Гаагский суд - трибунал или международная организация? Гаагский суд для многих на сегодняшний день понятие не знакомое. Однако чтобы ответить на вопрос Гаагский суд что это такое? достаточно просто внимательно прочитать эту статью, которая дает полное обозначение этого замысловатого понятия.
Гаагский суд – это популярная международная организация, которая была создана в 1889 году. Идею по созданию суда воплотили участники гаагской конференции. Благодаря ним появился суд принимающий участие в решении мировых конфликтов. Данный суд выступает арбитром в различных конфликтах государств, спорах между правительственных лиц и государства, организаций и граждан.Основное отличие этого суда от других судебных процессов это тот факт, что обе стороны должны самостоятельно принять решение и быть согласными проводить публичное заседание в суде.
Обычно, такой термин как «гаагский суд» употребляют, говоря о решении Международного уголовного суда. Обычно он рассматривает сложнейшие мировые преступления, такие как: геноцид, агрессия либо другие тяжкие преступления против человечества.
Передавать дела в этот суд имеют право только государственные органы, признающие его компетенцию. Так же в редких случаях это может быть прокурор или Совет по безопасности в ООН. Так что небольшие споры/
По закону Международный уголовный суд может выносить любые приговоры наравне с государственным судом. Даже пожизненное заключение. Однако Соединенные Штаты не признают полномочия этого суда и отказываются от его участия в громких делах.
Что же такое Гаагский суд по мнению СМИ?
Однако, средства массовой информации характеризуют Международный уголовный суд как международный трибунал. Согласно их мнению Гаагский суд был создан только для преследования людей, которые ответственны за различные нарушения международного права. А точнее именно те нарушения, которые были произведены на территории близ Югославии.Такие трибуналы создаются исключительно с ограниченными сроками. Они рассматривают только конкретные вопросы, связанные с нарушениями международных правовых норм, происходящих на ограниченной территории либо ситуации связанные с лидерами различных государств.
Гаагский суд является неким эталоном, общим мнением развитых стран. Именно поэтому данная организация представляет интересы международного права, с точки зрения мировых принципов.
Не смотря на то, что данный суд не может принимать решения без соответствующего разрешения от государственных служб, он имеет высокую репутацию и колоссальное влияние на мировую общественность.
Средняя продолжительность рассмотрения различных дел в этом суде затягивается обычно до 4ех-5ти лет, но не смотря на длительные сроки решения суда всегда устраивали общество.
Источник: www.amarkets.org
В случаях если должник согласен со своим долгом, готов его выплачивать, но чуть позже либо говорит, что выплатит по решению суда советуем выбрать именно приказную форму....
Выиграть дело в суде – это не проблема, особенно если заявитель имеет все основания взыскать долг с ответчика. После судебного решения исполнительный лист – долгожданный...
Одним из видов гражданского судебного процесса является арбитраж. Если говорить в общем, то арбитражный суд представляет собой орган судебной власти, который занимается...
Организация Объединённых Наций - без сомнений самая широкоизвестная международная конструкция, оказывающая ощутимое влияние на политический климат во всём мире. Уникальная по...
Достойный финал для провинциальной пьесы: герой принимает яд на глазах изумленных судей и падает замертво…
Так и было: только сценой служил зал судебных заседаний Международного суда по бывшей Югославии в Гааге .
Я не военный преступник! - крикнул бывший хорватский генерал Слободан Праляк и выпил яд (его обвиняют в геноциде боснийских мусульман). И умер. Красиво умер – не зря в прошлой жизни учился на театрального режиссера.
За время существования трибунала в тюрьме следственного изолятора по разным данным умерли от 16 до 19 человек. Один из них – экс-президент Югославии Слободан Милошевич , который скончался оттого, что его не лечили. Среди недоживших до приговора были и несколько самоубийц, которые выбрали смерть вместо издевательств в виде судебной волокиты длиной в полтора десятка лет. Но таких, как хорватский генерал, еще не было.
Смерть его показали в прямом эфире – с заседаний суда идет трансляция в интернете. Но вряд ли кто-то в это время приник к экранам: по той простой причине, что за происходящим там давно перестали следить. Поначалу, когда были свежи впечатления от войны в бывшей Югославии (Впервые! После второй мировой войны! Европейская земля! Была вновь обагрена человеческой кровью!) гаагский суд, созданный под эгидой ООН , может, и был для общества важен. Но после того, как в 1999 году с европейского неба на Белград посыпались бомбы НАТО , публично скорбеть о жертвах югославской войны было уже неприлично. И уж тем более теперь, после того, как Европа бесстыдно закрыла глаза на то, что происходит на Донбассе .
