Проблема гражданского общества принадлежит к числу фундаментальных научных проблем, которая волновала на протяжении многих веков лучшие умы человечества. Она появилась с возникновением государства и разделения общества на государственную и негосударственную сферы человеческой жизнедеятельности. С тех пор вопрос о взаимоотношении власти и общества был в центре всеобщего внимания, часто являлся причиной многих социальных конфликтов, политических переворотов и революций. И сейчас эта проблема находится в основе глобальных общественных изменений, которые происходят во многих странах мира и будут определять перспективы развития мирового сообщества.

“Взаимоотношения государства и гражданского общества являются наиболее серьезным фактором развития социального организма в целом. Понимание комплекса отношений этих контрагентов означает обнаружение возможностей трансформации общественной системы, ее способностей к самообновлению и развитию. Особую важность такого рода задача приобретает именно для России, переживающей переходный период, когда и формирование новой государственности, и становление полноценного гражданского общества во многом зависят от успешного функционирования и взаимодействия этих основных субъектов социального и политического процессов”. Это и определяет актуальность данной темы работы

Гражданское общество и государство уже как самостоятельные институты образуют тождество. Последнее раздвоенное: частные интересы (гражданское общество, семья) и всеобщий (государство). При столкновении интересов семьи и гражданского общества они должны быть подчинены государству. И тем самым семья и гражданское общество являются частями государства. Гражданское общество и семья - способ существования государства, они базис государства.

Цель работы – рассмотрение вопроса, связанного с особенностью формирования гражданского общества в России

1. Содержание понятия «гражданское общество »

Понятие “гражданское общество”, как правило, используется в сопоставлении с понятием государства. По замечанию И. Изензее, “государство существует в виде того, что противостоит обществу”. Понятия “государство” и “гражданское общество” отражают различные стороны жизни общества, противостоящие друг другу. Гражданское общество составляет сферу абсолютной свободы частных лиц в отношениях друг с другом. Оно предстает в виде социального, экономического и культурного пространства, в котором взаимодействует свободные индивиды, реализующие частные интересы и осуществляющие индивидуальный выбор. По определению Ж.-Л. Кермонна, “гражданское общество слагается из множественности межличностных отношений и социальных сил, которые объединяют составляющих данное общество мужчин и женщин без непосредственного вмешательства и помощи государства”. Государство, напротив, представляет собой пространство тотально регламентированных взаимоотношений политически организованных субъектов: государственных структур и привыкающих к ним политических партий, групп давления и т.д.

Гражданское общество и государство взаимодополняют друг друга и зависят одно от другого. Без зрелого гражданского общества невозможно построение правового демократического государства, поскольку именно сознательное свободные граждане способны создавать наиболее рациональные формы человеческого общежития. Если гражданское общество выступает прочным опосредующим звеном между свободным индивидом и централизованной государственной волей, то государство призвано противодействовать дезинтеграции, хаосу, кризису, упадку и обеспечивать условия для реализации прав и свобод автономной личности. В реальной жизни общества разделение гражданского общества и государства достаточно условно, но в науке оно необходимо для того, чтобы понять механизмы общественной жизни, степень свободы и несвободы индивидов, уровень политического развития.

Таким образом, гражданское общество представляет собой совокупность межличностных отношений и семейных, общественных, экономических, культурных, религиозных и иных структур, которые развиваются в обществе вне рамок и без вмешательства государства. Система независимых от государства и межличностных отношений создает условия для самореализации индивидов и групп, для удовлетворения их повседневных потребностей.

2. Специфика формирования гражданского общества в современной России

Начавшейся с 1985 года преобразования имели целью формирование предпосылок гражданского общества. Перераспределение собственности через приватизацию создало возможность для возникновения среднего класса. Вместе с тем собственность хотя и перестала быть государственной, однако осталась в основном в руках новой бюрократии уже как частая. Номенклатурная бюрократия, подчинив себе, государство и овладев собственностью, переместила реальные центры разработки и принятия политических решений в президентские структуры и тем самым в значительной мере оградила их от общественного контроля.

Отношения между государством и обществом развиваются на основе мнимого конституционализма, который является следствием несформированности устойчивых групп интересов граждан, с одной стороны, а с ругой – неспособностью или нежеланием правящей элиты создавать новые “правила игры” в качестве обязательных для всех групп, включая самих себя. Пока государство в лице бюрократии не стремится к самоограничению и поощрению самодеятельности граждан. Это проявляется в проводимой экономической, социальной, культурной политике.

В сфере экономической политики реализация идеи индивидуальной свободы и поощрению творческой инициативе обнаруживает антисоциальные формы, когда существенную роль в экономике играет криминальный бизнес. Большинство населения оказалось не включенным в активную экономическую деятельность, так как не были своевременно приняты необходимые для этого решения правительства. Обеспечение денежных вкладов населения из-за инфляции, отсутствие возможности вложения средств в землю, обременяющая налоговая политика и некоторые друге негативные моменты не способствуют становления зрелого гражданина с неотъемлемыми правами и обязанностями. На пути формирования гражданского общества в России существуют и другие трудности. Прежде всего устойчивые стереотипы, система ценностей, сформированные каммунестическим режимом, которые во многом трогают экономически, социальные и культурные предпосылки гражданского общества. В первую очередь психологический дискомфорт параждает такие ценности, как частная собственность, неравенство, конкуренция, рынок. В следствие ошибок и прочетов в первые годы реформ, которые привели к резкому падению уровня жизни большинства населения, внедрение этих универсальных ценностей крайне затруднено.

Процесс вхождения личности в новые социальные связи, включение и обособления ее сопровождаются распознанием позитивной и негативной направленности действий других индивидов, выяснением степени близости или удаленности их социальные позиции от той, которая признается своей. Так индивид устанавливает свою политическую идентичность, осваивает собственную политическую позицию. На основе этой позиции она взаимодействует с обществом, государством. В российской обществе позиции большинства остаются размытыми, не выходят за приделы первичных связей в семье, с родственниками. Иные социальные взаимодействия неустойчивы. Современное общество может адаптироваться к меняющемся условиям и прогрессивно развиваться только в том случае, если люди не исходят из убеждения, что любой незнакомый человек для них – враг. Общество с низким уровнем межличностного доверия нельзя назвать современным, его устойчивость необеспеченна и проблематична. Сама возможность существования современных экономических и политических организаций решающим образом зависит от предсказуемости и надежности социальных связей между совершенно незнакомыми людьми. Как отмечалось выше, данный феномен Дж. Коулмен назвал "социальным капиталом". По его мнению, "социальный капитал – это потенциал возможного доверия и взаимопомощи, целерационально формируемый в межличностном пространстве". В 80-х годах семейственность, клиентелизм, беззаконие, неэффективная власть, экономический застой подорвали доверие населения и коммунистическим режимам, но и после падения советской власти в России ситуация мало изменилась. Если в странах Запада в середине 80-х годов 85-95% респондентов было согласно с утверждением, что "людям можно доверять" (исключение составляла Италия – около 70%, в том числе в Сицилии – более 50%), то в России первой половины 90-х годов так полагало не более 30% опрошенных.

Значительный отпечаток на процесс формирования гражданского общества накладывает форсированный характер процесса российской модернизации, когда в сжатые сроки одновременно решаются задачи, доставшиеся от разных исторических этапов. Изменения материального положения различных групп населения приводит к слишком быстрой и радикальной трансформации прежней социальной структуры. Это обстоятельство порождает конфликты государства с различными профессиональными и социальными группами, что находит выражение в массовых забастовках. Процесс кристаллизации автономной личности осложняет то обстоятельство, что создание рыночных отношений и переход от тоталитаризма к демократии совпал по времени с процессами национального самоопределения этносов и социальной стратификацией на основе отношений собственности. Совпадение данных тенденций делает процесс формирования гражданского общества неустойчивым, возвратным.

В реальной жизни противоречиво переплетаются различные, порой противоположные по своей направленности интересы и потребности социальных групп. Это обстоятельство снижает возможности управления процессами формирования нормальных экономических, социальных, национальных и иных интересов. Наиболее негативным следствием снижения регулятивной функции государства является формирование существенного разрыва в уровне доходов небольшой группы людей, стоящих у власти или рядом с ней, и большинством бедного населения. Вновь воспроизводится биполярная социальная структура. Так, соотношение зарплаты 10% высокооплачиваемых слоев к зарплате остального населения в 1992 году составляла 16:1, в 1993 году 26:1, в 1995 году – 29:1. Для сравнения, в разных странах это соотношение составляет от 5:1 до 8:1, а в Швеции 4:1.

В этих условиях только сильные государство могло бы стать инициатором и гарантом поступательности процесса формирования гражданского общества, создавая правовые, экономические, политические и культурные предпосылки для самореализации индивидов и групп, удовлетворения их повседневных потребностей. Само же государство должно на практике все больше приобретать признаки правового конституционального государства.

Очевидно, что процесс формирования гражданского общества имеет естественный темп, который нельзя ускорить каким – либо подталкиванием. Ведь зрелый гражданин начинается с развитого самосознания, возникающего из индивидуальных начал личности. Развивать их можно в первую очередь усилиями самой личности, ее устремленностью к постоянному самосовершенствовании

Российское общество вновь оказалось перед делимой: либо найти согласованную модель взаимодействия индивидуальной свободы, активности и инициативы личности с принципом ограниченного правления государства, либо пойти по пути очередной модификации державной модели власти при отчуждении от нее народа. Есть случаи использования власти номенклатурной бюрократией в своих корпоративных интересах, что больше отчуждает общество от власти, не служит неприкосновенности прав индивидов.

3. Перспективы развития гражданского общества

Как быстро может завершиться процесс формирования граждан-ского общества в нашей стране? В условиях низкого уровня граждан-ской культуры и отсутствия длительное время у россиян возможно-сти играть решающую роль в общественно-политической жизни рез-кий переход от тоталитарно-авторитарного общества к демократиче-скому неизбежно привел бы к охлократии, развалу государства и парализовал бы деятельность формирующегося гражданского обще-ства (во многом мы имеем возможность это наблюдать и сегодня).

Поэтому в течение длительного времени неизбежен переходный период тесного, часто противоречивого взаимодействия и взаимовлияния демократически сформированных органов правового государст-ва и институтов гражданского общества. Постепенно по мере повы-шения культурного уровня, приобретения управленческих навыков, компетенции в суждении о важнейших общественно-государствен-ных проблемах, граждане через институты гражданского общества будут брать на себя все больше функций государственной власти, и переходить к самоуправлению. Пока же в ходе политической рефор-мы члены общества должны иметь гарантированную законом и обес-печенную всем механизмом реформируемой государственной струк-туры возможность свободно выражать свою политическую волю и повышать уровень своей гражданской культуры.

Процесс формирования гражданского общества у нас имеет свои особенности и сложности. В стране, особенно в ее центральных районах, в последние десятилетия разрушены органичные вековые связи общественной жизни, во многом утрачены народные традиции. В то же время горизонтальные связи иного типа гражданского общества) только начинают складываться. Государственные струк-туры, пронизывающие все общество сверху донизу, оказались в этой ситуации единственным соединяющим его основанием. В таких усло-виях форсированная перестройка экономики на рыночной основе, ослабление вертикальной регулирующей роли государственных структур, демократизация, федерализация и децентрализация обще-ственного управления могут создать (и уже создают) социальный вакуум, неизбежно ведущий к серьезным экономическим и социаль-но-политическим потрясениям. Поэтому необходим осторожный подход к разрушению вертикальных структур государственного ре-гулирования и выбор правильной стратегии поэтапного свертывания вертикальных структур и параллельного развития горизонтальных взаимосвязей. Их генезис (горизонтальных рыночных, политических и правовых взаимоотношений) и будет процессом формирования гражданского общества.

Нельзя не учитывать, что отчуждение от собственности, от вла-сти, психология социального иждивенчества, получившая широкое распространение в годы уравнительного "социализма", привели к появлению значительных социальных слоев, негативно относящихся к периоду перехода к рынку. В обществе, где в течение длительного времени была подорвана мотивация к труду, уровень и качество жизни в значительной мере были оторваны от конечных результатов труда людей, страх этих социальных слоев перед рынком в опреде-ленной степени закономерен. Рыночная экономика неизбежно ведет к обострению конкуренции между работниками, чего многие боятся. Но страх порождает и то, что, как показал опыт 90-х годов в России и странах Восточной Европы, процесс перехода к рынку часто приоб-ретает неуправляемый характер, ведет к возникновению "дикого" рынка, чреват резким повышением цен, ослаблением социальной защищенности простых тружеников, ростом значительной имущест-венной дифференциации между различными социальными слоями общества и другими негативными явлениями. В этих условиях про-блемы социальной защищенности, социальной справедливости неза-висимо от чьей-то воли выступают, во всяком случае, в нашей стране, на первый план.

Не просто идет процесс формирования многочисленных новых общественных организаций и движений. К естественным трудностям их становления добавляется, и сознательное стремление придать им полугосударственный статус и тем самым под видом обновления сохранить старую систему. Примером здесь может служить создан-ный еще в СССР Крестьянский союз, который фактически объеди-нил многих руководителей колхозов и совхозов, а не простых сель-ских тружеников. В то же время не всегда оправданно стремление некоторых независимых профсоюзов (например, профсоюзов горня-ков) добиться путем организации многочисленных забастовок, а не диалога с правительством, все новых уступок без ущемления прав и интересов рабочих других отраслей. При отсутствии нормальной налоговой системы тактика давления на любое правительство будет иметь серьезные отрицательные последствия для нашей экономики.

Серьезным препятствием на пути формирования гражданского общества является российская бюрократия. В ходе длительного исто-рического развития она превратилась в мощное социальное образо-вание, функционирующее не только как внутригосударственная, но и общественная структура, заменяющая собой настоящие обще-ственные образования экономического и социального порядка. При-своив себе общественные функции, государственная бюрократия тем самым узурпировала их роль в качестве контрагента высшей госу-дарственной власти. Без ликвидации подобного противоестественно-го положения вещей развитие гражданского общества будет невоз-можно.

Принимая во внимание все вышеперечисленное, можно предпо-ложить, что процесс формирования гражданского общества в нашей стране будет длительным и во многом болезненным. Из мировой практики основные направления его развития известны: становление демократического механизма политической власти на основе четкого разделения ее функций, выражающего интересы разнообразных сло-ев населения; создание необходимых условий для перехода к рыноч-ной экономике как основе гражданского общества; подчинение всех государственных, хозяйственных органов, структур всех политиче-ских партий закону, обеспечение его верховенства; разгосударствле-ние собственности в самых разных формах и образование равноправных различных экономических субъектов; достижение необходимого уровня гражданской культуры, постепенное формирование навыков социально-политической деятельности в демократических условиях жизни. Без последнего, думается, основная часть населения страны окажется неспособной воспринять ценности гражданского общества, не поймет необходимости его становления и развития.

Развал старой тоталитарной системы общественного управления породил многие негативные явления, такие, как национализм, сепа-ратизм, экстремизм, корпоративность и групповщину (имевшие мес-то и раньше, но в условиях реформирования общественной системы России последних лет эта тенденция усилилась), которые становятся серьезным препятствием на пути утверждения гражданского обще-ства. В условиях внерыночной экономики и низкой гражданской культуры новые корпорации (концерн, общественно-политические объединения и др.) с их нередко встречающимся максимализмом и нетерпимостью способны привести общество к конфронтации, обост-рению социальных конфликтов. Чтобы сделать их наименее болез-ненными для общества (если не удастся избежать их вообще), необходимо прийти к гражданскому согласию, исходя из тех обществен-ных идеалов, которые выдвигались и отстаивались не одним поколе-нием людей всех стран мира. Пройдя длительную проверку време-нем, они остаются нетленными и сегодня. Речь идет о таких поняти-ях, как "гуманизм", "демократия", "справедливость", которая в современных условиях должна пониматься как равенство всех граж-дан в правах и возможностях, а отнюдь не как уравниловка во всем. Несмотря на широчайший плюрализм мнений, позиций и взглядов на перспективы нашего дальнейшего общественного развития, суще-ствующих среди российских граждан, подобное толкование и прак-тическое осуществление идеи справедливости способны сплотить ос-новную часть населения России. Тем самым будет установлен граж-данский мир, так необходимый для формирования гражданского общества в нашей стране. Учитывая неизбежное сопротивление это-му процессу со стороны различных политических сил в переходный период от тоталитарно-авторитарного к гражданскому обществу, на-иболее приемлемой, возможно, станет модель сильного государст-венно-либерального режима, который постепенно открыл бы дорогу к подлинной демократии, обеспечил бы необратимость движения нашей страны к гражданскому обществу. Его главной задачей будет создание необходимых условий, при которых идущие в обществе процессы смогли бы войти в нормальное русло, поддавались бы демократическому управлению и регулированию.

