1. Проблема смерти в философии.
2. Есть ли жизнь после смерти?
3. Отношение к смерти.
4. Смысл человеческой жизни.
Смерть - необратимое прекращение жизнедеятельности организма, неизбежный естественный конец существования всякого живого организма.
Человек единственное живое существо, которое осознает неизбежность собственной смерти. И это естественно вызывает в душе человека беспокойство и страх. Существует два вида страха; страх-испуг, очень сильное, но кратковременное чувство, и страх-тревога, не такое яркое, но довольно продолжительное чувство. Страх перед смертью - это как раз страх-тревога и таится он в глубинах нашей души всю сознательную жизнь.
Поэтому феномен смерти приобрел для человека особое значение. Уже на самых ранних этапах существования человечества формируются особые социально-религиозные нормы прощания с умершим человеком и определенные правила его захоронения. Одновременно в мифологической форме происходит осознание смысла смерти, связи умерших и живых, посмертного существования. В культуре всех древних народов рельефно выделяются религиозные представления, связанные с культом умерших предков, их влиянием на судьбы живых, с трактовкой бессмертия. Мифы о загробной жизни и бессмертии души, помогали древним людям преодолеть страх перед смертью и адаптировали человека, как к смерти близких людей, гак и к неизбежности собственного ухода из жизни. Многие настолько верили в жизнь после смерти, что добровольно уходили из жизни в случае смерти любимого человека, а некоторые соглашались быть принесенными в жертву богам.
В античной философии впервые предпринимается попытка осмыслить смерть с рациональных позиций. Но опять же все многочисленные и порой совершенно противоположные концепции смерти использовались с одной и той же целью - разумного примирения человека со смертью. Сократ, Платон, Аристотель отстаивали тезке о бессмертии души. Эпикур и Лукреций доказывали противоположный тезис: душа погибает вместе с телом, и поэтому человек как таковой смерть никак не воспринимает, а следовательно и бояться ее не надо.
Качественно новая трактовка появляется в мировых религиях. Христианство, например, тоже обещает человеку жизнь после смерти и этим самым в определенной мере снимает страх перед смертью. Но одновременно с этим здесь культивируется страх перед Божьим наказанием, за совершенные грехи. Подобный подход содержит в себе основание для моральной оценки поступков человека, для различения добра и зла, культивирует чувство ответственности перед лицом смерти за совершенные поступки.
Начиная с эпохи Возрождения, но особенно в Новое время, широкое распространение получает материалистическая трактовка смерти, отрицающая возможность жизни после смерти. Особую роль в распространении этих взглядов сыграло развитие естествознания, особенно биологии и медицины. При всей научности этой точки зрения, она имеет очень серьезный минус. Отрицание бессмертия и посмертного наказания нередко приводит к отрицанию нравственной сущности человеческой жизни, к вседозволенности, к бесцельному прожиганию жизни. В какой-то степени эта проблема была решена в марксистско-ленинской философии, через постановку возвышенной цели - построение коммунизма и выработку морального кодекса «строителя коммунизма». Но после краха коммунистической идеи, эта проблема вновь остро встала, прежде всего, перед жителями бывшего СССР.
Различные формы иррационализма, возникшие в конце 19 века, выдвинули свои представления о смерти. Ф.Ницше, например, отрицал Бога и бессмертие человека, но утверждал, что жизнь есть вечное повторение. То есть, отрицая индивидуальное бессмертие, он провозглашал бессмертие человеческого рода.
Одно из самых влиятельных течений иррационализма 20 века - экзистенциализм утверждает, что человек временное конечное существо, предназначенное смерти. Экзистенциалисты считают, человек не должен убегать от осознания своей смертности, а поэтому обязан высоко ценить свою жизнь и стремиться придать ей высокий смысл, Этот мотив особенно ярко выражен в их учении о «пограничных ситуациях». Пограничные ситуации ставят человека перед необходимостью выбора. Человек периодически должен выбирать ту или иную форму поведения, ориентируясь на те или иные идеалы и ценности. Но все эти идеалы, в том числе религиозные, созданы человеком - бога нет. Ничто не определяет и не может определить выбор человека, он существо абсолютно свободное. «Человек сам себя выбирает» - утверждал Ж.-П. Сартр. Но, выбирая себя, он формирует все человечество. Каждое наше действие создает образ человека, каким он должен, по нашим представлениям, быть. Выбрать себя - одновременно означает утвердить те ценности, которые выбираем. Отсюда вытекает моральная ответственность человека за свой выбор, прежде всего, перед подрастающим поколением, потому что именно мы своим поведением формируем его моральный облик. От каждого человека зависит настоящее и будущее человечества и человек должен прожить свою жизнь так, чтобы не стыдно было взглянуть людям в глаза перед смертью.
Так есть ли жизнь после смерти или нет? Этот вопрос всегда волновал, волнует, и будет волновать человечество. Особенно остро этот вопрос встал в наши дни. Широкое распространение научных знаний значительно поколебало религиозные представления о потусторонней жизни. Но человек по-прежнему не хочет представлять смерть, как абсолютный конец существования, ему хочется продолжения жизни. Поэтому уже в наши дни появляются попытки доказать существование жизни после смерти с научных позиций. Для примера, можно привести нашумевшую книгу Моуди «Жизнь после смерти». На показаниях людей побывавших в состоянии клинической смерти, он пытался доказать бессмертие души и существование загробного мира. Выход этой книги вызвал новую волну дискуссий по этому поводу, в которую вынудили вступить и ученых. Большинство научных выводов оказались неутешительными для сторонников бессмертия, но вполне справедливыми. Клиническая смерть - это не истинная смерть, а бессознательное состояние человека. В бессознательном же состоянии, человеку действительно может казаться, что он общается с богом, ангелами, давно умершими людьми, что он летает, слышит музыку и т.п. Поэтому видения людей переживших состояние клинической смерти, не могут являться доказательствами существования загробной жизни. Неоспоримым доказательством жизни после смерти, может стать, только реальный факт смерти конкретного человека и его последующее возвращение с того света. Я думаю всем понятно, что это нереально и поэтому, этот вопрос по-прежнему будет оставаться открытым, и решаться каждым человеком в соответствии со своими убеждениями. В заключении можно отметить, что каждый из нас в свое время получит исчерпывающий ответ на этот вечный вопрос, только живущим от этого легче не станет.
Так как же воспринимать смерть? Конечно же, с точки зрения отдельного человека, смерть - негативное, трагическое явление нашей жизни. Но, если отбросить эмоции и взглянуть на нее со стороны, то мы поймем, что смерть неизбежное звено в существовании жизни на планете Земля. Жизнь и смерть взаимосвязаны, без жизни нет смерти, но и без смерти невозможна жизнь. Умереть, чтобы дать дорогу другим, чтобы жизнь продолжалась, необходимо и справедливо. Нелепа и несправедлива только преждевременная смерть. Поэтому и отношение к естественной смерти должно быть не панически-отрицательным, а спокойным и мужественным.
Человек, как и любое другое живое существо, смертен. Смертность человека, неповторимость его индивидуального бытия, налагает на личность особую моральную ответственность. В основе этого морального чувства должен лежать не страх перед наказанием за грехи (в это сейчас мало кто верит), а прежде всего, чувство ответственности перед самим собой, перед близкими людьми, перед своей страной. Эта ответственность может быть сформирована на осознании того факта, что жизнь человека, его поступки, его дела, приобретают независимое от него существование, поэтому они всегда необратимы и часто непоправимы. И именно от того, в какой степени дела и поступки человека соответствуют общественным идеалам и нормам морали, зависит нравственная оценка его жизни, как им самим, так и окружающими людьми. Перефразировав слова знаменитого литературного героя, можно сказать, что каждый человек должен прожить жизнь так, чтобы перед лицом смерти не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы, чтобы не жег позор за мелочное прошлое, что бы умирая мог сказать, вся жизнь, все силы были отданы служению своей семье, своему народу и Отечеству.