Я была в этом трибунале дважды – в 2003 году и в 2008: и оба раза видела одинаковую картину – судей, клюющих носом, и редких экскурсантов, засыпающих от скуки. Вопрос – перевод на английский и французский - ответ… И обратно, из пустого в порожнее. Сам допрос – уже подвид пытки.
Но самое главное - судей ответы не интересовали. Потому что главный обвиняемый был назначен заранее. В большинстве случаев это был абстрактный серб. Я не приукрашиваю, эти данные неоднократно приводились: среди тех, кому уже вынесены приговоры (осуждено было 80 человек), сербы составляют 66%, хорваты (те же сербы)- 20%, боснийцы и албанцы - по 6%, македонцы и черногорцы - по 1%.
Самый большой срок после пожизненного обвинения получили бывший командующий Дринским корпусом Армии боснийских сербов Радислав Крстич (46 лет) и Радован Караджич (40 лет). А бывшие командиры Освободительной армии Косова - Фатмир Лимай, Исак Муслиу, Идриз Балай, были наоборот оправданы. Сенсация за 23 года работы случилась только одна: в прошлом году трибунал не смог осудить основателя сербского движения борцов за свободу Воислава Шешеля, дело которого рассматривалось 13 лет и рассыпалось за недоказанностью. Все остальные имена «военных преступников» давно никому ничего не говорят. По сути, к моменту своего закрытия (а это, по идее, должно было случиться на днях) Международный трибунал по бывшей Югославии скатился до уровня забытого всеми и находившегося там же трибунала по делам Руанды .
Несколько лет назад общество немного встрепенулось было, когда экс-прокурор Гаагского трибунала Карла дель Понте вдруг выдала в 2008 году в своей книжке «Охота. Я и военные преступники» новость, что «косовары потрошили сербов на органы». Но громкого продолжения эта история не получила. А европейское человечество давно перестало задавать вопрос: почему...
Пафос профессии требует написать - мир, дескать понял, что гаагский трибунал несправедлив и потому перестал им интересоваться… Не так. Он изначально был по сути своей фальшив, потому и не интересовал никого. Помню, вез меня по Гааге таксист. Я ему, дрожа от волнения и прикосновения к Истории: вот, дескать, еду работать журналистом в Гаагский трибунал, на дело Милошевича. А он, не ведя ухом, рассказывал мне про аварию на мосту, которая случилась на прошлой неделе и в которой хозяин погиб вместе с собакой… Чуть не плакал человек!
Другое потрясение подкараулило меня в общем бассейне в отеле, расположенном по соседству с трибуналом: это днем адвокаты и прокуроры брызгали слюной и перечисляли друг другу сожженные мусульманские деревни – а по утрам они дружно хохотали и брызгались на дорожках, и дела им не было до того, кто там был прав из аборигенов в этой дикой Югославии, говорящей на полурусском. Ничего личного, только бизнес.
Международный трибунал по бывшей Югославии – позорное наследие российской внешней политики 1990-х годов завершает свою работу, чуть-чуть не дотянув до 25-летнего юбилея. К чему пришло судилище, объективность которого подчас оценивают даже ниже, чем «троек» НКВД? И какие еще сюрпризы способен преподнести МТБЮ после своей бесславной кончины?
После вынесения вердиктов по делам Ратко Младича и Ядранко Прлича МТБЮ завершил основную часть своей работы и прекратит существование уже к концу декабря. Об этом объявил на заседании Совета Безопасности ООН председатель Трибунала – мальтийский судья Кармел Агиус, призвав не оставлять без ответа то, что «некоторые используют ситуацию» вокруг самоубийства генерала Праляка в своих интересах.
Кто именно и в каких интересах, Агиус, проведший в должности судьи МТБЮ 16 лет, не пояснил. В любом случае, лично его интересы, как и интересы некоторых других бывших и пока еще действующих судей и прокуроров Трибунала, учтены в полной мере. Члену Апелляционного суда Мальты 1945-го рождения грозили пенсия и ловля тунца, а теперь его слушает весь Совет Безопасности ООН. Еще до самоубийства генерала Праляка мальтиец прославился тем, что вел дело одного из главных и печально известных мусульманских военных лидеров Насера Орича и оправдал его, а затем приговорил к 32 годам заключения Радослава Брджанина – главу кризисного штаба сербской автономии Боснийская Краина.
Американец Теодор Мерон и бельгиец Серж Брамерц – наиболее раскрученные из членов Трибунала (если забыть о Карле дель Понте) 24-летнюю деятельность МТБЮ тоже оценили положительно. Первый заявил, что итоги «превзошли самые оптимистичные ожидания его сторонников» и не подтвердили сомнения скептиков, более того, Трибунал «прояснил и укрепил фундаментальные принципы международного гуманитарного права». Брамерц же сообщил, что Трибунал привлек к правосудию «самых злостных преступников югославских войн», а остальных, по его мнению, должны судить сами страны бывшей Югославии. При этом, отвечая критикам, считающим, что деятельность МТБЮ не привела к примирению на Балканах, бельгиец выразил уверенность, что дело не в вердиктах Трибунала, а в том, что в самом регионе не «признают громадных злодеяний прошлого», то есть – не прониклись и не каются.
