Угон самолета
в СССР был событием из ряда вон выходящим, тем более, что террористами оказалась многодетная семья Овечкиных
, организовавшая музыкальный коллектив
со сказочным названием «Семь Симеонов»
. Джаз-бэнд из семи братьев, их мать и младшие братья и сестры планировали улететь в Лондон и заработать там денег, но в результате половина из них погибла, остальные попали в тюрьму, пострадали люди, летевшие тем рейсом. Кем они были на самом деле – жертвами тоталитаризма, мечтающими о свободе, или жестокими убийцами, готовыми идти к своей цели по трупам?
В семье Овечкиных было 11 детей, за 4 года до происшествия их отец умер. Семеро братьев с раннего возраста увлекались музыкой. В 1983 г. они обратились за помощью к преподавателю Иркутского училища искусств, чтобы он посодействовал в создании семейного джазового ансамбля.
Группа «Семь Симеонов» быстро заслужила популярность и у себя в Иркутске, и во всем Союзе – после участия в фестивале «Джаз-85» они стали частыми гостями телепрограмм и даже героями документального фильма. В 1987 г. джаз-бэнд пригласили на гастроли в Японию. Побывав за границей, мать семейства Нинель Овечкина поняла, что за пределами СССР их ансамбль добился бы куда больших успехов и материального благополучия. Так созрел план побега из страны.
8 марта 1988 г. все члены семьи, кроме старшей сестры Людмилы, не знавшей об их планах, поднялись на борт самолета ТУ-154, следовавшего рейсом Иркутск – Курган – Ленинград. Овечкины якобы летели на гастроли, поэтому у них с собой были музыкальные инструменты. «Симеонов» знали и тщательно не досматривали. Дети в возрасте от 9 до 32 лет и их мать пронесли на борт два обреза, сто патронов и самодельную взрывчатку, спрятанную в чехлах инструментов.
Когда Овечкины выдвинули свои требования, экипаж прибегнул к хитрости – им сказали о необходимой дозаправке в Финляндии. На самом же деле самолет посадили на военном аэродроме возле советско-финской границы. Там их уже ждала группа захвата. Во время штурма застрелили стюардессу и 3-х пассажиров, еще 36 получили ранения. Четверо старших братьев покончили с собой, убив перед этим мать по ее же просьбе. Самолет был взорван и сгорел дотла.
Оставшихся в живых членов семьи Овечкиных судили. Старший брат Игорь получил 8 лет заключения, старшая сестра Ольга – 6, несовершеннолетние дети попали в детский дом, а потом их забрала под свою опеку Людмила. Отбыв половину срока, Игорь и Ольга вышли на свободу.
В 1999 г. на экраны вышел фильм «Мама», в котором факты биографии Овечкиных интерпретируются очень вольно. Игорь Овечкин был возмущен такой трактовкой: «А на Евстигнеева мы в суд будем подавать. Никто даже не поинтересовался нашим мнением. Все из газет узнали. Авторы "Мамы" ничего в случившемся так и не поняли».
Судьба выживших Овечкиных, давно отбывших наказание за совершенное, была действительно несладкой. Ольга, будучи беременной в день захвата самолета, родила дочь в колонии. Сергей Овечкин, которому в 1988 г. было всего 9 лет, так до конца и не понял, что тогда случилось. В планы его не посвящали, но расплачивался он за угон наравне с остальными. В Иркутске с такой фамилией жить нелегко.
Овечкины утверждают, что зачинщиком был Олег, а 52-летняя мать обо всем узнала уже в самолете. Дети до сих пор уверены в том, что мать их правильно воспитывала – приучала работать с утра до ночи, не жалеть себя. Но и других людей они тоже не пожалели.
К сожалению, угон самолета не был единичным случаем, подобная история закончилась трагически и для
На закате советской эпохи в Иркутске рождается джазовый ансамбль «Семь Симеонов» - джаз-бенд . В его составе 7 родных братьев Овечкиных . Самому младшему 9 лет, старшему – 26. Основатель и продюсер в одном лице - их мать Нинель Сергеевна. Биографию этой суровой женщины можно уложить в строчку: выросла в детдоме, рано потеряла мужа, оставшись с 11 детьми на руках. Овечкины были талантливыми музыкантами и числились на особом положении у чиновников из горотдела культуры. За участие во всесоюзных фестивалях им даже дали две квартиры в девятиэтажке, назначили юным музыкантам оклад и выхлопотали места в институте им. Гнесиных .
Только вдруг эти сливки общества превратились во что-то дурно пахнущее и кровавое, - говорит известный фоторепортер Александр Князев .
В 1987 году братья Овечкины отправились на гастроли в Японию . После возвращения из-за границы у них и возникло желание вырваться из нищеты и тотального дефицита. Кроме того, на гастролях в Токио ансамблю намекнули о заманчивом контракте с европейской звукозаписывающей студией: в Лондоне сибиряки рассчитывали получить убежище и зажить на широкую ногу. Полгода Овечкины готовили теракт! Младших детей в планы не посвящали. Мать сумела на черном рынке купить ружья и патроны за копейки - якобы для охоты, вместе со старшими сыновьями сделала бомбу и… 8 марта 1988 года «Семь Симеонов» отправились на захват самолета, следовавшего по маршруту Иркутск – Курган - Ленинград .
Или все улетим, или все умрем, - заклинала Нинель детям.
Курс на Лондон
76 пассажиров на борту, 8 членов экипажа. Погибли 9 человек… О самом громком теракте в СССР снимали документальные и художественные фильмы, выходили циклы телепередач и статей в газетах.
Спустя 30 лет «Комсомолке» удалось разыскать членов экипажа того самого рейса. Главному герою - бортинженеру Иннокентию Ступакову , который вел переговоры с террористами, рискуя жизнью, сейчас 87 лет. Он рассказывает о том, чего не мог озвучить в советские времена.
Не хочется вспоминать тот день - хватило! - говорит Иннокентий Дмитриевич. – Хорошо, что это закончилось без большого кровопролития. До сих пор не дает покоя мысль, что невинные погибли (бортпроводница и трое пассажиров. - Прим. авт.) и самолет сгорел, как спичечный коробок, за 15 минут. Но это не вина экипажа. Я ведь часто думаю об этом… О том, как мать могла так держать сыновей! Они без заслонок, беспрекословно, как под гипнозом, исполнения все, что она говорила. Вернее, кричала: «Убивайте!»
Но мы вспомним тот день. Утро 8 марта 1988 года. Овечкины всей семьей приехали в иркутский аэропорт (с ними не было только старшей сестры Людмилы - она вышла замуж и жила отдельно. - Прим. авт.). Сказали, что летят на фестиваль, даже подарили цветы сотрудницам воздушной гавани. Всеобщих любимцев, видимо, даже толком не досматривали. Овечкины это знали и спрятали оружие и взрывчатку в футляр для контрабаса.