Осознание конечности человеческого бытия ставит перед нами и вопрос о смысле жизни. Стоят ли жить? Если стоит то ради чего? С незапамятных времен эти вопросы занимали человека, Сама постановка этих вопросов свидетельствует о том, что они рождались из сомнения в существований такого смысла, И для такого сомнения, конечно, есть довольно серьезные основания. Еще библейский Екклесиаст, отвергая ценность и осмысленность человеческого существования, утверждал все «суета сует».
Так есть ли какой-либо смысл в нашем существовании? Среди многих подходов к решению этой сложной проблемы можно выделить три главных.
1 .Жизнь бессмысленна, и думать об этом пустая трата времени.
2.Смысл жизни изначально присущ жизни. Эта точка зрения присуща религиозным или идеологизированным людям. Если человек родился и вырос в религиозной среде, то проблем с определением смысла жизни у него не будет. Сама религия, впитанная с молоком матеря, станет для него смыслом жизни. То же самое происходит и с людьми воспитанными в духе какой-либо идеологии. Например, смысл жизни убежденного коммуниста в построении коммунистического общества, демократа - в создании демократического, правового государства и т.д.
3.Смысл жизни определяется самим человеком, через постановку значимых для него целей. Для одних такой целью становится карьера, для других богатство, для третьих получение удовольствий (гедонизм), для некоторых - физическое или умственное совершенствование. Но большинство людей смысл жизни видят в обретении любви и семейного счастья.
Действительно, обретение семьи, воспитание детей, создание для них благоприятных стартовых возможностей - вполне достойная цель человеческой жизни. Но как мы уже отмечали, реализации только личных целей не достаточно для полного удовлетворения жизнью. Человеку требуется ощутить сопричастность к чему-то великому, общезначимому. Это ощущение может быть достигнуто только в процессе общественно-полезной деятельности в различных сферах жизни: в сфере образования, науки, культуры, экономики, политики и т.д. Поэтому полностью осмысленной, а значит и счастливой, жизнь может быть только при условии активной, творческой деятельности человека по достижению личных и общественно-значимых целей.
Вопросы и. задания.
1. Охарактеризуйте взгляды на смерть различных религиозных и философских течений.
2. Какие точки зрения вы знаете по поводу жизни после смерти? Ваше мнение по этому поводу?
3. Каким должно быть отношение к смерти? Почему именно таким?
4. В чем смысл человеческой жизни? Основные точки зрения и ваше мнение по этой проблеме.
1. Бердяев Н.А. Философия свободы. Смысл творчества. - М., 1939.
2. Бердяев Н.А. Царство духа и царство кесаря. - М., 1995.
3. Смирнов PI.H. Титов В.Ф. Философия: Учебник для студентов высших учебных заведений. - М., 1998.
4. Тарасов Ю.Н. Философия для техникумов и колледжей. Воронеж. 2000.
Проблема жизни и смерти связана с переживаниями человеком своего собственного пребывания в мире. Двойственная (биологическая и социальная) природа человека обуславливает то, что он рождается как бы дважды. В начале как биологическое существо (индивид), а затем как социальное (личность). Поэтому философы и смерть рассматривают не только как природное, но и как социальное явление.
Под смертью вообще понимается естественный конец всякого живого существа. Однако, в отличие от других живых существ, человек осознает свою смертность. При этом осознание или осмысление смерти происходит по-разному. Вопрос о смерти становится для человека предметом его духовного измерения, личностного и религиозного переживания, связанного с таким экзистенциалами, как страх, любовь, вера, надежда, вина и т.п.
Древнегреческий философ Эпикур, наоборот, призывал умеренно наслаждаться жизнью, не боясь смерти. Он утверждал, что смерть не имеет к нам никакого отношения: когда мы живем, то смерти еще нет, а когда смерть наступила, то нас уже нет.
А согласно учению французского философа Монтеня, чтобы преодолеть страх смерти или легче её перенести, надо привыкнуть к ней, думая о ней постоянно. Сосредоточение на проблеме смерти стимулирует поиски смысла жизни, что делает смерть менее страшной, поскольку обретая смысл жизни, человек выходит (теоретически) за её границы.
Примером спокойного и мудрого отношения к проблеме жизни и смерти могут быть слова индийского философа Махатма Ганди: «Мы не знаем что лучше – жить или умереть. Поэтому нам не следует ни чрезмерно восхищаться жизнью, ни трепетать при мысли о смерти. Мы должны одинаково относиться к ним обоим. Это идеальный вариант».Проблема жизни и смерти философски связана с идеей обретения бессмертия. В качестве компенсации за страх перед смертью родилась мечта людей о бессмертной душе, остающейся после разложения тела и переселяющейся в другие существа или обретающей вечную жизнь в Боге, в аду или в раю. Реальное же бессмертное человека, по мнению многих мыслителей, состоит в том, что человек умирает физически, но не умирает социально, духовно. Он остается в его делах, детях, результатах творчества, памяти людей.
Смысл жизни не дается человеку извне. Его надо найти. Уже сами поиски смысла делают жизнь осмысленной. В философии существуют различные концепции смысла жизни:
Гедонизм (жить – значит наслаждаться).
Аскетизм (жить – значит отрекаться от мира, истязать плоть ради искупления грехов и т.п.).
Эвдемонизм (жить – значит стремиться к счастью как назначению человека).
Этика долга (жить – значит жертвовать собой во имя служения идеалу).
Утилитаризм (жить – значит из всего извлекать пользу).
Прагматизм (жить – значит стремиться к успеху, следуя принципу «цель оправдывают средства»).
Смысл жизни – это личностный выбор каждого отдельного человека. Он заключается в самореализации потенциала личности, в выборе не только общепринятых в обществе ценностей, но также и тех, которые обусловлены индивидуальными качествами человека, его личной жизнью.
С. А. Поварницын
СМЫСЛ ЖИЗНИ ПЕРЕД ЛИЦОМ СМЕРТИ
Работа представлена кафедрой философии Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова.
Научный руководитель - доктор философских наук, профессор Т. В. Науменко
Восприятие смерти является одной из вечных проблем философии. А одной из ключевых составляющих этой проблемы является вопрос о том, как влияет восприятие смерти, сама ее идея на жизнь людей, как трансформирует сознание и мир человека. Принято считать, что постоянно присутствующая на периферии сознания мысль о смерти действует на человека положительно, делает его жизнь более осмысленной, дает возможность радоваться ей. В статье мы стараемся внимательнее взглянуть на этот феномен, разобраться в его причинах и понять: на самом ли деле так велика роль мыслей о смерти.
Ключевые слова: смерть, философия смерти, экзистенциализм, страх смерти, смысл жизни.
MEANING OF LIFE IN THE FACE OF DEATH
Perception of death is one of philosophy"s eternal problems. One of its key components is a question how the perception of death, the very idea of it change people"s lives, how it transforms man"s consciousness and the world in general. A thought about death constantly present at the edge of consciousness is considered to have a positive effect on a human, making his/her life more meaningful and giving the ability to enjoy it. The author of the article tries to examine closely this phenomenon, to identify its causes and to understand if a thought about death actually plays such an important role.
Key words: death, philosophy of death, existentialism, fear of death, meaning of life.