Брамерц – единственный судья за всю историю МТБЮ, который регулярно позволял себе иметь собственное мнение и идти против «трибунальского мейнстрима». Например, оспаривал оправдательный вердикт албанскому боевику и нынешнему премьеру Косова Рамушу Харадинаю. Не получилось, но попытка зачтена, пусть даже общий характер поведения бельгийца не характеризует его как «героя-одиночку». Скорее, он из тех судей, которые воспринимали МТБЮ не столько как инструмент Фемиды, сколько как бюрократический аппарат для «исправления людей» и принуждения целых наций к пересмотру своих взглядов, истории и идеологии. По сути, это европейское либеральное мессианство. Отличие Брамерца от остальных лишь в том, что он пытался исправить сразу всех, а не отдельно взятых сербов.
«Слишком многие слушают военных преступников, которые прячутся за утверждениями об общей ответственности. Они настаивают, что судят не их, а их народы», — резюмировал бельгиец, подчеркнув «индивидуальную ответственность» каждого из осужденных за совершенные злодеяния.
Этой фразой он явно пытался откреститься от наиболее сомнительного постулата, специально изобретенного в МТБЮ и ранее в юридической практике не существовавшего – «общей ответственности». На практике это означало, что Трибунал голословно обвинял сербских генералов и политиков в существовании некоего общего заговора с целью физического уничтожения мирного населения. То есть, политики и генералы собрались, например, в кафане и договорились между собой, что будут заниматься геноцидом мусульман и албанцев. Аналог Ванзейской конференции 1942 года, только без каких-либо физических доказательств для разбора в Нюрнберге.
Впоследствии эта политика была скорректирована. Поскольку всех обвиняемых сербов невозможно было совместить во времени и пространстве (НКВД в процессах 1937 года, судя по стенограммам, хотя бы пытался создавать видимость доказательной базы, подгоняя реальные перемещения фигурантов под выдуманные обвинения), в МТБЮ придумали множество «маленьких Ванзее», но тоже – без реальных доказательств их наличия. По умолчанию стали считать, что «все обвиняемые так думали», и эта уникальная по юридическим меркам «мыслепрактика» легла в основу десятков приговоров. Одновременно предполагалось, что мусульмане, албанцы и хорваты «так» не думали, ибо по определению хорошие ребята, которым не повезло жить рядом со злыми сербами.
Теперь актеры прячутся за занавесом. Четверть века фарса завершились эффектным жестом генерала-театрала Праляка.
Герой на осле
Продолжая сравнение с театром, нельзя не упомянуть, что наиболее характерный пример «эффективности» и «компетентности» МТБЮ и его отдельно взятых судей откровенно комичен.
С 1995 по 1998 годы одним из самых разыскиваемых Трибуналом «преступников» был боснийский серб Грубан Малич, которого обвиняли в массовых изнасилованиях мусульманок в лагере Омарска. Тогдашний главный прокурор МТБЮ южноафриканец Ричард Голдстоун лично включил Малича в список подозреваемых, и какое-то время британский спецназ действительно пытался его изловить. В Балканах Голдстоун ничего не понимал и не обратил внимания ни на карикатурное имя «Грубан», ни на албанскую фамилию (mali – гора). Зато охотно читал американские СМИ, где и прошла информация о «серийном насильнике Грубане Маличе».
Тут надо понимать, что байка про «ритуальные изнасилования» мусульманок, которые совершались якобы для того, чтобы собственные семьи в силу консервативных традиций отрекались от жертв, и общая численность бошняков сокращалась, — одна из самых тиражируемых в массовой культуре. На ней построено бесчисленное количество фильмов и эпизодов популярных сериалов – от пропагандистского, но реалистичного «Закона и порядка» до карикатурных «Касла» и «Костей».
Голдстоун – не менее показательный для МТБЮ персонаж, чем Агиус, а в ЮАР фигура и вовсе культовая. Бывший Верховный судья Трансвааля десятилетиями подрывал систему апартеида изнутри, пытаясь трактовать законодательство настолько узко, насколько это было возможно, и со временем стал чем-то вроде «Десмонда Туту от юриспруденции». Дальнейшая его карьера уникальна. ООН назначила его главой международной комиссии по расследованию войны в Газе в 2008-2009 годах (операция «Литой свинец»). Затем он – еврей по происхождению – входил в комиссию по идентификации нацистских преступников, скрывающихся в Аргентине. Тогда конфликта интересов никто не заметил, но итоги работы Голдстоуна в Газе все-таки вызвали международный скандал, после которого он несколько раз пересматривал выводы собственного доклада и каялся.
