Степан Микоян - советский летчик-испытатель, авиаконструктор, Герой СССР, кавалер орденов Ленина и всю жизнь был связан с самолетами. Именно он отвечал за управление знаменитым «Бураном» - космическим кораблем многоразового использования, испытания которого с большим успехом прошли в ноябре 1988 г.
Детские годы
Микоян Степан Анастасович, биография которого изложена в данной статье, родился в Тифлисе (сейчас это город Тбилиси) 12 июля 1922 г. Отец Анастас Иванович Микоян был известным советским партийным и государственным деятелем, а мать Ашхен Лазаревна Туманян. Их брак был долгим и счастливым. По словам самого Степана Микояна, он не помнил ни единого случая, когда бы его родители ссорились или повышали голос. Они всегда относились друг к другу с большой любовью и уважением.
В семье Микоянов было пятеро сыновей. Старшим из них был Степан. Его и троих младших детей назвали в честь знаменитых бакинских комиссаров - Серго Орджоникидзе, Алексея Джапаридзе, Степана Шаумяна и Ивана Фиолетова, с которыми Анастас Микоян всегда поддерживал дружеские отношения. Второго сына назвали Володей, так как он родился в год, когда умер В.И. Ленин. Все каникулы дети проводили на даче «Зубалово». По словам Степана Микояна, это была огромная территория, обнесенная высокой кирпичной стеной. А где-то в километре от нее находилась еще одна дача «Зубалово-2», где жил Сталин со своей семьей.
Так как Анастас Иванович был видным государственным деятелем, он дружил со многими людьми из окружения Иосифа Сталина, которые впоследствии были репрессированы. Степан знал их всех и с самого детства дружил с сыном вождя Василием Сталиным.
Увлечение небом
В 30-х годах прошлого века чуть ли не каждый подросток мечтал связать свою жизнь с самолетами. О небе тогда мечтали сотни тысяч советских школьников. Не стал исключением и старший сын Анастаса Ивановича Степан. К тому же этому увлечению способствовал еще и его дядя Артем к тому времени был начинающим авиационным конструктором.
В августе 1940 г. Степан Микоян вместе с другом Тимуром Фрунзе поступил в Качинскую авиационную школу. Спустя год в начале сентября 1941-го он успешно окончил училище в г. Красный Кут (Саратовская обл.). После этого он был направлен в 8-й запасной авиаполк, дислоцировавшийся в небольшом поселке Багай-Барановка, расположенном чуть севернее Саратова. Здесь ему спешно пришлось переучиваться летать на самолете "Як-1". В середине декабря того же года по распределению Степан Микоян (фото летчика представлены в статье) попадает в 11-й истребительный полк, входящий в состав 6-го ИАК ПВО и защищавший небо над Москвой.
Великая Отечественная война
Прибыв на место назначения, молодой летчик узнал, что его полк перед этим летал на штурмовки наземных немецких войск. Однако за весь декабрь и часть января 1942 г. ему так и не удалось ни разу вылететь на задание, так как крайне неблагоприятные погодные условия не позволяли проводить какие-либо активные действия в воздухе. С наступлением погожих дней Степан Микоян стал участвовать на своем самолете "Як-1" в полетах, целью которых являлось прикрытие советских воинских частей в районе города Волоколамска и, в частности, конницы генерала Л. М. Доватора, совершавшего время от времени рейды на уже оккупированную немцами территорию.
Не секрет, что довольно часто подвергались обстрелам из зенитных орудий противника. Так было и в один из январских дней 1942 г. Вражеские зенитки начали обстрел наших самолетов, к тому же резко испортилась погода и пошел сильный снегопад. Но, несмотря на это, эскадрилья сумела точно приземлиться на взлетно-посадочную полосу благодаря Степану Микояну, который хорошо знал расположения московских улиц, прилегающих к Центральному аэродрому Москвы, где и располагался его 11-й истребительный полк.
Первое ранение
Всего за зиму 1941-1942 гг. молодой летчик в составе своего полка совершил 10 успешных вылетов, но 11-й для него мог оказаться роковым. 16 января во время прикрытия Истры его самолет по какой-то нелепой случайности был сбит младшим лейтенантом 562-го полка Михаилом Родионовым. Степан Микоян, биография которого могла бы на этом и закончится, все же сумел посадить свою горящую машину, как говорят летчики, прямо на брюхо. Падение советского самолета было замечено деревенскими подростками. Именно они дотащили обожженного, со сломанной ногой летчика до дороги, а там, найдя какие-то сани, доставили его в медсанбат.
Провинившегося Михаила Родионова собирались отдать под трибунал, а с лейтенантом Микояном разобраться после его выздоровления. Но это дело так и не дошло до суда. В начале июня 1942 г. старший лейтенант Родионов погиб в воздушном бою под Калугой, за что и был удостоен посмертно звания Героя СССР. А Степану пришлось залечивать свои раны еще в течение нескольких месяцев.
Новые самолеты
В августе 1942 г. в Люберцы на свое уже 3-е переформирование прибыл 434-й авиационный истребительный полк, который в последствие стал 32-м Гвардейским. Он знаменит тем, что в нем в свое время воевали 26 летчиков, которые получили звание Героев СССР. В совокупности они сбили более 520 самолетов противника. Тогда в 1942-м командиром полка был 24-летний Герой СССР Иван Клещев, а курировал это подразделение сам Василий Сталин.
Сын вождя с детства знал братьев Микоянов - Степана и Владимира. Сначала в полк взяли младшего из них, а чуть позже зачислили и второго. Уже после войны ветераны, служившие вместе с ними бок о бок, рассказывали, что оба брата были на редкость дисциплинированными, старательными и скромными, поэтому они практически сразу же влились в дружную полковую семью.
В начале сентября 1942 г. доукомплектованный личным составом полк, сев на транспортные самолеты, вылетел в Багай-Барановку. Здесь летчикам пришлось осваивать новые истребители "Як-7Б", только что прибывшие прямо с Саратовского авиазавода. Через несколько дней пришел приказ о передислокации на другой полевой аэродром, расположенный вблизи совхоза «Сталинградский», который находился всего в 60 км от самого города. Клещевский полк был немедленно введен в состав 16-й армии.
Воздушные бои над Сталинградом
Первым боевым вылетом вновь сформированного полка командовал лично Иван Клещев. Увидев впервые Сталинград с воздуха, новички были поражены таким зрелищем. Степан Микоян позже вспоминал, что его взору предстал пылающий город. Черный дым от пожарищ поднимался на несколько километров вверх, а сквозь него проглядывались голубые воды Дона и Волги. В небе носились сотни самолетов, большинство из которых были немецкими истребителями и бомбардировщиками.
Как известно, командир полка Клещев всегда вводил новичков в воздушные бои постепенно. И, несмотря на то, что Степан Микоян уже имел некоторый боевой опыт в небе над столицей, он все же определил его к себе в ведомые. Такая тактика командира помогала молодым летчикам приобретать боевой опыт без лишнего риска.