Одним из основных вопросов, к обсуж- в контексте размышлений о восприятия дению которого вновь и вновь возвращаются смерти, является вопрос о том, обладала ли
бы жизнь смыслом, если бы она была бесконечной. Г. Л. Тульчинский считает, что «сама мысль об индивидуальном бессмертии человека просто несовместима с идеей смысла жизни... Поступки бессмертного существа, имеющего "достаточное время" в будущем (да и имевшего его в прошлом) для своего совершенствования, не могут подпадать под оценки с позиций добра, гуманности и т. д. Его существование лишено ценностей, идеалов, ответственности, оно внеморально» . К противоположному мнению склонялся И. Ялом , отмечавший, что, возможно, если бы жизнь была бесконечной, она все равно имела бы смысл, каждый момент этой жизни был бы насыщен смыслом, можно было бы ценить и осмысливать то, что есть, то, что происходит здесь и сейчас. Косвенно поддерживают точку зрения Ялома эмпирические данные работы с тестом смысложиз-ненных ориентаций .
Принято считать, что столкновение с опытом смерти может стать тем толчком, который влияет на жизнь до смерти, перестраивает взгляды человека на существование. Опыт близкой смерти, непосредственного ощущения близости границы, нашел многообразное преломление в литературе и кино, в сюжетах о том, как меняется жизнь человека от осознания того, что ему отмерено совсем немного. Какие же есть подходы к пониманию этого явления?
Говоря об этом феномене, можно было бы в качестве аргумента указывать на то, что людям, пережившим близость смерти, свойственно бывает вдруг как бы с особенной остротой ощущать жизнь. Человек, стоявший на пороге гибели, но в итоге ее избежавший, после этого начинает ценить каждую отпущенную ему минуту, по крайней мере, на какое-то время.
Существует ряд исследований на тему изменения восприятия жизни перед угрозой смерти (см., например: ). И хотя они и не демонстрируют прямого роста осмысленности жизни, все-таки отмечаются некоторые изменения, которые можно было бы принять в качестве такового.
Размышляя о различных аспектах восприятия смерти, американский психотера-
певт Ирвин Ялом пишет: «В 1926 году Мартин Хайдеггер изучал вопрос о том, от чего идея смерти уберегает человека, и у него состоялся важный инсайт: сознание предстоящей личной смерти побуждает нас к переходу на более высокий модус существования. Хайдеггер считал, что имеются два фундаментальных модуса существования в мире: 1) состояние забвения бытия, 2) состояние со-знавания бытия» . Хайдеггер различал два способа бытия: в одном человек живет как бы рефлекторно, воспроизводит полученные извне модели поведения и не склонен рефлексировать и ощущать собственное существование, а в другом, соответственно, склонен. Второй модус Хайдеггер считает «аутентичным» модусом бытия, более высокой ступенью развития личности. Какое отношение ко всему этому имеет смерть? Ирвин Ялом отвечает: «Хайдеггер отдавал себе отчет, что просто благодаря раздумьям, стойкости и "скрежету зубовному" не перейти из состояния забвения бытия в более просветленное и беспокойное состояние сознавания бытия. Нужны какие-то неотвратимые и непоправимые обстоятельства, определенный "экстремальный" опыт, который "вытряхивает", "вырывает" человека из повседневного модуса существования в состояние сознава-ния бытия. В качестве такого опыта (Ясперс имел в виду то же самое, говоря о "пограничных" или "предельных" состояниях) смерть превосходит все остальное: смерть есть условие, дающее нам возможность жить аутентичной жизнью» .
У нас есть ряд возражений против такой абсолютизации роли смерти. Так, если мы примем идею Ясперса о «пограничных» состояниях, то нам кажется верным не сводить эти состояния только лишь к близости смерти. Нам кажется, что подобным состоянием можно было бы так же назвать, например, состояние влюбленности, при котором резкий эмоциональный всплеск заставляет человека с необычайной силой ощутить жизнь. Влюбленный человек вдруг начинает замечать пение птиц, наслаждаться каждым глотком воздуха и т. д. Сходный эффект может
иметь так же освобождение из тюрьмы, выздоровление от сильной болезни или какое-то важное достижение. Этот эффект кажется нам похожим на то, как человек с необычайной силой ощущает вкус привычных блюд, если он провел некоторое время в состоянии сильного голода. Таким образом, мы считаем возможным признать, что мощные переживания (причем, не только негативные!) способны актуализировать жажду жизни.
Но, во-первых, было бы ошибкой полагать близость смерти единственным таким переживанием, хотя она и является одним из сильнейших возможных способов выйти из неосознанного бытия. А во-вторых, мы не вполне согласны с Яломом, когда он, цитируя Хайдеггера, заявляет, что переход из одного модуса в другой невозможен без потрясений. Сложность здесь вызывает хотя бы само определение потрясений, потому как мы допускаем, что это будет настолько субъективным параметром, что нет смысла основывать на этом какую-то общую теорию. Для кого-то потрясением будет близость смерти, а для кого-то, возможно, потеря работы, или физическая травма, или просто человек вдруг на секунду поднимет голову и посмотрит на облака.
Кардиореаниматолог Алексей Самохин всегда интересовался вопросами, связанными со смертью и ее восприятием людьми. Во время своей практики в одной из больниц Москвы он собирал своего рода коллекцию последних слов, которые пациенты произносили перед смертью . И, вопреки ожиданиям экзистенциалистов, он обнаружил, что люди в последнем приближении к Танатосу не становятся вдруг образцами духовности, а заботят их вещи достаточно банальные и местами даже низкие, как например в случае с человеком, чье сердце начало отказывать ему из-за того, что он, решившись отомстить жене за измену, задался целью переспать с сотней женщин, и единственное, о чем он сожалел перед смертью - что он не успел выполнить поставленную задачу.
Мы полагаем, что жизнь каждого человека изобилует такими событиями, которые
могли бы «пробудить» его от сна неосознанного существования. И наряду с тем, как можно наверняка найти примеры довольно незначительных, казалось бы, событий, приводящих кого-то к этой внутренней революции, точно так же мы считаем возможным предположить, что есть примеры людей, которых близость к смерти не смогла сподвиг-нуть к подобному пробуждению.
И если мы примем возможность обоих этих вариантов, то нам не останется ничего другого, как признать, что «предельные» переживания могут являться не более чем помощниками на пути человека к осознанному, ответственному, прочувствованному бытию, но никто не освободит его от необходимости самому проходить этот путь.
Итак, в рассуждениях о смерти можно встретить такую точку зрения: значимость смерти в том, что только перед ее лицом человек получает возможность обрести смысл жизни, через близость смерти, и только через нее, актуализируется тяга к жизни. Подобная позиция, несмотря на ее распространенность, кажется нам ошибочной.
Так, известный русский биолог И. И. Мечников, размышлявший о возможности «воспитания инстинкта естественной смерти», писал о Л. Н. Толстом: «Когда Толстой, терзаемый невозможностью решить эту задачу и преследуемый страхом смерти, спросил себя, не может ли семейная любовь успокоить его душу, он тотчас увидел, что это - напрасная надежда. К чему, спрашивал он себя, воспитывать детей, которые вскоре очутятся в таком же критическом состоянии, как и их отец? Зачем же им жить? Зачем мне любить их, растить и блюсти их? Для того же отчаяния, которое во мне, или для тупоумия? Любя их, я не могу скрывать от них истины, всякий шаг ведет их к познанию этой истины. А истина - смерть» (цит. по: ).
На эту тему Ясперс пишет: «В своей пограничной ситуации экзистенция отчаивается в том, что ее существование и существование вообще имеет смысл и чего-то стоит. Она говорит себе: все преходяще; что значит радость жизни, если все гибнет!» .
Таким образом, нам кажется, что было бы неверно абсолютизировать роль смерти. Возможно, некоторые склонны преувеличивать универсальность ее влияния на восприятие жизни. Впрочем, эта проблематика легко снимается более мягкими определениями -стоит лишь признать, что смерть - это просто один из факторов, могущих оказать влияние на восприятие жизни. Но даже вне зависимости от того, принимаем мы аргументы Хай-деггера как стопроцентно убедительные или нет, перед нами встает вопрос - в чем же глубинная природа этого механизма? Почему близость смерти может оказывать столь сильное действие на людей?