Он не входил в интроскоп (прибор-рентген. – Прим. авт.), поэтому инструмент не досматривали, - объясняет штурман того рейса Виталий Зосимович. Сейчас ему 67 лет. – Первая половина полета прошла спокойно. Напротив, у всех было прекрасное настроение. Даже шутили: мол, с музыкой полетим. Но после дозаправки в Кургане наши девочки раздали пассажирам еду и на подносе принесли нам записку от Овечкиных: «Следовать в Лондон. Не снижаться, иначе самолет взорвем. Вы под нашим контролем».
Экипаж сначала решил, что это розыгрыш. Но все же отправили к музыкантам бортинженера Ступакова. Два старших брата Овечкиных, Василий и Дмитрий, стояли с обрезами в руках, а на полу красовался тот самый контрабас, уже помеченный красным крестом.
На борту террористы, 11 человек. Оружие, взрывчатка, - сразу связался с руководителем полетов в Москве командир корабля Валентин Куприянов .
Мы были шокированы, но старались не теряться, следовали инструкции, - продолжает штурман Виталий Кравченко . – Ведь и те времена были теракты: например, угон Ан-24 в Турцию , где погибла стюардесса Надежда Курченко . В инструкции был список аэродромов, куда можно было сесть в случае нештатной ситуации. Ближайший к нам оказался военный аэродром Вещево под Выборгом . На него и взяли курс…
Мать - королева террористов
Почему? Пилоты понимали, что если пересекут воздушную границу, то все погибнут. Захваченный «Семью Симеонами» Ту-154 сопровождали истребители. И приказ у них был простой: при пересечении границы открывать огонь на поражение. Даже ценой жизни стольких людей! Поэтому специально для террористов экипаж придумал легенду – посадить самолет якобы на дозаправку, ведь до Лондона топлива не хватит. А Выборг внешне похож на европейский городок. Овечкины поверили, что приземляются где-то в Финляндии и поэтому на сделку с экипажем пошли. Бортинженер Ступаков от имени руководства поставил лишь одно условие: в аэропорту дозаправки все пассажиры должны покинуть Ту-154.
Нинель Овечкина. Кадр из фильма "Семь Семионов", Восточно-Сибирская студия кинохроники.
Эти полтора часа до Выборга казались целой вечностью… - говорит Виталий. – Самолет взял высоту 10 тыс. метров. Одно неверное слово, одно неверное движение - и Овечкины бы открыли стрельбу. Малейшая дырка от пули - и полная разгерметизация салона, а значит, гибель… Мы не могли этого допустить. Девочки-стюардессы делали невозможное: успокаивали пассажиров, «обхаживали» Овечкиных. Подносили водичку, улыбались, любезно разговаривали с ними.
Настоящий герой того рокового полета - бортинженер Ступаков. Ему досталась роль вести переговоры с вооруженными до зубов музыкантами. И он сыграл ее как по нотам. Говорил, что лайнер уже в воздушной гавани Финляндии и вот-вот совершит посадку. Удивительно, но Овечкины верили и вели себя спокойно. Мать Нинель сидела в кресле последнего ряда, как королева. Взгляд, поза - она предвкушала красивую лондонскую жизнь. Рядом находилась дочь Ольга, повадками и манерами копировала мать. Двое старших сыновей с обрезами в руках, как верные церберы, туда-сюда ходили по салону, постоянно спрашивая мать, что делать дальше.
Когда начали заходить на посадку в Вещево, слышали гул Ту-134, - вспоминает Виталий. - В нем, как нам передала земля, находилась профессиональная группа захвата из Москвы. Но сесть лайнер не мог. Взлетка в Вещево маленькая. Два таких больших самолета, как наш и Ту-134, одновременно не сели бы. Силовиков развернули и отправили в Ленинград. Оттуда группу захвата должны были перебросить в Выборг вертолетом. И это, считаю, было не совсем верно. Если бы нас попросили проехать дальше от той точки, где нам приказали встать на стоянку, то Ту-134 спокойно мог бы приземлиться. Быть может, нам не пришлось бы в страхе и ужасе еще 3,5 часа сидеть в лайнере в полной неизвестности. И, главное, быть может, никто бы не погиб…
План Б
Но история сделала другой виток. Случилось то, что случилось.
Мы стояли на взлетной полосе, заправляли самолет и ждали непонятно чего, - продолжает штурман. – Овечкиным мы говорили, что такова процедура: cначала, мол, нужно осмотреть судно на техническую исправность. А бортинженер просто тянул время. Примерно через час-два в форточки кабины пилотов забрались шесть человек. Это были сотрудники местной дежурной части милиции. Мы помогли им забраться, надеть бронежилеты и каски. Овечкины схватили стремянку и ею стали выламывать бронированную дверь кабины пилотов. Приоткрыв дверь в салон, милиционеры начали палить по братьям! Но вместо этого пули рикошетом ранили их самих.
Попали пули и в нескольких пассажиров первого салона. Это вызвало страшную панику и разозлило преступников. Потом убили стюардессу Тамару…
Экипаж понимал: это только начало. И не ошиблись. Овечкины, понимая, что окружены, подожгли футляр контрабаса, где спрятали самодельную бомбу. Взрыв оказался слишком слабым, но вызвал пожар. Дым, гарь, едкий запах… Пассажиры в панике вскочили с мест и бросились к аварийному люку. Сумев открыть его, они стали выпрыгивать с 6-метровой высоты.
Мы, почувствовав запах дыма, открыли дверь в салон, но ничего уже не было видно, - вспоминает штурман. – Как раз в этот момент в иллюминаторы увидели, как бегут солдаты (та самая группа захвата из Ленинграда), подъезжают автобусы. Мы по канатам спустились вниз, а пассажиры по специальным желобам головой вниз скатывались в сугробы. Женщин и детей сажали в автобусы, мужчин держали под дулом автомата - в темноте же не разобрать, где преступники, а где обычные люди. Помню, как по желобу скатилась Ольга Овечкина. Она первой села в автобус. Эта сцена до сих пор перед глазами стоит.
А что с остальными преступниками? Позже экипаж узнает, что пока самолет горел, четверо братьев Овечкиных застрелились, а прежде один из них убил мать. Они прекрасно понимали: рассчитывать им больше не на что, никто из них на свободе не останется.
И этот план был планом Б.
После случившегося весь экипаж отправили на месяц в санаторий, - вспоминает Виталий Кравченко. – Нам всем нужно было время, чтобы прийти в себя…
Что стало с оставшимися в живых
После теракта в живых остались 5 Овечкиных, не считая Людмилы, которая не полетела с семьей в Лондон. Но на скамье подсудимых оказались лишь двое - 28-летняя Ольга и 17-летний Игорь. Остальные в силу возраста избежали наказания. Ольга свою вину не признала, говоря о том, что до последнего не хотела участвовать в этом деле. Ее приговорили к 6 годам. Смягчающим обстоятельством стала ее беременность. Игорь получил 8 лет колонии. И брат, и сестра провели за колючей проволокой лишь половину срока, обоих освободили досрочно по амнистии. Но дальнейший их путь был не радужным: в 2004 году Ольгу убил сожитель в пьяной ссоре, а Игорь после освобождения некоторое время жил в Санкт-Петербурге , зарабатывал на жизнь музыкой (играл в ресторанах), но стал наркоманом и снова получил срок. В 1999 году был убит в камере другим задержанным.