Но вернемся к розыску насильника. Классик сербской литературы, автор гротескных повестей Миодраг Булатович в далеком 1966 году написал рассказ «Герой на осле или Время позора», в котором действует персонаж Грубан Малич – балканская помесь Дон Кихота и солдата Швейка, постоянно попадающая в трагикомические ситуации (это вообще характерный для Балкан жанр, что хорошо видно по фильмам Кустурицы).
Тридцать лет спустя (точнее, в 1995-м) журналист Небойша Еврич без тени улыбки и под стакан ракии рассказал американским коллегам (включая Саманту Пауэр – будущего постпреда США в ООН, а тогда репортера четырех американских изданий в Сараево), что Грубан Малич — один из самых жестоких военных преступников, повинный в массовом изнасиловании мусульманок в лагере Омарска. Не Бог весть какая шутка, но издеваться над доверчивыми, напичканными стереотипами американцами было что-то вроде командной игры не только на Балканах. По законам жанра байка быстро обросла шокирующими подробностями, перекочевала на страницы уважаемых изданий и так дошла до прокурора Голдстоуна.
Обман вскрылся довольно быстро (Еврич сам дал задний ход, увидев, до чего разросся его юмор), но бюрократический механизм МТБЮ работал уже на полную, и «военного преступника №3» Грубана Малича три года не могли исключить из списка разыскиваемых лиц, тратя ресурсы на его поиски. Ричард Голдстоун стал объектом насмешек, в его профессионализме публично усомнились даже сокурсники по университетам Виттватерсранда и Гарварда. Но все это не помешало карьере южноафриканца в качестве международного прокурора, что уже само по себе характеризует всю эту систему наднациональных судов и расследований.
А Небойша Еврич написал книгу «Герой на осле едет в Гаагу», что было уже вовсе не смешно.
Сербская жатва и русский позор
Суммарно МТБЮ присудил сербам более 1000 лет тюрьмы. Вместе с черногорцами они составили более 60% всех осужденных. Хорваты, например, всего 18%, при этом многие из них, как и албанцы, впоследствии были оправданы, либо же добились серьезного сокращения сроков. Исключения единичны.
Хуже того, осужденные хорваты, мусульмане и албанцы – это либо рядовые исполнители «от сохи», либо офицеры не старше капитана. Тогда как все политическое и военное руководство Сербии и Республики Сербской (президент Югославии Милошевич, президенты РС Караджич и Плавшич, президент Сербской Краины Бабич, министр обороны Югославии Ойданич, глава МВД РС Станишич, премьер Сербии Никола Шаинович, командующий Армии сербской Младич, начальник разведки РС Толимир и многие другие) попали в тюрьму либо навсегда, либо надолго, либо же умерли при странных обстоятельствах или покончили с собой. Исключения есть и в данном случае, например, формального президента Сербии в 1997-2002 годах Милана Милутиновича оправдали, но его и судить-то было странно – про Милутиновича каждая балканская собака знала, что он тихий, бесцветный, ни на что не влияющий человек.
По факту получилось, что военные преступления совершали исключительно сербы, а всё остальное – «эксцессы исполнителей». Так МТБЮ окончательно превратился в инструмент «борьбы добра со злом», что нанесло серьезный удар по самосознанию сербов. Они страдали от коллективного «комплекса жертвы» еще со времен турецкой оккупации, а деятельность МТБЮ только усугубила эту деформацию национального менталитета. Все сербские государства и квазигосударства оказались загнаны в угол – и уже там добиты массовой культурой как главным пропагандистским механизмом современности.
В более широком смысле МТБЮ дискредитировал и всю международную юридическую систему. Многие юристы ставят под сомнение уже то, что учрежденные ООН трибуналы вообще вправе судить физических лиц – такие суды должны учреждаться через международные договора, а не через резолюции Совбеза. Тем более, что выработать действительно независимую бюрократическую систему оказалось невозможным. «Беспристрастный инструмент правосудия» в современном мире это фикция, мираж, как и вся так называемая «романтическая политика», построенная на мессианстве, а не на реальных дипломатических обстоятельствах.
Возникает вопрос: зачем вообще это было нужно? И как во всё это вляпались мы?
Россия поддержала создание МТБЮ и даже некоторое время в его финансировала, но ни один российский судья или прокурор (и даже адвокат, что странно) в его работе не участвовал. Тут дело даже не в главе МИД Андрее Козыреве (хотя и в нем тоже), а в общей ситуации в стране, которая в те годы даже с внутренней политикой не справлялась, а уж внешней для нее практически не существовало. О фактической гибели отечественной внешнеполитической системы в первой половине 90-х сейчас мало пишут (в отличие, например, от развала экономики), а ведь сам факт существования МТБЮ – наглядный пример того хаоса, что творился тогда не только в высотке на Смоленской площади, но и в Кремле.