Отстранение от полетов
Однако вторая половина сентября оказалась самой тяжелой: только за три недели воздушных боев полк уничтожил более 80 вражеских истребителей. Но и потери подразделения были огромными: 25 самолетов и 16 летчиков. В числе погибших был и младший брат Степана Владимир Микоян. Сам командир полка Иван Клещев получил тяжелое ранение.
После смерти брата Микоян Степан Анастасович был отстранен от полетов по приказу командования. В память о Владимире летчики на нескольких самолетах вывели надпись «За Володю!». В начале октября остатки авиаполка были отправлены в тыл. Несколько офицеров были удостоены звания Героя СССР, а Владимира (посмертно) и Степана наградили боевыми орденами Красного Знамени.
Войну Микоян закончил в звании капитана и был удостоен двумя боевыми наградами. За время военных действий он успел провести лишь несколько боев против самолетов противника, но, согласно документам, на его боевом счету числится 6 групповых побед.
Учеба в инженерной академии
В 1945-м победном году Микоян женится на своей давней знакомой Элеоноре, дочери летчика-испытателя Петра Лозовского, который трагически погиб во время полета на истребителе "И-4". После свадьбы молодой человек поступил в Военно-воздушную академию им. Н.Е. Жуковского на инженерный факультет. Слушателям, у которых уже была летная практика, разрешали пилотировать самолеты, находящиеся в распоряжении академии. Учебный полк находился тогда в пос. Белопесоцком недалеко от Каширы. Впоследствии троим из них предстояло освоить новейшие реактивные истребители.
Для своего дипломного проекта Микоян Степан Анастасович выбрал непростую и довольно смелую по тем временам тему. Она касалась сверхзвукового фронтового истребителя. Скорее всего, всю информацию о разработке "МиГ-19" он получил от своего дяди Ануша Микояна.
Дипломным проектом Степана руководил знаменитый В.Ф. Болховитинов, который еще в довоенный период занимался строительством тяжелых бомбардировщиков "ДБ-А", а позже и созданием первого в Советском Союзе ракетного истребителя "БИ". Таким образом, можно с уверенностью сказать, что Микоян со своими однокурсниками профессиональными летчиками и инженерами-механиками стояли у самых истоков создания реактивной авиации.
Напряженная работа
В августе 1951 г. Степан Ананстасович попал на летно-испытательную должность в ГК НИИ Военно-воздушных сил. Здесь он в течение долгих 23 лет занимался испытанием различных боевых самолетов, принадлежащих ОКБ Яковлева, Микояна и Сухого. Он, как никто другой, успешно совмещал работу летчика с должностью ведущего инженера НИИ.
С 1975 г. Степан Микоян - Герой Советского Союза. Он заслужил это высокое звание за испытание новейшего перехватчика "МиГ-25". За все время своей работы ему удалось освоить 102 типа различных летательных аппаратов, проведя при этом в воздухе более 3,5 тыс. часов.
Программа «Буран»
В 1974 г. Степан Анастасович по решению медкомиссии был отстранен от испытания боевых машин, однако ему разрешалось работать на вертолетах и транспортно-пассажирских самолетах. В 56-летнем возрасте он понял, что ему не удастся в очередной раз успешно пройти медкомиссию, поэтому пришлось принять предложение о переходе на другую работу.
В апреле 1978 г. Микоян становится заместителем главного конструктора НПО «Молния». Здесь Г. Е. Лозино-Лозинский создавал орбитальный корабль многоразового использования «Буран». В этих условиях как нельзя кстати пришелся накопленный за многие годы работы опыт Степана Анастасовича, касающийся организации летных испытаний, когда было принято решение создать атмосферный аналог корабля, названного «Изделием 002». Летными испытаниями, стендовой и технической подготовкой летчиков занимался именно Микоян. Он же отвечал и за управление настоящим «Бураном» в его первом и последнем полете в космос.
Мемуары
Подводя итоги, можно с уверенностью сказать, что генерал-лейтенант авиации Степан Микоян практически всю свою жизнь посвятил самолетам, а точнее, их пилотированию. И даже будучи 70-летним седовласым генералом он неоднократно сам управлял машиной "Як-18Т".
Несмотря на свою занятость, он все же нашел время для написания книги. Биографические, по своей сути, мемуары точно отобразили жизнь в Советском Союзе и все то, чем жил и как работал ее знаменитый автор Степан Микоян. «Воспоминания военного летчика-испытателя» вышла сначала в Великобритании, а затем и в России. Эта книга вызвала живой интерес не только у авиаторов, но и простых людей, которым небезразлична история своего государства.
Анастас Микоян - легенда советской политики. Немногим удалось пережить столь разные периоды государственной власти. В честь него народ даже составил поговорку: "От Ильича до Ильича без инфаркта и паралича". Действительно, один из влиятельнейших политиков СССР занял место у руля во времена правления Владимира Ильича Ленина и покинул государственную службу только при Леониде Ильиче Брежневе. Подробнее о биографии Анастаса Микояна, его политической карьере, революционной деятельности и личной жизни расскажем в данной статье.
Детство будущего революционера
Биография Анастаса Ивановича Микояна началась в 1895 году в Тифлисской губернии Российской империи (Армения). Микоян появился на свет в селе Санаин в бедной армянской семье плотника. С ранних лет мальчик проявлял интерес к знаниям и незаурядные способности к обучению. Первым языком, который выучил юный Анастас, был его родной - армянский. Затем он освоил и русский. Микоян очень любил читать. В отсутствие детской литературы сын плотника читал серьезные взрослые рассказы и трактаты известных политиков и революционеров.
Анастас Иванович часто вспоминал о сочинениях Писарева и романах Раффи, в которых описывались освободительные восстания и революции армянского народа.
Обучение в духовной семинарии
Несмотря на финансовые трудности, родители многое вкладывали в образование своих детей. Видя в сыне задатки великого человека и желая ему лучшего будущего, они отправили Анастаса на обучение в духовную семинарию. В 1906 году наш герой был зачислен в ряды студентов одного из лучших учебных учреждений Закавказья, где проучился до 1914 года.
Юношеский максимализм взял верх, и в 1914 году Микоян вступил в добровольческую дружину, в составе которой отправился на турецкий фронт.
Уже тогда он загорелся идеей большевизма и в 1915 году присоединился к партии. Вернувшись с фронта, будущий революционер все же окончил семинарию и в 1916 году поступил в Высшую духовную академию при Эчмиадзинском университете.
Мартовские события в Баку
Однако выпускником академии Анастас Микоян так и не стал. Он с головой нырнул в политику. Революционно настроенные товарищи увлекли его за собой во время Февральской революции. Микоян не мог оставаться в стороне от политических событий в стране и стал одним из организаторов революционного движения.
После этого он продолжил активно заниматься пропагандистской деятельностью и обрастать связями в политических кругах. Его даже назначили секретарем Тифлисского партийного комитета.
Проявил он свои организаторские способности во время мартовских восстаний в столице Азербайджана, впоследствии был назначен руководителем подпольной организации большевиков в Баку. В интервью журналистам Анастас Микоян рассказывал, что еще в 1919 году мечтал о независимости Азербайджана, но не нашел достаточное количество единомышленников.