Попробуем разобраться, чем может быть вызвана подобная реакция на близость смерти. Итак, у людей начинает структурироваться мировоззрение в духе известного закона Клапареда: осознание возникает, когда мы наталкиваемся на препятствие . Соответственно, осознание, осмысление жизни в целом также катализируют ситуации, заставляющие нас осознавать, что жизни что-то угрожает, может ее в любой момент прервать. По нашему мнению, в основе этого лежит тот же психологический феномен, который стал основой для старой русской поговорки «что имеем - не храним, потерявши - плачем». И действительно, не только в случае со смертью можно встретить такую модель восприятия. Ничуть не реже это можно наблюдать в отношениях между мужчиной и женщиной, чаще всего - уже устоявшихся, когда страсть между партнерами давно остыла, и даже влечения как такового почти не осталось, но они продолжают быть вместе по привычке или из страха остаться в одиночестве. В таких ситуациях появление кого-то третьего, угрозы для казалось бы не слишком-то и необходимого союза, часто вдруг стимулирует вспышку чувств в партнере, который осознает возможность утраты. Он начинает гораздо больше усилий прикладывать для сохранения союза, гораздо значимее видится ему присутствие в жизни своей второй половины.
Что лежит в основе этих резких изменений восприятия? По нашему мнению, можно было бы выделить несколько возможных причины. Одна, достаточно неприятная, будет заключаться в действии простой человеческой жадности, того, что принято называть поведением «собаки на сене», когда действительно важным является не сохранение союза, а предотвращение потери. Собственнический инстинкт хватать то, что убегает от тебя, может создать иллюзию вспышки любви, будь то любовь к партнеру или к жизни как таковой.
Другой причиной, психоаналитического толка, могла бы стать некоторая особенность личности «теряющего», которая не позволяет ему в полной мере наслаждаться тем, что он «имеет». Представим, что у человека в «нормальной» ситуации есть внутренние причины, бессознательные блоки против того, чтоб ощущать всю силу привязанности к другому ли человеку, к жизни ли в целом. Важным здесь является тот нюанс, что на глубинном уровне эта привязанность существует, она очень значима, но переживание и, тем более, проявление этой привязанности ограничено бессознательными страхами какого-либо рода. Примером такого страха может быть негативный опыт в близости с кем-то, при котором человек не боялся еще быть открыто включенным в эту близость, но в итоге отношения между людьми прекратились, причем болезненно. Незавершенное переживание этой ситуации может оставить свой отпечаток на всей дальнейшей жизни, приводя как раз к страху открытой включенности.
Но, повторим, все эти механизмы защиты могут действовать только в «нормальное» время, когда не существует сколь-нибудь серьезной угрозы для утраты безотчетно значимого объекта, или, по крайней мере, такая угроза не осознается человеком в достаточной степени. Тогда, стоит произойти кризисной ситуации, создающей или актуализирующей подобную угрозу, как более мощные механизмы привязанности, до того момента подавленные, актуализируются, а защитные механизмы, предохраняющие, по сути, от
возможной утраты, временно теряют смысл, потому что если утрата становится так близка, то более нет уже необходимости исподволь переживать страх этой утраты - вот она, совсем рядом. В такой ситуации человек вдруг становится способен ощутить полную силу любви к другому человеку или собственной жизни. Эта же логика будет объяснять то, как часто люди осознают «подлинную» ценность другого человека только после его ухода.
Примерно об этом же пишет экзистенциалист Камю в своей повести «Падение»: «Заметили вы, что только смерть пробуждает наши чувства? Как горячо мы любим друзей, которых отняла у нас смерть. Верно? Как мы восхищаемся нашими учителями, которые уже не могут говорить, ибо у них в рот набилась земля. Без тени принуждения мы их восхваляем, а может быть, они всю жизнь ждали от нас хвалебного слова. И знаете, почему мы всегда более справедливы и более великодушны к умершим? Причина очень проста. Мы не связаны обязательствами по отношению к ним. Они не стесняют нашей свободы.» .
Говоря о свободе, которую больше не стесняют умершие, Камю по сути очень близок к предлагаемому нами понятию бессознательных страхов, которые мешают нам чувствовать всю силу привязанности к людям. Ведь чем иным, кроме страха, можно объяснить это ощущение - что близкие лишают нас свободы? Ведь не в буквальном же смысле нам не позволяют делать или говорить что-то, мы сами выступаем для себя самыми строгими цензорами, стремясь не поставить под удар значимые для нас отношения.
В основе первой указанной нами причины может, по нашему мнению, лежать механизм, описанный во втором случае. Но мы не беремся утверждать, что во всех случаях то, что кажется жадным эгоизмом собственничества, будет на самом деле подавленным страхом потерять нечто значимое. По нашему мнению, в основе некоторых отношений между людьми не стоит искать вовсе никакой любви, а только лишь действие подобно-
го эгоизма, и мы позволяем себе экстраполировать эту возможность на любовь человека к жизни.
Можно аналогичным образом рассмотреть пример ситуации, в которой неизлечимый больной, которому врачи с уверенностью заявляют о небольшом сроке, оставшемуся ему на земле, начинает вдруг проявлять удивительную активность, до той поры для него не характерную: начинает путешествовать, писать стихи, говорить людям то, что давно собирался. Эта модель поведения, как нам кажется, так же вписывается в логику действия подавленных страхов. Человек во время своей «нормальной» жизни по каким-либо причинам не ощущал за собой права делать то, что ему хочется. Он существовал в некоторой давно устоявшейся колее, боясь выйти за ее пределы, боясь исследовать собственные желания и возможности, стараясь беречь себя для будущего или просто не решаясь открыто заявить себя миру. Человек в таком случае склонен жить не собственными желаниями, а тем, что он, по своим собственным ощущением, должен делать в жизни. По нашим личным наблюдениям, такая проблема, в той или иной мере, свойственна по крайней мере очень многим людям, если не всем вообще. И тогда вполне логичным кажется то, что когда человек понимает, что беречь себя уже незачем, начинает ощущать себя по сути уже утраченным для мира тех, кому он был должен жить свою предыдущую жизнь, он вдруг позволяет себе отдаться всему тому великолепию фантазии и энергии, которые до той поры были сокрыты в нем.
Другим аспектом феномена всплеска любви к жизни перед лицом смерти могут являться еще и просто психологические механизмы, отвечающие за восприятие в ситуациях сравнения. Сталкиваясь с угрозой потерять нечто мы бываем склонны преувеличивать его ценность. Когда мы болеем, нам кажется, что единственное, что нужно для счастья - это здоровье. Когда мы голодны - еда видится нам самым важным. Возможно, так же происходит и с ощущением близости конца жизни, когда мы начинаем ощущать
жизнь как нечто более ценное, чем мы привыкли думать.
Если принять такие объяснительные модели для описываемого феномена вдруг пробуждающейся перед лицом смерти страсти к жизни, то надо, по нашему мнению, признать эту страсть скорее уделом тех, кто не любит жизнь на самом деле, или, в лучшем случае, не умеет любить ее в отсутствие какой-либо угрозы.
Еще один важный, по нашему мнению, вопрос в этой связи: должны ли мы вслед за Хайдеггером говорить о том, что раскрытие своего бытия есть обязательная и безусловная цель для всякого человека? Следует ли нам безоговорочно принимать подобную телеологию духовного развития человека? У нас нет ответа на этот вопрос, есть лишь сомнения в однозначном «да».