Провернуть весь этот фарш назад не удастся никогда, и никто персонально за него не ответит (не тащить же Козырева из его уютного дома в США в российский суд за измену Родине, хотя хотелось бы). Но практика международных трибуналов с почти неограниченными полномочиями должна быть забыта как страшный сон. Москва больше никогда не позволит ООН создать нечто подобное.
Миф и осиновый кол
Даже теперь МТБЮ не уходит «в никуда», оставив после себя только незабываемые впечатления. Некоторое время будет сохраняться так называемый «остаточный механизм» — временная структура с ограниченным мандатом. Кроме того, архивы Трибунала, отдельно взятые досье и ордера, включая высосанные из пальца, никуда не денутся. Предполагается, что они будут предоставлены в распоряжение местных правоохранительных систем, например, Боснии и Черногории.
То есть, черногорское правительство, вступившее в НАТО и в одночасье превратившееся в главного русофоба Балкан, теперь сможет по собственной инициативе преследовать, например, граждан России и Сербии, ссылаясь на какие-нибудь «файлы МТБЮ». Судьба всей этой документации должна быть каким-то образом прояснена, иначе она будет использоваться как инструмент политического или личного давления – вплоть до бытового шантажа (к слову, автору этих строк закрыт въезд в ряд крупных европейских стран как раз на основании неких «файлов МТБЮ» по делу Здравко Толимира).
И все же морально-этические последствия работы МТБЮ гораздо страшнее. Несправедливость и ангажированность его деятельности привела не к примирению на Балканах, что декларировалось как главная цель работы, а к усилению межгосударственного недоверия и к созданию целой системы секретных или полусекретных соглашений между международными организациями (ОБСЕ, ЕС, НАТО) и отдельно взятыми странами. Система секретных договоренностей по принципу «ты мне – я тебе» сроду не работала на мир, а только лишь разгоняла конфликты, создавая краткосрочные преференции для отдельных своих участников. Сейчас, увы, все идет к тому же, и труп МТБЮ еще долго будет «работать Дракулой», провоцируя из гроба новую кровь.
Осиновый кол в этом смысле – универсальное средство, но чтобы его вбить, требуется политическая воля. Например, дезавуирование задним числом наиболее провокационных приговоров или некое (хотя бы щадящее) публичное осуждение всей практики Трибунала. Однако в закреплении результатов работы МТБЮ заинтересованы слишком многие. Это и целые страны, и международные организации, засветившиеся в войнах в Югославии, и отдельные лица (судьи, прокуроры, политики, журналисты), сделавшие себе на Трибунале имя и карьеру.
И главное: МТБЮ работал не столько на правосудие, сколько на создании политического и гуманитарного мифа, ставшего неотъемлемой частью идеологии западного глобализма. А это уже слишком значимо, чтобы можно было надеяться на пересмотр отношения к результатам работы МТБЮ – в противном случае рухнет вся пирамида.
Правда, это отнюдь не означает того, что не стоит и пытаться. В Сербии уже создан альтернативный трибунал, который, конечно же, никто в Европе всерьез не воспринимает. Имеются и собственные инструменты пропаганды, хотя им сложно тягаться с Голливудом, который 25 лет эксплуатирует образ серба-садиста. Есть, наконец, позиция России, правда, наиболее ярко ее озвучивал покойный Виталий Чуркин, в 1991-93 годах работавший спецпредставителем президента РФ по урегулированию конфликтов в бывшей Югославии.
Но нужно еще желание заниматься этой долгой и тяжелой работай. Стремление не оставлять результаты деятельности МТБЮ в виде абсолютной победы одной силы над другой якобы в рамках международной юридической системы (если от нее теперь вообще хоть что-то осталось).
Международный трибунал по бывшей Югославии (МТБЮ) в Гааге в четверг, 21 декабря, официально завершил свою работу. Это первый международный суд по делам о военных преступлениях, совершенных в ходе одного военного конфликта со времен деятельности Нюрнбергского и Токийского процессов над руководителями гитлеровской Германии и Японии, бывшей во время Второй мировой войны ее союзницей.
Гаагский трибунал был создан в 1993 году на основании соответствующей резолюции Совета безопасности ООН, появление этого органа поддержали многие страны-челны организации, включая Россию. Как сказано на официальном сайте МТБЮ, на церемонии закрытия трибунала присутствовали представители различных стран-членов ООН, в том числе всех республик бывшей Югославии, а также руководители международных и региональных неправительственных организаций. Посетили мероприятие также король Нидерландов Виллем-Александр и Генеральный секретарь ООН Антониу Гуттереш. На церемонии, кроме того, побывали судьи, обвинители и сотрудники МТБЮ более низкого ранга.