Заключение

Гражданское общество во многих отношениях есть самая загадочная категория политологии.

Гражданское общество - это формирующаяся и развивающаяся в демократических государствах человеческая общность, представленная 1) сетью добровольно образовавшихся негосударственных структур (объединения, организации, ассоциации, союзы, центры, клубы, фонды и т.д.) во всех сферах жизнедеятельности общества и 2) совокупностью негосударственных отношений - экономических, политических, социальных, духовных, религиозных и других.

Гражданское общество есть та среда, в которой современный человек законным путем удовлетворяет свои потребности, развивает свою индивидуальность, приходит к сознанию ценности групповых акций и общественной солидарности.

Часто гражданское общество отождествляется со сферой частных интересов, потребностей. Человеку по своей природе присуще стремление жить в сообществе людей, но в тоже самое время ему присуща и склонность делать всё по-своему. Само собой разумеется, что в реализации своей склонности он встречает противодействие со стороны других индивидов, которые тоже стремятся делать всё по-своему. Но для того, чтобы не разрушить жизненные основы общества и создала человеческая цивилизация гражданское общество и государство с их важнейшими институтами, определив их целью достижения гармонии между различными интересами, которая, как показывает исторический опыт, всё время оставалась недостижимым идеалом, мечтой, однако часто воплощающейся в конкретно-исторический компромисс, спасающий общества от взаимного истребления.

Список литературы

1. Алексеев С. С. Государство и право. - М.: ИНФРА-М. 2002. - 376 с. 1996.

2. Кочетков А.П. Гражданское общество: проблемы исследования и перспективы развития. – М.: Бизнес, 2003. -342 с.

3. Лазарев В. В., Общая теория права и государства. – М.: ЮНИТИ, 2000. – 359 с.

4. Мигранян А.М. Актуальные проблемы в праве. - М.: ИНФРА-ДАНА, 2002. - 564 с.

5. Протасов В. Н. Теория государства и права. – М.: Логос, 2001. – 280 с..

6. Хропанюк В. Н. Теория государства и права. - М.: Дело, 2002. - 376 с.

Е.Г. Ясин - доктор экономических наук, научный руководитель Государственного университета - Высшей школы экономики (ГУ-ВШЭ), президент фонда "Либеральная миссия": Если говорить о формировании гражданского общества, то в Европе оно возникло благодаря городской ремесленной и торговой буржуазии. Россия развивалась другим путем: у нас есть демократическая традиция правозащитного движения. И мне кажется, что отстоять наши идеалы и завоевания последних 10 лет можно только в том случае, если будет найдено взаимопонимание между бизнесом и гражданским обществом, если предпринимательское сообщество будет теснее связано с общественными организациями, чем с государственной властью...
...Р.И. Капелюшников - кандидат экономических наук, заместитель директора Центра трудовых исследований ГУ-ВШЭ: Я бы хотел сказать два слова о тех объективных барьерах, которые стоят на пути формирования гражданского общества в России. В стране существует гигантская экономика самообеспечения. 20 млн. людей постоянно работают на приусадебных участках, чтобы просто выжить...

Проблемы самоорганизации российского социума, создания и эффективного функционирования структур гражданского общества в последние годы привлекают все большее внимание и лидеров общественного мнения, и политиков, и исследователей. Эта тематика регулярно освещается на страницах "ОНС". В настоящем номере мы решили посвятить ей специальную подборку материалов, позволяющую рассмотреть ее в разных ракурсах. Ее открывают размышления ученых, политиков, бизнесменов о современном состоянии российского гражданского общества и его взаимоотношениях с бизнесом и властью, высказанные в ходе обсуждений за "круглым столом" фонда "Либеральная миссия". Специального интереса, на наш взгляд, заслуживает позиция активного представителя структур российского гражданского общества. Поэтому мы попросили высказать свою точку зрения видного отечественного правозащитника президента Московской хельсинкской группы Л. Алексееву. Не менее важен и другой аспект темы: готовы ли россияне к самоорганизации в структуры гражданского общества, к активному участию в политических и иных процессах. Эти проблемы анализируются в статье социолога В. Петухова.
Власть, бизнес и гражданское общество (В основу публикации положены материалы обсуждений ряда "круглых столов", проведенных фондом "Либеральная миссия" и обобщенных заместителем главного редактора Н.М. Плискевич.)
Тема, заявленная в заглавии данного материала, стала одним из важных проектов, разрабатываемых фондом "Либеральная миссия". Думается, выделение этой триады, сложной структуры их взаимоотношений в качестве специальной сферы научного обсуждения в современной России закономерно. С одной стороны, противостояние власти и общества - традиционная тема отечественных публицистов и социальных философов, с другой - нынешнее время выдвигает насущные для будущего страны проблемы поисков гармоничного сочетания интересов нового российского бизнеса, уже завоевавшего место под Солнцем, лишь зарождающегося гражданского общества и власти, нередко по привычке все еще пытающейся заставить всех жить по своей команде.
Более того, ни власть, ни бизнес как наиболее сильные компоненты триады не смогут трансформироваться в интересах создания в стране цивилизованной рыночной и демократической системы без участия в этом процессе, казалось бы, слабого и во многом беспомощного гражданского общества. Вот как оценивает ситуацию директор проекта "Власть, бизнес и гражданское общество" фонда "Либеральная миссия" И. Клямкин: "Подобно тому, как не может самореформироваться и осуществить системную трансформацию бюрократия, не в состоянии сделать это своими силами и бизнес, вынужденный играть по навязанным ему неписаным нормам теневого кодекса. Более того, такая задача в его нынешнем состоянии не решается и при наличии политической поддержки - будь то со стороны либеральных партий и даже верховной власти. Изменить (или попытаться изменить) такое состояние можно двумя способами. Первый - гражданская консолидация и самоорганизация самого бизнеса.
Второй - сотрудничество с другими институтами гражданского общества, что предполагает содействие их укреплению, усилению и расширению их влияния" [Клямкин, 2002, с. 13-14]. Причем перспективы второго пути оцениваются Клямкиным как более оптимистичные.
Однако если гражданскому обществу отводится столь важная роль в преобразовании всего комплекса общественных отношений, то прежде всего возникает вопрос, каково сегодня российское гражданское общество, способно ли оно ответить на вызовы времени. Более того, проблемой остается и просто факт его существования. Разумеется, сам жанр дискуссии не предполагает исчерпывающих ответов на возникающие вопросы. Но идеи, высказываемые в ходе полемики, способны продуцировать новые мысли, и не только у прямых участников дискуссии, но и у читателей.