Младшие братья, Михаил и Сергей Овечкины, тоже вместо славы и почета оказались за бортом жизни. Талантливый Миша жил в Санкт-Петербурге, где работал в разных джазовых коллективах. В 2002 году перебрался в Испанию . Но пьянство погубило его: из коллектива выгнали, и он стал уличным музыкантом. В 2012 году он перенес инсульт, став инвалидом. По данным 2013 года, он проживает в хосписе в Барселоне . О Сергее же ничего неизвестно. Говорят, пропал без вести. Младшая сестра Овечкиных страдает алкоголизмом. Благополучно сложилась судьба только двух сестер. Татьяна сменила фамилию, выйдя замуж. Людмила - единственная, кто не участвовал в теракте, - живет в Черемхове . Женщины не жалуют журналистов и не хотят бередить незаживающие раны.
Как бы мы сейчас жили? Где-нибудь за границей. Мы бы все равно уехали - музыканты же они хорошие были. Все наперекосяк. Вся жизнь, - признавались оставшиеся в живых Овечкины в интервью 5 лет назад иркутскому телеканалу.
Сейчас они наотрез отказываются давать комментарии. Да и не нужно. Жизнь сама расставила все точки над i.
МНЕНИЕ
Валерий НИКИФОРОВ, бывший штурман, экс-руководитель Иркутского авиационного технического колледжа:
«Они не хотели жить в ССССР и мечтали о больших деньгах»
Овечкины чувствовали себя великими музыкантами. А после поездки в Японию их обуяло безудержное желание хорошей жизни, хотели больших денег, хотели быть знаменитыми, как Битлз! Не меньше! Все это на фоне особенных взаимоотношений внутри семьи, где мать тоталитарно верховодила всем, где у каждого были четко распределены роли, строжайшая дисциплина, ориентир на добывание денег: ничего бесплатно они не делали. Нинель Овечкина была очень властной, волевой женщиной. В точности такой, какой ее сыграла Нона Мордюкова в фильме «Мама». Да, не всем придет в голову изготовить бомбу ради лучшей доли, но это как раз говорит о неадекватности этой семьи. Малограмотные, ограниченные люди, которые жили, словно в собственной секте и им было невдомек, что через 3 года СССР развалится. Им в голову не приходило изучать историю, следить за тенденциями, которые в то время в мире происходили. Поэтому в этой истории не надо ничего домысливать. Овечкины хотели жить за границей и, наверное, ненавидели Советский Союз!
Чуть больше двух лет оставалось до распада государства, раскинувшегося на шестой части земной суши. Но знали об этом в СССР немногие. И потому народ, как обычно радостно, отмечал Международный женский день. А в это же время в Ленинградской области разворачивалась настоящая драма – с выстрелами, заложниками, штурмом и жертвами.
ПО ТЕМЕ
Сотрудники аэропорта в Иркутске перешептывались между собой: "Это же те самые Овечкины!". 8 марта 1988 года "те самые" летели на фестиваль в Ленинград. Юных музыкантов во главе с Нинель Овечкиной пропустили на посадку без досмотра: огромный футляр контрабаса не пролезал в рамку металлоискателя. Никто в службе безопасности и не подумал, что в кофре спрятаны обрезы, пистолет и даже бомба.
Нинель Овечкина родила 11 детей. Муж много пил, и в 1984 году его организм отказался выдерживать дальнейшие над собой издевательства. Однако государство не оставило мать-героиню, вырастившую талантливых детей: семейство получило две трехкомнатные квартиры, у них остался в собственности деревенский дом с огородом.
Знавшие "Симеонов" соседи, знакомые, педагоги путаются в воспоминаниях. Кто-то говорит, что Овечкины жили бедно, другие считают, что вполне обеспеченно. Во всяком случае, в аэропорт в памятный день Нинель Сергеевна, как рассказывают, явилась в дорогой шубе, обвешанная множеством золотых украшений. Да и у детей одежда была не из дешевых. Музыкальные инструменты "бэнда" тоже были отнюдь не из категории ширпотреба: некоторые из них стоили до тысячи рублей – по тем временам деньги огромные.
Мать всегда была для остальных членов семьи непререкаемым авторитетом. Когда же выяснилось, что семеро мальчишек одарены музыкально, Нинель Овечкина железной рукой направила свою команду к заветной мечте. Джазовый ансамбль "Семь Симеонов" появился в 1983 году. И сразу – колоссальный успех, об одаренных музыкантах даже сняли документальный фильм. Василия, Дмитрия, Олега, Александра, Игоря, Михаила и Сергея приняли вне конкурса в знаменитую "Гнесинку". И вот тут – первая странность: не проучившись и года, семерка оставляет престижное учебное заведение и уезжает из Москвы обратно в Иркутск. Объясняли это тем, что на учебу просто не остается времени из-за многочисленных гастролей.
Идея продать подороже свои таланты появилась, скорее всего, во время одной из таких поездок в 1987 году. Хотя рядовой ее никак не назовешь: по тем временам шанс отправиться на гастроли в Японию выпадал далеко не каждому даже профессиональному коллективу. Мало того, что в Токио им вскружили голову картины "капиталистического изобилия". Еще и представители английской звукозаписывающей компании (хотя эти господа могли представлять и спецслужбы, что в те годы было вполне вероятно), сделали им выгодное предложение. Как признавались позже Овечкины, они бы и согласились стать "невозвращенцами" – но тогда не увидели бы больше мать и сестер, которые остались в Советском Союзе.
В итоге мужская часть семейства Овечкиных вернулась домой – но стала готовиться к побегу. Тут уже руководство операцией взяла на себя Нинель Сергеевна. Разработка плана заняла около полугода. На борт самолёта планировалось пронести несколько самодельных бомб и обрезов охотничьих ружей. Овечкины специально изменили форму футляра для контрабаса, чтобы он не вписывался в рамку металлоискателя.
8 марта 1988 года семья из одиннадцати человек поднялась на борт Ту-154. По официальной версии, ансамбль летел на гастроли. На самом деле Овечкины собирались в Лондон. Рейс по маршруту Иркутск-Ленинград проходил спокойно – до самой промежуточной посадки в Кургане. Тут братья через стюардессу передали пилотам записку, в которой требовали сменить маршрут и лететь в столицу Великобритании. В противном случае террористы обещали взорвать самолёт. В том, что это не шутка, экипаж убедился, когда старшие Овечкины достали обрезы и начали угрожать пассажирам.