Развитие политической карьеры
В 1919 году активный, целеустремленный и самоотверженный политик Микоян получил приглашение от руководства большевицкой партии и переехал в Москву для "строительства нового государства". Анастас Иванович стал членом Всероссийского центрального исполнительного комитета.
Спустя некоторое время Анастаса Микояна снова направили на Кавказ, где он возглавил революционное движение.
В 1920 году большевики заняли Баку, а Микоян входил в число руководящей верхушки. По настоятельной рекомендации самого Сталина его назначили на пост секретаря Юго-Восточного бюро ЦК РКП.
Спустя два года Анастас Иванович Микоян стал секретарем Ростовского Юго-Восточного бюро ЦК РКП(б), где прослужил до 1924 года. Тогда ему предложили новую должность и перевод в Северо-Кавказский военный округ.
Поговаривают, что Иосиф Виссарионович лично следил за карьерой талантливого политика и способствовал его продвижению. Именно по рекомендации вождя Микоян получил членство в Политбюро.
В августе 1926 года 41-летний Микоян стал самым молодым в истории комиссаром торговли СССР.
С 1938 по 1949 год он занимал пост Министра внешней и внутренней торговли СССР.
Кроме всего прочего, именно герой нашей статьи ввел в СССР рыбные дни и способствовал развитию рекламы в стране.
Репрессии 20-30-х годов
Политическая деятельность Микояна в 1920-1930-х годах вызывает много противоречий. С одной стороны, он был достаточно прогрессивным и дальновидным руководителем. Лично посещал США, чтобы перенять их опыт внешней торговли и развития пищевой промышленности; достаточно лояльно относился к казачеству и даже защищал крестьян. Он предлагал не предпринимать в отношении колхозников крайних мер, а наоборот, стремился улучшить колхозы, снабдить их необходимым продовольствием, чтобы повысить уровень и качество хлебозаготовок.
При этом есть сведения, что именно по инициативе Анастаса Микояна производились задержания многих работников пищевой промышленности. Да и он лично в сопровождении НКВД неоднократно выезжал на задержание. Микояну принадлежит хвалебное выступление, в котором он восхищается деятельностью НКВД и массовыми репрессиями. Однако сыновья Анастаса Микояна, в частности Серго Микоян, утверждают, что отец лишь прочел речь с листа по приказу руководства партии.
Политическая деятельность во время ВОВ
Во время Великой Отечественной войны наш герой возглавлял отдел продовольствия Красной Армии. За особые заслуги в деле снабжения армии продовольствием и горючим, а также за проявленную отвагу и мужество Анастас Иванович удостоился звания Героя Социалистического Труда (1943 год).
В конце 1940-х годов Микоян впал в немилость вождя. Вместе с Молотовым он страдал от нападок Сталина. Причиной тому стало несогласие Анастаса Ивановича с решением Сталина о депортации ингушей и чеченцев. Никто не смел идти против воли вождя, даже его любимчики. Так Микоян лишился своего членства в Президиуме.
Карьера после смерти Сталина
Смерть Сталина позволила Анастасу Микояну восстановиться в должности. Спустя некоторое время он стал близок с Никитой Хрущевым, вел переговоры от его имени. Общался с американцами и кубинскими партнерами Никиты Алексеевича.
С 1964 по 1965 год Микоян возглавлял Президиум. В 70-летнем возрасте его наградили шестым по счету орденом Ленина и отправили на заслуженный отдых. Но членство в ЦК Президиума выдающийся политик не утратил.
Семья Анастаса Микояна
Семья нашего героя достаточно большая и дружная, как и принято у настоящих армян. Женился политик раз и на всю жизнь. Его избранницей стала Ашхен Лазаревна Туманян. Супруга поддерживала Анастаса во всех его начинаниях и подарила ему пятерых замечательных сыновей. Дети Анастаса Микояна стали также довольно известными людьми.
Его первенец Степан работал летчиком-испытателем. А внук Александр Степанович стал известным рок-музыкантом и автогонщиком.
Владимир и Алексей стали военными летчиками во время ВОВ. Сын Алексея, Стас Намин, сегодня известный советский и российский музыкант, композитор, продюсер.
Вано Анастасович также связал свою жизнь с самолетами, выбрав профессию инженера-конструктора авиации.
А младший Серго Микоян - известный публицист и историк.
10 июля 2018 года в Севастополе из-за проблем с сердцем скоропостижно скончался 57-летний Андрей Брежнев — внук Генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Брежнева.
Андрей Брежнев, пожалуй, был самой заметной фигурой из клана Брежневых с начала XXI века. Его отец, Юрий Брежнев , занимал должность первого заместителя министра внешней торговли СССР и был отправлен на пенсию после прихода к власти Михаила Горбачева. «Пенсионеру», к слову, на тот момент было всего 53 года.
Андрей Юрьевич окончил МГИМО и на излете советской эпохи работал заместителем начальника Управления внешних связей Министерства торговли СССР. В 1990-х Брежнев занимался коммерцией, а на рубеже веков решил попробовать себя в политике, используя наметившуюся в обществе ностальгию по временам деда. Этому способствовала и внешность — Андрей Юрьевич действительно походил на молодого Леонида Ильича.
В 1998 году он возглавил «Общероссийское коммунистическое общественное движение» (ОКОД). Позднее Андрей Брежнев был членом КПРФ, возглавлял «Новую коммунистическую партию», а в 2012 году стал первым секретарем ЦК Коммунистической партии социальной справедливости (КПСС). Он неоднократно участвовал в выборах различного уровня, но добиться избрания куда-либо ему так и не удалось. Последней попыткой достичь успеха было участие в выборах в Госдуму VII созыва от партии «Родина». Но и депутатом Андрею Брежневу стать не удалось.
Внук Брежнева, пытавшийся строить политическую карьеру на имени деда, — это скорее исключение из правил. Большинство потомков государственных деятелей советской эпохи либо вообще сторонятся публичности, либо действуют под другой фамилией.
Политолог и депутат: у внука Молотова все получилось
Внук Председателя Совета народных комиссаров СССР и министра иностранных дел Вячеслава Молотова Вячеслав Никонов родственной связи с дедом не скрывает, но никогда в своей деятельности на нее не упирал.
62-летний Никонов — один из самых известных российских политологов, доктор исторических наук, декан факультета государственного управления МГУ.
Никонов входит в руководящие структуры «Единой России», является депутатом Государственной Думы от этой партии и занимает пост Председателя парламентского Комитета по образованию. Среди сотен работ Никонова как ученого есть и те, что посвящены биографии Вячеслава Молотова.
Стас — Анастас: внук Микояна стал легендой российской музыки
Создатель и лидер группы «Цветы» Стас Намин известен как один из первых российских музыкальных продюсеров. Из его первого в России независимого продюсерского центра SNC вышли такие группы, как «Калинов мост», «Бригада С», «Моральный кодекс», «Сплин» и многие другие. Намин создал и спродюсировал и самую успешную российскую группу, ориентированную на западного зрителя — «Парк Горького». Намин — настолько успешный и самодостаточный человек, что о его предках вспоминают не так уж часто.
