения. Меня особенно порадовало, что оно содержало подробное описание событий твоей жизни. И мне особенно понравилось, что эта двуликая личность раскрыла себя. Я нахожу удивительным, что ты поддерживаешь со своей старой подругой, несмотря на такую длительную разлуку, полностью гармоничные отношения. Я отослал все письма и думаю, что все пропавшие еще дойдут. А вот с отправкой этого письма возникли трудности. По-видимому, мне не удалось правильно оформить его как письмо "до востребования" и пришлось писать на временный адрес в отеле. Я рад, что там вам был оказан такой теплый прием, особенно мистеру К., для которого неподходящее окружение несет неприятную душевную нагрузку. Я считаю, что поступал совершенно правильно, проявляя сдержанность в своих советах. Здоровье мое оставляет желать лучшего. Я очень ослаблен многочисленными приступами и связанными с этим делами. Думаю, что это продлится недолго. Так уже было со мной в прошлом году, но проявлялось не так отчетливо. Сестра моя чувствует себя неважно, поэтому ее нельзя отпускать в поездки одну. Если все будет в порядке, летом она с моим сыном и семьей поедет в Швейцарию. Сын должен получить кафедру в Калифорнии. Яблоко от яблони недалеко падает. С тех пор, как ты перестала бывать у меня, жизнь моя течет равномерно и замкнуто. Эксидент и Хорс ни разу не были здесь. Дружба Маргот с первым, кажется, дала трещину. На скрипке я почти не играю, а потому почти разучился играть. Однажды сыграл с Бергманом, да и то потому, что не сумел отказаться. Зато я много играю на рояле то, что приходит в голову. Курительные трубки я чищу только тогда, когда они полностью забиваются, и вообще поддерживаю относительную чистоту. Работа очень напряженная, но я чувствую, что нахожусь на верном пути, и мой страусенок (ассистент) - превосходный помощник. Прилагая массу усилий, мы преодолеваем препятствия одно за другим.

Ты мне так и не написала, нашла ли ты там что-нибудь подходящее в смысле работы. Мне это было бы очень интересно, и я считаю, что ты не можешь быть долго бесполезной. Это письмо я пишу в своей хижине в воскресенье после обеда, поглядывая на сад, где на березе появились первые листочки, а на других деревьях - только набухают почки.

Принстон 23.03.46

Врез 5

ПРИНСТОН 8.05.46

Любимейшая Маргарита!

Твое письмо от 31 марта находилось в пути ровно месяц. В этом направлении они никогда быстро не идут. Но по сравнению с прошлым временем это уже значительный прогресс. А вот телеграммы я получил все. Они идут несколько дней. Письмо, в котором ты мне рассказывала о возвращении Михайлова, я не получил. Я хорошо понимаю, что у него нет времени совершать поездки за границу, например, ко мне. Если бы у него было время, он бы обязательно навестил тебя. Его визит в Кнолвуд стал приятным и примечательным событием. Он дал мне советы по поводу обмена письмами с академией и был любезен, как мог. Я звонил Мюриэл. Она много раз давала телеграммы и писала письма, получила телеграмму от тебя. Но не получила письмо. Завтра она приедет сюда, чтобы забрать твой адрес в отеле. Она писала "до востребования", поэтому, возможно, письма для тебя лежат там еще. Я рад тому, что тебя сердечно приняли и даже нашли квартиру. Кажется, ты полностью соответствуешь своему месту - личный секретарь мистера К. Я могу себе это хорошо представить. Со временем все становится спокойнее. К моему дню рождения я получил от тебя телеграмму, подробное письмо и поздравительную открытку и был очень рад этому. Совсем забыл, что семейство Баки было, как обычно, после обеда у меня. Ты организовала праздник с большим и маленьким (Almar?). Это был своего рода праздник души. На скрипке я больше не играю, потому что мои пальцы "заржавели". Передай привет от меня преданной Мэри. Это преданная душа, и я понимаю все ее чувства. Этой зимой после твоего отъезда я не был ни на одном концерте. Но однажды с семейством Баки посетил театр. Это было в ноябре, когда я там лечился. Маргот и Макса часто посещают подруги. Первая леди не бывает здесь, и вся семья намеревается нанести перед отъездом во Францию прощальный визит. Со времени моего последнего письма я вновь выздоровел и работаю с охотой, интенсивно и с успехом. Но путь тяжел и тернист. Это счастье, что мне помогает отличный молодой ассистент. Позавчера я посетил негритянский университет, чтобы внести свой вклад в преодоление теоретических предрассудков. А так жизнь протекает спокойно, и я изредка наношу частные визиты, чтобы тратить время с пользой. Сад стоит во всем своем весеннем наряде и говорит о твоем отсутствии. Точно так же об этом говорят гнездышко и все твои вещицы, которыми я себя окружил.

Я надеюсь, что ты найдешь на старой родине, к которой ты так сильно привязана, новую радостную жизнь.

С наилучшими пожеланиями. Целую.

Твой А. Эйнштейн

Врез 6

Любимейшая Маргарита!

Это ответ на два твоих письма. Ответ задержал, потому что люди и моя работа не дают покоя. Я ограничиваюсь только самым необходимым, но все равно никогда не успеваю. Ко дню моего рождения я получил телеграмму и прекрасную открытку, и у меня сложилось впечатление, что пришло все, отправленное тобой. После того, как в Нью-Йорке друзья-доктора проконсультировали меня, со здоровьем вновь все стало в порядке. Но моя сестра очень больна. Она пережила приступ, который врачи классифицировали, как легкий апоплексический удар. Сейчас она поправляется. Однако при таком недуге полное выздоровление невозможно. Это связано и с процессом старения. Удивительно, что вы можете рассчитывать на получение уже в июле по-новому оборудованной мастерской. Я очень рад, что он нашел своего сына живым и что у него даже есть внук. Я давно не видел Мюриэл и ничего ей не сказал о твоих замечаниях по поводу вашей беседы перед отъездом. Ты мне этого не поручала и в своих письмах. Гнездышко выглядит одиноким, но верным другом, который принимает уставших от повседневной работы. В предпоследнем письме ты еще пишешь о снеге, но вы определенно переживаете прекрасное теплое время. На лето я остаюсь здесь и написал об этом людям из Кнолвуда. Меня заботит то, что может наступить день, когда моя сестра осознает, что не может больше путешествовать.