Так, разные ценностные ориентации могут дать нам разные трактовки этой проблематики. Если мы принимаем за терминальную ценность осознанное и отрефлексиро-ванное бытие - то ответ самоочевиден. Но если, к примеру, мы решим принять высшей ценностью радость жизни, пусть и с некоторым налетом гедонизма? В таком случае, перед нами встает следующий вопрос: всегда ли человек, перейдя на более высокий модус бытия, станет получать от жизни больше удовольствия? Можем ли мы допустить, что нахождение в модусе Das Man может приносить человеку много простой радости, в то время как переход к осознанию бытия принесет постоянную фрустрацию сомнений и вечную пытку рефлексии? Если принять во внимание пресловутое «горе от ума», то ответ на этот вопрос становится, по нашему мнению, по крайней мере неоднозначным. А следовательно, можно поставить под сомнение и постулирование перехода к более высокому модусу бытия как безусловной всеобщей цели.
Так же, на наш взгляд, стоит обратить внимание на вопрос о том, насколько продолжительны могут быть изменения, происходящие в человеке в связи с «пограничным состоянием». Идеалистическая картина, ко-
торую бы хотели нарисовать философы-экзистенциалисты, наверняка подразумевала бы необратимость подобных изменений, предполагалось бы, что раз почувствовав вкус жизни в подлинном модусе бытия человек уже никогда не вернется назад. Так ли это на самом деле?
Во-первых, мы считаем, что если человек по какой-то причине раньше не пребывал в подлинном модусе, то эта причина совсем не обязательно будет полностью устранена в процессе переживания пограничной ситуации, хотя и отрицать такую возможность мы не станем.
Во-вторых, данные конкретных исследований (дать ссылку на тед) свидетельствуют о том, что значимость какого-либо события для мироощущения человека является действительно высокой на протяжении всего лишь нескольких месяцев. Вслед за Марком Твеном, не стремясь полностью полагаться на статистику, мы все же считаем наличие таких результатов исследований достаточной базой для того, чтобы хотя бы сделать предположение о том, что такое возможно. Таким образом, мы не беремся с уверенностью утверждать, что любые события оказывают только краткосрочное влияние на человека, но мы считаем, что мы вправе допускать, что это так.
Но если мы соединим эти два предположения, то это значило бы, что не исключено, что через какое-то время после произошедшего события человек имеет все шансы снова вернуться к своему Das Man. Как ни горько было бы для романтичных натур признать такой сценарий вероятным, мы все же считаем, что нахождение в подлинном модусе бытия - это постоянный процесс, требующий напряжения душевных сил человека, и влияние на его результат внешних событий хоть и может быть довольно заметным, все-таки не может считаться единственно возможным. А это снова приводит нас к мысли о том, что значимость переживаний по поводу смерти несколько преувеличена.
Мы не утверждаем, что духовное пробуждение перед лицом смерти невозможно.
Но одной из причин убежденности в этом может, по нашему мнению, являться просто последовательно воспроизводимый социальный сценарий подобного пробуждения. Своего рода самосбывающееся пророчество -люди вроде бы знают, что перед лицом смерти происходят мощные психологические процессы, а потому сами старательно идут к этой цели, когда чувствуют приближение кончины. Еще раз повторимся, что мы не ут-
верждаем это как единственную причину рассматриваемого явления, а только допускаем, что наряду с подлинным экзистенциальным переживанием возможно встретить и более прозаические феномены, которые как раз вполне вписывались бы в Хайдеггеров-ский Das Man. Das Man знают, что перед смертью положено обращаться к размыше-ниям о Боге и начинать вдруг особенно остро ощущать жизнь - и Das Man делают это.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Камю А. Избранное. М., Радуга, 1988.
2. Леонтьев Д. А. Тест смысложизненных ориентаций. М.: Смысл, 1992.
3. Леонтьев Д. А. Психология смысла. М.: Смысл, 1999.
4. Попогребский А. П. Влияние инфаркта миокарда на смысловую сферу человека // Психол. журн. 1998. № 5. Т. 19.
5. Тульчинский Г. Л. Танатология // Проективный философский словарь: новые термины и понятия / под ред. Г. Л. Тульчинского, М. Н. Эпштейна. СПб.: Алетейя, 2003.
6. Ялом И. Экзистенциальная психотерапия. М.: Класс, 1999.
7. Ясперс К. Философия. Гейдельберг. 1-е изд. 1931. Перевод по: 2-е изд. 1948. Цит. по: URL: http://elenakosilova.narod.ru/studia/j smord.htm
8. Claparede Ed. La conscience de la ressenmblance et la différence chez l"enfant // Archive de Psychologie, 1918, vol. XVII, N 65. Цит. по: URL: http://dic.academic.ru/dic.nsf/psihologic/615
10. URL: http: //lit. lib.ru/z/zima_a_m/text_0050.shtml
1. Kamyu A. Izbrannoye. M., Raduga, 1988.
2. Leont"yev D. A. Test smyslozhiznennykh oriyentatsiy. M.: Smysl, 1992.
3. Leont"yev D. A. Psikhologiya smysla. M.: Smysl, 1999.
4. Popogrebsky A. P. Vliyaniye infarkta miokarda na smyslovuyu sferu cheloveka // Psikhol. zhurn. 1998. N 5. T. 19.
5. Tul"chinsky G. L. Tanatologiya // Proektivny filosofskiy slovar": novye terminy i ponyatiya / pod red. G. L. Tul"chinskogo, M. N. Epshteyna. SPb.: Aletey"ya, 2003.
6. YalomI. Ekzistentsial"naya psikhoterapiya. M.: Klass, 1999.
7. Yaspers K. Filosofiya. Geydel"berg. 1-e izd. 1931. Perevod po: 2-e izd. 1948. Tsit. po: URL: http://elenakosilova.narod.ru/studia/jsmord.htm
8. Claparede Ed. La conscience de la ressenmblance et la difference chez l"enfant // Archive de Psychologie, 1918, vol. XVII, N 65. Tsit. po: URL: http://dic.academic.ru/dic.nsf/psihologic/615
9. URL: http://angstboy.livejournal.com/5580.html
10. URL: http://lit.lib.ru/z/zima_a_m/text_0050.shtml
Почему перед человеком встают вопросы о жизни и смерти, о том, что есть человек и зачем он в этом мире?
Появляемся мы здесь случайно, не по своей воле, нас могло бы и не быть, мы "заброшены" (М. Хайдеггер) в этот мир и обнаруживаем себя в потоке существования уже после того, как этот факт состоялся. Но, родившись, мы "обречены" на появление сознания, на то, что мир начнет пробуждаться, возникать, строиться в моем сознании. И тогда встает перед каждым вопрос: зачем я живу?
- 1. Можно видеть смысл жизни в том, чтобы жить: есть, пить, спать, работать, растить детей, радоваться всему, что приносит удовольствие и стремиться избегать неприятности. Такое бесхитростное отношение к жизни оправдано, ведь жизнь – ценность сама по себе, какой бы она ни была. Однако при этом смысл жизни дробится на множество мелких смыслов, заключенных в достижении частных, текущих целей. Бесконечная череда будничных дел и забот, безостановочная погоня за удовольствиями лишают личность свободы, навязывают ей стандартное существование, собственное подлинное Я подавляется и заменяется маской. В результате тот, кто полностью поглощен повседневной суетой жизни, утрачивает индивидуальное своеобразие своей личности, превращаясь в некое безличное существо – "маленького человечка".
- 2. Не удовлетворяясь подобным размыванием смысла, человек стремится обрести его в каких-то высших целях своего бытия. В этом случае жизнь перестает быть самоценностью – она подчиняется движению к намеченной цели. А цели могут быть различны: творчество (научное, художественное, техническое и т.п.), борьба за преобразование общества, власть, карьера, богатство, счастье другого человека, воспитание детей и др. Ради своей цели личность может даже пожертвовать жизнью, так как для нее лучше не жить вовсе, чем жить без смысла. Смысл жизни оказывается для нее тем стержнем, на котором держится ее Я и без которого она не может существовать. Итак, решение вопроса "Зачем Я живу?" в том, чтобы выбрать благородную цель и полностью посвятить свою жизнь ее достижению.