Между тем, Стас Намин — внук Анастаса Ивановича Микояна, много лет занимавшего пост наркома торговли СССР, чью карьеру народное творчество охарактеризовало как «От Ильича до Ильича без инфаркта и паралича».
Отец Стаса Намина — Алексей Микоян, третий сын сталинского наркома. Алексей Анастасович был военным летчиком, участвовал в Великой Отечественной войне, одним из первых в стране освоил реактивные самолеты. Алексей Микоян дослужился до чина генерал-лейтенанта авиации, а также был удостоен почетного звания «Заслуженный военный летчик СССР». Сам Стас Намин (настоящее имя которого такое же, как и у деда — Анастас Микоян) окончил Суворовское училище, но предпочел военной карьере творчество. В последние годы 66-летний Микоян много занимается живописью, фотографией и режиссурой. В июле 2018 года Намин принял участие в кинофестивале «Золотой абрикос» в Армении, на котором представил свои фильмы «Древний храм Армении» и «Реальная Куба».
Крис Эванс: внучка «отца народов» из штата Орегон
В середине марта 2016 года мировые СМИ взорвались новостью «Внучка Сталина снялась в шокирующей фотосессии!».
На фотографиях, которые пользователи обнаружили в социальных сетях, была запечатлена экстравагантная дама с ярким макияжем, в разорванных колготках, коротких шортах, «вооруженная» игрушечным автоматом.
Крис Эванс, она же Ольга Питерс, действительно является внучкой Иосифа Сталина . Она родилась в 1973 году в семье дочери Сталина Светланы Аллилуевой и американца Уильяма Питерса .
Госпожа Эванс проживает в штате Орегон, владеет магазином антиквариата, не говорит по-русски и не любит рассуждать о своем деде. Собственно, и со своей матерью, умершей в 2011 году, Ольга-Крис, став взрослой, общалась крайне редко.
От внучки до праправнуков: три поколения потомков Сталина живут на Камчатке
Юрий Жданов, сын Андрея Жданова, зять Иосифа Сталина. Фото: Википедия
В маленьком камчатском поселке Ключи живет единоутробная сестра Крис Эванс Екатерина Жданова . Екатерина старше Ольги-Крис на 23 года. Родственницы никогда не общались друг с другом, и единственное, что их объединяет, — нежелание с кем-либо обсуждать ни дедушку Иосифа, ни маму Светлану. Екатерина приходится внучкой не только Иосифу Сталину, но и его близкому соратнику, члену Политбюро Андрею Жданову .
Когда Светлана Аллилуева сбежала в США, Екатерине еще не было и 17 лет. Мать за этот поступок она не простила. Когда журналисты все-таки добирались до нее, женщина отвечала коротко: «Аллилуева мне не мать, вы что-то путаете».
В начале 1970-х Екатерина Жданова окончила МГУ по специальности «геофизика», после чего отправилась работать на Камчатку. Здесь у нее в 1982 году родилась дочь, которую назвали Анной.
Всю жизнь Екатерина Жданова проработала в камчатском Институте вулканологии и сейсмологии ДВО РАН. Дочь Анна вышла замуж за военного, который также служит на Камчатке, у них родились дочь и сын — соответственно, праправнучка и праправнук Сталина и Жданова. Неоднократные предложения переехать поближе к цивилизации Екатерина Жданова всегда отвергала, предпочитая скромную жизнь в Ключах.
Правнучка Хрущева грозит из Нью-Йорка
Нина Хрущева. Скриншот видео
Многие потомки советских лидеров перебрались на Запад. Среди них правнучка Никиты Хрущева Нина Львовна Хрущева .
Нина Львовна — дочь Юлии Хрущевой , приходившейся советскому лидеру одновременно внучкой и приемной дочерью. Старший сын Хрущева Леонид , военный летчик, не вернулся из боевого вылета 11 марта 1943 года. Его жена, Любовь Сизых , оказалась в заключении по обвинению в шпионаже, а затем была отправлена в ссылку. Никита Хрущев удочерил 3-летнюю внучку, оставшуюся без родителей.
Юлия Хрущева работала журналистом в Агентстве печати «Новости», затем заведующей литературной частью в Московском драматическом театре имени Ермоловой, активно боролась против фальсификации истории своей семьи. В 2017 году она трагически погибла — ее сбила электричка.
Нина Львовна Хрущева в конце 1980-х годов окончила филологический факультет МГУ, после чего уехала в США, где продолжила обучение в Принстонском университете. После этого правнучка советского лидера решила остаться в Америке, где ныне преподает международные отношения в университете New School в Нью-Йорке. На вопрос о своей национальности Нина Хрущева отвечает так: «Гражданин мира и жительница Нью-Йорка». Несмотря на это, правнучка много пишет и высказывается о положении в России.
В марте 2014 года в интервью CNN Нина Хрущева резко осудила присоединение Крыма к России.
Внучка Горбачева не стала балериной и осела в Германии
За границей, но только в Германии, большую часть своего времени проводит и старшая внучка первого и последнего президента СССР Михаила Горбачева Ксения .
В детстве президентскую внучку определили в Московское академическое хореографическое училище, однако балериной Ксения так и не стала — в одном из интервью она рассказала, что причиной стали проблемы со здоровьем. После окончания языкового лицея Ксения Горбачева поступила в МГИМО на факультет журналистики. Получив диплом в 2003 году, Ксения вышла замуж за Кирилла Солода , но через пару лет этот брак распался.
Какое-то время внучка Горбачева работала в продюсерской компании «Национальной музыкальной корпорации» Виктора Дробыша . Она познакомилась с бывшим концертным директором певца Авраама Руссо Дмитрием Пырченковым , за которого вышла замуж в 2009 году.
Вскоре Ксения родила дочь, которую назвали Александрой . Роды состоялись в Германии, что в 2014 году в интервью изданию «Дочки-матери» внучка Горбачева комментировала так: «Рожать здесь мне было спокойнее. Я не выбирала конкретный роддом, я шла к определенному врачу, которого мне рекомендовали, и родами осталась очень довольна. Во всяком случае, во второй раз я бы снова рожала здесь. Когда моя мама рассказывала мне о своем опыте беременности и родов, естественно, в советском роддоме, я понимала, что, будь на ее месте, умерла бы, не родив, прямо в самом начале процесса (смеется )».
В 2013 году Ксения Горбачева стала главным редактором журнала «L`Officiel Россия». Но спустя два года ее на посту главреда сменила другая Ксения — Собчак , которая возглавляет журнал и по сей день. Но, стоя во главе «L`Officiel Россия», внучка президента СССР успела дать яркое интервью Die Welt, в котором раскритиковала ситуацию в России: «Многие иностранцы рассказывают мне, как хорошо в Москве. Говорят, что здесь такие замечательные ночные клубы и рестораны, что здесь можно купить такие замечательные вещи, даже если они стоят в десять раз дороже. Они не замечают проблем… Представьте, что вы потеряли паспорт и идете в полицию. Но там вам на самом деле не очень сильно помогут. И это самая незначительная проблема…».
В последние годы Ксения Горбачева, отметившая в 2018 году свое 38-летие, ведет достаточно закрытый образ жизни и появляется в основном на мероприятиях, организованных фондами Михаила Горбачева.