Твое сообщение о докладе профессора Соколова меня очень обрадовало. Конечно, я уже слышал о его научной работе. Твои замечания о моих лекциях, прочитанных для тебя в Принстоне, пробуждают во мне приятные воспоминания. Мужчина, который тогда ко мне подошел, был сыном профессора Лане (Лэйна?), женатого на американке. Он читает лекции в местном университете и не поддерживает отношений с моим окружением. Думаю, что майский праздник был великолепен. Однако ты знаешь, что я с беспокойством отношусь к чрезмерному проявлению патриотических чувств. Я делаю все, что могу, чтобы убедить людей в необходимости мыслить космополитично, благоразумно и справедливо. Только три дня тому назад я обратился (по телефону) в этом смысле к собранию студентов в Чикаго. Это очень тяжелая работа. Скептик с тонким вкусом сказал однажды о споре между чувством и разумом: более умный уступает. Это - конечно, разум. Я могу только надеяться на то, что в великом деле борьбы за мир не будут руководствоваться этим правилом. Я вообще забросил свои волосы и бренное тело. Все, что ты сказала о воде в обеих странах, может соответствовать истине. Многие считают, что физические явления непонятны. К этому относится стремительная и полная волнений жизнь. В любом случае очень интересно то, что ты написала об осветлении твоих волос. Я очень порадовался этому. Странно, что ты больше информирована о твоей Музыкальной Леди, чем я. Я все еще не знаю, здесь ли она. Во всяком случае, мы не прощались. Мне был нанесен очень приятный и интересный визит. В гости приходил отличный писатель Эренбург. Конечно, такому человеку противостояние со многими могучими официальными инстанциями не доставляет радости. Он будет счастлив, когда это все закончится.

Желаю тебе всего хорошего. С приветом и поцелуем.

Твой А. Э.

Врез 7

Любимейшая Маргарита!

Очень жаль, что тебе так поздно пришла идея о большом событии, хотя сама по себе она великолепна. Невинному математику с хмельным мозгом и направленным в пустоту абстракции взглядом не постичь такую силу ума, которая требуется в данном случае. Да и дело было обстоятельно продумано, в противном случае тебе бы дали понять, по крайней мере намеками, о конфликтах, которые неизбежны в таких сложных личных обстоятельствах. Наконец я хотел бы увидеть дочь Евы, которая при таких интересных обстоятельствах так долго предпочитала отмалчиваться и часто заполняла свои письма относительно неважной информацией. Короче, я думаю, что ты будешь отвечать за эту маленькую драму вокруг Пулицеровской премии.

Чего-либо подобного драматичного не наблюдается в моем здешнем маленьком мирке. Как собака, я честно мучаюсь со своим молодым ассистентом, чтобы решить загаданную самим загадку. Иногда я спрашиваю себя, не сошел ли я окончательно с ума, не находя решения. Это своеобразный контраст между тем, кто есть человек на самом деле, и тем, за кого его принимают. В этом году я остаюсь в Принстоне, так что не надо опасаться за мое физическое и душевное здоровье (яхта). Моя сестра при ее обстоятельствах чувствует себя нормально. А стоящая на улице жара вполне переносима. От моего имени все собирают деньги на общественные нужды: евреи, физики-атомщики и штат Нью-Джерси. Последний - на помощь голодающим в Европе. Здесь тоже кое-чего не хватает. Но не из-за отсутствия товаров, а потому что производители спекулируют на росте цен.

С сердечными пожеланиями. Целую. Твой А. Э.

Врез 8

ПРИНСТОН 8.11.45

Любимейшая Маргарита!

Я получил твою неожиданную телеграмму из Сиэтла еще в Нью-Йорке, откуда я смог вернуться только вчера вечером. Так тяжело задание, которое несет с собой большие перемены для тебя, но я верю, что все закончится благополучно. Хотя по прошествии времени ты, возможно, будешь с горечью воспринимать свою прочную связь со страной, где родилась, оглядываясь на пройденное перед следующим важным шагом. Но в отличие от меня у тебя есть еще, возможно, несколько десятилетий для активной жизни и творчества. У меня же все идет к тому (не только перечисление лет), что дни мои довольно скоро истекут. Я много думаю о тебе и от всего сердца желаю, чтобы ты с радостью и мужественно вступила в новую жизнь и чтобы вы оба успешно перенесли долгое путешествие. В соответствии с программой я нанес визит консулу, и это доставило мне радость. Я познакомился с женой и очаровательным молодым человеком. В конце мне показали африканское животное. Можно было заметить, что вся семья хорошо относится к зверьку и все вокруг светится радостью.

Я очень рад, что удалось вырваться из заботливых когтей медицины и вновь увидеть гнездышко, которое передает тебе сердечный привет. Время мое заполнено медицинскими процедурами. Сегодня мне удалили два зуба, чтобы затем вставить в рот ужасное устройство. Как только это произойдет, я стану настоящим американцем. Здесь меня ожидает целая гора писем, так что работы, как и у моего соперника, хватает. Напиши мне скорее, если, конечно, у тебя есть время.

Целую. Твой А. Эйнштейн.

Твое письмо, отправленное с парохода, я также получил. Было очень приятно, что в последний момент перед отъездом ты вспомнила обо мне.

Врез 9

ПРИНСТОН 27.11

Любимейшая Маргарита!

Ты, должно быть, уже преодолела большую часть своего морского пути, и я надеюсь, что с тобой и со здоровьем все в порядке. А пребывание в этой великой дикой природе не может принести ничего другого, кроме ощущения свободы. С радостью я вспоминаю те времена, когда сам совершал длительные путешествия (1921-33). С тех пор я как цветок сижу постоянно на одном месте, и это мне нравится все меньше. Кроме большого количества работы, здесь ничего нет. Но со здоровьем опять все в порядке. Оно даже лучше, чем перед моей болезнью. Михайлов вновь передал мне привет. Кажется, симпатии взаимные. Я получил много писем, касающихся проблем мировой политики. Кажется, все выглядит не так плохо по сравнению с недавним временем, но все же достаточно опасно. В целом усилия такого рода повсюду порождают чувство безнаказанности. Особенно там, где имеешь дело с людьми и их страданиями. Паули ко всеобщему удовлетворению получил Нобелевскую премию. Его это особенно порадовало. Я самостоятельно помыл голову, но не так хорошо, как это получалось у тебя. Я не так прилежен, как ты. Но и помимо этого все мне напоминает о тебе: шерстяной плед, словари, прекрасная трубка, которую мы считали погибшей, а также много других вещей в моей келье, ставшей одиноким гнездом. Моя сестра очень довольна книгой, которую ты ей дала. Она очень постарела, но пока в порядке. Я очень устаю на работе, но не печалюсь из-за этого. Читаю историю философии и делаю это с большим интересом.