Ранее в декабре в своем выступлении перед Советом Безопасности ООН председатель трибунала Кармел Агиус подчеркнул, что «миссия выполнена» и после более 24 лет своей работы трибунал завершил всю юридическую работу. По его убеждению, создание МТБЮ стало «поворотным моментом для всего мирового сообщества».
Международное уголовное правосудие, подчеркнул Агиус, всегда будет дорогостоящим, занимать долгое время и выглядеть тяжеловесно, однако «за альтернативу, когда никто не будет ничего делать и будет открыта дорога для безнаказанности, придется заплатить гораздо большую цену».
За время своей работы, то есть почти за четверть века, инстанция провела судебные процессы по делу 161 человека. Под трибунал попало практически все гражданское и военное руководство Сербии, Республики Сербской в Боснии и Герцеговине и Республики Сербская Краина в Хорватии, включая экс-президентов, членов правительства, начальников генштаба, высших военачальников, руководителей силовых ведомств и спецслужб. В общей сложности 90 человек были приговорены к различным срокам тюремного заключения за геноцид, преступления против человечности, нарушение законов и обычаев войны, а также серьезные нарушения Женевских конвенций.
Гаагский трибунал рассматривал дела в отношении людей, причастных к военным преступлениям в ходе гражданской войны в Югославии 1991-1996 годов, конфликта в Косово в 1997-1998 годах, а также военного противостояния в Македонии. Во всех этих событиях принимали участие пять сторон: сербы, хорваты, мусульмане-бошняки, албанцы и македонцы. Как неоднократно отмечали различные эксперты и участники конфликта, в том числе доброволец из Украины и России Олег Валецкий, написавший впоследствии несколько книг о войне в бывших югославских республиках, военные преступления друг против друга действительно совершали абсолютно все стороны конфликта.
Всего же Гаагский трибунал осудил 105 представителей различных воинских формирований и югославских военных, выступавших против хорватов, оправдав только 16 из них. Приговоры получили 38 хорватов (оправдано 12 из них), 17 мусульман-бошняков (оправдано трое из них). Немало оправдательных приговоров было вынесено по албанским участникам боевых действий — вины в их действиях суд не установил в шести случаях из девяти. Также в Гааге были рассмотрены уголовные дела двух представителей Македонии — одного суд оправдал, а второго приговорил к 12 годам заключения.
За время деятельности МТБЮ было вынесено несколько громких приговоров. Так, к пожизненному лишению свободы был приговорен командующий армией боснийских сербов и югославский генерал Ратко Младич, его признали виновным в гибели мирных людей во время осады Сараево, геноциде в Сребренице, а также других преступлениях. Президент республики Сербской в Боснии и Герцеговине Радован Караджич получил 40 лет за те же самые деяния, а также за захват в заложники сотрудников ООН. Сам он долгое время успешно скрывался от следствия: полностью изменив внешность, после войны он жил в Белграде и занимался медицинской практикой (по первому образованию политик был нейропсихологом).
А бывший министр обороны Югославии Велько Кадиевич, который успел поучаствовать еще во Второй мировой войне, скрылся от МТБЮ в России, где ему было предоставлено гражданство.
Он умер в 2014 году в Москве, перед смертью написав несколько книг о событиях на Балканах.
Несколько резонансных смертей произошло прямо в стенах Гаагского трибунала. 11 марта 2006 года там скончался бывший президент Югославии Слободан Милошевич, которого обвиняли в причастности к убийствам, преследованиям по политическим, расовым и религиозным мотивам и принудительной депортации. Смерть политика произошла в результате сердечного приступа. Позже суд, рассматривая дело Караджича, пришел к выводу что Милошевич был невиновен в ряде преступлений, в которых его обвиняли. Скончался от рака мозга в гаагской тюрьме и бывший президент Сербской Краины (сербской автономии в Хорватии) Горан Хаджич. А 29 ноября нынешнего года прямо в ходе оглашения решения по своей апелляции покончил с собой хорватский генерал Слободан Пральяк, которого суд признал виновным в ряде преступлений, произошедших во время войны в боснийском городе Мостар. Погибший не был согласен с тем, что его признали виновным, и добровольно ушел из жизни.