Экипажам самолетов было положено табельное оружие – такое правило ввели после трагического случая в 1970 году. Тогда взлетевший из Батуми Ан-24 угнали в Турцию отец и сын Бразинскасы. Террористов пыталась остановить безоружная бортпроводница Надежда Курченко, в схватке с бандитами она погибла. В случае с Овечкиными экипаж сначала намеревался применить оружие, но позже отказался от этого рискованного плана. Земля была поставлена в известность и руководство операцией взяли на себя офицеры КГБ.
Музыкантов-террористов убедили в том, что топлива до Лондона не хватит и уговорили на посадку в Финляндии, в приграничном городе Котка. На самом деле рейс направили на военный аэродром Вещево в Ленинградской области. До его прибытия военные успели замаскировать здание и военные самолеты, чтобы у террористов не возникло никаких подозрений.
Но все усилия оказались напрасны. Самолет приземлился, и поначалу Овечкины действительно ничего не заподозрили. Даже позволили бортмеханику выйти на крыло и открыть люки для заправки. Однако картину испортили солдаты в форме советской армии, выбегающие из-за бензовоза. Две группы захвата проникли на борт – одна в кабину пилотов, вторая – в багажный отсек.
Овечкины поняли, что уйти им не дадут. В ярости старший – Василий – застрелил стюардессу Тамару Жаркову, которая до этого вела с ними все переговоры. Кстати, это еще один непонятный момент в истории "Семи Симеонов". Как впоследствии вспоминали в Иркутске, Тамару до трагического дня часто видели вместе с Василием Овечкиным. А на ленинградском рейсе ее не должно было быть: Жаркова поменялась с другой бортпроводницей буквально в день вылета. Намеревалась ли Тамара улететь с Овечкиными в Лондон – или, напротив, пыталась отговорить их от разрушительного плана, предотвратить преступление – так и осталось загадкой.
Надо сказать, что в 1988 году в СССР еще не было специально обученных подразделений по борьбе с терроризмом. Самолет штурмовали обычные сотрудники патрульно-постовой службы. Отсюда и весьма плачевные результаты такого штурма.
Бойцы открыли огонь из кабины пилотов, их поддержали товарищи из люка багажного отделения. В террористов они не попали, зато ранили нескольких пассажиров. И тут Нинель собрала вокруг себя четверых старших сыновей. Овечкины попрощались друг с другом и подожгли одну из самодельных бомб. Оказывается, ещё до захвата самолёта семья условилась в случае провала операции покончить жизнь самоубийством. Через секунду прогремел взрыв, от которого погиб один Александр. Самолёт загорелся, началась паника.
Нинель приказала старшему сыну Василию убить её, тот выстрелил в мать без колебаний. Следующим под дуло обреза встал Дмитрий, потом Олег. 17-летний Игорь не захотел прощаться с жизнью и спрятался в туалете – он знал, что, если брат найдёт его, ему не выжить. Но Василию было некогда искать, времени оставалось совсем немного. Расправившись с Олегом, он выстрелил в себя.
Тем временем кто-то из пассажиров открыл дверь. Спасаясь от огня, люди стали без трапа выпрыгивать из самолёта, ломая руки и ноги, получая и более серьезные травмы. Группа захвата "помогала" им прикладами автоматов и укладывая лицом в землю: как позже объясняли офицеры, они не знали, кто из этой толпы может оказаться террористом. В результате попытки угона погибли пятеро из семьи Овечкиных. Жертвами преступления стали четверо мирных граждан - трое пассажиров и бортпроводница, число пострадавших, по разным данным – от 15 до 35.
Около семи месяцев длилось следствие по делу о захвате самолета. В результате 28-летнюю Ольгу приговорили к 6 годам заключения, а 17-летнего Игоря – к 8. Оба отсидели свои сроки лишь наполовину и вышли на свободу. Младших детей отдали старшей сестре Людмиле. Она не участвовала в захвате и даже не знала о нём, поскольку давно жила вместе с супругом отдельно от всей семьи.
История семейства Овечкиных периодически всплывает в СМИ. Обсуждаются разные аспекты этого дела. В частности, говорится о том, что не так уж и талантливы были музыканты из "Семи Симеонов" – мол, это был просто раскрученный "советской пропагандой" проект. Однако больше доверия в этом вопросе вызывает мнение иркутского музыканта-педагога Владимира Романенко, который непосредственно работал с джазовым ансамблем. По его словам, самым одаренным в музыкальном плане был Миша, а звездой "бэнда" – маленький Сережа. Не менее (если не более) весомо мнение знаменитого пианиста Дениса Мацуева. Маэстро заверяет, что Михаил Овечкин, с которым в одно время им пришлось вместе учиться, был очень одаренным музыкантом.
Однако неуемное желание Нинель Овечкиной "вывести в люди" своих многочисленных детей сыграло с ними злую шутку. Даже у тех, кто остался в живых после страшного "полета в Лондон", судьба не сложилась. Двое старших – Игорь и Ольга – после освобождения из тюрьмы прожили недолго. Двое младших – Ульяна и Михаил – стали инвалидами. Следы Татьяны и Сергея затерялись.
8 марта 1988 года на военном аэродроме Вещево, располагающемся неподалёку от советско-финской границы, разыгралась кровавая драма. Захватившая лайнер семья музыкантов по фамилии Овечкины требовала вылета за границу. Что заставило семью, которая пользовалась расположением и поддержкой партийных чинов, решиться на столь безумный шаг? Лайф вспомнил историю, которая потрясла Советский Союз ровно 30 лет назад.
Овечкины по меркам СССР того времени были весьма необычной семьёй - 11 детей в ячейке общества было огромной редкостью даже тогда. Нинель Овечкина, глава семьи, вполне официально носила звание матери-героини и имела соответствующие льготы.
У Овечкиных было 7 мальчиков и четыре девочки. Причём разница между старшими и младшими детьми составляла 17 лет. Последнего ребёнка Нинель родила, когда ей было уже за сорок. Отец семейства отличался дурным характером и склонностью к употреблению алкоголя. В этом состоянии он порой угрожал близким ружьём. Позднее, когда подросли старшие сыновья, бывал ими бит в рамках самообороны. В 1984 году он умер.
Нинель Овечкину нельзя назвать баловнем судьбы. Её отец погиб на фронте, мать была застрелена сторожем, когда пыталась выкопать несколько картофелин на колхозном поле в голодные военные времена. В 6 лет Нинель осиротела и воспитывалась в детдоме. Незадолго до совершеннолетия её забрал к себе двоюродный брат, который был старше неё. А вскоре она вышла замуж.
В дальнейшем Нинель работала продавщицей в винно-водочных магазинах, иногда приторговывала на рынке. Всех дочерей она также ориентировала на торговлю, тогда как сыновей с раннего возраста занимала музыкой.
Фактически Нинель была главой семьи и при живом муже, который часто выпивал. Основные заботы по устройству детей лежали на её плечах. Все соседи Овечкиных позднее отмечали, что она была весьма требовательной женщиной, но при этом отнюдь не жестокой. На детей никогда не повышала голоса, но вместе с тем её распоряжения выполнялись беспрекословно.