Сформировалось ли в России гражданское общество?
Е.Г. Ясин - доктор экономических наук, научный руководитель Государственного университета - Высшей школы экономики (ГУ-ВШЭ), президент фонда "Либеральная миссия": Если говорить о формировании гражданского общества, то в Европе оно возникло благодаря городской ремесленной и торговой буржуазии. Россия развивалась другим путем: у нас есть демократическая традиция правозащитного движения. И мне кажется, что отстоять наши идеалы и завоевания последних 10 лет можно только в том случае, если будет найдено взаимопонимание между бизнесом и гражданским обществом, если предпринимательское сообщество будет теснее связано с общественными организациями, чем с государственной властью. Ведь в настоящий момент бизнес - самая активная, мобильная часть российского населения, наиболее четко представляющая приоритеты развития страны. Вместе с тем в последнее время российская политическая власть обратила внимание на становление гражданского общества. Но нередко за интересами политической власти скрываются интересы традиционной российской бюрократии, которая сегодня не менее сильна, чем прежде.
А.А. Кара-Мурза - доктор философских наук, руководитель Центра теоретических проблем российского реформаторства Института философии РАН: Проблемы современного российского общества можно, как вы отметили, рассматривать сквозь призму противоречий между буржуазией и бюрократией, имевших место в Европе Нового времени. Действительно, эти противоречия и способы их преодоления серьезно повлияли на дальнейшую историю Европы. Но европейский буржуа -это не бизнесмен, а простой горожанин. И ссылаясь на европейский путь развития, мы говорим в целом о развитии городской цивилизации третьего сословия. Проблемы России заключаются в том, что мы проскочили несколько важных этапов, оказавших огромное влияние на формирование городской цивилизации в Европе. Корнем многих наших сегодняшних бед, как мне представляется, стало отсутствие в России полноценного добуржуазного Средневековья. У нас не было свободных университетов, не было автономных городов - на Руси они всегда были ставками хана или князя, часто походившего на хана. Наконец, в России не было автономных профессиональных цехов, здесь не сформировалось сословие свободных ремесленников, художников, литераторов - предпринимателей в самом широком смысле этого слова. И только тщательно разобравшись в исторической проблематике данного вопроса, мы сможем понять, чем именно может способствовать формированию гражданского общества в стране современный российский бизнес.
В Европе гражданское общество создавалось не предпринимателями. Об этом подробно писал Ю. Хабермас в классической работе "Рыцарь и буржуа, или Рождение общественности", где он показал, что общественность - прототип гражданского общества - создается посредством медиа-сферы, горизонтальных информационных связей между субъектами, т.е. посредством обмена информацией. У истоков гражданского общества стояли не бизнес-ассоциации, а интеллектуальные связи. И только войдя в это уже существовавшее организованное пространство, буржуазия смогла переориентироваться с властных бюрократических вертикалей на горизонтальные связи, что способствовало формированию свободного рыночного экономического пространства.
А.А. Аузан - доктор экономических наук, профессор, президент Конфедерации обществ потребителей: Я согласен, что наша основная проблема состоит в уничтожении городской коммуны во время монголо-татарского ига, и эту форму развития мы не можем восстановить по сей день. В России до сих пор не существует местного самоуправления как формы самоорганизации населения. Поэтому ростки нашего гражданского общества как бы висят в воздухе, еще не пустив корни в толщу повседневной жизни. Впрочем, нередки случаи, когда изначально чуждые культуре вещи постепенно прививаются и становятся ее неотъемлемой частью.
Я согласен с Кара-Мурзой и в том, что гражданское общество представляет собой совокупность горизонтальных связей и возникает там, где эти связи нужны для удовлетворения определенных потребностей. Поэтому в России гражданское общество возникло и развивалось без какого бы то ни было участия власти. Первыми его ростками следует считать Московскую Хельсинкскую группу, сформировавшуюся в 1976 году. Когда же в конце 1980-х - начале 1990-х годов советское государство в процессе своего распада начало уходить из тех или иных сфер, то в них и стали развиваться горизонтальные связи. Поэтому наиболее развитая часть гражданского общества в России - гражданские организации, оказывающие социальные услуги и обеспечивающие определенные общественные блага. От них в этом отношении значительно отстают, как ни странно, бизнес и СМИ.
В.А. Никонов - доктор исторических наук, президент фонда "Политика": Иногда спрашивают: "Кому нужно гражданское общество? ". На мой взгляд, оно всегда и везде нужно прежде всего самому гражданскому обществу, осознающему себя таковым. В связи с этим думаю, что не надо разделять бизнес и гражданское общество: это не на пользу ни тому, ни другому. Важно, чтобы они осознали себя как единое целое.
С развитием гражданского общества мы опоздали лет на 600 даже в тот момент, когда этим начали заниматься при Александре II. Сейчас отставание, наверное, уже вдвое меньше, чем тогда. Нам действительно предстоит преодолеть очень большой путь, но даже когда мы начинали реформы, то отставали от Центральной и Восточной Европы на 300-400 лет. Сейчас наше отставание - на 200-300 лет. Для 10 лет становления гражданского общества это не так плохо. Еще 10 лет - и, глядишь, мы будем отставать лет на 100.
В связи с этим возникает вопрос: что государство может сделать для гражданского общества? В принципе, ничего, потому что гражданское общество - это как раз не государство. Оно может запретить гражданское общество, но сильно способствовать его созданию не может. Много говорили о Гражданском форуме: хорошо это или плохо? Являются такие акции тормозом для развития гражданского общества или нет? Провокация ли это власти, пытающейся подменить гражданское общество неким Гражданским форумом? В России, я считаю, прошедший Гражданский форум -положительный фактор для развития гражданского общества. Если до этого российский чиновник считал, что гражданское общество - нечто из разряда диссидентства и запрещенной деятельности, то теперь он от президента получил сигнал, что на самом деле его "дустом посыпать не надо". Конечно, Гражданский форум - еще не гражданское общество, но в какой-то степени алиби для его существования и развития.
А.Ю. Зудин - руководитель департамента политологических программ Центра политических технологий: Думаю, в нашей ситуации немаловажен и тот факт, что в нише гражданских объединений у нас много организаций вполне советского типа. Это закономерно: ведь гражданское общество в нашей стране имело своего "фиктивного предшественника" - "советскую общественность". Организации советского типа могут стать естественной опорой власти, если она захочет проводить политику насаждения декоративных гражданских структур. Однако пока об этом, по-моему, речи не идет. Думаю, гражданским объединениям следует откликнуться на приглашение государства, ориентирующегося на модернизацию, к диалогу и сотрудничеству, которое обещает быть очень трудным.
А.А. Кара-Мурза : Я полагаю, что основная идея современной России заключается в деконструкции прежней государственной тотальности, ее демонополизации. Несмотря на то, что советская тотальность подразделяла своих подданных на рабочих и крестьян, реально все были служащими государства и кормились с одного государственного стола. Такая деконструкция произошла, но сама по себе она еще не означает формирования гражданского общества. Для этого должен существовать приоритет общенационального консенсуса. Освободившись от власти тотальности, человек должен не просто разворовывать страну, а предложить модель ее цивилизованного существования, т.е. играть за страну, а не против нее. В данном историческом зазоре между тотальностью и общенациональным консенсусом и формируются креативные и конкурентоспособные игроки гражданского общества, поскольку другие в этот зазор просто не попадают или в нем не задерживаются.
Это поняли и люди во власти. Идея, что чиновник является врагом, - не что иное, как атавизм прежней тотальности. Он сохраняется, но все же постепенно преодолевается. Если в монопольной системе притязания на то или иное место в государственном аппарате лукаво мотивировались нежеланием допустить на него менее прогрессивного человека, то сегодня это уже не совсем так. Могу предположить, что и в ведомствах, и даже в Кремле есть люди, рассматривающие свою чиновничью карьеру как представительство интересов гражданского общества в государственном аппарате. В современных чиновниках сочетаются разные начала: в одном и том же человеке может сидеть классический чиновник, жмущийся к государственной тотальности, и в то же время служащий новой формации, желающий начать свою альтернативную игру и карьеру на поле государственной службы. При этом возможна и предварительная стадия в виде политической деятельности. Замечу, однако, что и в западных странах политика и государственная служба связаны между собой - человек становится чиновником именно через политику.
В принципе я против жесткого разграничения государства и гражданского общества. Но сейчас, похоже, этого трудно избежать. Дело в том, что между экономическими, политическими и гражданскими игроками обозначилась новая линия размежевания. Между полюсами, притягивающими тех, кто хочет продолжения и завершения деконструкции, и тех, кто ратует за реанимацию тотальности, появилась некая серая зона, в которой сосредоточились игроки, получившие некоторые дивиденды от прошедшей деконструкции и теперь желающие монополизировать свое положение, не допуская конкурентов. В бизнесе такие игроки были названы "олигархами". Но сегодня существуют и политики, выступающие против появления на политической сцене новых акторов и стремящиеся такое появление заблокировать.
Если слово "деконструкция" заменить не понятие "демократизация", предполагающее постоянную плюрализацию возможностей для все большего количества игроков, то у меня возникает ощущение, что размежевание между демократизацией и монополизацией сегодня начинает конкурировать, а где-то и перекрывает прежнюю линию размежевания между деконструкцией и тотальностью. В этой ситуации становятся возможны объединения бизнеса как на основе желания говорить с властью, выступая в роли самостоятельных субъектов, так и по принципу монополизации делового пространства. Мне кажется, что консолидация по принципу создания монополии в той или иной форме уже происходит. Поэтому отнюдь не всякая консолидация бизнеса соотносится с гражданским обществом и его интересами.Сегодня очень часто бывает и наоборот.
Однако уже сформировалась и та категория состоявшихся людей, которые выступают за проект гражданского общества. Повторю, что я ни в коем случае не экономизирую ситуацию и говорю не только о промышленниках и предпринимателях, но и о деятелях искусства, культуры, политики. Они тоже выступают за консолидацию, но на принципиально иных основаниях. Различия между принципами консолидации настолько велики, что порождают все новые и новые системы размежеваний. Неудивительно, что когда сегодня предлагается объединиться всем игрокам, претендующим на самостоятельность по принципу дружбы против власти, между ними возникают непреодолимые противоречия.
К сожалению, такого рода тенденции транслируются и в политическую сферу. Трагедия для общества, когда представительство социальных интересов через политические партии, которые, согласно новому закону о партиях, становятся единственными политическими игроками, превращается в имитацию, поскольку партии в этой роли никому не нужны. Для меня как для человека, имеющего отношение к руководству политической партии, претендующей на представительство интересов новых демократических субъектов в стране, это просто драма. Я могу понять мотивацию политиков, которые хотели бы обезопасить политическое поле (и самих себя) от вторжения новых игроков, но я понимаю и то, что здесь - прямая дорога к деградации политики. И я не исключаю, что в какой-то момент эти партии-тромбы окажутся не нужны ни бизнесу, ни правозащитным организациям, ни власти, не говоря уже о населении.
А.В. Дворкович - заместитель министра экономики и торговли РФ: Я хотел бы напомнить, что общая тема наших обсуждений - власть, бизнес и гражданское общество. Само перечисление подразумевает, что все эти субъекты не сливаются друг с другом, а в какой-то степени разделены. И здесь заключена серьезная проблема: во-первых, у нас полностью отсутствует разделение ответственности между этими субъектами; во-вторых, отсутствует и их взаимная ответственность за происходящее. А все это приводит, в-третьих, к взаимной безответственности за результат. Из-за совмещения этих трех элементов возникает ситуация, когда та самая свобода частной собственности, о которой столько говорится, фактически оказывается не нужна. Вместо нее существует другая вещь - приватизированные финансовые потоки на различных уровнях.
Е.Г. Ясин : Я хотел бы спросить Тамару Георгиевну Морщакову: что, с вашей точки зрения, должна делать судебная власть для развития гражданского общества и бизнеса?
Т.Г. Морщакова - доктор юридических наук, профессор, судья Конституционного суда РФ в отставке, советник Конституционного суда РФ. Думаю, уместно привести несколько примеров, демонстрирующих возможности и потенциал судебной власти. Первый связан с вопросом об ответственности, о которой только что говорилось. Оказалось, что для нашего государства, во всех его ипостасях, весьма значима угроза материальной ответственности. Сколько нас не стращали разными комиссиями, отлучениями от высоких мировых цивилизаций и т.д., ничего не удавалось сделать, пока мы, став соучастниками европейской конвенции, подписавшись под ней и признав юрисдикцию Страсбурга, не оказались перед простым фактом - как только нарушение, не устраненное внутри страны, становится предметом рассмотрения в Страсбурге, государству приходится платить деньги. Что произошло? Все бюрократические структуры включились в борьбу за то, чтобы наши собственные внутренние судебные инстанции исправляли нарушения до того, как Страсбург успеет с нас что-нибудь взыскать в пользу человека, чьи права нарушены.
У нас есть замечательная статья в Конституции, согласно которой государство несет ответственность за деятельность своих должностных лиц. Думаю, другого средства справиться с бюрократией нет, и эту ответственность можно распространить в чисто материальном отношении даже на законодателя. Если законодатель или чиновник приняли решение, которое принесло убытки, значит, их взыскание из государственной казны должно заставить работать весь государственный аппарат так, чтобы в следующий раз подобный ущерб не возникал. Когда нам страсбургский суд грозит, что мы будем платить большие деньги, наш представитель в этом суде бежит в Верховный суд РФ и просит немедленно что-нибудь предпринять в надзорном порядке. Тогда можно показать Страсбургу, что нарушение поправлено. Получается, что представитель государства в страсбургском суде начинает выступать ходатаем внутри нашей судебной системы. У судебной системы обнаруживается некий дополнительный резерв. Но он будет существовать только в случае, если мы будем признавать материальную ответственность действительных нарушителей.
Вопрос, на котором я не могу не остановиться, связан с судами и в другом плане. Мне кажется, что нужно обратить внимание.и на состояние нашего гражданского общества. Я познакомилась с литературой, изданной в фонде "Либеральная миссия", и то, что касается судебной власти, производит удручающее впечатление. Разве можно прикладывать матрицу, снятую с чиновника, к судье? Там действуют совсем другие механизмы. Ни один работник никакого суда не может внести изменения в решение, или приговор, это и не нужно, потому что решение, или приговор, если суд не является независимым, будет таким, как нужно кому-то. Мы не о тех опасностях говорим. Нам не нужен независимый суд, это не самоцель. Нам нужен справедливый суд. Как может быть справедливым суд, если он не независим? У нас само общество не представляет значения судебной власти. И снижая уровень требований к гарантиям для нее от влияния других властей, мы просто попадаем в ловушку и должны тогда признавать, что судебной власти у нас нет.
Зачем мы хотим иметь единую судебную систему? Это необъяснимо, но создает фон, существующий в гражданском обществе, тот фон, который обусловливает содержание реформ и их развитие в неправильном направлении. И это очень обидно, потому что общество должно осознать правозащитные цели судебной системы.
Теперь несколько слов о такой части гражданского общества, как правозащитные организации. Они должны менять не только свои общие цели, но и конкретные методы деятельности, во все большей степени становиться выразителями интересов гражданского общества. Важно, чтобы они защищали интересы граждан везде -и в судебной системе - не только по гражданским, но и по уголовным делам. Правозащитные организации не обрели до сих пор нормального официального статуса, при котором они могли бы выступать хоть в гражданском хоть в уголовном процессе как правозащитные по существу. И это обязательно нужно. Но правозащитным организациям нужно менять свои приоритеты. Им надо понять, что, защищая интересы всего гражданского общества и конкретного его представителя, им следует идти в суды, в государственные структуры, а не на площади.
А.К. Симонов - президент Фонда защиты гласности: Естественно, гражданское общество никому не нужно. Ужас заключается в том, что нужно оно или не нужно, оно все равно возникает. Сейчас выяснилось, что оно очень нужно президенту и его администрации. Не знаю по какой причине, но заинтересованность в существовании гражданского общества они, безусловно, проявили. Более того, мгновенно некоторая часть этого гражданского общества отозвалась, как старый боевой конь при звуках военной трубы. Немедленно предложили создать структуру гражданского общества, создать управление гражданским обществом, сделать президента уполномоченным по гражданскому обществу.
Наше гражданское общество еще недостроено, но я хотел бы привлечь внимание к одному принципу отношений с его структурами, который недавно сильно изменился, причем мы этого не заметили. Раньше нарушение прав граждан шло через нарушение закона, сейчас новый подход - нарушение прав граждан через использование закона. Грамотный подход. Он очень реально и откровенно действует и в случае телевизионных проблем, в том числе и с арбитражными судами, и в ситуации с "Новой газетой", обязанной по суду выплатить фантастические суммы возмещения морального ущерба. По закону все правильно, но почему приходят в конкретную газету, а не в другую? Нарушение прав человека с помощью закона - это сегодня принцип, который доминирует в отношениях власти и общества.
П.П. Мостовой - профессор, председатель Совета общероссийской организации "Круглый стол бизнеса России": Мне кажется, что очень многие из проблем, которые мы обсуждаем, и значительное количество проблем за пределами этого обсуждения имеют одну и ту же причину: законы не исполняются, когда это необходимо для защиты прав, либо применяются для нарушения прав, или осуществляются либеральные реформы в отсутствие либеральной идеологии, в результате чего перестают быть либеральными и т.д. Думаю, что все это имеет под собой одну единственную причину - у нас нет идеи права как элемента массового сознания. Поэтому наше представление о законе оказывается не фиксацией права, а инструкциями к определенному поведению. В этом смысле их действительно можно поворачивать куда угодно. По этой же самой причине те институты гражданского общества, деятельность которых направлена на осуществление права, а не на достижение интереса, просто не понятна большинству наших людей. Значительная часть российского населения воспитана в советском обществе, она идеи права лишена в силу ряда естественных причин. И далеко не в каждое сознание эта идея может быть внедрена. Думаю, здесь же корни и значительной части нареканий в адрес судебной системы, правоприменительных органов и т.д. Достаточно одного факта: в любой стране, где права существуют, адвокатское сословие - оплот либерализма и гражданского общества, а у нас оно более чем наполовину состоит из бывших работников силовых структур. Не берусь предполагать, что они несут идею права.
С.А. Бунтман - первый заместитель главного редактора радио "Эхо Москвы": Что такое гражданское общество? Это же не Гражданский форум, который пригласил в Кремль президент, а люди долго думали - идти туда или нет. Сама по себе ситуация дикая, напоминает другую: король собирает сословия. Это сбор Генеральных Штатов. Чтобы пришли и написали жалобы на притеснения. Бред! Потому что поле встречи власти и граждан это как раз и есть гражданское общество. Гражданское общество - поле, где встречается власть с гражданами, встречаются бизнесмены со своими потребителями, где встречаемся мы со своими читателями или слушателями. Чем меньше власть вторгается в гражданское общество, тем лучше. Гражданское общество - активное звено всего. Оно должно требовать от власти, а не просить. Должно контролировать власть - и исполнительную, и законодательную, и судебную. Это, по-моему, очень простые вещи, но их, как правило, не учитывают.
Р.И. Капелюшников - кандидат экономических наук, заместитель директора Центра трудовых исследований ГУ-ВШЭ: Я бы хотел сказать два слова о тех объективных барьерах, которые стоят на пути формирования гражданского общества в России. В стране существует гигантская экономика самообеспечения. 20 млн. людей постоянно работают на приусадебных участках, чтобы просто выжить. Очевидно, что столь огромный сектор самообеспечения - препятствие для развития гражданского общества. У людей просто нет ни времени, ни сил, ни ресурсов для участия в каких-то гражданских инициативах. У нас 60% семей в том или ином виде владеют землей. С 1990 года были снижены продолжительность рабочей недели, увеличены отпуска, фактически возникло два общенациональных отпуска - в январе и в мае.
То есть государство понимало, что ничего не может сделать для людей, но дало им землю и время, чтобы они кормили себя сами. Однако в то же время это - мощный барьер на пути формирования гражданского общества.
Другой мощный барьер - теневая экономика. Когда люди активно вовлечены в теневой бизнес, они тем самым как бы вычеркивают себя из любой публичной деятельности, из гражданской активности. А потому я думаю, что для развития гражданского общества государство должно создать такие условия, при которых сектор самообеспечения и теневой сектор начнут интенсивно сжиматься.

Власть и гражданское общество
А.Ю. Зудин : Независимость от государства - безусловно, главный отличительный признак гражданского общества. Однако это не предопределяет того, как конкретные гражданские объединения позиционируют себя во взаимоотношениях с государством. Опыт Запада свидетельствует, что гражданские объединения придерживаются самых разных стратегий, которые зависят от двух основных переменных - функциональных особенностей тех или иных гражданских объединений и исторически сложившегося типа взаимоотношений между гражданским обществом и государством.
В зависимости от выполняемых функций правомерно говорить о трех основных разновидностях гражданских объединений. Во-первых, это объединения по интересам (всевозможные "собиратели" и "любители"). Во-вторых, объединения, выполняющие какие-то экономические и социальные функции (в данную категорию попадают, прежде всего, ассоциации бизнеса, профсоюзы, организации потребителей, экологи). И, наконец, объединения, в центре внимания которых находятся гражданские и политические свободы (такие организации иногда называют watchdog, или "сторожевые"). Эти типы гражданских объединений распространены повсеместно - и в Европе, и в США, и в Японии. Все они в силу функциональных различий находятся с государством в разных отношениях.
Объединения по интересам могут быть полностью независимы от государства (в узком, техническом смысле). Просто потому, что для выполнения своих функций им, как правило, нет никакой необходимости вступать в какие-либо устойчивые отношения с органами власти или управления. Двум же другим типам гражданских объединений для достижения своих целей приходится взаимодействовать с государством постоянно. Весь вопрос - как.
Возможны две стратегии такого взаимодействия - сотрудничество и оппонирование. Понятно, что это - "идеальные типы". В действительности стратегия любого гражданского объединения в различной пропорции сочетает в себе то и другое. Ассоциации бизнеса обычно тяготеют к сотрудничеству, а "сторожевые" организации - к оппонированию (разумеется, в том случае, если они действительно следят за соблюдением гражданских прав собственным правительством). Предпочитаемый тип отношений с государством может зависеть и от того, на какой фазе "жизненного цикла" находится данное гражданское объединение. Такого рода зависимость обычно характерна для профсоюзов и экологистов: в момент своего рождения многие из них начинали как откровенно "протестные", но по мере врастания в "систему", как правило, переориентировались со стратегии постоянного оппонирования на стратегию преимущественного сотрудничества.
Стратегии гражданских объединений определяются также исторически сложившимся характером взаимоотношений между гражданским обществом и государством, который в разных странах различен. Принято выделять две основные модели таких взаимоотношений - плюралистическую (не путать с плюрализмом как характеристикой политической системы) и неокорпоративную (ее иногда называют "либеральным корпоративизмом"). В рамках плюралистической модели взаимоотношения с государством очень подвижны и произвольны. Преобладает конфликт, но исключительно институциональный и "низкоинтенсивный" по своим проявлениям. Есть организации крупные и мелкие, но какая-либо устойчивая иерархия в их взаимоотношениях с государством отсутствует. Все не просто борются друг с другом и конкурируют за влияние на государство, но внутри каждой "ниши" часто соперничают несколько организаций, ориентирующихся на разные политические стратегии. "Правила игры", зафиксированные в законах и неформальных нормах, не предусматривают монополии на представительство и никаких привилегий во взаимоотношениях с государством. Любой намек на "эксклюзив" превращается в политическую проблему для правящих групп.
Неокорпоративная модель предусматривает устойчивую иерархию во взаимоотношениях с государством. Мелкие организации и новые инициативы не имеют при этом серьезных шансов, поэтому иногда складывается фактическая монополия на представительство. Связи с государством приобретают более устойчивый, долговременный и обязывающий характер, даже могут оформляться специальными соглашениями. Конфликты оцениваются как потенциально опасные. Они не просто институционализируются, но и маргинализируются.
Сообразно двум главным разновидностям взаимоотношений с государством можно, очевидно, выделить и два основных исторически сложившихся типа гражданского общества. Первый соответствует плюралистической модели, его условно можно назвать "мелкозернистым". Он утвердился в США и, отчасти, в Великобритании. Общество при этом буквально пронизано множеством корпоративных и общегражданских объединений и групп. Но их полномочия, как правило, достаточно ограничены. Члены ассоциаций и союзов располагают большой автономией. Высокодисципли-нированные крупные организации, как правило, отсутствуют. Второй тип, вписывающийся в неокорпоративную модель, можно назвать "крупноблочным". Он характерен для стран континентальной Европы. В обществе доминируют крупные интересы и организации, прежде всего профессиональные, отраслевые и производственные, а не общегражданские. Эти организации располагают более широкими полномочиями, они более сплочены и дисциплинированы. "Крупноблочный" тип находится в опасной близости от внешней границы демократической системы, за которой исчезают гражданские права и свободы, а вместе с ними - и само гражданское общество. Но все-таки он - внутри, а не вне демократической политической системы.
Получилось так, что наши представления о гражданском обществе сформировались, прежде всего, под влиянием опыта США. Однако нам, наверное, нужно привыкнуть к мысли, что оно бывает разным. При этом сегодня вряд ли целесообразно предписывать всем структурам гражданского общества какую-то единую стратегию поведения в отношении государства. Постоянное сотрудничество с государством чревато опасностью бюрократической ассимиляции и даже огосударствления гражданских объединений. Но потенциально опасен любой сильный партнер, в том числе и бизнес.
У стратегии постоянного оппонирования государству свои опасности: возможна утрата связей с широкой социальной средой, превращение в "секту". Если политический риск сотрудничества состоит в утрате автономии и идентичности, то риск оппонирования - в потере прагматической эффективности.
Наконец, на взаимодействие между гражданским обществом и государством в России сильный отпечаток накладывает их включенность в процесс "транзита", а также особенности последнего в нашей стране. Гражданское общество у нас только "формируется", а государство - лишь на пути превращения в "правовое" и "демократическое". Разумеется, правительство - далеко не "единственный европеец". Но важно помнить, что социальные агенты модернизации - деловое сообщество и формирующийся средний класс - все еще очень слабы (и политически, и культурно), а "транзит" протекает в стране, которую можно отнести к разряду "государствоцентричных", т.е. в такой, где государство продолжает сохранять большую прагматическую и символическую ценность. Поэтому основным субъектом модернизации выступает в России высшее политическое руководство, а важным условием ее успеха является сохранение политического союза социальных субъектов модернизации с этим руководством.
Думаю, в данном контексте следует оценивать и Гражданский форум. На мой взгляд, его проведение укладывается в "новую идеологию реформы", которую взял на вооружение В. Путин и которая сводится к попытке привлечения организационных общественных сил к проведению экономической реформы и реформы государства.
Чиновники, конечно, будут стремиться лишить гражданские объединения автономии. Кроме того, привлечение к сотрудничеству организованных общественных сил -не единственная составляющая "новой идеологии реформы". Есть и другая, а именно - расширение сферы политического контроля Кремля ("моноцентризм"). По обстоятельствам места и времени в целом это можно считать оправданным. Но между модернизацией, включая привлечение гражданских объединений к сотрудничеству с государством, и создаваемой в течение последних двух лет "моноцентрической" политической системой неизбежно возникновение противоречий. Вопрос в том, насколько они будут острыми и каким образом станут разрешаться. Самим же гражданским объединениям в нынешних условиях предстоит решать сразу три задачи: учиться работать в "режиме консультации", наращивать компетенцию и защищать свою автономию.
А.Ю. Даниэль - член правления международного общества "Мемориал": Для меня события типа Гражданского форума - не более чем эпизоды в развитии гражданского общества, хотя, несомненно, и важные. Проведение форума спровоцировало общенациональную дискуссию по проблемам гражданского общества, и уже поэтому его можно считать колоссальным информационным прорывом.
Сегодня в прессе, в высказываниях ряда уважаемых мною политиков и даже представителей некоторых правозащитных организаций постоянно выдвигается концепция "гражданской оппозиции", в которой правозащитная деятельность рассматривается как гражданский резерв политической оппозиции. А. Аузан, выступая на Гражданском форуме, говорил, что гражданское общество не может быть резервом политической власти. Я думаю, что гражданское общество не может быть резервом политической оппозиции. Гражданские структуры -резерв общества как такового, если угодно - резерв населения, в том числе и бизнеса. Но проводником только интересов бизнеса, его "гражданским резервом" они стать не могут.