Представляю, сколько пройдет времени, пока ты получишь это мое письмо. Надеюсь, что оно найдет тебя в хорошем расположении духа и добром здравии.

Сердечные пожелания. Целую. Твой А. Э.

Врез 10

ПРИНСТОН 30.12

Любимейшая Маргарита!

По нашим подсчетам, это последнее воскресенье в этом году, и ты уже довольно долго находишься в Москве. У нас ничего не изменилось, и жизнь идет своим чередом с той лишь разницей, что я теперь каждое воскресенье сижу в одиночестве в моей хижине. В эти праздничные дни у меня было много посетителей, семейных пар, политиков, физиков. В общем - более чем достаточно. Со здоровьем - все в порядке, с работой - тоже. Я все больше должен играть роль пожилой важной персоны, своего рода пожилого святого. В известной мере это прекрасно, если от этого многого не ждешь. Как я в прошлом смеялся, когда мне предсказывали это. Вчера у меня был профессор Кэрман, который недавно в третий раз побывал в России. Он рассказал много интересного, в том числе новости из Центральной и Западной Европы. Люди живут вновь так же, как и раньше, как будто не возникла новая, превосходящая все имевшиеся ранее, опасность. И стало ясно, что люди не извлекли уроков из того ужаса, который они пережили. Маленькие интриги, с помощью которых они устраивали жизнь раньше, вновь овладели их сознанием. Таков уж род человеческий.

О господине Михайлове я больше ничего не слышал, но думаю, что ему наконец-то передали телеграмму в русскую академию. И мне очень любопытно, как пойдет дело дальше. Моя сестра по-прежнему не может путешествовать. Она должна ждать, пока найдет надежного сопровождающего. В ее нынешнем состоянии не остается ничего другого. Я радуюсь вещам, которые ты мне передала и которые составляют мое окружение: голубой плед, браслет для часов, словари, карандаш и все остальное. С радостью я жду твоих сообщений из нового мира. Желаю тебе всего хорошего и поздравляю с новым годом.

Сердечно приветствую тебя. Целую Твой А. Э.

Неизвестные подробности, как выясняется, весьма насыщенной любовной жизни немецкого ученого Альберта Эйнштейна стали достоянием общественности только 20 лет назад, когда на аукционе Sotheby"s были выставлены его личные письма. Переполненные нежными чувствами послания были адресованы не одной из его бывших жен, а супруге известного советского скульптора Сергея Коненкова Маргарите, которая в свое время трудилась на НКВД. В этом материале сайт расскажет вам, чем же отечественная разведчица так покорила легендарного физика-теоретика, что ее прозвали «последней любовью Эйнштейна».

Жизненная история Маргариты Коненковой, супруги известного советского скульптора Сергея Коненкова, могла бы запросто лечь в основу сюжета для шпионской драмы. Еще до Великой отечественной войны чету интеллигентов завербовали спецслужбы и отправили за океан - собирать секретную информацию о подготовке нового ядерного проекта. Основная миссия легла на хрупкие плечи Маргариты, которая прекрасно владела как английским, так и немецким языками. Пока муж Коненковой творил, его «прекрасная половина» делала все, чтобы попасть в круг доверия ученых, занимавшимися инновационными разработками.

Только в 1998 году выяснилось, что во время сверхсекретного задания Маргариту Иванову угораздило влюбиться - и не в абы кого, а в самого Альберта Эйнштейна. Тайное стало явным, когда один из родственников Коненковой, пожелавшим сохранить анонимность, передал аукционному дому Sotheby"s ее ежедневник, подаренные великим ученым часы и написанные им письма, датированные 1945 и 1946 годами. Сомнений в подлинности посланий ни у кого не возникло, поскольку внизу красовалась фирменная подпись физика.

«Это самое интересное открытие за последнее время. Эти письма Эйнштейна отличаются от других сохранившихся его посланий, ведь они очень открытые, эмоциональные и честные. Такое может написать только по-настоящему влюбленный человек», - говорил тогда газете The New York Times консультант Sotheby"s Пол Нидхэм.

Именно он первым и сделал выводы о том, что отношения Коненковой и Эйнштейна выходили далеко за рамки обычных приятельских…

Как же развивался один из самых загадочных романов прошлого столетия и как сложилась судьба женщины, которую боготворили Сергей Рахманинов, Федор Шаляпин и, конечно же, создатель Теории относительности?

Мастер и Маргарита

Маргарита Коненкова, в девичестве Воронцова, появилась на свет 1895 году в семье обедневших дворян - присяжного поверенного из небольшого провинциального города Сарапула Ивана Тимофеевича Воронцова и его жены Маргариты Васильевны, занимавшейся благотворительностью. В Сарапуле Маргарита надолго не задержалась: после окончания женской гимназии девушка переехала в Москву и поступила на юридические курсы мадам Полторацкой. Во время учебы она жила в самом центре Первопрестольной, на Поварской улице, в семье доктора Ивана Бунина.

Скучать в Москве завидной невесте было некогда: она быстро влилась в местное общество и обзавелась поклонниками, которые с первого взгляда попадали под ее женское обаяние. Большую часть времени Маргарита проводила в доме Федора Шаляпина, поскольку дружила с его дочерью Ириной и благосклонно принимая ухаживания Бориса, сына певца. Знакомые Шаляпина-младшего и Воронцовой были уверены, что совсем скоро они поженятся. Но до свадьбы дело так и не дошло.

По слухам, на Маргариту положил глаз знаменитый отец несостоявшегося жениха… Существуют версии, что любовным чарам девушки также в свое время не смогли противостоять поэт Александр Блок и композитор Сергей Рахманинов.

Отношения с Борисом Шаляпиным у Маргариты Воронцовой не сложились, но она и не думала печалиться. На горизонте появился очередной жених, причем с самыми серьезными намерениями. В 1916 году молодой скульптор Петр Бромирский сделал признанной красавице предложение руки и сердца, но и этой свадьбе не суждено было состояться.

Однажды Бромирский по простоте душевной показал коллеге, скульптору Сергею Коненкову, фотокарточку своей 20-летней невесты. Статная девушка с аристократическими чертами лица так понравилась Сергею Тимофеевичу, что он попросил приятеля познакомить его с ней. Прославленный скульптор, которого прозвали «русским Роденом», долго церемониться не стал и отбил у Бромирского вторую половину.