Овечкины держались обособленно, в гости никого не приглашали, сами ни к кому не ходили. Но без дела никто из детей не сидел, в свободное время они либо работали на приусадебном участке, либо упражнялись в игре на музыкальных инструментах. По меркам провинциальных городских окраин 80-х они были в общем-то благополучной семьёй. Дурные компании и алкоголь подстерегали подростков из таких семей на каждом шагу. Но у Овечкиных никто не гулял с дурными компаниями, не попадал в милицию и не пил.
"Семь Симеонов"
Трое старших братьев занимались в музыкальном училище с детства. Однако идея создания семейного музыкального ансамбля возникла после того, как в училище были записаны самые младшие сыновья Овечкиной. Считается, что первым предложил создать ансамбль старший из братьев - Василий, поделившийся идеей с преподавателем. Название взяли из одной из детских сказок, которую недавно прочитал один из младших Овечкиных. На момент создания группы старшему из братьев был 21 год, а двум самым младшим - 8 и 4 года. При этом, по отзывам преподавателей, Михаил, один из младших братьев, был действительно настоящим талантом и подавал большие надежды.
Особенностью ансамбля было то, что каждый из братьев играл на своём инструменте. 21-летний Василий на ударных, 19-летний Дмитрий на трубе, 16-летний Олег на саксофоне, 14-летний Александр на контрабасе, 12-летний Игорь на фортепиано (по характеристике преподавателей, он единственный из братьев обладал абсолютным музыкальным слухом и считался главным талантом группы вместе с Михаилом), 8-летний Михаил на тромбоне и 4-летний Сергей на банджо.
Такие семейные ансамбли в своё время были очень популярны в западных странах, но в СССР они всё же были диковинкой. Разумеется, самые маленькие участники группы были главными звёздами коллектива. Возможно, с музыкальной точки зрения "Семь Симеонов" не выделялись на фоне множества других ансамблей, но их необычный состав привлекал внимание и выделял их на фоне других ВИА и джаз-бандов.
Как это часто было в Советском Союзе, региональное руководство оказывало им протекцию. В те времена многие секретари обкомов или райкомов покровительствовали местным талантам, чтобы хвастаться перед Москвой, а заодно и прославить регион на всю страну. И семеро братьев-музыкантов отлично подходили для этого.
Вряд ли без этой поддержки "Симеоны" смогли бы раскрутиться в рамках Советского Союза. Им помогали с площадками, организовывали выступления на крупных и популярных фестивалях. Молодых музыкантов даже приглашали на съёмки популярнейшей телепередачи "Шире круг". Выступали на XII Международном фестивале молодёжи и студентов в Москве в 1985 году. "Семь Симеонов" получили некоторую известность, теперь они выступали перед иностранными делегациями в знаменитом Совинцентре, также известном как "Хаммеровский центр". Двум старшим братьям помогли с поступлением в престижную Гнесинку.
Нередкими гостями у Овечкиных были журналисты, бравшие у них интервью и снимавшие о необычной семье фильмы. Иркутское руководство в благодарность за прославление региона предоставило семье две соседние трёхкомнатные квартиры - вдобавок к имевшемуся у неё дому.
В общем, по советским меркам Овечкины жили вполне неплохо. Разумеется, миллионерами они не были, да и богатыми людьми их назвать нельзя, но и не нищенствовали. В 1987 году им даже организовали зарубежные гастроли в Японии. Музыкантам (если это не всемирно знаменитые классические музыканты) выехать в капиталистическую страну на гастроли в то время было очень сложно. И уж совсем невозможно без активной помощи государственных органов. Но как раз тогда началась перестройка и СССР начал приоткрывать занавес. "Симеонов" отправили в Японию как советскую диковинку.
В Японии они испытали настоящий культурный шок. Ассортимент магазинов капиталистических стран всегда поражал советских граждан, но здесь дополнительными факторами стали молодость и неопытность музыкантов. К тому же братья успели заметить, что и труд в капиталистических странах оплачивается по совсем другим расценкам. Наслушавшись о заоблачных гонорарах знаменитых джазменов, они стали мечтать о десятках тысяч долларов за выступление. Словом, у молодых Овечкиных начался настоящий психоз, вызванный желанием во что бы то ни стало остаться в капиталистической стране.
В принципе, братья без особых проблем могли бы остаться в Японии. Кто хотел бежать во время заграничных гастролей, всегда находил способ сделать это. К тому же на дворе был 1987 год, следили за гастролёрами уже не так строго, да и не были "Симеоны" перворанговыми звёздами в СССР. Конечно, их побег был бы неприятен, но не более того.
Однако братья возможностью не воспользовались, не пожелав оставлять семью. Ведь все сёстры остались в СССР, а в семье Овечкиных семейные связи всегда ставились превыше всего. На семейном совете было решено: если и бежать в капстрану, то всем вместе.
Захват
Вариант с бегством во время заграничных гастролей в любом случае отпадал, поскольку в полном составе семья на них не выезжала. Сёстры не числились в ансамбле и не могли выехать вместе с ним. Просто эмигрировать было также невозможно, такой опции в СССР просто не существовало (только граждане еврейской национальности могли репатриироваться, но и это не всегда было просто). Обращаться в ОВИР семья даже и не думала.
Оставался только один вариант - прорываться с боем. То есть захватить самолёт, взять пассажиров в заложники и потребовать лететь в капстрану. Хотя существует популярное мнение, что вдохновительницей побега и его организатором была Нинель Овечкина, все выжившие дети позднее уверяли, что это не так. Главным инициатором побега был третий по старшинству брат - Олег. Его поддержали остальные старшие братья, а следом и мать. Конечно, если бы она не одобрила идею, то никакого угона бы не было, братья не решились бы поступить вопреки её слову.
Стоит отметить, что у Овечкиных было несколько превратное представление об угонах самолётов, как и у большинства остальных советских воздушных пиратов. В действительности, даже если угонщикам повезло не погибнуть при штурме и не попасть в руки правоохранителей (что случалось чаще всего) и всё-таки добраться да вожделенной заграницы, там их встречали отнюдь не хлебом-солью. Все страны мира считали воздушное пиратство тяжким преступлением, и угонщиков ждал тюремный срок, независимо от их политических убеждений и устремлений. Так что, даже если бы план Овечкиных удался, их бы ждали серьёзные неприятности. Совершеннолетние члены семьи, вероятнее всего, оказались бы за решёткой, а самые младшие были бы отданы опекунам.
Впрочем, побег Овечкиных в любом случае не удался бы, поскольку они выбрали для этого неудачный самолёт (об этом чуть позже). Тем не менее готовились к преступлению они серьёзно. Распродали большую часть своих вещей, купили нарядные костюмы, через знакомых достали несколько ружей - под предлогом желания поохотиться. Звукорежиссёр группы помог им с боеприпасами и порохом. Братья также смастерили несколько слабеньких взрывных устройств. Тем не менее это были настоящие бомбы, а не муляжи, - Овечкины были настроены крайне серьёзно.