С Нами МИКОЯН мы встретились 29 марта в день рождения Лаврентия БЕРИИ. С этим человеком у Нами Артемьевны, мамы музыканта Стаса НАМИНА, невестки «всережимного министра» Анастаса МИКОЯНА, связано множество личных воспоминаний. Сначала он был ее кумиром, а потом, после смерти отца - первого секретаря обкома партии Грузии, стал злейшим врагом.
Феликс МЕДВЕДЕВ
Как-то в конце 50-х годов мы с мужем и его отцом Анастасом Микояном отдыхали в Сухуми и он захотел показать мне дачу Берии. Анастас не знал, что здесь прошло мое детство, а мне не хотелось говорить. Жили мы скромно. Мама, Ксения Преклонская, выросшая в доме деда, генерала медицинской службы, растила меня по-спартански, никакого баловства, никакой «частной собственности» - я должна была дарить любимые игрушки детям, приходившим в гости. В сентябре мы ездили отдыхать в Гагры, где обычно отдыхал Берия, в ту пору первый секретарь Компартии Грузии, и большинство номенклатурных сотрудников. Семья Берии приглашала нас жить в свой дом. Я дружила с его сыном Серго. Эти солнечные, голубые на зеленом фоне спокойно-счастливые дни живут в моей памяти. Отец, дядя, их коллеги - все они были примерно одного возраста - плавали, играли в волейбол, теннис. Берия был во главе всех затей. Даже я, маленькая девочка, с восторгом смотрела, как он плавал дальше всех в бурном море, лучше всех играл в волейбол. Он, по-видимому, привлекал каким-то неясным магнетизмом, внутренней силой. Очень увлекался фотографированием, много снимал меня.
В Гаграх в самые сильные волны садился в байдарку, брал меня с собой, несмотря на мольбы женщин: мамы, тети, своей жены - и мы уходили вдаль, взлетая на волнах. Страха у меня не было - особенно рядом с ним. Он часто разговаривал со мной, называл меня «профессором», я мечтала о такой же собаке, как у него, и у меня появился доберман-пинчер, которого я тоже назвала Джильда.
- Наверное, уже в то время не было секрета, что Лаврентий Павлович - большой поклонник слабого пола?
- Совсем наоборот. Жена Берии, Нина Теймуразовна, была удивительной женщиной: красивая, стройная, холеная, она носила длинные брюки, мазалась на пляже ореховым маслом, чтобы загар был ровным. Он очень трогательно, насколько это приемлемо на Кавказе, к ней относился и ни за какими юбками не бегал. В 1936 году Берия построил себе дом в Тбилиси на улице Мачабели - конструктивизм в лучшем виде, красота и разумность решения, строгий вкус. Откуда у него было такое чувство красоты, проявлявшееся в сдержанной элегантности комфорта?!
Могила отца пропала
 |
- Кто, кроме вас, гостил на его даче?
- Как-то раз в Гагры приехал Сталин. Оставив дочь с нами, детьми, он отправился ужинать с мужчинами. Наутро уехал. Дочь Светлану оставили - с шофером и машиной, в которой был телефон, это было для нас необычно и странно, до сих пор не могу поверить, что в то время были мобильные телефоны. Летом 1937-го моего отца назначили заместителем председателя Совнаркома Грузии, и мы переехали в Тбилиси. Отец сделался молчалив, замкнут - время романтического задора, дружеских встреч и общения прошло. Существовали только приказы сверху.
Однажды отец не выходил из своей комнаты целые сутки. Он что-то писал в кабинете, мы с мамой и годовалой сестренкой Ниной были в спальне. Помню, как в ночь на 30 октября 1937-го отец позвал меня, мы сели на тахту, на столе лежали бумаги и ружье. Он поцеловал меня и сказал: «Что бы ни случилось, верь в партию». Ночью я проснулась от оглушительного странного звука. Это был выстрел. Папа вышел на веранду, взял зеркало, чтоб не промахнуться, и выстрелил в себя. Тут же раздался стук в дверь, вошли какие-то люди, они унесли его, он был еще жив. Я и сейчас слышу его голос: «Кися, прости, прости...» Это - маме. Утром в дверь постучали, я открыла - на пороге стоял сотрудник НКВД, он сказал мне: «Девочка, пойди скажи маме, что твой папа умер». Я пошла к маме в спальню.
Она вышла в слезах, измученная и беспомощная. Он сказал: «Девочка пусть пойдет в школу, а вы можете с какой-нибудь родственницей поехать со мной, похоронить мужа». Когда я вернулась из школы, мама была уже дома - в своем черном шелковом нарядном платье с белым девичьим кружевным воротничком она лежала на папиной тахте, без сил и заплаканная. Марго, ее двоюродная сестра, сидела рядом, с красными воспаленными глазами. Они молчали. Маме было 25 лет. На другой день мама и Марго пошли на могилу отца, но могилы больше не было, только груда кирпичей, какие-то рытвины и больше ничего. От папы остались две открытки, написанные мне, тогда восьмилетней девочке, и музыкальная шкатулка, игравшая «О, sole mio». Вот и все. В нашем доме все дети лишились родителей. О Берии дома не говорили и в его семье после гибели отца мы больше не бывали.
- Известно, почему застрелился ваш отец?
- Да. Берия как-то при подчиненных отца произнес: «Партия не может вам больше доверять».
Кстати, Берию я видела в Тбилиси еще один раз. Однажды весной 1938-го я спешила на урок ритмики, была в одних трусиках. На перекрестке улиц Лермонтовской и Мачабели резко затормозил «роллс-ройс». Блеснуло пенсне - Берия, сидевший, как обычно, рядом с шофером, холодным голосом спросил меня: «Нами, почему ты не в платье? Если у тебя нет платья, пусть мама придет ко мне». Машина проехала дальше, я рассказала маме, она заплакала. В следующий раз мы встретились с ним через 15 лет.
Я бы его застрелила
 |
- К этому времени вы уже были снохой Анастаса Микояна. Наверное, Берия очень удивился?
- После самоубийства моего отца не объявили врагом народа. Это спасло нам жизнь. А судьба сложилась так, что в 1950 году я вышла замуж за Алексея Микояна. Его отец, будущий Председатель Президиума Верховного Совета СССР, был тогда депутатом Верховного Совета СССР от Армении, приезжая в республику, останавливался у нас в доме. А когда мы бывали в Москве, он приглашал нашу семью к себе. С одним из его сыновей, Алешей, у меня начался роман. Он меня покорил обаянием и молодцеватой выправкой летчика. Я вышла за него замуж, стала жить в их семье в Кремле. Как-то я с коляской, в которой лежал мой трехмесячный сын, гуляла в Кремле, по Коммунистической улице. Обычно там никто из правительства не появлялся. И вдруг из-за угла, мимо окон парикмахерской, где сейчас построен стеклянный Дворец Съездов, в ярком теплом шарфе стремительной походкой вышел Берия. На глазах блестело знакомое мне с детства, а всей стране по портретам зловещее пенсне. Пронзительный, цепкий взгляд встретился с моим. О моем замужестве он знал от своей семьи и, конечно, узнал меня. До встречи оставалось метров десять, я подумала: «Наконец-то». Если бы был револьвер, я бы выстрелила, а тогда, взволнованная, я напряглась, готовясь сказать ему все. Вдруг шагов за пять до меня он резко повернулся и пошел обратно.