«Девушка на фотографии была так прекрасна, что показалась мне творением какого-то неведомого художника. Особенно прекрасен был поворот головы. И руки - необыкновенно красивые руки, с тонкими изящными пальцами были у девушки на фотокарточке. Таких рук я не видел никогда!», - позже вспоминал как мальчишка влюбленный Коненков.

Чувства оказались взаимными, и 42-летний Сергей Тимофеевич сделал 22-летней Рите официальное предложение. Для любезно принявших Воронцову Буниных ее желание выйти замуж за буяна и озорного гуляку Коненкова стало настоящим шоком. Чтобы расстроить возможную свадьбу, Маргариту отправили назад в Сарапул, но ее избранник оказался достаточно настойчивым и поехал за ней.

Скульптор был уверен, что родители его пассии будут рады столь знаменитому и талантливому зятю. Тем не менее мать и отец Воронцовой не дали благословение на этот брак из-за мезальянса, что прозвучало как гром среди ясного неба для влюбленных. Разочарованный Коненков вернулся в Москву и начал вести затворнический образ жизни, почти не покидая свою мастерскую. Из депрессивного состояния он вскоре благополучно выбрался, поскольку дама его сердца и по совместительству главная муза против воли родных приехала к нему.

Следующие семь лет Воронцова провела в статусе гражданской жены, музы и натурщицы (известно, что именно Маргарита позировала для скульптуры «Обнаженная фигура в рост», - прим. сайт) - она делала все, чтобы ее возлюбленный мог творить в нормальной обстановке, и старалась сглаживать острые углы, зная о его сложном характере. Поговаривают, что в свое время у Маргариты были серьезные соперницы. Виды на Сергея Коненкова в 1910-х якобы имела и его крестная дочь Наталья Кончаловская (мать прославленных режиссеров Андрея Кончаловского и Никиты Михалкова, - прим. сайт) . Мол, Наталья Петровна слишком много времени проводила в мастерской скульптура и всячески старалась быть полезной.

В 1922 году гражданские супруги все-таки официально узаконили свои отношения. Но спокойной и размеренной жизнью в Первопрестольной они недолго смогли наслаждаться.

Из Америки с любовью

В 1923-м новоиспеченные муж и жена отправились в Нью-Йорк - по официальной версии, на выставку русского и советского искусства. Ожидалось, что чета Коненковых пробудет там всего несколько месяцев, после чего благополучно вернется на родину. Однако предполагаемая короткая деловая поездка затянулась на годы - лишь спустя двадцать с лишним лет Маргарита и Сергей смогли вновь оказаться в Москве.

Коненкова хорошо знала английский язык, поэтому быстро освоилась в Штатах. Будучи блестяще образованной и начитанной, да к тому же еще и невероятно привлекательной женщиной, она моментально влилась в американский высший свет. Именно там у нее и открылись удивительные коммуникативные навыки - Маргарита могла заговорить кого угодно. Такая особенность очень помогла карьере ее благоверного: супруги Коненковы только и успевали организовывать выставки работ Сергея. Кроме того, муза скульптора помогала находить ему богатых клиентов и ассистировала во время работы.

Впрочем, в США Коненкова попала по другой причине: эту поездку для нее и ее супруга, которому пообещали золотые годы и всесоюзную славу, организовало НКВД. Агенту «Лукас», именно таким кодовым именем обзавелась Маргарита, предстояло выведать все секреты о ядерных разработках американцев. Для того, чтобы сделать это, ей пришлось всеми правдами и неправдами добиваться близкого знакомства с легендарным физиком и математиком Альбертом Эйнштейном, который тогда трудился в институте передовых исследований в Принстоне.

Роман с гением

Лицом к лицу встретиться с прославленным ученым обворожительной шпионке удалось только в 1935 году. Дирекция Принстонского университета заказала у Сергея Коненкова портрет Альберта Эйнштейна. Естественно, переговорами занялась Маргарита. Когда все организационные моменты были улажены, Коненкова начала добиваться расположения физика-теоретика, чтобы выведать у него ядерные секреты.

Эйнштейн тогда был глубоко женат на своей двоюродной сестре Эльзе Левенталь, но это нисколько не мешало ему флиртовать с другими представительницами слабого пола. Чем любвеобильный немец, являвшийся большим ценителем женской красоты, и занимался. Кстати, по свидетельствам источников, в самом расцвете сил ученый частенько коротал ночи в компании девушек легкого поведения и нисколько этого не стеснялся.

«Он был удивительно скромным человеком, не любил никаких официальных собраний, в шутку говорил, что известен своими пышными волосами. Когда Сергей Тимофеевич работал над портретом Эйнштейна, тот был очень оживлен, увлеченно рассказывал о своей теории относительности. Я очень внимательно слушала, но много понять не могла. Мое внимание поощряло его», - столь скупо описывала Коненкова Эйнштейна в своем дневнике, чтобы не навлечь на себя никаких нежелательных подозрений.

Однако людей из круга общения супругов Коненковых все же смущало, что Маргарита слишком часто наведывается в Принстон, в то время как ее благоверный побывал там лишь один-единственный раз и по памяти смог заняться созданием бюста. Жена известного скульптора использовала это время с пользой - она смогла подружиться не только с самим Альбертом, но и с его супругой, а также падчерицей Марго.

До 1936 года отношения Коненковой и Эйнштейна действительно носили преимущественно дружеский характер. Все резко изменилось после того, как ушла из жизни Эльза. Немецкий ученый, и раньше не скрывавший своих симпатий, признался россиянке, что горячо и искренне полюбил ее. Чувства оказались взаимными, и любовники стали регулярно встречаться. Гнева законного супруга Маргарита не боялась - она знала, что Сергей ей всецело доверяет и к Альберту уж точно ревновать не станет.

Чтобы спокойно наслаждаться обществом друг друга, Эйнштейн даже написал Коненкову письмо, в котором говорилось о том, что его супруга якобы серьезно больна и ей просто жизненно необходимо регулярно выезжать на курорты. К посланию он даже приложил заключение врача, с которым тесно общался. Так Маргарита стала совершенно «легально» на несколько недель выбираться в Саранак-Лейк, где Альберт снимал коттедж и держал свою яхту.

Отношения немецкого ученого и советской разведчицы совсем не были похожи на банальную интрижку. Эйнштейн любил Коненкову, о чем свидетельствовали его нежные письма и посвященный ей сонет:

Тебе не вырваться из семейного круга
Это наше общее несчастье
Сквозь небо неотвратимо
И правдиво проглядывает наше будущее
Голова гудит, как улей
Обессилили сердце и руки…
Ты говоришь, что любишь меня,
Но это не так.
Я зову на помощь Амура,
Чтобы уговорил тебя быть ко мне милосердной.