Оружие решено было спрятать в футляре от контрабаса. Во время гастролей они заметили, что футляр не умещается в рамки интроскопов в аэропортах и его разрешают проносить практически без досмотра. Тем более что речь идёт о детях. В футляре было обустроено второе дно, в которое братья сложили обрезы, сделанные из ружей, и самодельные бомбы.
На семейном совете было решено, что за границу будут бежать все 11 членов семьи. Двенадцатая - старшая дочь Людмила - к тому моменту была уже замужем и давно жила своей жизнью отдельно от семьи.
https://static..jpg" alt="
Наконец самолёт был заправлен, но всё равно не трогался с места. Овечкины опять начали нервничать и выдвинули ультиматум: если через пять минут самолёт не взлетает, пассажирам не поздоровится. Командир судна убедил их, что вот-тот должен прибыть тягач, который отбуксирует их на полосу. Проходит пять минут, десять, пятнадцать, тягач не появляется, но и Овечкины пока не исполняют своей угрозы.
Тем временем под прикрытием заправки самолёта в кабину пилотов пробрались незамеченными двое вооружённых милиционеров. Наконец подъезжает тягач, самолёт трогается с места. В эту же минуту милиционеры врываются в салон.
По всей видимости, они думали, что Овечкины по малолетству не решатся применить оружие и их легко можно будет обезвредить. Но они просчитались. Началась безумная пальба. Милиционеры, получив неожиданный отпор, принялись палить вслепую в хвостовую часть самолёта. При этом они не разбирали, в кого стреляют, и их пули летели не в Овечкиных, а в пассажиров, четверо из которых получили огнестрельные ранения. Лишь по невероятному везению никто из них не погиб.
Пока шла перестрелка, к милиционерам прибыла подмога, которая попыталась прорваться через люк в хвостовой части. Овечкины отстреливались, ранив двух милиционеров (раны оказались не опасными для жизни), но у них заканчивались патроны, которые имелись только в небольшом количестве. Поняв, что их план побега провалился, они решили покончить с собой. Одну из сестёр отправили выбираться из самолёта с несовершеннолетними участниками теракта, поскольку они всё равно были неподсудны.
Старшие братья, за исключением 17-летнего Игоря (который не захотел умирать и спрятался, воспользовавшись суматохой), собрались в хвостовой части для самоподрыва. Однако самодельные бомбы оказались слишком слабыми и вызвали только возгорание салона. Тогда старшие братья Василий (26 лет), Дмитрий (24 года), Олег (21 год) и Александр (19 лет) застрелились. Однако в некоторых источниках сообщается, что последний погиб в результате взрыва. Предварительно один из братьев застрелил и мать по её приказу.
Из-за задымления пассажиры ринулись из самолёта, спасая свою жизнь. Но, едва они выпрыгивали из ловушки, на земле их хватали милиционеры и начинали жестоко избивать. Позднее они оправдывались тем, что среди пассажиров могли затесаться беглецы-террористы, поэтому решено было жёстко арестовывать всех подряд.
В результате неудачного штурма погибли три пассажира, задохнувшись от дыма. Ещё одна жертва - стюардесса Тамара Жаркая - была убита Овечкиными. Остальные пять погибших - четверо старших братьев и Нинель Овечкина, покончившие с собой. В результате стрельбы, прыжков с высоты и жестокого задержания на земле получили ранения и травмы 15 пассажиров. Также при попытке выбраться из самолёта был ранен в ногу 9-летний Сергей Овечкин. Со стороны милиционеров было двое раненых.
Столь катастрофические потери в результате штурма объясняются тем, что группа захвата состояла из простых милиционеров, совершенно не подготовленных к подобного рода операциям. Это была в чистом виде импровизация. В СССР существовала группа "Альфа", подготовленная специально для подобных ситуаций. И, когда в 1983 году группа грузинской золотой молодёжи пыталась угнать самолёт за границу, в результате грамотных действий "Альфы" во время штурма не пострадал ни один пассажир. Однако она находилась в Москве, и, пока она летела в Вещево, штурм уже начался силами милиции. Когда бойцы элитного подразделения прибыли на место, самолёт уже догорал.
То, что штурм был проведён весьма неудачно, признавалось даже в то время. Впрочем, виноваты в этом не милиционеры, которые при таких раскладах вряд ли могли прыгнуть выше головы, а отдавшие приказ об их использовании. Конечно, "Альфа", скорее всего, справилась бы с захватчиками судна куда более профессионально и с меньшими жертвами. Неудавшийся штурм в то время вызвал даже больший резонанс, чем само преступление Овечкиных.
Дальнейшая судьба
Из шестерых выживших Овечкиных только двое достигли возраста уголовной ответственности. 17-летний Игорь и 28-летняя Ольга, которая на тот момент ждала ребёнка. Они были признаны виновными и приговорены к 8 и 6 годам лишения свободы соответственно.
Судьбы практически всех уцелевших членов семьи сложились весьма трагично. Игорь в колонии продолжал заниматься музыкой, создал тюремный оркестр. После четырёх с небольшим лет заключения он был досрочно освобождён. После этого работал музыкантом в различных ресторанах, много пил, позднее пристрастился к наркотикам. После выхода фильма "Мама" в 1999 году, поставленного по их истории, грозился подать в суд, однако вскоре сам оказался за решёткой и погиб в СИЗО при неясных обстоятельствах.
Ольга освободилась из тюрьмы через четыре года. Работала продавщицей на рынке, также имела проблемы с алкоголем. В начале нулевых сошлась с неким работником шиномонтажной мастерской по имени Виталий Михаленя, который убил её в пьяном угаре. Это произошло в 2004 году. Убийца был приговорён к 9 годам лишения свободы.
Самый младший из Овечкиных, Сергей, которому на момент захвата самолёта было 9 лет, трижды пытался поступить в музыкальное училище в родном городе, но так и не смог. По его словам, ему отказывали из-за фамилии, однако преподаватели позднее заверяли журналистов, что всё дело в отсутствии таланта. Некоторое время он работал музыкантом в ресторанах, в самом конце 90-х "исчез с радаров" и больше не давал о себе знать.
Ульяна, которой на момент захвата было 10 лет, также не устроилась в жизни. Имела проблемы с алкоголем, предпринимала попытки свести счёты с жизнью. После одной из таких попыток, когда она бросилась под машину, стала инвалидом.
Татьяна (14 лет на момент захвата) вышла замуж и жила обычной жизнью. Изредка встречалась с журналистами.
Единственным, кому удалось исполнить семейную мечту и выехать за границу, оказался Михаил, считавшийся самым талантливым участником ансамбля (к слову, его однокурсником в иркутском училище искусств был всемирно известный Денис Мацуев, который также отмечал несомненный талант Михаила). Он перебрался в Петербург, окончил институт культуры, сотрудничал со многими джазовыми коллективами. В начале нулевых перебрался в Испанию, где стал участником достаточно известного джазового коллектива Jinx Jazz Band, знаменитого своими уличными выступлениями в Барселоне. Несколько лет назад он перенёс инсульт, после чего лишился возможности играть и живёт в местном доме инвалидов.