КЛАН МИКОЯНОВ
У АНАСТАСА МИКОЯНА БЫЛО ПЯТЕРО СЫНОВЕЙ
* Старший сын Степан
- Герой Советского Союза, летчик-испытатель. Принимал участие в испытании «Бурана». Сейчас генерал-лейтенант авиации в отставке.
* Второй сын Володя
- летчик-истребитель, погиб в сентябре 1942 года в воздушном бою.
*Алексей
, муж Нами, - летчик-истребитель, ушел в отставку генерал-лейтенантом.
* Иван
во время войны был механиком у братьев, позже стал крупным военно-авиационным инженером.
* Младший, Сергей
, окончил МГИМО, был главным редактором журнала «Латинская Америка». Сейчас живет в США, но работает в Институте мировой экономики и международных отношений Российской академии наук.
* Брат Анастаса Микояна Артем
считается основателем фирмы «МиГ», сама эта аббревиатура составлена из первых букв фамилий его и другого выдающегося конструктора - Михаила Гуревича.
 |
КСТАТИ
В СССР про Анастаса Микояна ходила поговорка: «От Ильича до Ильича без инфаркта и паралича». То есть от Ленина до Брежнева. Таким образом народ намекал на его способность удержаться во власти при любом режиме.
СПРАВКА
* Имя Нами
придумал ее отец, учившийся в НАМИ (Научном автомобильном и автомоторном институте).
* Брак Нами
и Алексея Микояна сложился не очень удачно. Бравый генерал увлекся другой женщиной. Анастас, очень любивший сноху, даже угрожал разжаловать его в полковники, но семью спасти не удалось. После развода Нами вышла замуж за заместителя министра культуры Кухарского.
* Сын Нами
и Алексея Стас Намин стал известным рок-музыкантом и продюсером. Имя матери он сделал своим псевдонимом.
 |
- Сергей (так Серго Анастасович разрешил обращаться к нему), когда и почему вы оказались в Соединенных Штатах?
В Америке я оказался в значительной мере случайно. На одной из встреч с учеными в ходе кратковременной командировки в 1989 г., когда я был в Вашингтоне, моя добрая американская знакомая Джудит Киппер познакомила меня с пожилым генералом из Израиля. Тот рассказал, что находится в США временно: является исследователем в Институте Кеннана. Отвечая на мои вопросы, он объяснил, что это такое: даются стипендии ученым, и не только ученым, из разных стран для исследований на предложенную ими же тему. Надо только пройти конкурс. Джудит предложила: «А почему бы тебе не попробовать? Правда, времени в обрез. Я запрошу и срочно тебе пришлю необходимые анкеты и бланки заявления, а ты должен за три-четыре дня все отправить». Через три дня я был уже в Гарварде. Там мой друг Брюс Аллин из Школы Кеннеди и его тогдашняя помощница Астрид Туминес, этническая филиппинка (ныне работает в Фонде Карнеги), любезно, отбросив все свои дела, помогли привеcти в божеский (компьютерный) вид все документы, включая краткое резюме моей темы для исследования. Через несколько месяцев, уже в Москве, я получил извещение, что прошел по конкурсу в Институт русских исследований им. Дж. Кеннана в составе Института международных исследований имени Вудро Вильсона в Вашингтоне. Мне на 10 месяцев дали стипендию - 40 тыс. долларов, благодаря которой я приехал в столицу США в конце августа 1990 года с женой и младшим сыном Сережей. Ему на тот момент исполнилось 14 лет. Я отдал его в местную школу - пусть, думаю, учит английский язык. Работая в институте, я получил грант на следующий год, но уже от Института мира, который подчиняется Госдепартаменту. Грант был передан через Джорджтаунский университет, где я вел два курса лекций. Поэтому опять приехал к 1 сентября 1991 г. Сын пошел в ту же школу, а потом мой контракт с Джорджтаунским университетом был продлен еще на год. То есть сын проучился в американской школе уже три года. Я понял, что после трех лет перерыва в московской школе сыну будет трудно - как ни говорите, американская школа сильно отстает от российской. Его взяли бы в московскую школу с потерей двух или трех классов. Учась здесь, он, по крайней мере, будет свободно владеть английским языком, а там видно будет.
Тем более что в Москве Академия наук предложила мне освободить пост главного редактора журнала «Латинская Америка» - по недавнему довольно глупому постановлению такой пост можно было занимать не более 10 лет, а я работал уже почти 21 год. Вернулся в родной мне Институт мировой экономики и международных отношений АН СССР (где работал до журнала), но там в те годы во всю шел «период полураспада»: ни конкретной работы, ни нормальной зарплаты уже не было. Поэтому я стал искать работу в Америке. Преподавал, в частности, в Чикагском университете, позже начал научную работу в Мэрилендском университете, правда, ненадолго. Подал документы на «грин-карт» - в качестве «особо одаренной личности». Необходимо было показать отзывы шести других ученых, опыт руководства коллективом ученых и оценки их работы, собственные публикации, публикации обо мне - их нашлось достаточно много - и другие документы. В течение четырех месяцев мы получили «грин-карты», после чего я решил: раз уж так получилось, то будем жить в Вашингтоне. Хотя каждый год по несколько месяцев живу в Москве, где у меня старшие дети, внуки, братья. И даже формальное место работы.
- Где вы работаете?
Все там же, в ИМЭМО - Институте мировой экономики и международных отношений Российской Академии наук. Но зарплата по-прежнему гораздо ниже минимальной в США, жить на нее очень трудно. У меня она уходила бы на одни лекарства от повышенного давления. А средства на проживание в Америке мне дает то, что я сдаю в аренду в Москве квартиру отца, в которой жил после его смерти в 1978 г. Она находится в одном из самых престижных домов, арендная плата там высокая, что мне и позволяет жить и содержать здесь семью в Штатах. Свое пребывание в Америке я использую для научной работы. Я стал «scholar in residence» в Американском университете, сотрудничаю с Национальным архивом безопасности при университете Джорджа Вашингтона.
Выяснилось, что работать в американских архивах в тысячу раз легче, чем в московских. А библиотеки только в районе Большого Вашингтона дают то, что и не снилось библиотекам в Москве.
- При условии знания английского языка?
Конечно. В Москве сравнительно недавно я полтора года добивался допуска в спецхран, закрытый архив. Допуск, наконец, с большим трудом получил, и что вы думаете? Я должен был сидеть в комнате, где стоят три стола, а рядом сидит женщина и следит, чтобы все делали выписки только в специальную тетрадку. Она прошита, страницы пронумерованы, в конце дня ее следует сдать той самой женщине. «По окончании работы» ее перешлют в спецчасть моего института. Потом надо добиваться разрешения на публикацию книги с отрывками из спецхрановских записей. А пока работаю, должен все запоминать, работа идет медленно. Чтобы написать книгу, которую я написал в Штатах за один год, в Москве мне понадобилось бы лет семь, если не больше. Для моего возраста это значит - никогда. Поэтому я сказал спецхрану «большое спасибо» и ушел.