Доподлинно неизвестно, был ли Альберт Эйнштен в курсе, что его избранница работала на советские спецслужбы, и он сам на протяжении почти десяти лет был их осведомителем. Однако летом 1945 года паззл сложился - именно в то время американцы провели первые испытания ядерного оружия, о которых советские власти благодаря слаженной работе разведки знали заранее. Тогда-то чета Коненковых начала поспешно собираться домой - их срочно вызывали на родину. Для этого сам вождь Иосиф Сталин распорядился прислать им целый пароход, чтобы погрузить туда все работы скульптора.

До отъезда перед Маргаритой стояла еще одна задача: организовать встречу ученого с неким консулом Михайловым, который и должен был заняться вопросами переправы четы Коненковых обратно в СССР. Ради спокойного возвращения любимой женщины домой, физик согласился и на эту авантюру.

В августе 1945-го Эйнштейн и Коненкова расстались навсегда. На прощание он подарил ей именные часы, которые она хранила до конца своих дней.

В сентябре того же года Сергей и Маргарита оказались в Москве. Однако общение с физиком шпионка не оборвала - вплоть до смерти Эйнштейна в 1955-м влюбленные вели переписку. В письмах Альберт Эйнштейн клялся Маргарите Коненковой, что больше никогда не полюбит ни одну женщину так сильно, как ее. Из посланий ученого пассии следовало, что он до последнего тешил себя надеждами о воссоединении с ней. Как известно, этого так и не произошло… Уже на закате лет, когда ученый серьезно заболел (у него была диагностирована аневризма аорты), он даже отказался от операции, которая могла бы продлить ему жизнь - существования без горячо любимой Маргариты он себе не представлял.

Жизнь после Эйнштейна

По возвращении домой супругам Коненковым пришлось столкнуться с травлей. Их обвиняли в том, что неспокойное военное время они провели, шикуя в США. Тогда, по слухам, Маргарита Ивановна написала письмо Лаврентию Берии с просьбой оградить ее семью от необоснованных нападок, поскольку они с супругом служили отечеству.

В Москве Маргарита, по понятным причинам, не смогла вести активную светскую жизнь. Она с головой ушла в домашнее хозяйство, поскольку других забот у нее не было. Несмотря на то, что шпионка 50 лет прожила в браке со скульптором, детьми она так и не обзавелась - Маргарита боялась испортить свою стройную фигуру, которой так восхищались мужчины. Но с возрастом от аристократической красоты Коненковой не осталось и следа - она переживала из-за того, что сильно располнела. Маргарита Ивановна была постоянно на нервах и даже убедила себя в том, что неизлечимо больна - на склоне лет она перестала вставать с кровати, хотя врачи и не находили видимых для этого причин.

В 1971-м на 98-м году жизни не стало Сергея Тимофеевича, и его супруга окончательно потеряла интерес к происходящему вокруг. Когда женщина стала совсем беспомощной, над ней начала жестоко издеваться ее же домработница. Гувернантка украла драгоценности и дорогие наряды нанимательницы, кормила ее прямо с газеты и насильно заставляла употреблять алкоголь.

Последние годы жизни Коненковой были похож на кошмар, ставший явью. Маргарита Ивановна умерла в 1980 году от истощения. Морила ли ее голодом обозлившаяся домработница, или она сама отказалась от еды, и по сей день остается загадкой. Перед смертью Маргарита Коненкова попросила племянника сжечь свой архив, в котором и хранилась любовная переписка с Альбертом Эйнштейном.

Наверное, чтобы быть женой такого человека, как Сергей Тимофеевич Конёнков - всемирно известный скульптор, надо быть, по крайней мере, интересной личностью. Маргарита Конёнкова была не только женой выдающегося скульптора, но и любовницей гения. Кроме того, глава советской разведки Павел Судоплатов называл Маргариту Конёнкову одним из самых эффективных агентов советских спецслужб. До сих пор личные дела супругов Конёнковых не рассекречены.

Маргарита Ивановна Воронцова родилась в 1894 году в провинциальном городке Сарапуле, в семье обедневших дворян. В доме родителей она получила очень хорошее образование - свободно владела английским и немецким языками. В 1915 году Маргарита переехала для дальнейшей учёбы в Москву и легко влилась в московское общество. Большую часть времени она проводила в доме Шаляпиных, где познакомилась и с композитором Рахманиновым, и со многими другими замечательными людьми. Эта девушка обладала особым даром очаровывать выдающихся мужчин. Первым стал Борис Шаляпин - сын великого Федора Шаляпина, потом и сам Шаляпин попал под её чары. Говорят, что у неё были романы и с композитором Сергеем Рахманиновым и поэтом Александром Блоком, но достоверной информации об этих романах нет.

В 1916 году предстояла её свадьба с молодым скульптором Петром Бромирским. Тот, будучи большим приятелем Конёнкова, показал ему фотографию своей невесты. И Конёнков попросил познакомить их.

«Девушка на фотографии была так прекрасна, что показалась мне творением какого-то неведомого художника. Особенно прекрасен был поворот головы. И руки - необыкновенно красивые руки, с тонкими изящными пальцами были у девушки на фотокарточке. Таких рук я не видел никогда!» - вспоминал впоследствии скульптор Сергей Конёнков.

Знакомство состоялось, и Конёнков увлёкся этой девушкой из провинции, хотя и был старше ее на 22 года. Маргарита вскоре переступила порог его мастерской и на шесть следующих лет стала его музой, моделью и гражданской женой. Родители отказали в руке дочери маститому художнику из-за большой разницы в возрасте. Но в 1922 году Маргарита Ивановна и Сергей Тимофеевич все-таки стали официально мужем и женой.

В конце 1923 года супруги Конёнковы выехали в США для участия в выставке русского и советского искусства в Нью-Йорке. Так их миссия значилась официально. А было ли у них тогда неофициальное задание, достоверно неизвестно.
Предполагалось, что поездка эта продлится всего несколько месяцев. Однако возвращение на родину состоялось только через 22 года.

Стройная, со вкусом одетая, образованная, свободно владеющая английским, с прекрасными манерами, она опять, как и в своё время в Москве, с легкостью влилась в американский высший свет. Первое время скульптора ждал успех. Популярным портретистом своего супруга сделала Маргарита. Она обеспечивала бесконечные выставки, дорогие заказы. Конёнков не любил работать без жены: секретом его шедевров были как бы ожившие лица героев. Этого добивалась Маргарита, разговаривавшая с моделями во время сеансов, она, ведь, прекрасно говорила на английском.