Е.Г. Ясин : Это очень важно: бизнес заинтересован в защите, прежде всего, своих корпоративных интересов.Но если его корпоративные потребности приблизятся к национальным гражданским интересам, то гражданское общество, не становясь "резервом бизнеса", сможет защитить его от произвола власти.
А.Ю. Даниэль : Мне представляется, что основной корпоративный интерес бизнеса - установление правопорядка в стране. Если же вернуться к концепции "гражданской оппозиции", то она активно поддерживается центральной прессой и - в гораздо меньшей степени - региональной. Происходит это совсем не случайно: пресса лишь отражает особенность российского национального сознания - его предельную зацикленность на теме политической и экономической власти. Поэтому для СМИ не существует других тем, кроме политики и бизнеса, а любые гражданские инициативы просто не отбрасывают информационной тени.
А.К. Симонов : Я бы хотел отметить еще один момент: для России очень важно преодолеть персонификацию всех деловых отношений. В этом плане интерес может представлять опыт Гражданского форума. Его участники, садясь за "круглый стол", переходили от персонального общения на уровень коллективных контактов, и это мгновенно изменяло ситуацию. Если до форума власть хотела создать альтернативу хамящим ей экологам и общественным организациям из вежливых экологов и гражданских организаций, то после него представителям государства стало очевидно, что с общественными организациями можно и нужно продуктивно сотрудничать. Как ни странно, сложнее всего преодолеть уровень персонификации в отношениях со средним и крупным бизнесом. У некоторых из нас есть личные контакты в крупном бизнесе, но у общественных организаций и бизнеса нет коллективной среды общения, пусть временной, но очень необходимой.
Мы можем обходиться без помощи власти, но не можем существовать вне политического поля. Наша задача в том, чтобы отстаивать права гражданина перед лицом власти, а для этого должна быть возможность на нее влиять.
Л.А. Пономарев -председатель общероссийского движения "За права человека". Российское гражданское общество пока еще слишком расплывчато, а его интересы слишком неоднородны. Поэтому я считаю, что власть должна взаимодействовать с отдельными секторами гражданского общества, а не пытаться искусственно объединить его под одной крышей. Поэтому я в свое время не согласился с моими коллегами, принявшими решение об участии в Гражданском форуме. Думаю, участие в нем правозащитников было ошибкой.
Безусловно, движения, поддерживающие интересы конкретных социальных групп, а не универсальные идеи и принципы, требуют патерналистского отношения со стороны государства. Они не могут существовать без опоры на власть и, соответственно, государство должно вести с ними особый диалог. Более половины объединений на Гражданском форуме составили именно такие социальные организации и движения. Бизнес, политические партии и правозащитное движение - отдельные части гражданского общества, требующие другого отношения. Правозащитные организации должны защищать гражданина от неправомерных действий власти. Своей профессиональной деятельностью они оппонируют власти, и поэтому любые их контакты с ней должны тщательно готовиться, а любой диалог должен быть равноправным.
А.А. Аузан : Если комментировать итоги Гражданского форума, то наша позиция нуждается в прояснении. Безусловно, ряд существующих общественных организаций, создававшихся властью для решения тех или иных проблем, считают, что государство должно поддерживать гражданское общество. Но Конфедерация обществ потребителей и подобные ей объединения никогда не искали поддержки государства. Более десяти лет мы существовали без особого внимания государства к этой сфере. Поэтому Гражданский форум был для нас не поиском поддержки государства, а развитием диалога с ним. С отдельными ведомствами мы вели переговоры на протяжении всех 1990-х годов, что было естественно в условиях слабого государства. Когда же началось создание "властной вертикали", оказалось, что множество проблем на ведомственном уровне уже не решается. О таких проблемах, как судебная и военная реформы, дебюрократизация экономики, можно говорить только с центральной властью. И этот диалог начался еще до того, как была сформулирована идея Гражданского форума.
Г.Г. Дилигенский - доктор исторических наук, руководитель центра Института мировой экономики и международных отношений РАН: Гражданское общество может быть реальным тогда, когда оно является силой давления на власть. В этом, собственно, вся суть дела. Я согласен, когда говорят, что немыслимо гражданское общество без участия в нем партий. Наши партии не относятся к гражданскому обществу. Они занимаются чем угодно, но не установлением, как это делается в более зрелых странах, многосторонних связей с различными общественными группами. М. Тэтчер первый раз привела к власти свою партию благодаря тому, что вырвала у лейбористов их рабочую базу. А перед этим было много лет напряженной работы с рабочими с целью выяснения их интересов и выделения тех из них, которые могли бы обслуживаться доктриной консерваторов.
Это маленький пример. Кто у нас этим занимается? Пока Союз правых сил будет декларировать себя как партию предпринимателей, его не ожидает судьба консервативной партии Тэтчер.
Та демократическая элита, которая претендует не только на то, чтобы собираться и разговаривать, а потом выходить в Интернет, но и на то, чтобы что-то делать, что-то организовывать, мне кажется, должна исходить из этого главного принципа. Гражданскому обществу следует стать самостоятельной независимой силой, способной противостоять власти, когда это необходимо. У нас произошла инволюция гражданского общества по сравнению с началом 1990-х годов. Наиболее реальной силой гражданского общества новой России была пресса, поскольку она могла реально осуществлять формирование какого-то общественного мнения, предъявляющего требования власти. Сейчас она эту функцию утрачивает. Так что обращаться нам надо, прежде всего, к самим себе.
М.Э. Дмитриев - доктор экономических наук, первый заместитель министра экономики и торговли РФ: Я позволю себе короткую реплику именно с позиции чиновника. Ощущение того, что диалог власти и гражданского общества находится в зачаточном состоянии и общество в целом испытывает из-за этого колоссальные проблемы, по-моему, вполне очевидно. Исходя из своего опыта работы в структурах власти и попыток реализовать конкретные задачи, получить конкретные решения в рамках этих структур, я должен сказать, что выводы, которые напрашиваются во многих выступлениях относительно перспективы становления нормального эффективного взаимодействия между властью и гражданским обществом, выглядят на удивление пессимистичными по сравнению с тем, что есть на самом деле.
С позиции власти, которая теоретически предъявляет спрос на этот диалог, я должен сказать, что такой спрос формируется и весьма активно, причем не из-за прекраснодушия чиновников, а совсем по другим причинам. Он формируется исключительно потому, что современный чиновник при всех его издержках, недостатках, психологических проблемах, действует в обществе с демократическими институтами. Пытаясь реализовать свои задачи и действуя в своих интересах, он обнаруживает, что, не прибегая к поддержке структур гражданского общества, он эти интересы не всегда в состоянии реализовать. Многие решения, наиболее значимые и важные, практически невозможно претворить в жизнь наперекор сформировавшемуся общественному мнению. Для того чтобы каким-то образом на это мнение влиять, возникает острая потребность в поиске его лидеров и в налаживании диалога с ними. Как бы власть ни относилась к этому диалогу, она вынуждена иногда очень активно, судорожно искать такого рода лидеров.
Но есть и еще более существенная причина: все острее приходит осознание, что без диалога с институтами гражданского общества, не просто диалога, а его интеграции в процесс принятия решений, невозможно добиться эффективной реализации стратегических задач, повышения эффективности всех институтов общества, в том числе государственных, повышения эффективности институтов экономики, обеспечения более высоких темпов роста более высокого уровня жизни. И здесь мы вынуждены (не от того, что власть такая хорошая, а потому, что другие решения выглядят очень неубедительными и не ведущими к достижению результатов) предлагать огромное количество вариантов (они пока витают в воздухе, еще не сформировались в конкретные акты и инициативы). Уверяю вас, сейчас такой процесс будет нарастать. Мы вынуждены предлагать решения, где структурам гражданского общества отводится беспрецедентная по российским историческим понятиям роль. В сфере государственного регулирования готовится большой массив конкретных решений, согласно которым функции по регулированию делегируются самоуправляющимся организациям вовсе не потому, что государству это нравится, а просто потому, что другие решения менее эффективны.
В.В. Преображенский - руководитель проекта "Сценарии для России": Если попробовать заглянуть лет на 15-20 вперед и попытаться увидеть основные точки соприкосновения интересов гражданского общества и власти в будущем, то можно обнаружить два главных вызова. Первый - завершение эпохи доминирования государства как в России, так и во всем мире, прошедшем через фазу индустриального развития. Потребности общества расширяются, и в сферу их удовлетворения на смену государству приходят иные институциональные структуры. Основная социальная проблема заключается при этом в нахождении оптимального способа диверсификации общественных рисков, связанных с получением тех или иных благ, за предоставление которых до сих пор отвечало государство. Второй вызов связан с вхождением России в информационное общество. Следует найти способы подготовки населения страны к кардинальной смене ритма жизни, психологических нагрузок. Мне кажется, что сегодня россияне менее всего к этому готовы.
Исходя из вышесказанного, можно наметить три линии взаимодействия гражданского общества и власти. Первое - укрепление доверия и повышение уровня толерантности в обществе. В ближайшие 10-12 лет произойдет превращение 50 млрд. рублей субсидий российских естественных монополий, предоставляемых ими нашей экономике за счет пониженных тарифов на их продукцию, в 100-150 млрд. рублей добавленной стоимости для акционеров. Это повлечет за собой ряд важных изменений в обществе. Существенно вырастет мобильность населения, нас ждет очередная волна урбанизации, отток людей из села. И здесь мы столкнемся с проблемой бытового неприятия "чужого", которая для определенных групп населения может оказаться крайне болезненной. Первостепенная задача для гражданского общества и власти - повышение общественной толерантности на бытовом уровне.
Второе направление совместной работы гражданского общества и власти - формирование политического класса. В России сегодня нет того политического класса, который в трактовке современных европейских исследователей представляет собой "сообщество людей, чьи представления о будущем доминируют в общественном сознании и которые обрели социальный статус этически приемлемым путем". Мы можем по-разному называть 1990-е годы - годами возможностей, свершений, радикальных реформ или чего-то еще, но очевидно, что в глазах населения они никогда не станут годами справедливости. Проблема сегодняшней российской элиты в том, что значительная часть общества не считает, что она обрела свой нынешний социальный статус этически приемлемым путем, а это значит, что фактически она нелегитимна. Поэтому задача ближайших 10-15 лет - обеспечить возникновение в обществе легитимной элиты.
Третье направление взаимодействия связано с тем, что и в царской России, и в СССР не было гражданского общества. Русская Власть - своего рода мутант, впитавший и переваривший православие, вертикально-иерархический, крайне консервативный, немобильный и нединамичный, но в то же время очень гибкий и изворотливый. Как показывает исторический опыт, истребить этого мутанта невозможно. Все попытки насильственного изменения отечественной властной парадигмы приводили лишь к тому, что Русская Власть становилась еще сильнее. Поэтому в ближайшие 10-15 лет следует способствовать трансформации этого мутанта.
Ради всего этого имеет смысл вести диалог между властью, бизнесом и гражданским обществом. Как его целесообразно выстраивать? Во-первых, необходимо интегрировать власть в систему контрактов. Думаю, на смену классической представительной демократии станет приходить новая ее форма, фундаментом которой и будет совокупность общественных контрактов. Ореолы власти должны будут подготавливать и фиксировать общественную сделку и поддерживать выполнение ее условий.
Во-вторых, необходимо тщательно отслеживать любые трансформации Русской Власти, которую из вертикального вороватого менеджера предстоит превратить в сетевого игрока, способного ко множеству коалиций как внутри власти, так и с обществом. В-третьих, для построения равноправного диалога между обществом и властью следует преодолеть конфликт интересов, постоянно воспроизводящийся на всех уровнях власти.