Самая старшая сестра, Людмила, не участвовавшая в захвате и даже не знавшая о нём, взяла на себя воспитание оставшихся младших братьев и сестёр, а также ребёнка Ольги. В настоящее время на пенсии.
Всего через три года после кровавых событий железный занавес рухнул и выезд из страны стал свободным. Впрочем, вряд ли Овечкиным удалось бы стать звёздами и получать огромные гонорары за выступления в западных странах. Если в СССР им оказывали государственную поддержку как провинциальной диковинке (и при этом звёздами эстрады они всё равно не были), то в западных странах такими семейными ансамблями было никого не удивить. Редкие клубные концерты и небольшой интерес к беглецам в первые несколько месяцев - вот максимум, на который можно было рассчитывать. И это при условии, что им удалось бы бежать, не совершая преступлений. Но, поскольку Овечкины для прорыва на Запад захватили самолёт, по прибытии в желаемый пункт назначения старших членов семьи почти наверняка ждала бы тюрьма вместо концертных залов.
Ансамбль «Семь Симеонов» и официально числились музыкантами при объединении городских парков «Досуг» .
Мать - Нинель Сергеевна (51 год, «мать-героиня» ) родилась в семье матери-одиночки, убитой при попытке кражи (по другой версии:"Мать выходит на поле подобрать замороженную картошку и получает смертельную пулю от пьяного сторожа" ); отец был осуждён ранее; работала продавцом. Дети - Людмила (32 года), Ольга (28 лет), Василий (26 лет, ударные), Дмитрий (24 года, труба), Олег (21 год, саксофон), Александр (19 лет, контрабас), Игорь (17 лет, пианино), Татьяна (14 лет), Михаил (13 лет, тромбон), Ульяна (10 лет), Сергей (9 лет, банджо) . В середине 80-х младший Симеон был воспитанником музыкального взвода одной из воинских частей, расположенной в так называемых Красных казармах Иркутска , где служили его старшие братья срочную службу в том же музыкальном взводе, один из них был ефрейтором. Семья проживала в Иркутске, в двух трехкомнатных квартирах на Синюшиной горе. Кроме того, за ними был сохранен частный дом в предместье Рабочее на улице Детская, дом 24, с участком в восемь соток (в настоящее время участок дома заброшен, а сам дом полуразрушен).
Старшая дочь Людмила жила отдельно от остальной семьи и в захвате самолёта участия не принимала.
Ансамбль был организован в конце 1983 года и вскоре добился побед на ряде музыкальных конкурсов в различных городах СССР, получил широкую известность: об Овечкиных писали в прессе, сняли документальный фильм и т. д. В конце 1987 года , после гастролей в Японии , семья решила бежать из СССР.
Захват самолёта
Сергей некоторое время играл в ресторанах вместе с Игорем, затем следы его теряются.
Отражение в культуре
В 1989 году был снят документальный фильм .
В 1999 году по мотивам истории семьи Овечкиных был снят художественный фильм «Мама ». Были изменены фамилии действующих лиц (вместо Овечкиных - Юрьевы), название ансамбля (вместо «Семь Симеонов» - «Весёлая семейка»), количество детей, существенные обстоятельства захвата самолёта и проведения штурма. В целом, сюжет киноленты имеет отдалённое отношение к реальности . Овечкиным фильм не понравился из-за искажения причин, вследствие которых их семья-кинопрототип решилась на захват.
У питерской группы Tequilajazzz в песне «Самолет» приводится ситуация с обманной посадкой захваченного террористами самолета в Ленинградской военной части.
Напишите отзыв о статье "Семья Овечкиных"
Примечания
Ссылки
- Э. В. Лимонов. Трагедия невежества. / «Убийство часового» (статьи). М., «Молодая гвардия», 1993
- Овечкины: никто не хотел убивать // «Криминальная Россия». РФ, НТВ, 1999. Автор сценария и режиссёр - Аркадий Коган. Продюсер - Дэвид Гамбург ,
- Ирина Алексеева. Террористы, вылетевшие из Иркутска // «Копейка», октябрь 2004 , ,
Отрывок, характеризующий Семья Овечкиных
Написав по этой азбуке цифрами слова L"empereur Napoleon [император Наполеон], выходит, что сумма этих чисел равна 666 ти и что поэтому Наполеон есть тот зверь, о котором предсказано в Апокалипсисе. Кроме того, написав по этой же азбуке слова quarante deux [сорок два], то есть предел, который был положен зверю глаголати велика и хульна, сумма этих чисел, изображающих quarante deux, опять равна 666 ти, из чего выходит, что предел власти Наполеона наступил в 1812 м году, в котором французскому императору минуло 42 года. Предсказание это очень поразило Пьера, и он часто задавал себе вопрос о том, что именно положит предел власти зверя, то есть Наполеона, и, на основании тех же изображений слов цифрами и вычислениями, старался найти ответ на занимавший его вопрос. Пьер написал в ответе на этот вопрос: L"empereur Alexandre? La nation Russe? [Император Александр? Русский народ?] Он счел буквы, но сумма цифр выходила гораздо больше или меньше 666 ти. Один раз, занимаясь этими вычислениями, он написал свое имя – Comte Pierre Besouhoff; сумма цифр тоже далеко не вышла. Он, изменив орфографию, поставив z вместо s, прибавил de, прибавил article le и все не получал желаемого результата. Тогда ему пришло в голову, что ежели бы ответ на искомый вопрос и заключался в его имени, то в ответе непременно была бы названа его национальность. Он написал Le Russe Besuhoff и, сочтя цифры, получил 671. Только 5 было лишних; 5 означает «е», то самое «е», которое было откинуто в article перед словом L"empereur. Откинув точно так же, хотя и неправильно, «е», Пьер получил искомый ответ; L"Russe Besuhof, равное 666 ти. Открытие это взволновало его. Как, какой связью был он соединен с тем великим событием, которое было предсказано в Апокалипсисе, он не знал; но он ни на минуту не усумнился в этой связи. Его любовь к Ростовой, антихрист, нашествие Наполеона, комета, 666, l"empereur Napoleon и l"Russe Besuhof – все это вместе должно было созреть, разразиться и вывести его из того заколдованного, ничтожного мира московских привычек, в которых, он чувствовал себя плененным, и привести его к великому подвигу и великому счастию.Пьер накануне того воскресенья, в которое читали молитву, обещал Ростовым привезти им от графа Растопчина, с которым он был хорошо знаком, и воззвание к России, и последние известия из армии. Поутру, заехав к графу Растопчину, Пьер у него застал только что приехавшего курьера из армии.
Курьер был один из знакомых Пьеру московских бальных танцоров.
– Ради бога, не можете ли вы меня облегчить? – сказал курьер, – у меня полна сумка писем к родителям.