Познакомилась с Эйнштейном Маргарита следующим образом. В 1933 году, когда Гитлер пришел к власти, Эйнштейн отказался от должности профессора в Берлине и принял предложение Института передовых исследований в Принстоне (штат Нью-Джерси). Вскоре дирекция института решила заказать скульптурный портрет своего великого сотрудника у знаменитого русского скульптора Сергея Конёнкова.

В доме мастера Альберт и познакомился с его 35-летней женой Маргаритой. Они подружились, а после нескольких встреч сблизились. Эйнштейн был очарован этой женщиной. Конёнкова не была красавицей, но у нее было особенное лицо: лучистые зеленые глаза, светлые волнистые волосы... Она буквально притягивала к себе людей. Маргарита вызывала такое доверие, что ревнивый муж, на глазах которого она крутила романы, считал, что супруга верна ему. А Маргарита Ивановна никогда не придерживалась строгих правил. Эйнштейн же был знаменит и пользовался успехом у женщин.

После того, как в 1936 году умерла жена Эйнштейна, они стали любовниками. Через Эйнштейна Маргарита познакомилась с Робертом Оппенгеймером и другими учеными-ядерщиками. Альберт знал о ее работе на русские спецслужбы, и относился к этому спокойно, потому что считал Советскую Россию главным противовесом гитлеровской Германии. Сам он не принимал участия в создании бомбы, и поэтому ничего рассказать об этом Маргарите не мог.

Три года любовники встречались тайно, а однажды Альберт написал Сергею Конёнкову письмо, в котором сообщал, что Маргарита серьезно больна. К письму прилагались справки, которые Эйнштейн взял у своих друзей-врачей. Те настоятельно советовали Конёнковой подлечиться на курорте Саранак-Лейк, где любил отдыхать Эйнштейн.

В 1937 году Эйнштейн написал стихотворение, посвящённое Маргарите:

«Тебе не вырваться из семейного круга - это наше общее несчастье. Сквозь небо неотвратимо и правдиво проглядывает наше будущее. Голова гудит, как улей, обессилели сердце и руки. Приезжай ко мне в Принстон, тебя ожидают покой и отдых. Мы будем читать Толстого, а когда тебе надоест, ты поднимешь на меня глаза, полные нежности, и я увижу в них отблеск Бога».

Впервые в жизни Эйнштейн имел дело с женщиной, которую считал интеллектуально равной себе. Конёнкова бывала в доме Эйнштейна, когда там собирались физики. Именно на одном из сборищ она услышала, что ведутся работы над созданием атомной бомбы, и передала эту информацию в СССР.

Во время Второй мировой войны в Америке было создано Общество помощи России. Маргарита Конёнкова снова оказалась в самом центре внимания. Сергей Рахманинов, Михаил Чехов и многие другие именитые эмигранты из бывших российских граждан, этнических русских и евреев вошли в состав Общества. Сергей Конёнков был избран членом Центрального совета, а Маргарита стала его руководящим секретарем. Популярность Маргариты вновь возросла, портреты замелькали в американской прессе. Она стала вхожа в самые высокие круги общества, познакомилась со многими американскими влиятельными политиками и бизнесменами. В числе ее близких знакомых оказалась Элеонора Рузвельт - жена президента.

Возможно, они бы соединились официально, но в 1945 году чету Конёнковых срочно отозвали в СССР. За имуществом Конёнковых в США прислали целый пароход. На него погрузили их личные вещи и скульптуры. Однако в СССР их встретили достаточно холодно. Страна восстанавливалась после тяжёлых потерь, люди были измучены войной, а прибывшие из-за океана «господа» были прекрасно одеты, получили огромную квартиру-мастерскую на Тверской в самом центре Москвы. Конёнковы оказались в изоляции. Тогда Маргарита написала самому Берии. В послании она напоминала о своих заслугах и заслугах супруга перед Отечеством. Это послание косвенным образом подтверждает работу Маргариты на советские спецслужбы.

В 1955 году великий физик Эйнштейн - автор теории относительности, скончался. В 1971 году умер скульптор Сергей Конёнков. Маргарита осталась одна. Последние годы её жизни были очень печальны. Она оказалась совершенно беспомощной и попала в зависимость от женщины, которая «помогала» по хозяйству. Умерла она в 1980 году от истощения. Письма Альберта Эйнштейна к Маргарите Конёнковой были проданы на аукционе «Сотби» в 1998 году.

В течение почти десяти лет любовницей Эйнштейна была Маргарита Коненкова, жена известного скульптора, работавшая на советскую разведку.

Аукцион Сотбис

В 1998 году в Нью-Йорке на знаменитом аукционе Сотбис некто, предпочитавший остаться неизвестным, предложил покупателям девять неизвестных ранее писем Эйнштейна, подлинность которых была подтверждена экспертами. Адресованы письма были супруге русского скульптора Коненкова Маргарите.

Связь великого физика с русской женщиной для биографов Эйнштейна никогда не была секретом. Но из писем следовало, что Эйнштейн знал о втором «я» своей любимой и оказывал ей определенную помощь в ее нелегкой работе.

Маргарита Воронцова

Она родилась в Сарапуле (Удмуртия) в 1895 году в семье адвоката. Однако своим образованием и воспитанием не уступала дворянкам обеих столиц Российской империи: владела английским, французским, немецким, неплохо играла на рояле, пела. Но главный ее талант заключался в способности очаровывать и располагать к себе людей, особенно мужчин.

Маргарита поступила на юридические курсы в Москве и быстро попала в круг московской богемы. Ее знакомыми и почитателями были Шаляпин, Есенин, Рахманинов, Мейерхольд, Блок. Молодой московский скульптор Петр Бромирский сделал ей предложение, о свадьбе говорили как о деле уже решенном.

На свою беду Бромирский однажды показал фотографию невесты своему учителю - уже признанному корифею искусства Сергею Коненкову. Член Императорской академии художеств не видел ничего зазорного в том, чтобы приударить за невестой своего ученика. Маргарита быстро разорвала помолвку с Бромирским, и сменила подающего надежды молодого скульптора на уже состоявшегося, пусть и старше ее на 22 года.

Девушка не ошиблась. В 1917 году Коненков принял Советскую Власть и стал одним из отцов советского искусства. Его монументальные скульптурные композиции устанавливались в Москве на Красной площади.
А Петр Бромирский умер от тифа в 1919 году и был похоронен в общей могиле.