Бизнес и гражданское общество
А.А. Кара-Мурза : Я понимаю ту часть правозащитного движения, которая с определенным скепсисом относится не только к российскому бизнесу, но и к экономизации понятия "гражданское общество" вообще. Мы не должны связывать процессы формирования гражданского общества только с бизнесом. Сегодня постепенно приходит сознание, что бизнес - сомнительная опора для гражданского общества, которое может, вырвавшись из-под опеки власти, стать пристяжным рычагом корпоративного бизнеса. Поэтому, думаю, нельзя говорить об активной роли предпринимательского класса в формировании гражданского общества до тех пор, пока в стране не будет создана вся необходимая совокупность горизонтальных связей.
Россия должна сделать выбор между буржуазным и бюрократическим развитием, которые в русской мысли именовались, соответственно, европейским и азиатским путем. Следует препятствовать желанию бюрократии контролировать гражданское общество, отождествлять национальный гражданский интерес со своими корпоративными устремлениями. Однако в условиях нецивилизованного азиатского рынка и объединенный, артикулированный частный интерес - такое же искушение и угроза для гражданского общества. Я уверен в том, что Россия должна встать на европейский путь развития. Но связывать интересы гражданского общества с интересами консолидирующегося бизнеса столь же глупо, как и рассчитывать на то, что гражданское общество может возникнуть под патронажем государства.
А.А. Аузан : Многие эксперты не считают бизнес частью гражданского общества, ссылаясь, в частности, на пример Европы. Но если рассматривать этот вопрос в историческом контексте, то в стране, недавно отошедшей от всеобщего огосударствления, любая самоопределившаяся социальная группа относится к гражданскому обществу. Вместе с тем, не весь бизнес, как и не все неправительственные организации и СМИ, может быть признан гражданским обществом, поскольку существует номенклатурный и "олигархический" бизнес. В целом же роль бизнеса, особенно малого, в развитии гражданского общества сегодня достаточно велика. Я все время повторяю, что малый бизнес в России - это не просто явление гражданского общества, а его героическое проявление. У нас на глазах после кризиса 1998 года, нанесшего ему огромный ущерб, малый бизнес исключительно своими усилиями и при полном бездействии власти продолжает осуществлять свои проекты.
Как мне кажется, взаимодействие гражданских организаций с малым бизнесом будет наиболее эффективно в вопросах преодоления административных барьеров. Также мы можем содействовать решению актуальных для бизнеса проблем свободной миграции и дискриминации национальных общин. После кризиса 1998 года в этой среде начал появляться запрос на консолидацию как противовес государственному регулированию. Особенно ярко данная тенденция проявилась в последние годы. Например, были созданы такие саморегулирующиеся системы с участием общества, как гильдия риэлтеров, ассоциации прямых продаж и прочие финансовые организации.
Что касается проблем крупного бизнеса, то его развитию во многом препятствует отсутствие органов местного самоуправления. Особенно остро этот вопрос стоит для крупных промышленников, которые вынуждены принимать на себя ответственность, в том числе и финансовую, за определенные населенные пункты. Поэтому крупный бизнес заинтересован в формировании самых разнообразных форм местной самоорганизации, т.е. среды, позволяющей ему переводить отношения с властью на контрактную основу, препятствовать росту инфляции издержек в городах и контролировать городские бюджеты.
Л.Б. Невзлин - заместитель председателя комитета по международным делам Совета Федерации. В последнее время в связи с изменившейся ситуацией во власти потребовались институты гражданского общества. Раньше крупный бизнес, будучи политически защищенным, чувствовал себя уверенно. Но в результате резкой смены властной элиты и прихода новых людей (отчасти с известным силовым прошлым) ситуация оказалась полной неопределенности. Бизнес не знал, что будет дальше и каковы новые правила игры. Поэтому наиболее прогрессивные его лидеры обратили свое внимание на институты гражданского общества и стимулировали в стране большую дискуссию.
Представители бизнеса ставят перед собой конкретные задачи и четко знают, в каком обществе они хотели бы жить через 10-20 лет, поэтому сформулировали новый подход к отношениям с властью, разделив вопросы лоббирования своих интересов и политического взаимодействия. На данном этапе развития страны они выступают за сотрудничество с властью по принципам дзюдо, которые исповедует президент: силу противника используй в своих интересах. Вместе с тем бизнес полагает, что сегодня все большее влияние на власть следует оказывать через институты гражданского общества, для чего следует найти с ним общие интересы. В этом отношении и Гражданский форум был своевременным и необходимым. Власть должна увидеть, что на данный момент представляет собой гражданское общество в России. Сомневаюсь, что до Гражданского форума у президента было четкое представление об этом. Более того, известно, что он опасался этой встречи.
Замечу, что люди, стоявшие у истоков идеи взаимодействия власти с институтами гражданского общества, пришли в государственный аппарат из бизнеса. Короче говоря, я считаю, что бизнес, по крайней мере крупный, вполне созрел для разумного взаимодействия с институтами гражданского общества и взаимовыгодного продвижения интересов, воспринимая общественные организации в том числе и как своеобразную "крышу", которая в состоянии обеспечить ему защиту от произвола властей. Такое положение сложилось по ряду причин. Одна из них заключается в том, что партии и политические лидеры не могут гарантировать бизнесу стабильность, поскольку в настоящий момент лидер в стране один. Поэтому мы просто обречены на треугольник сотрудничества "бизнес - бюрократия - гражданское общество".
П.П. Мостовой : Я бы сформулировал проблему несколько иначе. Бизнес не заинтересован в выходе из союза с властью. Не заинтересован он также и в деятельности институтов гражданского общества. Сейчас бизнес диверсифицирует свои отношения с властью, и это первые шаги в нужном направлении. Теперь мы встречаем представителей бизнеса не только в тех местах, где полюбовно решаются вопросы, но мы видим их в комитетах Государственной думы, где они осознанно защищают свои позиции, свои интересы и права. Мы встречаем выходцев из деловой среды, * занимающих посты в органах исполнительной власти, и многие из них выгодно отличаются от иных категорий чиновников в тех же самых органах. Движение это в целом позитивное. Взаимодействие между бизнесом и институтами власти существует в любой стране. Но в большинстве случаев, прежде всего в странах традиционной демократии, оно опосредовано таким институтом, как политическая партия.
Мы можем говорить о республиканской и демократической партиях в Америке и при этом иметь в виду, что за каждой стоят конкретные деловые круги и конкретные интересы. Во всяком случае именно они реализуются при приходе к власти той или другой партии. В уродливой форме мы это видим в нашей стране или на Украине, где каждая финансово-промышленная группа или несколько групп, объединивших свои усилия, создают партию, поэтому их так много. К сожалению, в настоящее время ни одна из наших политических партий не может служить "приводным ремнем" во взаимоотношениях бизнеса и власти. Если бизнес нуждается в консолидации, то он может консолидироваться в одну из двух форм: либо в форму гражданских институтов, либо в форму политических партий. На сегодняшний день в форме гражданских институтов бизнес либо не консолидируется, либо делает это неэффективно, так как идет только в те гражданские организации, которые могут рассчитывать на покровительство "сверху". А вот в политические партии бизнес не идет потому, что разные его представители не могут между собой договориться: одни идут в одни политические партии, а другие - в другие. Думаю, это тот этап, которым мы должны "переболеть".
А.Ю. Зудин : Общегражданские объединения и общественные инициативы деловых кругов - составная часть гражданского общества, формирующегося в нашей стране. Наведение мостов между ними можно только приветствовать. Но при этом необходимо учитывать два обстоятельства. Первое - степень готовности обеих сторон к сотрудничеству на полноправной основе. Речь идет о том, насколько реалистическими будут взаимные ожидания, а именно - представления о возможностях, ограничениях и автономии участников. Их готовность к партнерству определяется, в конечном счете, "качеством" широкой политической среды, в которую вписаны и деловое сообщество, и гражданские объединения.
Опыт Запада свидетельствует, что отношения бизнес-сообщества со структурами гражданского общества могут складываться по-разному. Там, где есть сильная и укорененная демократическая среда, бизнес нормально в нее вписывается. Возникает устойчивое политическое сосуществование делового сообщества с гражданскими объединениями, в котором сотрудничество постоянно соседствует с конфликтом. Одни гражданские объединения специализируются на борьбе с "властью корпораций" и "глобализацией", другие предпочитают сотрудничество с большим бизнесом. Но там, где демократическая среда слаба или неразвита, взаимодействие делового сообщества со структурами гражданского общества закономерно приводило и приводит к подчинению более слабого участника более сильному. В России в отношениях гражданских объединений с крупным бизнесом критерий партнерства должен быть тот же, что и в их взаимоотношениях с государством: в какой мере сотрудничество помогает достигать "партикулярных" или совместных целей, если их удается сформулировать, и в какой мере участникам при осуществлении совместных действий удается сохранить свою автономию.
Второе обстоятельство связано с тем, что при всей важности партнерских отношений с общегражданскими объединениями, от этого не зависит, воспринимается ли бизнес в обществе как носитель "узкокорпоративных" или, напротив, "общенациональных" интересов. Здесь решающее значение имеет то, насколько частный сектор воспринимается как субъект развития национальной экономики. Об этом, в частности, говорит послевоенный опыт Франции и Германии. В каждой из этих стран уровень общественного доверия к национальному бизнесу в первые послевоенные десятилетия был невысок (во Франции - катастрофически низок). Это проявлялось не только в результатах опросов общественного мнения, но и в том, что население голосовало преимущественно за левые партии. Ситуация стала меняться к лучшему по мере того, как бизнес стал опознаваться в обществе как субъект развития национальной экономики. Общественное признание и освобождение от имиджа "корыстной силы", занятой исключительно собственными интересами, пришло к западногерманским и французским предпринимателям вместе с экономическим ростом, плоды которого смогла разделить большая часть общества. Стагнирующая экономика несла противоположные стимулы: она побуждала общество к недоверию и подозрительности, а бизнес - к публичной закрытости. Возникновение партнерских отношений с общегражданскими объединениями - скорее, не причина, а следствие высокого общественного доверия к бизнесу.
Думаю, нам неразумно ждать, пока экономический рост поменяет отношение к предпринимательству. Тем более, что важен не просто рост, а его тип, которому предшествует общая либерализация экономической системы и модернизация государства. Нашему бизнесу уже сейчас следует наводить мосты с гражданскими объединениями, искать общие интересы, учиться публичному позиционированию. Но цели при этом должны быть реалистическими.
Г.А. Сатаров - кандидат технических наук, президент фонда ИНДЕМ: Я уверен, что само название нашей дискуссии - "власть, бизнес и гражданское общество" -формулировал бизнесмен. Потому что у нас бизнес либо не знает, что такое гражданское общество, либо не чувствует свою принадлежность к нему. Поэтому первая и главная проблема бизнеса как части гражданского общества состоит в том, что он не осознает себя таковой.
Вторая проблема - бизнес не осознает, за что он платит. Ведь бизнес платит налоги. Помимо того, что бизнес организует производство или услуги, помимо того, что он дает рабочие места. Проблема в том, что когда мы говорим о налогах, то мы говорим только об одной маленькой их части. Но дело в том, что бизнес платит чиновникам, власти двойной налог. Первый налог - официальный, и если бизнесмен его не платит, то к нему применяют законодательные меры наказания, а вторая часть налога называется взяткой. Здесь проблема для бизнеса в том, что каждый, участвуя в коррупционных отношениях, не осознает интегрального масштаба явления.
Как показывают наши подсчеты, если взять сумму годовых взяток, выплачиваемых только рядовым легальным бизнесом, то минимальные оценки не по всем видам коррупционных услуг выходят на сумму чуть меньше доходной части бюджета. При этом если доходная часть бюджета распределяется, как известно, не только на зарплату чиновникам, но и на зарплату всех бюджетников, на государственные закупки и т.д., то эта часть налогов идет только в карман чиновникам.
Я сейчас сказал о минимальной оценке. Если рассматривать все рынки, в том числе и деньги, взимаемые с незаконного бизнеса и т.д., то эта сумма, по нашим оценкам, в разы превосходит доходную часть бюджета. И все эти деньги платит российский бизнес без всяких стонов по поводу тяжести налогового бремени. Ведь когда бизнес говорит об этом бремени, то имеются ввиду только официальные налоги, но при этом неофициально он выплачивает в разы больше.
Когда он выплачивает официальные налоги, предполагается, что из части этих средств будут платить зарплату чиновникам, которые должны на своих рабочих местах принимать социально полезные решения. А помимо этого он в разы больше платит тому же чиновнику, чтобы он не принимал нужные решения или принимал решения, угнетающие экономику. В совокупности масса таких решений пагубно сказывается на общей экономической ситуации. Вы поставьте себя на место чиновника, которому приходится выбирать между тем, чтобы за нищую зарплату принимать социально полезные решения, или за очень хорошую "зарплату" принимать социально вредные решения. В результате мы имеем ту власть, которую имеем, потому что мы (я сейчас говорю от лица бизнеса) ей платим за то, чтобы она была отвратительной и неэффективной. Мы имеем ту экономику, которую имеем, мы имеем нищую страну. Коррупция и нищета абсолютно взаимосвязаны. Нельзя увеличить ВВП на душу при таком уровне коррупции. Наше богатство может быть сопряжено только с уменьшением коррупции. По очень простой причине: коррупция вообще - синоним неэффективности.
Бизнес должен для себя решить, кому и как он будет платить те деньги, которые он все равно платит. При этом есть еще одно обстоятельство, на первый взгляд кажущееся маловероятным, но на самом деле абсолютно естественное. Вовлеченность бизнеса в коррупцию не коррелирует с успешностью бизнеса: вероятность успеха и у дающих, и у не дающих взятки представлена одинаково. Этот вывод -в основном удар для чиновников, а не для бизнеса, которому просто надо понять, что, вообще говоря, платить или не платить - в конечном счете, это их выбор.
Должен сказать, что ситуация уже несколько меняется по сравнению с тем, что было раньше. То, что нужны общие, нормальные правила - становится общей идеей. Раньше-то была убежденность, что коррупционная стратегия помогает получать индивидуальные преимущества. Должно было пройти 10 лет, чтобы осознать простую вещь: с помощью взяток можно добиться монополизма на рынке, но монополизм на рынке не обеспечивает эффективности.
Е.Г. Ясин : Мне хочется сказать об одном случае. Во время ситуационного анализа, в котором принимали участие представители малого бизнеса, я спросил: "Нет ли у вас ощущения, что для того, чтобы не платить взятки, чтобы ваши трансакционные издержки были на таком уровне, который позволяет расширять бизнес, вам лучше объединиться и защищать свои права? ". (В сущности, зачем бизнесу нужно гражданское общество? Это просто выражение того, что они объединяются и защищают свои права.) Мой собеседник ответил: "Это было бы хорошо, но пока мы должны знать, что нужно чиновнику, а еще важнее - что нужно его жене". Вот такая проблема. Если кто-то один начинает поступать иначе, то он проиграет, потому что выиграют в конкуренции те, кто платит и не хочет консолидироваться и защищать свои интересы. В этом же все дело.
А.В. Захаров - генеральный директор Московской межбанковской валютной биржи: Мы рассуждаем о триаде - власть, бизнес и гражданское общество. Но часто к ним пытаются примерить разные весовые категории. Если гражданское общество -нечто отличное от власти, значит, бизнес к нему относится. Но при этом бизнес в данном треугольнике, с одной стороны, воспринимается государством либо равнодушно, либо как явление, которому надо оказывать противодействие, либо как явление, которое надо использовать (вопрос о коррупции). С другой стороны, обществом не идентифицирована фигура предпринимателя - является ли она социально значимой и полезной. В этом смысле у нас отсутствует общество, во-первых, как институт формирования позиций по какому-то вопросу, а во-вторых, как институт влияния на власть.
Бизнес сам формирует такого чиновника, который ему же перестает нравиться. По стратегии мышления бизнес удлиняется, а власть нет: она мыслит на коротком отрезке - от отставки до отставки. Есть одна сверхзадача: создание среды обитания, которая включает в себя инфраструктуру экономики, законодательную среду и определенную систему ценностей. Нам не хватает такой среды, при которой начали бы воспроизводиться личности. Дело не только в зарплате чиновника: одной зарплатой вопрос не решить. Важен вопрос мотивации и системы ценностей. Мы должны все вместе как институты гражданского общества искать и проговаривать эту систему ценностей. Уже настало время формировать свою стратегию.
Бизнес не устраивают сложившиеся отношения с властью, потому что ему выгоднее платить не чиновнику, а государству. Если бизнес платит государству, значит, выплачивается все, что требуется, значит, растет платежеспособный спрос, работает и живет экономика. Что требуется бизнесу от власти? Чтобы власть сняла бизнес с "серого крючка". Легальный бизнес жалуется, что его загоняют в "серые схемы" и там держат. Причин тому две. Первая - экономическая, вторая состоит в том, чтобы "не поднимали головы", чтобы не было личностей, которые призваны стать основой формирования институтов гражданского общества.
Е.Г. Ясин : Сегодня мы наблюдаем столкновение двух начал социальной жизни -иерархического и сетевого. Бизнес, демократические институты, политические партии, гражданское общество - сетевые структуры, а бюрократия, являющаяся основной социальной опорой власти, иерархична. Бюрократия стремится (и так или иначе будет стремиться) к тому, чтобы спроецировать свою иерархическую структуру на все общество. Лично меня, прожившего всю жизнь в иерархично организованном обществе, эта перспектива пугает. Поэтому я убежден, что и бизнес, и гражданское общество должны сопротивляться подобным намерениям.
Я понимаю, что бизнес не может консолидироваться просто потому, что этому препятствует его конкурентная природа. Но мне представляется очень важным, чтобы у предпринимателей появилось общее понимание того, что они смогут жить, работать и конкурировать только в демократической стране со свободной экономикой. Отстаивать эти ценности должны институты гражданского общества - и политические партии, и неполитические общественные организации. Однако пока даже политические партии боятся власти и потому ищут свое место внутри созданной ею "вертикали". Получается, что гражданские, правозащитные организации - единственные, кто открыто критикует власть, не завися от нее ни материально, ни административно, ни политически. А такая критика необходима - ведь пресмыкательство перед властью не раз дорого обходилось российскому обществу.
И еще об одном моменте. У меня недавно была встреча с президентом компании ИКЕА Л. Дальгреном - человеком, который сейчас много вкладывает в российскую экономику и который поразил меня своим выступлением на одном инвестиционном форуме. Он сказал: "Знаете, какое самое главное открытие я сделал в России? То, что это нормальная страна, как все. Оказывается, русские так же покупают мебель, у них такие же мотивы, они так же тратят деньги, как в Европе. Никакой разницы нет". Я спросил: "Все-таки какая-то разница есть? ". Он ответил: "Да. Эта разница заключается в том, что если у вас стоит очередь, а кто-то может пройти вперед, никто ничего не скажет. В Швеции это просто невозможно. Там все сразу "встанут на уши"". Так вот, может быть, как раз в этом и есть пример проявления гражданского общества.
Я еще раз хочу сказать, что без буржуазии, без капитала гражданское общество в России не разовьется. Это должно быть ясно. Здесь ключевой момент: когда человек, занимающийся бизнесом, уверен в том, что лучше знать о нуждах жены чиновника, чем договориться со своими коллегами, до тех пор у нас мало шансов. В то же время я хотел бы выразить некий оптимизм. Надеюсь, часть своей жизни я потратил не зря, и все-таки какие-то позитивные процессы происходят.
Мне хотелось бы, чтобы наш разговор получил свое продолжение. Мы должны донести свои идеи и до бизнеса, и до институтов гражданского общества. Потому что у нас общие ценности и общая миссия.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Клямкин И. Либеральные реформы и либеральная идеология // Власть, бизнес и гражданское общество. М., 2002.
Н. Плискевич, 2002

***
Когда данный материал готовился к публикации, пришло известие о смерти одного из участников обсуждений в фонде "Либеральная миссия". Скончался Герман Германович ДИЛИГЕНСКИЙ - выдающийся отечественный историк и политолог, доктор исторических наук, руководитель Центра социально-экономических и социально-политических исследований Института мировой экономики и международных отношений РАН, главный редактор журнала "Мировая экономика и международные отношения". Его исследования всегда отличались новаторским подходом, глубиной, аргументированностью суждений, точностью оценок. Многие свои замыслы, в том числе связанные и с планировавшимися публикациями в нашем журнале, он, к сожалению, так и не успел осуществить.