Но какой смысл имеет жизнь человека, если он знает, что он смертен? Смерть уравнивает всех: преследующие самые благородные цели умирают точно так же, как и те, кто жил бесцельно и бессмысленно. Так для чего же стремиться к чему-то, добиваться чего-то в жизни, если в конце концов итог для всех одинаков: небытие? "Люди суетливы, соперничают ради пустой мимолетной славы и рассчитывают на ненужные почести после смерти, – писал Ян Чжу, – в смерти существует тождество смрада и разложения, исчезновения, уничтожения."
Л. Толстой в своей "Исповеди" с ужасом признавался в том, что самые лучшие человеческие побуждения казались ему тщетными и глупыми перед лицом смерти. Даже любовь к семье, к детям была отравлена мыслью, что смерть ждет их так же, как и его самого. Человек приносит себя в жертву детям, они, повзрослев, жертвуют собой ради своих детей и т.д. Размышляя о том, как могут люди жить, чувствуя себя приговоренными к неминуемой смерти, Л. Толстой отмечал 4 выхода из этого положения:
- 1) выход неведения – не знать, не понимать того, что жизнь – бессмысленна;
- 2) выход эпикурейства – зная безнадежность жизни, пользоваться всеми благами;
- 3) выход силы – поняв, что жизнь бессмысленна, уничтожить ее;
- 4) выход слабости – понимая зло и бессмысленность жизни, продолжать тянуть ее, зная наперед, что ничего из нее выйти не может...
Нет людей, которые никогда не думали о смерти. Как бы к ней ни относиться, она – факт, отграничивающий бытие от небытия. Сила осознания факта смерти в том, что это – последний предел человека, проверка его жизненного пути. Поэтому размышления о смерти = размышления о жизни.
Жизнь и смерть – главная тема любой религии. Религия помогает преодолеть страх смерти, обещая загробное бессмертие, но для этого надо заслужить божьего снисхождения, то есть смысл жизни предопределяется Богом. Удерживая верующих от греха и наставляя их на путь праведный, связывая смысл жизни со стремлением к добру и борьбой против зла (козней дьявола), религия на протяжении столетий играет важную роль в нравственном воспитании людей. Но она выносит высший смысл жизни за ее рамки: жизнь оказывается лишь средством для достижения потусторонней цели лишь временным этапом на пути к царству небесному. Страх смерти сменяется страхом Божьей кары за грехи.
Материалистическая философия не страшится признать трагизм, она не утешает никакими надеждами на спасение души в потустороннем мире. Уход человека из жизни – ничем не восполнимая утрата: неповторимая, уникальная личность перестает существовать навсегда. Понимание собственной смерти как безвозвратного исчезновения из жизни плохо укладывается у нас в голове, мысль о ней всегда остается недодуманной. Предчувствие смерти мучительно, сопровождающие его переживания разрушают безмятежную радость бытия. Нельзя устранить трагизм смерти, смириться с нею. Но можно и нужно относиться к смерти не как к нависшей над нами роковой угрозе, делающей всю нашу жизнь абсурдом и бессмыслицей, а как к непреложному, обязательному условию человеческого существования, условию, которое надо учитывать, чтобы жить разумно и осмысленно.
Каждый культурный человек должен обладать определенным отношением к смерти, он обязан отчетливо представлять себе жизнь как отрезок пути, имеющий начало и конец. Тогда его размышления будут направлены на то, как достойно пройти этот путь между рождением и смертью. Понимание того, что смерть неизбежна, служит напоминанием, что встретить ее нужно с полным душевным спокойствием.
Одна из наук о человеке – БИОЭТИКА – рассматривает философскую проблему ЭВТАНАЗИИ (легкой смерти): дать ли человеку, когда его лечение бессмысленно и безнадежно, право распорядиться жизнью по своему усмотрению и, если нужно, помочь ему в этом.
С развитием реаниматологии возникло новое представление о смерти: если можно восстановить искусственно жизнеспособность человека, то остановка сердца и дыхания не является, как прежде, диагнозом смерти. Теоретически смертью считают необратимые изменения в мозге, хотя для буддизма и конфуцианства такая концепция смерти неприемлема – на Востоке запрещают трансплантировать органы при бьющемся сердце и мертвом мозге.
Хотя жизнь и смерть отрицают друг друга, но не абсолютно, ибо смерть содержится в самой жизни, является необходимым и закономерным результатом жизнедеятельности организма. Бытие человека сочетает в себе радость и страдание – таков закон мира, в котором мы живем. Переживания, связанные со смертью, – столь же необходимый элемент нашей жизни, как и многое другое. При всей своей горечи такие переживания не должны доводить нас до отрицания ценностей жизни, напротив, они заставляют дорожить каждым мгновением быстротекущей жизни (что не нужно бессмертным). А сознание того, что смерть – одинаковый удел всех людей, независимо от их отношения к жизни, не обессмысливает человеческое существование, а лишь подчеркивает общность наших конечных судеб, сближает и объединяет всех нас, способствует взаимопониманию, развитию чувств сострадания, сочувствия, солидарности.
В предельном случае человек как бы поднимается над трагизмом конца, рассматривая себя как звено в бесчисленном ряду поколений и в вечном круговороте природы. А. Эйнштейн на вопрос "Боится ли он смерти?" ответил: "Нет, я так слился со всем живым, что мне безразлично, где в этом потоке начинается или кончается чье-либо конкретное существование".
С точки зрения материализма никакого данного свыше смысла человеческая жизнь не имеет. Смысл жизни надо искать не вне ее, а в ней самой, и притом искать самостоятельно, не перекладывая на других: священника, философа, писателя. Интеллигентность человека проявляется и в том, что он вступает в диалог и пытается выработать свое собственное понимание смысла.
Жизнь человека – часть общей жизни: семьи, коллектива, народа, человечества. Эта общая жизнь – дар, которым люди владеют совместно. И в то же время каждый человек несет личную ответственность за сохранение и улучшение общей жизни. Именно благодаря заботам людей друг о друге общая жизнь человеческого рода не прекращается, хотя смерть постигает каждого. Индивидуальная жизнь получает смысл как часть общей, совместной жизни людей, когда личное счастье становится счастьем не только одного.
Человек, живущий для себя, теряет смысл жизни, отрывая свою жизнь от общей жизни, для него смерть – жестокий и бессмысленный конец всего, так как все – это только он сам. Но если то, чем живет и что делает человек, служит еще и благополучию других, то смерть не может уничтожить смысл его жизни, ведь смысл воплощается в его делах, в памяти людей. Умирая физически, человек остается жить в культуре. Для личности жизнь в культуре столь же реальна, сколь реальна для тела жизнь в природе. Человек бессмертен, пока жива культура, и сохранить культуру может только человек.
Высшего смысла ищет человек, ищет душа, бесконечная и безграничная душа человеческая. "Не иди вовне, иди вовнутрь, внутри человека обитает истина, и где ты найдешь себя ограниченным, там – внутри себя – выйди за пределы самого себя," – писал Августин Блаженный.
Совсем небольшой (по историческим меркам) отрезок между рождением и смертью предстоит пройти нам по земле. Но если человек ощущает в своей душе свое бессмертие и единение с бесконечной вселенной, с безграничным миром сущего – этот отрезок волшебно расширяется, раздвигается в безмерность. И тогда человек начинает понимать, что все подлинное, настоящее в его жизни, все, согласное с высшими законами нравственности, не подвластно быстротекущему времени.