Скандалом завершилось разбирательство в отношении хорватского генерала Анте Готовины. Его обвиняли в причастности к массовым убийствам, принудительном переселении, нарушении правил и обычаев войны во время операции «Буря» против Сербской Краины. Первоначально он был приговорен к 24 годам лишения свободы, что вызвало массовые акции протеста в Хорватии, где офицера воспринимают как национального героя. В итоге апелляционная инстанция полностью оправдала Готовину. Аналогичным образом закончилось рассмотрение дела бывшего командующего Сребреницкой группировкой армии Боснии и Герцеговины Насера Орича. Именно он руководил подразделениями мусульман-бошняков, которые действовали против сербов на востоке Боснии. Сербские военные лидеры неоднократно утверждали, что действия именно его подразделений привели к скандальной операции сербских военных по штурму Сребреницы, которая закончилась геноцидом в этом населенном пункте. Изначально по решению Гаагского суда он получил два года заключения, однако обжаловал приговор и был полностью оправдан.
Однако самым скандальным решением МТБЮ можно считать приговор одному из командиров косовских подразделений, входивших в Освободительную армию Косова, Рамушу Харадинаю. Эта группировка добивалась независимости края от Югославии вооруженным путем. Ему предъявили обвинение по 37 пунктам, связанным с пытками военнопленных, похищением мирных граждан, массовыми убийствами и другими противоправными деяниями.
Несмотря на многочисленные свидетельские показания против него, Харадинай был дважды полностью оправдан. При этом девять свидетелей, которые дали против него показания, умерли при до конца не выясненных обстоятельствах.
Одним из самых неожиданных стало решение МТБЮ от 31 марта 2016 года, когда был оправдан лидер Сербской радикальной партии Воислав Шешель. Он обвинялся в преступлениях против человечности и в нарушении законов и обычаев войны в период с 1991 по 1993 год на территории Хорватии, Воеводины (Сербия), Боснии и Герцеговины. Это был 19-й и последний оправдательный приговор, вынесенный МТБЮ. В общей сложности Шешель провел в следственном изоляторе 11,5 лет. Это абсолютный рекорд трибунала по длительности пребывания в заключении подозреваемого. Также Шешель стал первым обвиняемым в истории МТБЮ, против которого в ходе одного судебного процесса было проведено еще три процесса по обвинению в неуважении к суду (приговоры по ним он отбыл, находясь в заключении в ожидании основного вердикта).
Хотя МТБЮ формально и завершил работу 21 декабря, не все дела еще закрыты. Оставшимися из них будет заниматься уже Международный остаточный механизм для уголовных трибуналов (МОМУТ). Эта структура была создана Совбезом ООН специально для завершения работы, начатой МТБЮ и Международным уголовным трибуналом по Руанде. Ей предстоит рассмотреть апелляцию прокуратуры по делу Шешеля. В предапелляционной стадии находится дело бывшего лидера боснийских сербов Радована Караджича. Эта же инстанция занимается вопросами, связанными с предстоящей апелляцией командующего армией боснийских сербов Ратко Младича на пожизненный приговор. Кроме того, трибунал пересматривает дело двух бывших сотрудников службы госбезопасности Югославии Йовицы Станишича и Франко Симатовича.
В Гааге сегодня, 21 декабря, станет частью европейской истории Международный трибунал по бывшей Югославии. И частью довольно позорной. На территории парламента Нидерландов, в присутствии генсека ООН Антониу Гутерреша и голландского монарха Виллема-Александра пройдет торжественная церемония закрытия этого международного «органа устрашения».
Юридическая машина, созданная, как тогда считали, на довольно короткий срок, расследовала военные преступления, совершенные на Балканах. Но свое правосудие трибунал вершил без малого четверть века, с 1 января 1991 года. Среди целей МТБЮ было указано предотвращение новых преступлений и восстановление мира в регионе.
Остановила ли работа трибунала продолжение конфликта на Балканах? Ответ однозначный - нет. Начавшиеся в 1990-х процессы продлились вплоть до 2008 года, когда непризнанное Косово провозгласило свою независимость от Сербии.
Конечно, в Европе миссию трибунала считают «успешно выполненной». Однако в Сербии и России уверены - это был орган устрашения и наказания. За 24 года работы было исписано два с половиной миллиона страниц стенограмм допросов. Осужден за это время 161 человек. В общей сложности трибунал приговорил сербских военных к 1000 годам тюремного заключения.
Счастливым исключением стал лидер Сербской радикальной партии (СРП) Воислав Шешель - в марте 2016 года он был полностью оправдан. Однако в ожидании вердикта политик провел в следственном изоляторе Гааги почти 12 лет..
Последними из вынесенных вердиктов были приговоры Ратко Младичу и Ядранко Прличу. На этом моменте, как заявил 6 декабря председатель трибунала Кармел Агиус на заседании Совбеза ООН, международный судебный орган счел свою миссию выполненной.
История трибунала завершается, но память о себе он оставляет весьма неоднозначную. Прежде всего, осталось ощущение его полной несправедливости и исключительного лицемерия. Зато двойные стандарты Запада в очередной раз проявились в полной мере.