Гражданское общество западного типа, сформированное долгим процессом развития после Английской буржуазной революции, сегодня стало действительно базовым элементом нового социального организма. Достаточно посмотреть на объединяющуюся Европу, чтобы понять: сегодня рождается новая семья народов.

В то же время находящаяся на границе этого процесса Россия в очередной раз стоит перед выбором стратегии собственного развития. И властные структуры, и общество иногда совместно, иногда порознь, но пока не очень удачно, пытаются найти ответы на вопросы относительно будущего нашей страны. С одной стороны, объединение различных политических сил, которые участвуют в процессе разработки стратегии России в XXI веке, дает надежду, что это будет не однотонная стратегия: красная или белая. С другой - важно определить с самого начала, что эта стратегия в нашем патерналистском обществе должна ориентироваться не столько на государство, сколько на общество, поскольку ни одна реформа властных структур не даст эффективного результата, если не будет востребована обществом.

Несмотря на споры последних десяти - пятнадцати лет, термин "гражданское общество" сохраняет для нас скорее теоретический, чем практический характер. Даже многие известные либералы продолжают жалеть, что "государство не смогло взрастить гражданское общество". Это не только низкий уровень понимания процесса роста общественных институтов, это еще и показатель стабильности неэффективной системы общественного развития.

В России конца XX века гражданское общество по западному образцу отсутствует как по глубинным социальным причинам (длительное господство государства над обществом), так и по определению, поскольку у нас отсутствует возможность для самостоятельного существования институтов гражданского общества. Правда, необходимо еще определить, является ли гражданское общество универсальным для всех стран. Однако несомненно, что практически все российские институты гражданского общества, формально существующие, живут как благодаря сильному и подавляющему все вокруг себя государству, так и благодаря низкой общественной грамотности населения, зараженного иждивенческим вирусом. Общественные организации или выстраиваются в очередь работающих на государство, или в очередь действующих против него. Реальными же партнерами государства, способными полноценно работать вместе с ним на одну цель - благосостояние граждан, - наши общественные структуры так и не стали. Одна из причин в том, что у нас так и не сложилось высокоразвитое капиталистическое общество. Но у нас все-таки существует среда для зарождения полноценного гражданского общества. Что это за среда?

На уровне персональном - в первую очередь это представители нового среднего класса (менеджеры, управленцы, высококвалифицированные специалисты, адаптировавшиеся к новой ситуации работники умственного труда), которые уже по своему положению в общественной структуре наиболее склонны к неполитической и некоммерческой активности. К представителям среднего класса примыкает определенное число новой экономической элиты и с другой стороны, снизу, - прежние представители ИТР, которые так и не смогли встроиться в новую жизнь, но еще не потеряли надежды сделать это, особенно в связи с последними политическими изменениями.

На уровне проблем существует множество специальных направлений, для работы по которым требуется участие институтов гражданского общества. Это благотворительность, образование, новые технологии, средства массовой информации, культура, весь спектр "гуманитарных операций" и т.д. Показателен в этом отношении пример антитеррористической операции в Чечне, в ходе которой проблема работы негосударственных организаций стоит чрезвычайно остро. Если бы не только государственные, но и общественные организации могли на конкретных примерах подтвердить сущность действующего в республике режима террористов, если бы они смогли проводить работу среди мирного населения Чечни, то общественное мнение Запада было бы более лояльным к России.

Наконец, что особенно важно, существует западная модель гражданского общества. Значительное число наших граждан уже могло лично сравнить стиль жизни на Западе и в России. Но они пока не смогли вникнуть в сам процесс достижения высокого уровня жизни. При этом есть и позитивный момент - наши граждане теперь знают, что можно жить лучше и что мы можем, с одной стороны, ориентироваться на западную модель, а с другой, используя все недостатки ее работы и ее исторического становления, сделать выбор в пользу гражданского общества с российской спецификой. Тем более что подобные социальные институты в России были всегда. Достаточно вспомнить институт "сельской общины", или "мира", который был разрушен лишь во время сталинской коллективизации, да и то не окончательно. Ведь такой его важный элемент, как ориентация индивида на мнение общества, сохранился - для подтверждения этого достаточно побывать в российской глубинке.

В связи с этим кажется правильной постановка вопроса о развитии среды существования гражданского общества, о достижении полноценных гармоничных отношений его институтов с органами государственной власти. Только таким образом государство сможет не только освободиться от не свойственных ему функций, но и будет способным поддержать общественную инициативу, сделать ее многофункциональной, разноплановой, самодостаточной. Если же государство не возьмет на себя смелость идти в таком направлении, то у него нет другого пути, как вновь превратиться в механизм регулирования "всего и вся", на что современная Россия согласиться не может - слишком мало у нас ресурсов, слишком много у нас проблем. Будущее - за самостоятельной общественной инициативой. Опора исключительно на государство оставит нашу страну в XX веке, сделает ее анахронизмом.

Однако мне хотелось бы напомнить и о другой стороне проблемы взаимоотношений государства и общества. Гражданское общество пока еще существует при наличии государственных границ, а следовательно, и государственных интересов. И общество должно учитывать эти интересы, поскольку государство как механизм работает и на это общество тоже. Нельзя же рубить сук, на котором сидишь. Гражданское общество не имеет национальных границ и поэтому должно прочными узами через собственные институты содействовать позитивному внешнему курсу государства, содействовать экономическим, культурным и другим связям нашей страны на международной арене. Наша страна станет полноценным членом мирового сообщества только тогда, когда мнение нашего общества будет услышано во всем мире.

Для того чтобы достичь развитого состояния, необходимо также обозначить основные трудности на данном пути, главные проблемы среды нарождающегося гражданского общества в России, которые предстоит решать в новом веке. Придется обходиться без четких сроков.

Среда развития гражданского общества в нашей стране не самовоспроизводящаяся. Новой России, новой социальной общности - россиянам едва исполнилось 10 лет. Только лет через 7-10, когда в активную жизнь вступит поколение, сформированное уже в эпоху реформ и свободы, если к этому времени капитализм в России не умрет, можно будет сказать, что эта среда стала самовоспроизводящейся и просто так, сама по себе, она не погибнет. Сейчас же таких гарантий нет. И дело здесь не в традиционном подавлении государством общественных институтов. Скорее наоборот, государство вынуждено поддерживать стремление общества к самоорганизации. Иначе можно загубить на корню все наиболее важные ростки общественной инициативы. Так, мы всегда гордились русскими предпринимателями начала века. Однако редко когда задумывались, почему русское предпринимательство как институт оказалось таким слабым. А ведь сейчас происходит похожий процесс - ослабление нового российского бизнеса. Тогда, в начале века, уже второе-третье поколение бизнесменов бросало бизнес и уходило в культуру, меценатство (потому что стеснялось того, как их отцы зарабатывали деньги). Да и сейчас такие случаи не редки. Между тем посмотрите: крупнейшие западные страны являются примерами долгосрочного развития крупнейших корпораций от отца к сыну, от сына к внукам и т.д. Поэтому все, что хорошо для "Форда", хорошо для Америки. Пока в России не будет таких компаний, не будет создана и реальная ответственность бизнеса перед обществом.

Среда гражданского общества в России территориально фрагментирована. Эта среда есть только в десятке мегаполисов, а уже в большинстве областных центров (где 3-5 капиталистов, 50-100 лавочников и столько же интеллигентов на весь город) ее нет. Не говоря о том, что численно эта среда составляет максимум 10% от населения страны. Наша задача - создание условий для формирования среды гражданского общества в глубинке России.

Существующие институты гражданского общества очень слабо ориентированы внутрь России. Они ориентируются на средний класс Запада, а соотечественники из "большой России" воспринимаются как рудименты "тяжелого настоящего". Плюс к этому - отсутствие серьезной политической активности. Как результат - непонятно, будет ли эта среда заниматься формированием условий для своего существования и развития в России (то есть адаптировать к себе "большую Россию", вкладывать в нее деньги, время и усилия, чтобы закрепиться в ней) или же при первых "заморозках" готова будет сняться с насеста и эмигрировать, как значительная часть интеллигенции в 20-е гг.

Только когда общество будет бороться за себя не только с государством, но и с невежеством, неразвитостью инициативы, стремлением урвать побольше за счет других - только тогда гражданское общество сможет работать полноценно. Возрождение общества нужно начинать с повышения его культуры, а не с попыток откреститься от людей, которые не видят возможностей развития.

Сегодня перед гражданским обществом в России три пути, три сценария.

Сценарий уничтожения. В рамках этого сценария нас уже через пару-тройку лет настигнет ресурсный кризис (то есть вслед за нехваткой газа мы обнаружим, что у нас не хватает нефти, а потом еще чего-нибудь). Государство в таком случае должно резко усилиться для выполнения собственных социальных функций, причем в ущерб общественному развитию. Другого пути здесь нет. В этом случае гражданское общество в России обречено вместе со всей средой, в которой оно зарождается.

Реформаторский сценарий. Его представляет известная модернистская модель: импульсы развития, идущие из мегаполисов, достигают цели и творчески преобразуют всю страну или хотя бы ее большую часть (условно говоря, Россия повторяет путь послевоенных Южной Кореи или Японии).

Стабилизационный сценарий. Медленное продвижение вперед через трудный процесс постепенного выращивания новых российских институтов, которые учитывали бы и национальные традиции, уже устоявшиеся методы сотрудничества общества и государства.

Наш выбор, вызванный скорее общими причинами развития, - инерционный сценарий. То есть сегодня необходимо поддерживать начинающие расти институты, зафиксировать, что мы на верном пути. При этом следует понимать, что надо активнее работать, налаживать диалог и взаимодействие, поддерживать новые формы и т.п. Нельзя вырастить гражданское общество за двадцать-тридцать лет, слишком долгий этот процесс.

У нового поколения появился великий исторический шанс - построить Россию, которую не стыдно будет передать своим детям. В стратегию государственного и общественного развития России в XXI веке должны входить такие важнейшие установки, как достижение устойчивого развития общества и государства. При этом необходимо учитывать обязательное достижение гармоничного развития всех трех сторон в треугольнике "человек-общество-государство". Без понимания тесной взаимосвязи не получится полноценного развития ни одного из этих звеньев. Только таким путем мы сможем сформировать необходимые условия для дальнейшего развития в России полноценного гражданского общества. Именно на этом фундаменте должна базироваться новая национальная идеология, или консолидирующая национальная идея, о необходимости которой говорят уже долгие годы, но сформулировать которую российское общество пока не в состоянии. Если мы учтем ошибки, которые были сделаны в предыдущие годы, и постараемся взглянуть в будущее - в XXI век и новое тысячелетие исходя из наших общих интересов, мы сможем сформулировать ее как идеологию сильного общества сильных людей.

Лекция Председателя Правления Фонда развития гражданского общества К.Н.Костина "Гражданское общество в России. Текущее состояние и пути развития"

I. Определение гражданского общества.

1. Классические дефиниции политической науки.

В политической науке существует множество концепций и определений понятия «гражданское общество», уходящих корнями в античную философию и эпоху Просвещения. Однако с точки зрения изучения реально протекающих процессов наибольшей популярностью пользуется инструментальный подход . Он рассматривает гражданское общество не только как общность граждан в соответствии с их интересами, но прежде всего – как систему бесприбыльных (некоммерческих) организаций (НКО), выполняющих различные общественные функции. Структуры гражданского общества также именуют «третьим сектором» («первый сектор» - государство, «второй сектор» - экономика и бизнес, «четвёртый сектор» - средства массовой информации»).

Отличительной особенностью инструментального подхода является то, что он предполагает определение гражданского общества как нейтрального понятия, не содержащего ценности (вроде свободы, равенства и т.д.). Оно может лишь указывать место в социальном пространстве, где разворачивается борьба и/или взаимодействие между различными силами, группами, которые руководствуются своими ценностями и интересами. При этом гражданское общество само по себе не сводится к какой-то одной системе взглядов.

2. Структура гражданского общества.

В научной литературе можно выделит три основных подхода к структурированию гражданского общества: институциональный, системный и секторный.

В институциональном подходе за основу берется понятие «социального института» , под которым понимается форма организации общественной жизни людей, устанавливающиеся в процессе исторического развития с целью регулирования их социальных действий и социальных связей.

Системный подход к гражданскому обществу рассматривает феномен гражданского общества и его взаимоотношение с государством .

В соответствие с данной точкой зрения гражданское общество каждой страны является частью боле глобальной социальной системы, обладает определенной суверенностью и иерархичностью, стабильностью и динамизмом, открытостью и адаптивностью, органической целостностью (единством) и дифференцированностью.

С точки зрения секторной теории важным является анализ структуры гражданского общества как в горизонтальной плоскости (сферы деятельности НКО), так и в вертикальной, т.е. определение положения гражданского общества в общественной системе в целом.

3. Функции гражданского общества.

В целом можно выделить четыре основные группы функций, которые выполняют некоммерческие организации в демократическом государстве:

1. Контроль за государственной властью, исполнением министерствами и ведомствами своих функций, общественная экспертиза.

2. Согласование интересов между различными социальными группами, а также между ними и государством. «Она [Общественная палата] должна стать площадкой для выражения интересов различных профессиональных и социальных групп, ассоциаций и союзов» (из Послания Президента В.Путина Федеральному Собранию, 12 декабря 2013 г.).

3. Социальная интеграция. Площадка для объединения с себе подобными, смягчение противоречий между различными группами благодаря «перекрестной принадлежности» людей к разным сообществам и организациям.

4. Предоставление услуг , особенно в тех сферах, куда «не дотягиваются» ни государство, ни частный бизнес.

II. Гражданское общество в современной России.

1. Краткий исторический экскурс.

Вопреки распространенному мнению, Россия обладает собственными историческими традициями гражданской активности . Наиболее яркий пример – урегулирование острого военно-политического кризиса в начале XVII в., известного как «Смутное Время». В условиях фактического отсутствия центральной власти К.Минин и Д.Пожарский выступили как лидеры самоорганизующегося народа, успешно решив сложные задачи по формированию народного ополчения, организации его снабжения и обучения, разгрому иностранных интервентов. Всё это позволило отстоять суверенитет России и заложить основы новой, более прогрессивной на тот момент формы политического режима – сословно-представительной монархии.

XVIII век, связанный с Эпохой Просвещения, характеризуется появлением первой российской общественной организации – Вольного Экономического общества (1765 г.).

Справочно : Вольное экономическое общество создано графами Р.Воронцовым, Г.Орловым, И.Чернышевым, А.Олсуфьевым с одобрения императрицы Екатерины II с целью изучение положения русского земледелия и условий хозяйственной жизни страны и распространение полезных для сельского хозяйства сведений. Общество издавало «Труды» - книги, касающиеся сельского хозяйства и народного образования, устраивало сельскохозяйственные выставки. Права и привилегии общества подтверждались особыми Высочайшими рескриптами при начале каждого царствования.

Следующий пик гражданской активности в России пришёлся на конец XIX – начало XX вв. Именно в этот период страна переживала масштабные социально экономические преобразования, затронувшие саму основу российского общества. Важную роль здесь сыграла так называемая «идеология малых дел» определённой части российской интеллигенции, отрицавшей революционный террор и проповедовавшей «хождение в народ» - реальную помощь людям в рамках деятельности в земствах (учителя, врачи, агрономы). Сегодня сторонников «хождения в народ» можно было бы со всем основанием назвать первыми в России гражданскими активистами.

В этот период также активно развивались такие формы гражданской активности, как благотворительные организации . Запрос на их деятельность был связан с активным внедрением капиталистических отношений и ростом социального расслоения людей. Кроме того, из всех форм гражданской активности именно благотворительная деятельность вызывала меньше всего опасений у царского режима. В результате, если в 1897 г. в России насчитывалось 1690 таких организаций, то к периоду первой русской революции 1905 г. в стране имелось до 4 500 благотворительных обществ.