В числе этих писем было письмо от Николая Ростова к отцу. Пьер взял это письмо. Кроме того, граф Растопчин дал Пьеру воззвание государя к Москве, только что отпечатанное, последние приказы по армии и свою последнюю афишу. Просмотрев приказы по армии, Пьер нашел в одном из них между известиями о раненых, убитых и награжденных имя Николая Ростова, награжденного Георгием 4 й степени за оказанную храбрость в Островненском деле, и в том же приказе назначение князя Андрея Болконского командиром егерского полка. Хотя ему и не хотелось напоминать Ростовым о Болконском, но Пьер не мог воздержаться от желания порадовать их известием о награждении сына и, оставив у себя воззвание, афишу и другие приказы, с тем чтобы самому привезти их к обеду, послал печатный приказ и письмо к Ростовым.
Разговор с графом Растопчиным, его тон озабоченности и поспешности, встреча с курьером, беззаботно рассказывавшим о том, как дурно идут дела в армии, слухи о найденных в Москве шпионах, о бумаге, ходящей по Москве, в которой сказано, что Наполеон до осени обещает быть в обеих русских столицах, разговор об ожидаемом назавтра приезде государя – все это с новой силой возбуждало в Пьере то чувство волнения и ожидания, которое не оставляло его со времени появления кометы и в особенности с начала войны.
Пьеру давно уже приходила мысль поступить в военную службу, и он бы исполнил ее, ежели бы не мешала ему, во первых, принадлежность его к тому масонскому обществу, с которым он был связан клятвой и которое проповедывало вечный мир и уничтожение войны, и, во вторых, то, что ему, глядя на большое количество москвичей, надевших мундиры и проповедывающих патриотизм, было почему то совестно предпринять такой шаг. Главная же причина, по которой он не приводил в исполнение своего намерения поступить в военную службу, состояла в том неясном представлении, что он l"Russe Besuhof, имеющий значение звериного числа 666, что его участие в великом деле положения предела власти зверю, глаголящему велика и хульна, определено предвечно и что поэтому ему не должно предпринимать ничего и ждать того, что должно совершиться.
У Ростовых, как и всегда по воскресениям, обедал кое кто из близких знакомых.
Пьер приехал раньше, чтобы застать их одних.
Пьер за этот год так потолстел, что он был бы уродлив, ежели бы он не был так велик ростом, крупен членами и не был так силен, что, очевидно, легко носил свою толщину.
Он, пыхтя и что то бормоча про себя, вошел на лестницу. Кучер его уже не спрашивал, дожидаться ли. Он знал, что когда граф у Ростовых, то до двенадцатого часу. Лакеи Ростовых радостно бросились снимать с него плащ и принимать палку и шляпу. Пьер, по привычке клубной, и палку и шляпу оставлял в передней.
Первое лицо, которое он увидал у Ростовых, была Наташа. Еще прежде, чем он увидал ее, он, снимая плащ в передней, услыхал ее. Она пела солфеджи в зале. Он внал, что она не пела со времени своей болезни, и потому звук ее голоса удивил и обрадовал его. Он тихо отворил дверь и увидал Наташу в ее лиловом платье, в котором она была у обедни, прохаживающуюся по комнате и поющую. Она шла задом к нему, когда он отворил дверь, но когда она круто повернулась и увидала его толстое, удивленное лицо, она покраснела и быстро подошла к нему.
– Я хочу попробовать опять петь, – сказала она. – Все таки это занятие, – прибавила она, как будто извиняясь.
– И прекрасно.
– Как я рада, что вы приехали! Я нынче так счастлива! – сказала она с тем прежним оживлением, которого уже давно не видел в ней Пьер. – Вы знаете, Nicolas получил Георгиевский крест. Я так горда за него.
– Как же, я прислал приказ. Ну, я вам не хочу мешать, – прибавил он и хотел пройти в гостиную.
Наташа остановила его.
– Граф, что это, дурно, что я пою? – сказала она, покраснев, но, не спуская глаз, вопросительно глядя на Пьера.
– Нет… Отчего же? Напротив… Но отчего вы меня спрашиваете?
– Я сама не знаю, – быстро отвечала Наташа, – но я ничего бы не хотела сделать, что бы вам не нравилось. Я вам верю во всем. Вы не знаете, как вы для меля важны и как вы много для меня сделали!.. – Она говорила быстро и не замечая того, как Пьер покраснел при этих словах. – Я видела в том же приказе он, Болконский (быстро, шепотом проговорила она это слово), он в России и опять служит. Как вы думаете, – сказала она быстро, видимо, торопясь говорить, потому что она боялась за свои силы, – простит он меня когда нибудь? Не будет он иметь против меня злого чувства? Как вы думаете? Как вы думаете?
– Я думаю… – сказал Пьер. – Ему нечего прощать… Ежели бы я был на его месте… – По связи воспоминаний, Пьер мгновенно перенесся воображением к тому времени, когда он, утешая ее, сказал ей, что ежели бы он был не он, а лучший человек в мире и свободен, то он на коленях просил бы ее руки, и то же чувство жалости, нежности, любви охватило его, и те же слова были у него на устах. Но она не дала ему времени сказать их.
– Да вы – вы, – сказала она, с восторгом произнося это слово вы, – другое дело. Добрее, великодушнее, лучше вас я не знаю человека, и не может быть. Ежели бы вас не было тогда, да и теперь, я не знаю, что бы было со мною, потому что… – Слезы вдруг полились ей в глаза; она повернулась, подняла ноты к глазам, запела и пошла опять ходить по зале.
В это же время из гостиной выбежал Петя.
Петя был теперь красивый, румяный пятнадцатилетний мальчик с толстыми, красными губами, похожий на Наташу. Он готовился в университет, но в последнее время, с товарищем своим Оболенским, тайно решил, что пойдет в гусары.
Петя выскочил к своему тезке, чтобы переговорить о деле.
Он просил его узнать, примут ли его в гусары.
Пьер шел по гостиной, не слушая Петю.
Петя дернул его за руку, чтоб обратить на себя его вниманье.
– Ну что мое дело, Петр Кирилыч. Ради бога! Одна надежда на вас, – говорил Петя.
– Ах да, твое дело. В гусары то? Скажу, скажу. Нынче скажу все.
– Ну что, mon cher, ну что, достали манифест? – спросил старый граф. – А графинюшка была у обедни у Разумовских, молитву новую слышала. Очень хорошая, говорит.
– Достал, – отвечал Пьер. – Завтра государь будет… Необычайное дворянское собрание и, говорят, по десяти с тысячи набор. Да, поздравляю вас.
– Да, да, слава богу. Ну, а из армии что?
– Наши опять отступили. Под Смоленском уже, говорят, – отвечал Пьер.
– Боже мой, боже мой! – сказал граф. – Где же манифест?
– Воззвание! Ах, да! – Пьер стал в карманах искать бумаг и не мог найти их. Продолжая охлопывать карманы, он поцеловал руку у вошедшей графини и беспокойно оглядывался, очевидно, ожидая Наташу, которая не пела больше, но и не приходила в гостиную.
– Ей богу, не знаю, куда я его дел, – сказал он.