- Чем же отличается работа в архивах США?
Я имею возможность снимать ксерокопию с любого материала. Тот Национальный архив безопасности, о котором я упоминал, на основании принятого Конгрессом Закона о свободе распространения информации требует от ЦРУ, Минобороны, ФБР и даже от Белого дома рассекречивания документов старше, кажется, 30 лет. Поэтому в Америке прекрасные открытые материалы. В том числе и Государственный архив, и Библиотека Конгресса. Там, кстати, имеется архив Волкогонова, вывезенный из России. В России он - секретный, а в Америке - открытый.
- Волкогонов пишет о том, что пользовался документами всех секретных архивов России. Как это ему удалось?
Он попал в них во времена, когда старые правила уже не действовали, а новых еще не было. Он пользовался Президентским архивом, архивом НКВД-КГБ и Министерства обороны. Волкогонов работал помощником Ельцина, ему открывали все двери, были доступны практически все материалы. Копии с них он передал в Гарвард, а этот университет передал, в свою очередь, в Библиотеку Конгресса.
- Как, кстати, складывается в Америке судьба вашего сына?
Он окончил колледж и попытался устроиться на работу по специальности - финансы. Два года искал работу, получал временные контракты, но спад в экономике помешал найти постоянную работу. Теперь продолжает учебу, чтобы получить степень магистра. Но хочет работать уже в Москве.
- Насколько я понял, вы сидели в архивах, чтобы написать книгу, которую вы только что закончили. О чем она?
О Кубе и Карибском кризисе. Основана книга на личных архивах моего отца, котoрые хранились у меня дома, ну и, конечно, использовались материалы вышеназванных архивов США. Раньше я такую книгу сделать не смог бы, но в 1997 году были опубликованы материалы ЦРУ, записи обсуждений в кабинете президента Кеннеди в Белом доме, другие документы. В книге использованы также переписка между Хрущевым и Кеннеди, Хрущевым и Кастро, переговоры Микояна c кубинским руководством, переписка Хрущева с Микояном, мои личные записи по рассказам отца и так далее.
- Во время этого кризиса, когда Микоян был на Кубе, в Москве умерла Ашхен Лазаревна, ваша мама и мать ваших четырех братьев. Несколько слов о ней.
Мама отнюдь не была властной женщиной, вершащей семейные дела решительной рукой. Нет, она была очень мягким и ранимым человеком. Но воспитывала нас именно она, потому что отец постоянно был на работе. Возвращался в 4-5 утра, в 10-11 снова уезжал. Нам, пятерым сыновьям, удавалось видеть его в будние дни, когда он приезжал обедать, это случалось около 7 вечера. В это время с ним можно было сесть рядом за стол и пообщаться. Он спрашивал, как дела в школе, в институте. В воскресенье отец мог поговорить с нами подольше, но и в воскресенье он читал свои бумаги: шифровки из посольств, сообщения ТАСС, еще великое множество бумаг по его непосредственным делам: торговле, пищевой промышленности и т.д. Короче говоря, воспитывала нас мама, но все мы знали его требования. Она очень любила отца, я бы сказал, его она любила больше, чем нас. Это было у них взаимно. И мы были счастливы это видеть. Такую любовь я за свои 74 года больше не видел! Это была единая, органичная пара. Они oдинаково мыслили, одинаково чувствовали.
- На родном языке родители дома говорили?
Они говорили дома по-армянски - когда хотели, чтобы мы их не поняли. Армянскому языку они нас не учили - то была романтическая пора, когда считалось, что свой язык, язык маленького народа, не имеет значения, впереди мировая революция, язык будет общий. Жаль, что я не знаю армянского языка, я бы хотел его знать хотя бы как испанский или, на худой конец, французский.
- А вы их знаете?
Испанский я более или менее знаю, французский - кое-что понимаю, могу читать со словарем. Вообще, выражение «знаю язык» может иметь очень разный смысл. Строго говоря, я и родной мне русский знаю недостаточно, как и большинство из нас, с детства говорящих на нем. Это относится и к журналистам, к сожалению. В 1960 году я с отцом был на Кубе - в качестве его личного помощника. И мы напросились в гости к Эрнесту Хемингуэю. Отец представляет ему меня: «Вот мой сын может переводить, он знает английский язык». Хемингуэй спрашивает: «Вы знаете английский?» Я отвечаю: «Немного». Хемингуэй: «Как мы все…» Он сказал это совершенно серьезно, даже как-то задумчиво… То есть он считал, что сказать: «знаю английский язык» - это очень много значит! Многие наши соотечественники в Америке, общаясь с продавцом в магазине, считают, что знают английский язык. Я же считаю, что знаю английский язык недостаточно хорошо, хотя преподавал по-английски и написал на английском несколько глав в коллективных монографиях, вышедших в США и Англии. Меня, конечно, редактировали, но не больше, чем я редактировал русских авторов в Москве.
- Хорошо, Сергей. Вернемся назад, в ваши школьные годы. В какой школе вы учились, с кем дружили?
Я учился не менее чем в пяти школах. Ведь были война, эвакуация, возвращение из нее и т.д. Первая школа, № 32, в которую я поступил, была элитная, так называемая образцово-показательная. Находилась она во 2-м Обыденском переулке, рядом с Остоженкой. Я проучился в ней четыре первых года. В школе элитных детей было процентов 10, и дружил я не с ними, а с детьми из этого района.
- Принадлежность к семье высокого государственного деятеля накладывала на вас какие-то ограничения, сковывала, мешала вам?
И у отца, и у матери было одно железное правило: мы должны быть более скромными, чем другие дети. Именно потому, что у нас такая громкая фамилия, мы должны вести себя безукоризненно и быть, что называется, тише воды и ниже травы. Это было в какой-то мере плохо, у меня, например, из-за этого образовался некий комплекс. Нас воспитывали в духе порядочности, справедливости, в соответствии с требованиями высокой морали, а не классовой борьбы. Мама старалась сделать из нас прежде всего людей порядочных. Впрочем, как и отец. Он любил споры, любил, когда мы с чем-то были не согласны, это ему было интересно: видеть, как мы превращаемся в думающие существа. Он не хотел беспрекословного подчинения, и мы, все пять братьев, в общем-то и выросли людьми вполне самостоятельными, каждый - со своим характером, образом мыслей и так далее. Правда, жизнь одного из братьев оборвалась слишком рано: Владимир пошел добровольцем в авиацию в 17 лет и погиб под Сталинградом. Воевали и два других брата, старший, Степан, чуть не погиб, имел страшные ожоги, поскольку вылезал из горящего самолета. Зимой, при морозе в 40 градусов он потерял сознание, и его спасли деревенские мальчишки под Вязьмой в 1941 г.