Советский период начался с мощного всплеска активности «народных масс». В 20-е гг. общественные организации приобретают роль инструмента вовлечения людей в государственную работу, причём предполагается, что в будущем социалистическом обществе они заменят государственные структуры. Тогда же впервые в России была дана официальная государственная формулировка, идентичная современному термину «некоммерческая организация». Народный комиссариат юстиции в 1923 г. предписывал под «общественными организациями» понимать организации, которые «в отличие от других негосударственных учреждений, не преследуют цели извлечения прибыли для своих членов, а преследуют общественные цели». По данным НКВД РСФСР к началу 1928 г. в стране насчитывалось 4480 такого рода общественных объединений.

Тем не менее, дальнейшее развитие советской политической системы, формирование режима личной власти И.Сталина привело к пересмотру политики в отношении общественных организаций в сторону её ужесточения. Началом масштабной чистки послужила перерегистрация общественных организаций 1928-1929 гг., в результате произошло закрытие многих из них, а также слияние обществ со схожими целями и родом деятельности. К началу 1930-х гг. число действующих всесоюзных и всероссийских организаций сократилось почти вдвое. При этом они фактически превратились в структуры, лишенные реальной самостоятельности и подчинённые интересам правящей Коммунистической партии . В результате вся сфера общественных отношений оказалась под жёстким политическим контролем.

Данная ситуация начала меняться после смерти И.Сталина, но особенно активно – в 60-70-е гг., с возникновением так называемого движения «неформалов». Данное понятие объединяет в себе широкий спектр гражданских общностей, а де-факто – гражданских коллективов, возникших на базе совместного увлечения (музыка – рок, зарубежная эстрада, спорт – каратэ, йога, история – движение почвенников, здоровый образ жизни и т.п.). Для неформалов было характерно выстраивание собственной, в обход государства, системы горизонтальных связей, а также наличие сходных идеологических установок, с разной степенью скепсиса оценивающих действующий политический режим.

Отдельным и весьма значимым видом гражданской активности стала правозащитная деятельность, система «самиздата». В отличие от «неформалов», правозащитники активно вторгались в политическую сферу и подвергались уголовному преследованию со стороны государства. В то же время, прогрессивная сторона деятельности правозащитников сочеталась с контактами с зарубежными спецслужбами, что являлось вызовом для национальной безопасности страны.

Перестройка советского общества во второй половине 80-х гг. привела к буквально взрывоподобному росту численности общественных объединений, многие из которых вышли из среды неформального движения. При этом, создаваемые организации зачастую носили слабо структурированный характер, а их лидеры часто уходили из общественной сферы в политическую.

В 90-е гг. общественная активность продолжала оставаться высокой, однако при этом начало приходить понимание, что реалии нового капиталистического общества требуют кардинально иных, новых подходов к вопросам организации и финансирования структур гражданского общества. Сложное социально-экономическое положение в стране также негативно отразилось на реальной деятельности НКО. В то же время, именно в это период общественные организации начали активно осваивать новые источники финансирования – зарубежные гранты , а их лидеры стали проходить обучение за рубежом. Тема гражданского общества стала впервые активно разрабатываться в рамках отечественной политической науки.

В 2000-е гг. политическая стабильность, благоприятная социально-экономическая ситуация в стране создала условия для роста гражданской активности, различных форм общественного самовыражения людей. Появилось новое поколение гражданских активистов, т.н. «креативный класс». Молодые люди, прошедшие социализацию в постсоветский период, активно осваивали формат общественной деятельности. Распространение новых коммуникативных технологий (Интернет, социальные медиа) стали мощным ресурсов в руках гражданских активистов, существенно повысив их возможности, включая проведение мероприятий, сбор и обмен информацией. Появился феномен «блоггера-гражданского активиста», новые форматы акций (флэш-мобы).

2. Статистические данные о современной ситуации с развитием гражданского общества в России.

Численность НКО - 430 131 (226 124 зарегистрированных) (по данным Минюста на август 2014).

Количество занятых в «третьем секторе» - 828 000 чел. – 1,1% от общего количества занятых (в США и ЕС – 7,1%).

Доля социально ориентированных НКО – 13,5% (в США и ЕС – 60-70%).

Доля НКО в ВВП – 0,9% (в США и ЕС – 6,5%).

Организационно-правовой статус российских НКО

На текущий момент перечень организационно-правовых форм НКО требует дальнейшего регулирования и доработки. Это связано, в том числе, с наличием среди НКО организаций, активно работающих на рынке, но не ставящих своей целью извлечение прибыли.

3. Гражданское общество и государство.

Гражданское общество как область частной жизнедеятельности сочетает в себе интересы и потребности различных социальных и политических субъектов, что довольно часто приводит к противоречиям и конфликтам между ними. Снимать остроту противоречий между субъектами гражданского общества, создавать определенную социальную гармонию призваны не только сами граждане, а главным образом демократическое государство, являющееся верховным арбитром. Без демократического государства гражданское общество не сможет нормально функционировать: в нём могут начаться дезинтеграционные процессы распада и острого противостояния разных социальных групп, общественных организаций. И, наоборот, без саморазвивающегося гражданского общества, способного контролировать правящую бюрократию, государство никогда не будет демократическим, станет одной из разновидностей авторитарных режимов.

Политическое руководство России неоднократно подчеркивало, что отношения с гражданским обществом являются стратегическими в российской государственной политике. Так, например, В.В.Путин в своей программной статье «Демократия и качество государства» («Коммерсантъ», 6 февраля 2012 года) отмечает:

«Сегодня качество нашего государства отстает от готовности гражданского общества в нем участвовать. Наше гражданское общество стало несравненно более зрелым, активным и ответственным. Нам надо обновить механизмы нашей демократии. Они должны «вместить» возросшую общественную активность.

Нужно понимать, что одна из главных тенденций современного мира - это усложнение общества. Специализируются потребности различных профессиональных и социальных групп. Государство должно на этот вызов ответить, соответствовать сложносоставной социальной реальности. Одно из важных решений здесь - это развитие саморегулируемых организаций. Компетенции и возможности которых должны расширяться».

Более того, по мнению главы российского государства, «Гражданское общество, безусловно, должно стать настоящим соавтором всех проводимых властью преобразований» (в ходе совещания по реализации задач, поставленных в предвыборной статье «Демократия и качество государства», 19 марта 2012 г.).

При этом, как заявил В.Путин, «для нас особенно важно, чтобы гражданское общество в России было максимально независимым» (на заседании Совета по развитию гражданского общества и правам человека, 4 сентября 2013 г.).

Институционализация взаимодействия государства и гражданского общества

За последние годы немало сделано для институционализации взаимодействия гражданского общества и государства. Среди основных институтов можно выделить:

· Общественную палату РФ.

· Общественные палаты субъектов РФ.

· Общественные советы муниципальных образований.

· Общественные советы при федеральных органах государственной власти (52 совета на 2012 г.).

· Уполномоченного при Президенте РФ по защите прав предпринимателей РФ.

· Совет при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека.

Законодательная поддержка структур гражданского общества

2006 год

Впервые распределены гранты Президента России на поддержку НКО.

2007 год

Возникновение системы НКО-операторов для распределения грантов.

2012 год

Увеличение господдержки НКО из госбюджета до 8,285 млрд. руб. (почти в два раза).

2013 год

Социально ориентированные НКО наделены преимуществами по участию в госзакупках.

Внесены изменения в закон «Об общественной палате РФ». Расширено представительство профессиональных и социальных групп, демократизирована процедура формирования палаты (рейтинговое Интернет-голосование).

2014 год

Принят закон «Об основах общественного контроля в РФ».

Финансовая поддержка структур гражданского общества

Развитие некоммерческого сектора в современном обществе невозможно без активного участия и поддержки со стороны государства. Независимость НКО от государственных органов – это миф, опровергаемый практикой всех развитых демократий мира.

В среднем, по совокупной оценке, в развитых странах государственное финансирование НКО составляет 48% их дохода (в развивающихся - 22%, в России - 5%), доходы от деятельности, включая членские взносы - 35% (в развивающихся странах - 61%, в России - 22%), пожертвования бизнеса, граждан и зарубежных фондов - 17% (в развивающихся странах - 17%, в России - 73%).

Доля государственного финансирования в доходах НКО (выборочно по группам стран, %):

Западная Европа, Канада. Израиль - 54%.

Восточная Европа - 42%.

Англосаксонские страны - 36%..

Скандинавия - 35%.

Развитые страны Азии - 34%.

Латинская Америка - 19%.

Финансовая господдержка некоммерческих организаций реализуется за рубежом в пяти основных формах:

· В виде прямого выделения финансовой поддержки, одна из форм которой - субсидии.

· В форме предоставления грантов нескольких типов.

· На основе заключения контрактов.

· За счет подписания соглашений о сотрудничестве/партнерстве.

· В виде предоставления ссуд и вложения акций.

Государственная поддержка воспринимается НКО в ряде западных стран как неотъемлемый источник их финансирования. Любые попытки её ограничения подвергаются резкой критике. Не случайно, в Великобритании действующий кабинет министров во главе с Д.Кэмероном, пойдя на снижение помощи общественным организациям в рамках борьбы с бюджетным дефицитом, решил частично компенсировать возникшие финансовые издержки НКО. Для этого был создан специальный «Транзитный фонд» (Transition Fund).

В ряде случаев финансовая поддержка со стороны государственных органов составляет бо льшую долю бюджета НКО. Например, в доходной части бюджета организации Transparency International (резидент Германии) на 2013 год из общей суммы в €28,17 млн. на средства, полученные от правительственных ведомств различных стран, приходится €25,56 млн. В числе государственных доноров организации фигурируют Агентство США по международному развитию, Министерство международного развития Великобритании, Канадское агентство международного развития, МИД ФРГ, МИД Франции и др.

В России за период с 2006 по 2012 годы Президент Российской Федерации выделил в общей сложности 7,4 млрд. руб. на программу грантовой поддержки НКО, участвующих в развитии институтов гражданского общества.

Средний размер гранта в 2006 году составлял 474,4 тыс. руб., в 2007 - 980,4 тыс. руб., в 2008 - 1,3 млн. руб., в 2009 и 2010 - 1,6 млн. руб., в 2011 и 2012 - 1,7 млн. руб. Закрепилась тенденция к увеличению среднего размера гранта, что, по мнению экспертов, способствует более качественной и глубокой проработке реализуемых проектов.

В 2013 году сумма государственной поддержки НКО в России составила 8,285 млрд. руб. Из них сумма президентских грантов - 2,37 млрд. руб. Это заметный рост финансирования по сравнению с 2012 годом, когда было выделено 4,7 млрд. руб., в т.ч. 1 млрд. руб. - на президентские гранты.

В 2014 г. согласно распоряжению Президента РФ НКО предоставляются субсидии, предусмотренные в федеральном бюджете на 2014 год, в размере 2 698 000 тыс. рублей на проведение конкурсов и выделение по их результатам грантов другим некоммерческим неправительственным организациям для реализации социально значимых проектов и проектов в сфере защиты прав и свобод человека и гражданина.

Гранты Президента РФ на поддержку НКО

2006-2014 гг.

Год	Сумма, млрд. руб.
2006
2007
2008
2009
2010
2011
2012
2013	2,37
2014	2,698

В России сложились следующие формы государственной финансовой поддержки организаций «третьего сектора»:

1. Гранты - целевые средства, безвозмездно и безвозвратно предоставляемые НКО на реализацию конкретных проектов (программ). Данные проекты (программы) должны быть направлены на создание общественных благ, оказание социальной поддержки, реализацию профессиональных, общественных интересов отдельных групп населения.

2. Контрактные отношения - размещение у некоммерческих организаций заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд.

3. Предоставление льгот . Они предоставляются как самим НКО, так и лицам (физическим и юридическим), осуществляющим пожертвования в их пользу. Но в настоящий момент это происходит фрагментарно и касается менее 1% НКО.

27 декабря 2012 г. Постановлением Правительства утверждена Программа социальной поддержки граждан до 2020 года , исполнителем которой назначено Министерство труда и социальной защиты, а соисполнителем - Министерство экономического развития. Одна из четырех ее подпрограмм называется «Повышение эффективности государственной поддержки социально ориентированных некоммерческих организаций». Она отводит НКО место системообразующего фактора в развитии социального государства.

В программе подчеркивается, что СО НКО, наряду с государственными органами власти, являются неотъемлемым структурным элементом создания современной системы социальной поддержки граждан. В связи с этим в 2013-2020 годах на «Повышение эффективности государственной поддержки социально ориентированных некоммерческих организаций» запланировано выделить следующие суммы:

Год	Сумма в тыс. руб.
2013	1 678 499,60
2014	1 573 499,60
2015	1 603 499,60
2016	1 643 499,60
2017	1 683 499,60
2018	1 723 499,60
2019	1 763 499,60
2020	1 813 499,60
2013- 2020	13 482 996,80

III . Ключевые проблемы гражданского общества в современной России и пути их решения.

1. Недофинансирование. От грантов к социальным услугам. Зарубежный опыт.

Несмотря на выделяемые органами власти средства и широкую номенклатуру форм государственной поддержки, можно констатировать недостаток финансирования организаций российского «третьего сектора».

Недофинансирование связано, прежде всего, с расширением сферы деятельности организаций «третьего сектора», а также с растущим притоком людей в них.

Помимо недофинансирования «третий сектор» в России сталкивается с целым рядом других проблем. В их числе:

· Недостаточная профессионализация НКО. В настоящее время у органов государственной власти есть желание оказывать поддержку «третьему сектору» и делегировать его представителям свои функции. Однако сами общественные организации ориентируются скорее на контроль за выполнением социальных полномочий, чем на самостоятельное предоставление услуг населению;

· Низкий уровень доверия. К сожалению, как показывают все существующие социологические исследования в России уровень доверия некоммерческому сектору невысок. Это связано с инерцией советского и позднесоветского периода, когда общественная деятельность во многом носила имитационный характер, а людям, занятым в ней, предъявлялись пониженные профессиональные требования. По данным опроса ВЦИОМ 14 августа 2014 г., 40% опрошенных полагают, что деятельность общественных организаций никак не влияет на жизнь большинства граждан, 34% опрошенных склонны думать, что общественные организации не нужны вообще.

· Отсутствие стабильного притока молодых специалистов , ведущее к снижению функциональных возможностей НКО;

· Недостаточное информирование населения о деятельности общественных институтов. Так, согласно опросу исследовательской группы ЦИРКОН, проведенному в ноябре 2012 года, 44% респондентов ничего не знали об НКО.

Таким образом, говоря о «третьем секторе» в России, можно констатировать, что ему свойственны следующие черты:

· Он находится в стадии развития;

· Тенденция притока людей в организации «третьего сектора» будет возрастать;

· Он сталкивается с проблемой недофинансирования;

· Существует два способа значительного притока средств в «третий сектор»: стимулирование благотворительности и передача ряда государственных услуг на контрактной основе;

· В то же время, у СО НКО существует проблема недостаточной профессионализации для оказания квалифицированных услуг населению.

К сожалению, российские НКО зачастую не способны чётко сформулировать задачи своей деятельности. В результате возникает абсурдная для развитых демократий ситуация, когда реальной работой «в поле», оказанием конкретных социальных услуг занимается всего 13,5% НКО, в то время как остальная часть занята осуществлением контрольных функций. За рубежом соотношение прямо противоположное - социальные услуги оказывают 60-70% некоммерческих организаций, а контрольными функциями занимается порядка 30% от их численности.

Учитывая, что российская демократия существует немногим более 20 лет, при решении проблем гражданского общества нашей стране целесообразно обратиться к опыту развитых государств Европы и США, где демократические традиции имеют гораздо бо льшую историю. В первую очередь зарубежный опыт будет полезен при решении наиболее острой проблемы – нехватки финансирования. В большинстве современных демократий это вопрос решается путём передачи НКО от государства функционала по оказанию социальных услуг.

Наибольшим объемом полномочий, полученных от государства, в западных странах наделены связанные с властью общественные структуры . Официально такие организации имеют неправительственный статус, но в то же время значительную часть их бюджета составляет прямое государственное финансирование. Такие НКО наделяются отдельными функциями исполнительных ведомств, осуществляющих их финансирование и курирующих их деятельность.

Классическим примером подобных НКО выступают британские «неправительственные исполнительные организации» (НИО). Их функционал четко определен, а его складывание произошло в результате целенаправленного делегирования полномочий от «родительских» исполнительных ведомств. Это обеспечивает НИО четкую функциональную классификацию, которая используется в официальной документации британского кабинета министров.