Америка

В 1923 году Коненковы выехали в Нью-Йорк на организуемую выставку русского и советского искусства. Предполагалось, что супруги пробудут в США несколько месяцев. Маргарита, свободно владевшая английским, быстро нашла дорогу в высшие слои политической и деловой элиты, а это уже стало делом государственной важности.

Маргариту вызвали в посольство и невзрачный человек в сереньком костюмчике объяснил женщине, что командировку можно продлить, если она этого захочет. Так Маргарита Коненкова стала сотрудником НКВД под псевдонимом Лукас.

Агент Лукас

Супруги Коненковы жили шикарной светской жизнью. Маргарита оказалась прекрасным менеджером, умудрялась организовывать своему мужу исключительно престижные и дорогие заказы, а общение с представителями американского истеблишмента позволяло ей постоянно продлевать командировку.

В 1935 году Принстонский университет пожелал иметь бюст Эйнштейна. Маргарита напряглась, и заказ достался ее мужу. Великий физик начал делать визиты в мастерскую Коненкова. Пока он сидел, позируя художнику, Маргарита развлекала его разговорами. После того, как бюст был готов, уже Маргарита начала наносить визиты семье Эйнштейнов, где она стала своей. Когда Эльза Эйнштейн умерла, Маргарита заменила ее.

Разумеется, советскую разведку менее всего интересовали амурные дела Коненковой. Но иметь своего человека рядом с Эйнштейном – это была удача, и еще какая! Официально Эйнштейн не принимал участия в работе по созданию атомной бомбы, но он поддерживал близкие отношения с ведущими специалистами «Манхэттенского проекта», консультировал их, физики часто собирались у него, а Эйнштейн ввел Маргариту в круг своих знакомых, представил как своего близкого друга.

Сложно сказать, какие научные секреты узнавала агент Лукас во время дружеских посиделок ученых. Однако список людей, работавших в Лос-Аламосе, их имена, фамилии, должности, круг обязанностей, характеристики на каждого из них – все эти сведения уходили в Москву. И не только это.

По свидетельству Павла Судоплатова Коненкова сумела настолько обаять Оппенгеймера, что уговорила его взять на работу двух специалистов. Это были молодые ученые левых взглядов, которых уже давно разрабатывала советская разведка – т.е. благодаря Лукасу СССР внедрил двух своих агентов прямо в Лос-Аламос.

Агента Лукаса отозвать

В 1945 году ФБР уже начало присматриваться к русской пассии Эйнштейна и Москва решила возвратить Коненковых, пока не разразился шпионский скандал. Супруги срочно засобирались домой. Но, как положено, Маргарите предстояло выполнить «дембельский аккорд» - уговорить Эйнштейна встретиться с представителем СССР.

Разумеется, для этого Маргарите пришлось бы рассказать Эйнштейну, что связывает ее с господином «консулом». Ученый мог не простить любимой двурушничества, отказаться от встречи и разорвать связь с обманывавшей его многие годы женщиной, но такой результат советскую разведку уже мало беспокоил: связь Эйнштейна с Маргаритой и так разрывалась, вопрос об отъезде был решен, супруги Коненковы уезжали – и навсегда.

Чары Маргариты оказались сильны. Из писем, представленных на аукционе, следует, что в августе 1945 года, когда Коненковы уже паковали чемоданы, Эйнштейн по настоянию Маргариты встретился с советским консулом Михайловым. О чем они говорили? Какие вопросы задавал консул? И какие ответы давал на них физик? Ответ ищите в архивах ГРУ и СВР.

На родине Коненковых встретили прохладно. Люди не могли простить, что всю войну эта пара пересидела в сытой благополучной Америке. Маргарита написала письмо с просьбой оградить ее от пересудов. Угадайте, кому она направила письмо? Берии, курировавшему ядерный проект в СССР! В письме Коненкова упоминает о своих заслугах перед Родиной. Заслуги видимо были немалые, если о них знал глава НКВД.

Конец романа

Маргарита переписывалась с Эйнштейном до самой его смерти в 1955 году. В 1980-м, предчувствуя свою скорую кончину, Коненкова попросила одного из племянников сжечь все бумаги из ее секретера. Мужчина не мог не выполнить по сути последнюю просьбу и в огонь полетели пожелтевшие листы. Случайно уцелели несколько писем, которые и всплыли на аукционе в Сотбис.

Когда автор общей теории относительности физик Альберт Эйнштейн спасал жизнь любимой от киллеров ФБР, он даже не догадывался, что свою жизнь Маргарита закончит мучительно, умирая от голода просто в центре Москвы. В 56 лет Альберт Эйнштейн сделал величайшее открытие своей жизни. И речь идет совсем не о науке. Автор теории относительности открыл для себя настоящую любовь.Однажды он встретил красивую россиянку, и эта встреча перевернула жизнь ученого кувырком. Наша история о гении с разбитым сердцем.Это был банальный визит. Принстонский университет Princeton University, расположенный в Принстоне (штат Нью-Джерси) заказал бюст ученого российском скульптору Сергею Коненкову, который последние несколько лет жил вместе с женой в США. Позируя, Альберт Эйнштейн заметно скучал и постоянно поглядывал на свои роскошные золотые часы. Он уже собирался попрощаться, когда в мастерскую вошла незнакомка (чрезвычайно красивая женщина). «Знакомьтесь, это моя жена Маргарита». Эйнштейн не услышал Коненкова, впервые в жизни Альберт стеснялся сам себя: своей прически, манеры говорить, того, что позволил себе так на нее смотреть, и особенно стеснялся того, что был без носков, хотя уже много лет не надевал их принципиально.

Было девять часов утра, когда удивленный Сергей Коненков увидел на пороге собственного дома Эйнштейна. Ученый, не поздоровавшись, обошел хозяина и сразу направился в кухню. Увидел Маргариту, и в голове у него затуманилось. Молча подошел к женщине, которая уже неделю не оставляла его мыслей и вдруг … поцеловал. Потом он долго и неуклюже просил прощения за свой поступок перед обескураженным Коненковым. А красавица Маргарита с трудом сдерживала улыбку.

Эйнштейн не понимал, что с ним происходит. До сих пор все женщины, даже жена, играли в жизни ученого лишь роль горничных, они не имели для него никакого значения. Но все это было до нее — до Маргариты Коненковой. Одержимость Маргаритой охватила его уже после первой их встречи, и с того момента мучила, мешала жить и дышать, а главное — отвлекала от важной научной работы. В тот день Альберт Эйнштейн пообещал себе больше никогда не искать встреч с женой скульптора.