В чем смысл жизни? Для чего существует человечество? Что вообще есть человек? Читайте о жизни и смерти, о посмертной загробной жизни, чудесах и свидетельствах Божией помощи
Смысл жизни и место смерти в жизни человека
В чем смысл жизни? - кажется, что этот вопрос задают редко и в шутку. Но каждый из нас в глубине души знает, что это совсем не так. В одиночестве мы нередко задумываемся, для чего же мы живем? Для чего существует человечество? Что вообще есть человек?
Многие знают о понятиях духа, души, тела, но не твердо представляют, какова связь между ними.Однако ответив на вопрос, что есть каждая из трех составляющих человека, мы понимаем, кто мы и как жить.
Также для каждого верующего религиозного человека важно понимание загробной, посмертной жизни души. Что будет, когда закончится жизнь в этом мире? Ответив на вопрос, что нас ждет после смерти, что такое душа, мы понимаем, что такое человек и как нужно жить, чтобы не погибнуть для вечности.
Человек в мире
Понятия духа, души и тела в разных религиях и философских течения отличаются. Однако существуют проверенные ответы на эти вопросы, данные святыми людьми, имевшими благодать и пребывающими сейчас рядом с Господом на Небесах. Православная Церковь имеет тысячелетний опыт понимания душ человеческих и их излечения от пороков и скверны.
Понятие разницы тела, души и духа сформулировано еще в древние времена, однако наиболее современное и ясное исследование представил святитель Феофан Затворник, живший в XIX веке. Именно его книгу «Что есть духовная жизнь и как на нее настроиться» рекомендуют всем православным христианам, которые хотят узнать больше о богоугождении и устройстве человека. Труды святителя Феофана по сей день изучаются многими философами и богословами, являясь к тому же величайшей духовной помощью для каждого православного христианина
Святитель Феофан особо отмечал, что личность человека является целостной. Наше тело также важно для Бога, будучи одним из трех основных составляющих человека: духа, тела и души. Они являют единство и взаимопроникновение. О теле человек должен заботиться, не пренебрегать своим здоровьем. В соответствии с толкованиями на Книгу Апокалипсис Иоанна Богослова, в конце времен люди возродятся в тех же телах, в том же внешнем образе. По Священному преданию, люди будут выглядеть как имеющие возраст Христа - 33 года.
Даже в современной православной литературе понятия души и духа часто смешиваются. Оба они - нематериальная сущность человека. Душа - некий двигатель жизни человека. С появлением души тело обретает жизнь, через душу мы познаем и понимаем окружающий мир, испытываем эмоции.
Если души нет - нет и жизни. Вопрос прихода и ухода души в мир сегодня толкуется Церковью так.
Душа появляется в теле ребенка, пока эмбриона (то есть ребенка в утробе), сразу после зачатия. Именно поэтому нельзя делать аборт, убийство не просто скопления клеток, а существующего уже крохотного тела, пока имеющего зародышевую форму, но имеющего уже и душу, и дух.
Душа уходит из тела человека в небесные обители. Здесь ученые говорят, что тело человека после смерти легчает на несколько грамм, поэтому идут споры, нет ли у души даже материальной природы.
Дух же представляет собой естество человека в высшей его степени, то, что называется «образ Божий». Дух направляет личность к Господу. Именно дух позволяет человеку в иерархии стать выше других живых созданий.
Душа создает, генерирует наши
- Мысли,
- Чувства,
- Эмоции.
Душа грешна, и собственно душа испытывает греховные наслаждения.Она существует в горизонтали этого мира, связывает человека ним и с областью вожделения. Дух же можно упрощенно назвать нашей совестью, ориентиром, означающим стремление к Господу. Тяга ко греху - это прерогатива души. Увы, душа сильнее духа у человека, который не стремиться к духовной жизни.
Вопрос о смысле жизни
Психологи утверждают, что существуют возрастные и структурные законы человеческой психики в отношении вопроса о смысле жизни. Известно, что на рубеже каждого десятилетия человеческой жизни все ставят перед собой этот вопрос с особой остротой. Однако он может быть ограничен лишь в определенном, достаточно узком, круге решений.
Эгоцентрический уровень смысла жизни. Человек чувствует себя как центр жизни общества, а все другие люди воспринимаются хорошими или плохими в зависимости от того, помогают они его желаниям или нет. Смерть воспринимается как конец существования в целом, окончание личного благополучия, а значит, стимул для еще большего получения удовольствий или достижения целей. Жизнь для эгоцентрика - увеличение числа личных достижений практически без оглядки на других людей. Смерть - уничтожение, ибо после смерти все цели становятся недостижимы, а достижения… обнуляются. Звучит странно, но каждый из нас в какой-то мере грешен эгоизмом, гордыней, желанием приумножить материальное, показаться перед людьми лучше, чем есть и обязательно похвастаться существующими успехами.
Группоцентрический уровень - для человека важны другие люди, точнее, та их группа, к которой человек себя причисляет. Соответственно, и отношение к людям определяется принадлежностью к общности. Смысл жизни такой личности оказывается заключен в жизни и статусе в группе. На первый взгляд, здесь стереотипно видится «золотая молодежь» или стиляги. Но так же вели себя и люди Страны Советов: в СССР смысл жизни официально заключался в построении лучшего будущего «для нашей страны»: «Забота у нас такая, работа у нас большая – жила бы страна родная, и нету других забот!» Ужас здесь в безразличии к судьбе других людей.
Гуманистический, просоциальный уровень. Здесь для личности любой индивидуум обладает в смысловом восприятии одинаковой ценностью. Здесь впервые появляется нравственность: ранее была лишь мораль (определенный кодекс, который, как известно, есть и у мафии). Но на уровне нравственного сознания начинает действовать золотое правило этики, оно же - одна из Заповедей Блаженства: поступай с другим так же, как ты хотел бы, чтобы поступали с тобой, по слову Христа. Отсюда и смысл жизни - он широкий и светлый, значимый, чем иные. Деятельность человека в таком восприятии принадлежит всему человечеству. Именно здесь зачастую останавливаются в своей философии даже величайшие умы.
Однако есть и более высокая ступень восприятия жизни - духовная или эсхатологическая. Такие люди, а это истинно верующие люди, знающие догматы и понимающие свою религию, - осознают себя как существо, имеющее дух, связанное с духовным миром. Верующие люди ценят жизнь других людей и ценят связь с Богом. Смерть для верующих - не конец личного бытия, а лишь переход от одного состояния жизни к другому. Только так появляется бесконечный смысл жизни.
Объективно проблема смысла жизни разрешается лишь в религиозном сознании.
Что делать, если жизнь бессмысленна?
Отсутствие смысла жизни - один из признаков депрессии, которая граничит с унынием. Однако зачастую люди понимают, что преодолеть депрессию самостоятельно не могут. Нужно идти к психологу и к священнику, хорошо пойти к православному специалисту. Нужно бороться и с собой, со своим состоянием, одновременно получая Божию поддержку в Таинствах Исповеди и Причастия.
Исповедь, несмотря на то, что многие православные люди исповедаются раз в неделю или две, то есть довольно часто, называют вторым крещением. Во время Крещения человек очищается от первородного греха благодатью Христа, Который принял Распятие ради избавления всех людей от грехов. А во время покаяния на Исповеди мы избавляемся от новых грехов, сделанных нами на протяжении жизненного пути.
Кажется, что невозможно каяться в том, что тебе плохо. Но при унынии мы каемся в том, что не надеемся на помощь Божию, забываем о Боге. Стоит только помолиться от души, исповедоваться и причаститься - тоска исчезнет.
Еще лучше проанализировать свою жизнь, понять ошибки и обиды, постараться отпустить их. А если не можете - помолитесь за обидчиков. Пусть Бог Сам управит их жизнь и вразумит их, а вам подаст радость и свободу от обид!