В США государственные полномочия чаще делегируются независимым НКО. Но в основном не напрямую, а через связанных с государством посредников. Ими выступают не специальные некоммерческие организации, а агентства федерального правительства и контролируемые ими особые программы. Правительственные агентства выступают в качестве структур-операторов, распределяющих конкретные полномочия между де-юре не связанными с государством НКО и координируя их деятельность. Крупнейшим оператором подобного рода является Корпорация государственной и муниципальной службы .

Используется в США и формат передачи функций НКО, прямо связанным с государством. Наиболее рельефно это проявляется в области общественной дипломатии и внешнеполитической пропаганды. Некоторая часть полномочий таких ведомств как ЦРУ и Государственный департамент в данной плоскости передана структурам прогосударственного характера. К ним, в частности, относится Национальный фонд демократии, и ассоциированные с ним структуры, организация Freedom House и др.

Но особое внимание к связанным с органами власти НКО и государственным институтам, координирующим организации «третьего сектора», не означает, что правительства западных государств стараются свести предоставление своих полномочий независимым НКО к минимуму . Например, в той же Британии власти в разное время предоставили таким НКО целый комплекс социальных функций. В их числе - предоставление приюта бездомным, организация питания пожилых людей, обучение безработных, реабилитация жертв сексуального и семейного насилия, развитие молодежного волонтёрства.

В этой связи, Россия уже активно использует зарубежный опыт. В рамках утверждённой Постановлением Правительства от 27 декабря 2012 г. Программы социальной поддержки граждан до 2020 года развитию сектора негосударственных некоммерческих организаций в сфере оказания социальных услуг уделено приоритетное значение. В частности, среди ключевых задач социальной политики названы:

· Создание механизма привлечения НКО на конкурсной основе к выполнению государственного заказа по оказанию социальных услуг;

· Создание прозрачной и конкурентной системы государственной поддержки негосударственных некоммерческих организаций, оказывающих социальные услуги населению;

· Развитие взаимодействия государства, населения, бизнеса и структур гражданского общества, в том числе с применением механизмов частно-государственного партнерства.

2. Проблемы с кадрами и обучением.

Система обучения и подготовки гражданских активистов в России находится в зачаточном состоянии. Соответствующие направления в высших учебных заведениях пока не получили широкого распространения. Аналогичным образом, не носит широкого характера деятельность соответствующих российских тренинговых центров. В противовес этому, аналогичная система за рубежом является широко распространённой и активно используется для подготовки гражданских активистов со всего мира. Данный факт имеет не только положительные стороны. К примеру, как показывает практика «оранжевых революций» за прошедшее десятилетие, их непосредственные организаторы проходили систематические тренинги в рамках специальных центров в США, действующих в рамках американской системы общественных организаций.

Таким образом, с точки зрения повышения кадрового потенциала российского гражданского общества сегодня перед нашей страной стоят следующие задачи:

· Повысить уровень профессиональных знаний и навыков гражданских активистов в России.

· Создать отечественную систему подготовки кадров для НКО, способных эффективно удовлетворять спрос на такого уровня образовательные услуги.

Важно отметить, что необходимый спектр знаний и навыков для гражданского активиста весьма широк и носит междисциплинарный характер. Кроме информации о непосредственной сфере деятельности конкретного НКО, активист должен обладать знаниями в юриспруденции, политологии, психологии, а также навыками в области организационной работы, взаимодействия со СМИ, работы в сети Интернет и социальными медиа.

3. Дополнительные меры стратегического характера, которые целесообразно принять для обеспечения дальнейшего развития структур гражданского общества.

По нашему мнению, для обеспечения устойчивого развития «третьего сектора» в России необходимо:

· Обеспечить снятие бюрократических преград для доступа НКО к государственному финансированию. Механизм господдержки за оказание социальных услуг должен быть простым, открытым, равнодоступным и транспарентным. В 2010 году в Послании Президента РФ Федеральному собранию РФ была заявлена необходимость «активнее подключать НКО к оказанию социальных услуг населению», поскольку их участие «может сделать социальные услуги более предметными и адресными и, что крайне важно, снизит уровень коррупции в госаппарате».

· Установить механизмы компенсационных мер (налоговые вычеты, льготы и т.п.) для коммерческих организаций, предоставляющих средства социально ориентированным НКО.

· В вести налоговые льготы для организаций «третьего сектора», которые оказывают социальные услуги населению.

· Предоставлять средства господдержки не только на реализацию проектов и программ некоммерческих организаций, но и на их операционную деятельность .

· Во всем мире государственное финансирование получают религиозные организации - как правило, на образовательные программы и помощь социально незащищенным слоям населения. В России институты традиционных конфессий также могли бы получать госфинансирование на эти виды деятельности.

Для достижения этих целей предлагается рассмотреть следующий управленческий алгоритм:

· Сформировать «зонтичные» НКО, которые бы решали задачи по распределению грантов по направлениям и обеспечению деятельности экспертных советов при них. Подобные структуры эффективно функционируют в странах Европейского союза. Так, например, в Великобритании к ним относится Ассоциация руководителей добровольных объединений, в ФРГ - Союз германских неправительственных организаций по вопросам политики развития, организация «Белое кольцо», в Швеции - «Форум Сид», организация «Спасем детей», в Дании - Датский совет организаций инвалидов, Датский молодежный совет и др.

· Предусмотреть, что эти же «зонтичные» НКО должны выступать в качестве партнёров федеральных органов исполнительной власти , чьи социальные функции частично (вместе с необходимым финансированием) могут быть переданы третьему сектору в лице социально ориентированных НКО (например, Минобраз - различные формы внешкольного образования и детского отдыха, Минздрав - вопросы ухода за больными и престарелыми, Минспорттуризма - студенческий спорт, Минсвязи - саморегулирование Интернета, МВД - работа с потерпевшими и профилактика преступности, Минобороны - поддержка поисковых отрядов и патриотическое воспитание и т.д. и т.п.). Все вопросы, связанные с определением стратегических приоритетов поддержки организаций «третьего сектора», а также подготовкой, согласованием и принятием решений по их финансированию курируются Президентом РФ.

· Одной из целей работы «зонтичных» НКО должно быть создание крупных общенациональных НКО или сетевого объединения региональных и межрегиональных НКО по соответствующим направлениям деятельности. В ходе оказания услуг по распределению грантов «зонтичные» НКО должны также осуществлять профессиональную подготовку организаций «третьего сектора», необходимую для квалифицированного выполнения грантовых программ и впоследствии для выполнения ими части государственных услуг для населения.

В качестве возможных направлений деятельности, исходя из текущей структуры «третьего сектора», можно предложить следующие:

· Социальная помощь (бездомные, инвалиды, малообеспеченные слои населения и т.д.).

· Социально-культурная деятельность (просвещение, культура, досуг и т.д.)

· Правозащитная деятельность (юридическая поддержка, профилактика и т.д.).

· Историческая и военно-патриотическая деятельность.

· Экология и среда обитания.

· Детская проблематика (сироты, усыновление, насилие в семье и т.д.).

· Здравоохранение, профилактика и охрана здоровья.

IV . Будущее гражданского общества в России: попытка прогноза.

Если провести экстраполяцию развития гражданского общества в современной России, то можно выделить следующие тенденции:

· Рост числа НКО, продолжение дифференциации по сферам деятельности.

· Формирование нового поколения гражданских активистов, готовых избрать гражданскую активность в качестве основной профессии.

· Рост ориентации структур гражданского общества на политику «реальных дел» на локальном уровне (регион, город, район).

· Рост государственной поддержки НКО в сочетании с поиском структурами гражданского общества новых форм финансирования своей деятельности (краудсорсинг).

· Деполитизация НКО, стремление защищать интересы граждан в рамках действующей политической системы.

· Активизация различных форм сотрудничества государственных структур и гражданских активистов. Признание властью НКО в качестве полноценных партнёров и экспертов в принятии ключевых управленческих решений.

Исходя из этого, можно с определенной долей вероятности прогнозировать возникновение в течение ближайших пяти лет в России следующей модели гражданского общества:

· «Околополитические» НКО (права человека, контроль власти, экспертиза законопроектов).

· Отраслевые НКО (благотворительность, профессиональные объединения и союзы, товарищества и общества взаимной поддержки).

· Социальные НКО (оказание социальных услуг).

· «НКО малых дел» (решение конкретных проблем граждан на местах).

Отношения власти и гражданского общества, как представляется, будут развиваться в сторону равноправных партнёрских отношений. Власть признаёт гражданское общество как сферу самоорганизации граждан в борьбе за свои интересы и отказывается от идеи регулировать деятельность НКО в режиме «ручного управления». Гражданское общество, в свою очередь, принимает на себя обязательства по лояльности действующему законодательству и отказывается от конфронтационной модели восприятия государства. Государство и гражданское общество находятся в постоянном диалоге с целью выработки согласованной повестки общенационального развития.

В России активный процесс формирования гражданского общества начался в XIX в., когда стали распространяться идеи конституционного права, разделения властей и политического представительства, формировались первые политические партии и общественные организации. В начале XX в. этот процесс был прерван Октябрьской революцией и установлением советской власти, и только в конце века, в эпоху перестройки 1990-х гг. в нашей стране опять заговорили о необходимости формирования гражданского общества.

Переход к рыночной экономике и политической демократии оказался сложным и длительным. В отличие от западных стран, где гражданское общество формировалось снизу, самими гражданами, инициатива становления и утверждения ценностей и институтов гражданского общества в России шла сверху, со стороны государства и правящей политической элиты. Именно государство инициировало процесс демократизации, рыночные реформы, узаконило права частной собственности, создав тем самым условия для формирования и утверждения идей, институтов и принципов гражданского общества. В нашей стране уже в период перестройки началось активное формирование множества разнообразных современных форм и институтов гражданского общества. Это свободное предпринимательство, местное самоуправление, политические партии, профсоюзы и общественные некоммерческие организации (религиозные, научные, спортивные, благотворительные и др.), свободные негосударственные СМИ .

Таким образом, гражданское общество в современной России представляет собой систему экономических, нравственных, религиозных и других отношений индивидов, свободно и добровольно объединившихся в гражданские ассоциации, союзы для удовлетворения своих материальных и духовных интересов и потребностей . В структуре гражданского общества России можно выделить муниципальные институты (учреждения местного самоуправления), коммерческие структуры (бизнес-структуры) и некоммерческие организации (НКО), или так называемый третий сектор. Этот сектор представлен в России в основном общественными объединениями, которые, в свою очередь, делятся на общественные организации, общественные движения, общественные фонды, общественные учреждения, органы общественной самодеятельности и политические партии. К НКО также относятся религиозные организации, социальные и благотворительные фонды, некоммерческие партнерства, негосударственные и немуниципальные учреждения, автономные некоммерческие организации, объединения некоммерческих организаций (ассоциации и союзы). По данным Минюста России, по состоянию на декабрь 2012 г. зарегистрировано более 400 тыс. некоммерческих организаций , что несколько больше по сравнению с 2010 г. (360 тыс. НКО). Однако, несмотря на увеличение численности НКО, согласно данным Общественной палаты РФ, не все формально зарегистрированные организации являются действующими: реально работают не более 40% из них .

Нормативные правовые принципы организации гражданского общества определены Конституцией РФ. Основополагающее значение имело провозглашение неотчуждаемых прав и свобод человека: права на жизнь, свободу, равенство, достоинство личности (ст. 17). Согласно Конституции РФ право частной собственности в нашей стране охраняется законом. Каждый гражданин вправе иметь имущество в собственности, владеть, пользоваться и распоряжаться им но своему усмотрению в рамках действующих законов (ст. 35, 36). Таким образом, гражданское общество в России формируется как совокупность независимых от государства общественных организаций и отношений, в рамках которых происходит самореализация граждан и их объединений.

Гражданский кодекс Российской Федерации (ГК РФ) во многом развивает конституционные права и свободы. Российское гражданское законодательство декларирует равенство участников гражданских отношений, неприкосновенность собственности, свободу договора, недопустимость вмешательства кого-либо в частные дела, необходимость беспрепятственного осуществления гражданских прав, их судебную защиту (ст. 1 ГК РФ).

В Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 г. национальные интересы России определены как совокупность внутренних и внешних потребностей государства в обеспечении защищенности и устойчивого развития личности, общества и государства. Другими словами, национальные интересы нашей страны заключаются в развитии демократии и гражданского общества, повышении конкурентоспособности национальной экономики, обеспечении незыблемости конституционного строя, территориальной целостности и суверенитета.

В 2010 г. Институт современного развития опубликовал несколько докладов о перспективах развития России в XXI в. По мнению экспертов института, современная внутренняя модернизация позволила России сократить отставание от ведущих мировых держав и достигнуть определенных успехов в развитии гражданского общества. Ориентация на новый уровень социально-экономического развития на базе инноваций и высоких технологий, борьба с коррупцией, развитие институтов демократии и гражданского общества, продвижение в решении демографических и экологических проблем – все это позволило заложить в российском обществе основы пространства общих демократических ценностей .

Вместе с тем по-прежнему существует немало проблем в развитии институтов гражданского общества в нашей стране. Согласно социологическим исследованиям, российские граждане пока весьма скептически оценивают возможности гражданского общества: социологи отмечают разочарование процессом модернизации и демократизации, что можно назвать "благожелательным скептицизмом", когда позитивное отношение к самой демократии сочетается со скепсисом в отношении ее практических возможностей . Пока низок уровень доверия к тем институтам, которые по своему предназначению призваны "играть на стороне общества", т. е. выражать и представлять интересы граждан (парламент, судебная система, профсоюзы и т.д.). Хотя ценность выборов в общественном сознании по-прежнему достаточно высока (свыше 70% респондентов подчеркивают их необходимость как основного и универсального элемента легитимации власти), одновременно фиксируется снижение интереса к выборам у самой социально активной части населения – молодежи, городского среднего класса.

Общественная палата РФ готовит ежегодные доклады о состоянии гражданского общества в России. Согласно ее данным, россияне пока недостаточно активны в осуществлении контроля за решениями власти, подготовке и принятии важных политических программ, направленных на решение общественно значимых задач. Активные группы населения пока мало сплочены. Вместе с тем частью правозащитных, благотворительных организаций, профессиональных союзов и творческих объединений накоплен значительный опыт по взаимодействию с органами государственного управления, который пока слабо используется и недостаточно активно распространяется.

Современная социальная база российского гражданского общества включает несколько групп :

• ядро гражданского общества – 7,7% российских граждан (они являются членами или участвуют в деятельности НКО, активно сотрудничают с гражданскими инициативами и т.п.);
• сателлит ядра – 26,6% россиян (они нс участвуют в деятельности НКО и гражданских инициативах, однако готовы объединяться для совместных действий, целью которых может быть благотворительность и гражданские начинания);
• буферная зона – 26,5% россиян. Эта группа представляет собой промежуточное звено между активом и периферией социальной базы (они потенциально готовы объединяться для совместных действий, но реально пока не участвуют в них);
• периферия – 30,4% россиян (они пока не готовы к объединению с другими людьми для решения коллективных целей, но при этом имеют склонность к благотворительности, знают о существовании и деятельности НКО);
• аутсайдеры – 8,8% россиян (не обладают ни одним признаком принадлежности к социальной базе гражданского общества).

Таким образом, пока социально активных граждан в стране немного – около 8%, но при благоприятных условиях к ним готовы присоединиться еще 26,6% граждан, которые потенциально созрели для проявления активной гражданской позиции. Еще почти столько же (26,5%) представляют собой "спящий" потенциал, который предстоит "разбудить", поскольку в перспективе они способны проявлять гражданскую активность. Следовательно, необходима большая и серьезная работа по развитию гражданского общества в нашей стране.

Основные условия дальнейшего развития гражданского общества в России связаны с реализацией трех взаимосвязанных процессов.

• 1. Развитие духовной жизни общества: укрепление чувства личного достоинства, веры в свои силы и возможности, преодоление пассивности в решении общественно-политических вопросов, активизация способности и готовности самостоятельно ставить и решать политические проблемы.
• 2. Дальнейшее развитие институтов политической демократии, что должно способствовать росту гражданской активности – увеличению численности независимых СМИ, муниципальных коммун, ассоциаций избирателей, общественных клубов, научных и культурных организаций, спортивных обществ, союзов предпринимателей, ассоциаций потребителей, благотворительных фондов, общественных организаций и движений.
• 3. Формирование эффективного института частных – коллективных и индивидуальных – владельцев средств производства, что предполагает развитие экономической конкуренции, деловой активности, самостоятельности и равноправия хозяйствующих субъектов.

• См.: Малкин Е., Сучков Е. Политические технологии. М., 2006. С. 10-11.
• См.: Становление гражданского общества в России: правовой аспект / под ред. О. И. Цыбулевской. Саратов, 2002. С. 14.