Тридцатипятилетняя россиянка была образована, харизматична, с прекрасным чувством юмора. Яркая и красивая, настоящая светская львица. Эйнштейна привлекали ее гордость и смелость, Альберт знал, что она никогда бы не стала одной из его прислужниц. Нет, эта женщина необыкновенная. Пройдет всего месяц и Маргарита вытеснит всех остальных, станет для него единственной до конца жизни. Они виделись еще несколько раз на официальных мероприятиях в Принстонском университете. Он сознательно избегал ее, не зная, что после того поцелуя Марго вспоминала загадочного и чудаковатого ученого чуть ли не ежеминутно. Увлечение Марго этим инфантильным мужчиной переросло в страстную любовь. Она никак не могла понять, почему так случилось. А Эйнштейн, в свои 57 лет, переживает вторую молодость. Маргарита стала для него первой женщиной, которая внимательно слушала его научные доклады, выясняла мельчайшие детали и во всем поддерживала. Наивный Эйнштейн даже предположить не мог, что именно из-за его научной деятельности, сотрудница НКВД Марго Коненкова получила задание попасть к ученому в постель. Самой шпионке и в голову не пришло бы, что она влюбится в Альберта по-настоящему.

Новоиспеченные любовники настолько стремились как можно больше оставаться вместе, что решились на грандиозную авантюру. В то утро скульптор Сергей Коненков получил тревожное письмо от семейного врача — Маргарита серьезно больна. В конверте были документы об анализах. Медик настойчиво советовал мадам Коненковой длительное пребывание в благоприятном климате ближайшего курорта. Скульптор, ничего не подозревая, сразу же отправил жену в санаторий. Коненков не мог и предположить, что Марго и Альберт Эйнштейн подкупили врача и уговорили написать это письмо.

Влюбленные сами удивлялись, как решились на такую дерзкую ложь. Но зато во время вымышленного Маргаритиного лечения они имели возможность быть вместе на тихоокеанском побережье. Это были самые счастливые месяцы в жизни обоих. Они чувствовали себя уютно и спокойно. Изящная Маргарита и чудаковатый гений Эйнштейн были совсем не похожи, но при этом, казалось, созданными друг для друга. Они были невероятно счастливы вдвоем. А уже совсем скоро на них подстерегала беда… Вернувшись с привычной утренней прогулки с букетом цветов, Эйнштейн не увидел Маргариты в постели. Она уехала, не предупредив. Ученый нервничал от напряженного ожидания, не находил себе места, звонил ей домой, но никто не брал трубку. Марго исчезла.

Маргарита появилась на его пороге только через неделю, когда Альберт изнывал от неизвестности. На вопрос, «Что случилось?», вначале молчала, а потом долго говорила и плакала. Эйнштейн тоже плакал и не верил ни одному ее слову. Не верил, что она агент НКВД и что их с мужем завербовали еще 20 лет назад, и все это время в США Маргарита собирала информацию о подготовке ядерного проекта и отправляла данные на Родину. А теперь обо всем узнало ФБР. Ее допрашивали несколько дней подряд и теперь могут убить. От услышанного у ученого потемнело в глазах. Ведь он, как дурачок, радовался неудержимому любопытству любимой к науке и его разработкам, а она просто использовала его. Марго плакала и умоляла простить, но Эйнштейн больше не слышал ни одного ее слова, и только тихо попросил уйти.

Несколько дней он не находил себе места, не мог пережить такой коварной измены. Однако, несмотря на это, чрезвычайно беспокоился за жизнь любимой. Он отважится пойти в ФБР, так как ради Маргариты готов был пожертвовать всем. Именно вмешательство Эйнштейна спасет Коненковой жизнь. Ее согласятся не трогать, если она поскорее уедет из страны. Эйнштейн спешил сообщить новость любимой, как по дороге узнал от знакомых, что Коненковы, по приказу Сталина, завтра уезжают в Россию. На вокзале Сергей Коненков деликатно отошел в сторону, он давно знал об этом романе (слишком много глаз видели Маргариту и Эйнштейна вместе на курорте.). Думая, что жена до сих пор выполняет задание Наркома и зная, что Эйнштейн сейчас исчезнет из их жизни навсегда, Коненков дал влюбленным возможность попрощаться.

Они стояли и молча смотрели друг на друга. Оба не верили, что это конец. Для Маргариты путь в США отныне закрыт навечно. А Эйнштейн никогда не сможет приехать в Советский Союз, так как Сталин ненавидит его за политические взгляды.

Из глаз ученого текли слезы, когда он надевал на руку возлюбленной последний подарок — свои золотые часы. Они больше никогда не увидятся. С того момента, когда Марго уехала, жизнь для Эйнштейна потеряло всякий смысл. Он наотрез отказался от операции на сердце, которая могла бы продлить его жизнь.

Переписка бывших любовников продолжалась до самой смерти ученого в 1955 году. Письма Эйнштейна были грустными, в них читалась подавленность автора. Из письма к Маргарите: «Наши общие воспоминания я называл Альмара, из первых слогов имен Альберт и Маргарита — это единственное, что у меня осталось. Ни одна женщина не прикасалась к моим волосам после тебя».

Марго пережила Эйнштейна и своего мужа. Эта харизматичная женщина была отмечена любовью многих великих мужчин.

В 1980 году, в центре благополучной Москвы, Маргарита Коненкова умерла от истощения. Последние годы она была прикована к постели и жила под опекой жестокой домработницы, для которой прошлая жизнь Коненковой была предметом жгучей зависти. Домработница воровала драгоценности, портила дорогую одежду. Она откровенно издевалась над беспомощной хозяйкой, сполна удовлетворяя пролетарскую ненависть «Барыню» домработница кормила селедкой с черным хлебом на газете вместо скатерти: «Пофорсила, и хватит! Теперь мы с тобой ровня». Будила спящую Маргариту только одним способом — зажигала перед лицом бумагу. Зная, что Коненкова не переносит спиртное, насильно вливала в нее коньяк. А однажды состригла брови.

Маргарита сознательно отказалась от пищи и умерла от истощения.

Из грязной квартиры в центре Москвы выносили тело женщины. На тонкой руке покойной звонко тикали дорогие золотые часы. Безразличные санитары даже не догадывались о настоящей цене часов. Это были часы, подаренные самим Альбертом Эйнштейном. По мрачной лестнице медики небрежно несли на носилках женщину, которую по-настоящему любил знаменитый Эйнштейн.