Во время Исповеди священник молится, чтобы Господь принял наше покаяние. Исповедью мы снимаем с себя все свои ошибки и просим, чтоб Господь нас, очищенных Его благодатью, порадовал, вразумил.
Преподобный Серафим Саровский, один из самый почитаемых святых Русской Православной Церкви, чудотворец так определил смысл жизни христианской: “Истинная цель жизни нашей христианской состоит в стяжании Духа Святого”.
Божья благодать и чудо жизни
Каждый понимает, что часто не в состоянии повлиять на обстоятельства: самостоятельно выбраться из бедности, изменить жизнь, найти вторую половинку - не может обрести жизненную цель. Именно поэтому во все времена в скорбях и бедах люди вызвали к Богу и убеждались в Его существовании и его милости. Церковь оставила нам многие молитвы, чтобы мы могли просить Бога и святых о милости проверенными за века словами.
В действительности многие люди даже стремятся ощутить некую энергию, силу, которой они могли бы управлять. Однако такая сила не от Бога. Темные силы играют на нашей гордости, если мы стремимся к неизведанным ощущениям духовных наслаждений, благодати.
Именно Божия благодать дается нам лишь через смирение, принятие воли Божией о нас, чтение молитв, исполнение заповедей Божиих, посещение церковных богослужений.
Не ищите сильных ощущений. Благодать Божия - это чудеса, которые совершаются ежедневно с нами. Удивительные возможности, важные встречи, маленькие радости - все это от Господа. Нужно благодарить Его за нашу жизнь. И чтобы помогать Ему управлять нашей жизнью, верно жить по заповедям Его - посетите храм и побеседует со священником, посетите занятия воскресной школы для взрослых, которая есть при каждом храме.
Путеводной звездой каждого человека должен стать закон Божий. Не стоит думать, что это запреты, подобные родительским. Заповеди Божии - это, скорее, название законов духовной жизни, которые подобны физическим: стоит шагнуть с крыши, и ваше физическое тело разобьется; стоит совершить грех прелюбодеяния, убийства - разобьется ваша душа. Православная Церковь - духовная лечебница, нравственная опора, проверенная веками. Увы, не для каждого человека сегодня это очевидно. В современном мире, с его многообразием мнений и возможностей человек часто теряет свои нравственные, духовные, мировоззренческие ориентиры. Сегодня очень легко потерять и самое себя.
Самое главное - помнить, что «сила Божия в немощи (слабости) совершается», как говорит апостол Павел в Послании к Коринфянам. Слабость человеческая выражается в том, что он отдает себя в руки Божии, становясь гибким, давая Богу действовать и помогая Ему человеческими силами, но не гордясь и надеясь на помощь Божию. Человек смиренный действует, но не ропщет перед трудностями, молится и ждет воли Божией о себе.
Что будет после смерти
После смерти от нас останется душа - некий двигатель жизни человека. С появлением души тело обретает жизнь, через душу мы познаем и понимаем окружающий мир, испытываем эмоции. Душа уходит из тела человека в небесные, нематериальные обители. Ученые говорят, что тело человека после смерти легчает на несколько грамм, поэтому идут споры, нет ли у души даже материальной природы.
Ангелы ближе всех к людям и пребывают на самом низу иерархии Небесных Сил. Они чаще всего являлись людям, обычно праведникам и святым, но бывало, что наказывали или вразумляли грешников. По словам Священного предания, Ангелы - личности, но природа их отличается от человеческой и животной. Они выше, совершеннее людей, хотя и у них есть ограничения. Еще до начала сотворения Земли Богом Ангелы имели свободную волю. Часть их вместе с Люцифером хотела встать выше Бога, возгордившись, другие Ангелы выбрали сторону добра. С тех пор ни светлые Ангелы, ни павшие ангелы (аггелы, бесы, дьяволы во главе с Люцифером, то есть сатаной) не меняют своей воли и делают, соответственно, только добрые и только злые дела.
Мы можем просить помощи у Ангела и после смерти. Ангел будет сопровождать душу человека в мытарствах. В первые же сутки человек проходит испытания, на которых темные духи, бесы, показывают человеку, какие грехи он совершил и в каких не раскаялся. Грехи можно смыть лишь при жизни искренним покаянием в Таинстве Исповеди.
Увидев свои грехи, человек не попадет сразу в рай или ад. О нем должно состояться временное Божие решение - где он будет пребывать до Страшного суда, и в это время ему могут помочь молитвы живых людей. Человек увидит Престол Божий и Господа во время этого решения.
По словам древних патериков, Ангел рассказал одному из древних святых - преподобному Макарию Александрийского о церковном поминовении умерших на третий день по смерти: “Когда в третий день бывает в церкви приношение, то душа умершего получает от стерегущего ее Ангела облегчение в скорби, каковую чувствует от разлучения с телом, получает потому, что славословие и приношение в церкви Божией за нее совершено, отчего в ней рождается благая надежда. Ибо в продолжение двух дней позволяется душе, вместе с находящимися при ней Ангелами, ходить по земле, где она хочет. Посему душа, любящая тело, скитается иногда возле дома, в котором разлучалась с телом, иногда возле гроба, в который положено тело; и таким образом проводит два дня, как птица, ища гнезда себе. А добродетельная душа ходит по тем местам, в которых имела обыкновение творить правду. В третий день же Тот, Кто воскрес из мертвых, повелевает, в подражание Его воскресению, вознестись всякой душе христианской на небеса для поклонения Богу всяческих”.
Затем Ангел-Хранитель сопровождает человека, показывая ему райские обители до 9 дня после смерти. Потом человек путешествует по обителям ада до 40 дней и наконец остается в обители, которую отвел ему Господь.
По словам Христа, записанным евангелистами, однажды земной мир придет к концу. Наступит вечное Царство Божие - здесь души людей, искупленных Господом Иисусом Христом, соединяться со своими воскресшими и восстановленными телами.
Преподобный Иоанн Дамаскин рассказал о том, как это свершится: “Верим же и в воскресение мертвых. …Само тело, истлевающее и разрешающееся, оно само воскреснет нетленным. Ибо Тот, Кто в начале произвел его из праха земли, может снова воскресить его, после того, как оно опять, по изречению Творца, разрешилось и возвратилось назад в землю…Мы воскреснем, так как души опять соединятся с телами, делающимися бессмертными и совлекающими с себя тление, и явимся к страшному судейскому Христову седалищу; и диавол, и демоны его, и человек его, т. е. антихрист, и нечестивые люди, и грешники будут преданы в огнь вечный, не вещественный, каков огонь, находящийся у нас, но такой, о каком может знать Бог. А сотворившие благо, как солнце, воссияют вместе с Ангелами в жизни вечной, вместе с Господом нашим Иисусом Христом, всегда смотря на Него и будучи видимы Им, и наслаждаясь непрерывным проистекающим от Него веселием, прославляя Его со Отцем и Святым Духом в бесконечные веки веков. Аминь».
Каждый православный христианин должен понимать важность молитвы за умершего. Ведь ушедшие от нас родные и близкие уже не могут изменить свою загробную участь, и только мы, живые, можем им помочь молитвой! Традиционно подают милостыню нищим и подаяние в церковную кружку «на храм», мысленно молясь: «Упокой, Господи, душу усопшего раба (рабы) Твоего (Твоей)…»
Найти смысл жизни
Молитва - это общение с Господом, лучшим Врачом и Утешителем. Что невозможно человеку - преодолеть горе безболезненно, без вреда здоровью - то возможно Богу. Только Он может благодатью Своей помочь и вашему близкому усопшему, и вам обрести надежду и радость. Молитва поможет вам понять, что жизнь не только скоротечна и может завершиться внезапно, но что она имеет смысл в вечности. Нужно и самому готовить свою душу, ценить жизнь и близких людей, не творить зла и несправедливости.
Да хранит вас Бог и да просвещает Он вас!