Самоубийство на судебном заседании Слободана Праляка и совершенное равнодушие судьи - лишь последняя иллюстрация того, чем запомнится этот суд для всех.
Праляк так и не смог добиться в Гааге справедливости. И смерть его - далеко не единственная: самоубийства важных свидетелей в тюрьме трибунала происходили неоднократно. А расследования этих самоубийств практически не велись.
Широко применялись пытки, как, например, в отношении Здравко Толимира, генерала Армии Республики Сербской, в камере которого включали свет и сирену 48 раз в сутки. Некоторых залечивали до смерти тюремные медики.
Ограничение доступа врачей к престарелым подсудимым - системная проблема Гааги. Самого известного узника, Слободана Милошевича, трибунал, по сути, убил. С февраля 2002-го по март 2006-го судебный процесс прерывался 22 раза из-за плохого состояния здоровья бывшего югославского лидера. Тюремный кардиолог назначил лечение, которое, скорее, убивало, чем помогало.
В результате 11 марта 2006 года Слободан Милошевич скончался от сердечного приступа. Дело закрыли в связи со смертью обвиняемого. За шесть дней до этого в камере был найден мертвым президент Республики Сербская Краина Милан Бабич.
Интересно, что Международный трибунал даже не пытался расследовать правомерность действий НАТО. Как мы помним, начиная бомбардировки Югославии, альянс даже на пытался получить мандат ООН на проведение операции, что неудивительно: по мнению многих наблюдателей, эти бомбежки мало напоминали миротворческую миссию.
Вместо этого трибунал сконцентрировался на преследовании только одной стороны югославского конфликта - сербской. При этом юристы отмечают, что полномочия Совбеза ООН, создавшего трибунал, не распространяются на частных лиц, даже если речь идёт о военных преступлениях.
Согласно принципам международного сотрудничества в отношении лиц, виновных в совершении военных преступлений, «каждое государство обладает правом судить своих собственных граждан за военные преступления или преступления против человечества.
Однако только в 2005 году МТБЮ согласился передать часть дел судам Боснии и Герцеговины, в то же время Сербия и Черногория были этого права лишены.
Таким образом, трибунал, создание которого можно назвать и правильным, и логичным, в конце концов, превратился в исключительно политический инструмент. При этом удовлетворения не получила ни одна из сторон конфликта. Самоубийство хорватского генерала Праляка во время заседания трибунала стала трагической нотой завершения его работы. Эксперты уже заговорили о том, что теперь впору собирать новый суд - теперь для разбора действий самого трибунала.
Профессор МГИМО, политолог Елена Пономарева дала такую оценку работе МТБЮ: «Во всех анонсах говорят о «торжественной церемонии» закрытия МТБЮ, но на самом деле трибунал закрывается с позором, оставшись в истории как судилище фактически над одними народом».
Напомним, 24 марта 1999 года страны НАТО начали вооруженную агрессию против Югославии. Операция НАТО «Союзная сила» была проведена в нарушение международного права. Ущерб военной и гражданской инфраструктуре оказался настолько велик, что Сербия даже спустя 18 лет не оправилась от бомбардировок.
Весной 1999 года натовские самолёты и артиллерийские орудия поразили около 900 целей на территории Сербии и Черногории, сбросив 21 тыс. тонн взрывчатых устройств, в том числе боеприпасы с радиоактивными примесями (обедненный уран U 238).
Американскими ВВС еще в первые дни были уничтожены до 70% средств ПВО, поражены ключевые военные объекты. Альянс НАТО провел военную операцию без санкции Совета Безопасности ООН и одобрения официального правительства Югославии. Соответственно, подобные действия нельзя трактовать иначе как интервенцию и агрессию против суверенного государства.
Второй этап операции предполагал уничтожение военной инфраструктуры Югославии (скопления войск и техники, командные пункты, оборонные предприятия). При этом бомбардировкам подвергались предприятия гражданской промышленности, аэропорты, мосты, жилые дома, школы и детские сады.
Бомбардировки серьезно повредили около 200 гражданских предприятий: химические фабрики, нефтеперерабатывающие и машиностроительные заводы. Общий ущерб от операции «Союзная сила» составил, по разным подсчётам, от $30 млрд до $100 млрд.
Точно такая же ситуация могла произойти в любой точке Земли, которую США сочли бы сферой своих интересов. По сути, события в Югославии предвосхитили действия американцев в Ливии и Сирии. В столице Косова Приштине о соседях-сербах даже памяти не осталось. На границе, на каждой автозаправке рядом с косовским флагом обязательно висит американский. Косовские албанцы разместили у себя крупнейшую в Европе американскую военную базу, ради которой, собственно, все и затевалось.