Как мне мешал мой комплекс? Я вспоминаю, как в МГИМО, где я учился, на собрании осуждали одного человека, ветерана войны, который ушел от жены, женился на другой. Мне очень хотелось выступить, встать на сторону справедливости, но, я хорошо это помню, не мог это сделать именно потому, что я - Микоян. А я думал тогда: дочь Молотова вышла замуж за нашего блестящего профессора, тоже фронтовика, который ушел ради этого от жены. И мне хотелось встать и сказать: почему же зятю Молотова можно разбивать семью, а имярек - нельзя? Хотя он - фронтовик, потерял на войне ногу. Но тут же я подумал: выступать не следует, скажут, что он, Микоян, говоря о семье Молотова, возможно, сводит какие-то счеты. Или думает, что нам всем примешивать в обсуждаемый вопрос зятя Молотова нельзя, а ему, Микояну, можно. Этот комплекс жил во мне довольно долго.
- Вы рассказываете о своих студенческих годах, потом настал 53-й…
Очень хорошо его помню, мне было уже 24 года. Должен вам сказать, что я был настолько глуп, что смерть Сталина меня огорчила. И я был удивлен, что мой отец не огорчился - я это видел своими глазами. Он, наоборот, взбодрился. Я тогда не знал, что в октябре 1952 года Сталин заявил, что Микоян и Молотов объективно стали агентами Запада, попали под его влияние. То есть, если бы не смерть Сталина, не стало бы ни моего отца, ни меня, ни моих братьев. Но, подчеркиваю, тогда, в марте 53-го, я этого не знал, поэтому был огорчен, а отец ожил. Позже я познакомился со старым большевиком - Алексеем Владимировичем Снеговым, 17 лет просидевшим в сталинских лагерях и тюрьмах. Он прошел все круги ада: Лубянку, Лефортово, самую страшную Сухановскую тюрьму, лагеря на Воркуте. Он был весь исполосован, снимал рубашку и показывал мне спину. Он остался убежденным коммунистом, но страшно ненавидел Сталина. И всех, кто не отмежевался от Сталина: Суслова и компанию.
- Вы хотите сказать, что Анастас Иванович отмежевался?
Безусловно. Внутренне он отмежевался от него раньше, при его жизни. Сталин увидел, что Микоян ему не целиком предан, это и послужило причиной преследований моего отца. А в 30-е годы отец Сталину верил. После войны чаша терпения отца переполнилась, и Сталин понял, что это уже не его раб. Доказательством сказанного явились события, связанные с моей первой женой, Аллой Кузнецовой.
- Дочерью расстрелянного секретаря Ленинградского обкома Кузнецова?
Да, в связи с так называемым «ленинградским делом». На Алле я женился в тот самый день, когда ее отца сняли со всех постов «за антипартийное поведение». Конечно, об этом было известно заранее. Но мой отец вовсе не предостерег меня: подожди, будь осторожен. Наоборот, когда я сказал, что все равно намерен жениться на ней, он сказал: «Правильно. Она тебя любит, и ты ее любишь. Она и нам нравится. Женись». Это было явное неподчинение Сталину, явный вызов, протест. Он в это время был в стадии освобождения от магии Сталина. А магия Сталина существовала и была сильна! Об этом - помните? - рассказывал даже Уинстон Черчилль.
- Что стало с вашей первой женой?
Она умерла совсем молодой, 28 лет, от белокровия. Это была женщина, которую я любил больше всего в жизни, подарившая мне троих детей. Итак, отец Аллы был расстрелян, мать арестована. Через пять лет мать вышла из тюрьмы, выписывала журнал «Коммунист» и внимательно его читала. То есть, вы понимаете, что это были за люди? Мужа расстреляли, ее посадили, а она продолжала верить в идею. Это были фанаты идеи социализма.
- Аналогична судьба матери Булата Окуджавы, да и не только ее… Я хочу спросить вас: отец обсуждал дома какие-то государственные дела?
Обсуждал, но при жизни Сталина очень осторожно и в тех рамках, в каких это можно было обсуждать с детьми. И потом - он прекрасно знал, что в доме установлена подслушивающая аппаратура. Даже во времена Брежнева, когда отец хотел что-то сказать мне не для чужих ушей, он выводил меня на лестничную площадку. А на даче любил говорить на улице, вне дома.
- Во время первого заговора против Хрущева ваш отец был на его стороне, правильно?
Да, потому что в 1957 г. Маленков, Каганович, Молотов и, как тогда говорили, примкнувший к ним Шепилов, тащили общество назад, к сталинским порядкам. Вообще, с Хрущевым у отца отношения были хорошие, но не ангельские. Хрущев любил подхалимов, а мой отец ему не льстил, спорил с ним. Никто, кроме отца, в ЦК партии и в его Президиуме с Хрущевым не спорил. Вся «украинская мафия», которую Хрущев позвал в Москву: Подгорный, Брежнев, Кириленко, Кириченко, смотрела ему в рот - в отличие от моего отца. Это Хрущеву не нравилось. Отец был опытный политик, образованный, мудрый человек, он оказывался, в конце концов, умнее Хрущева, потому что был свободен от импульсивности, которая очень мешала Никите Сергеевичу. Тот, естественно, это чувствовал, поскольку тоже был умным человеком. Поэтому у Хрущева просвечивала зависть к отцу, их отношения были неодномерными, довольно сложными. Но когда Хрущева в 1964 г. стали снимать его же клевреты - Брежнев, Подгорный и другие - отец предложил оставить Хрущева на должности Председателя Совета Министров, а Генсеком партии сделать Брежнева. Тем самым Хрущев в глазах всего мира останется как бы на виду. Кроме того, у него, наряду с крайностями и перегибами, имелись хорошие идеи, которые можно было использовать во благо народа, общества. Как раз обо всем этом отец рассказывал нам дома. Кстати, с ним, в принципе, даже согласились в ЦК. Кажется, сам Брежнев сказал: «Вы правы, можно было бы Хрущева оставить на должности Председателя Совета Министров, но, зная его характер, мы не можем на это пойти». Они боялись его решительности, силы характера.
- Побоялись «Ста дней»?
Хрущев был человек крутой, волевой, упрямый. Они боялись: а вдруг он попытался бы вернуться к власти и за свои «Сто дней» «открутить головы» тем, кто лишил его власти?! По-моему, боялись напрасно, Хрущев не стал бы бороться против большинства. Но Брежнев, в отличие от него, был человек нерешительный, слабый, боязливый… Отец работал с новыми лидерами около года, но сказал мне однажды: «Это не моя команда, я не буду с ними работать». И в 1966 году, после выборов в Верховный Совет, собирался уйти на пенсию. Но Брежнев предложили ему сделать это на полгода раньше, когда отцу исполнилось ровно 70. Наверное, потому, что должность Председателя Президиума Верховного Совета СССР, которую он тогда занимал, понадобилась Подгорному. А когда эта должность приглянулась самому Леониду Ильичу, Подгорному предложили написать письмо об уходе на пенсию. Подгорный заупрямился, тогда письмо написали за него, поставили его подпись и зачитали на сессии Верховного Совета. Подгорный ничего не знал об этом, сидя на даче… Это были мелкие, безыдейные люди, равнодушные к народу, безразличные к делу, и конец режима начинался уже тогда. Такие люди как Брежнев, Суслов, Подгорный, Кириленко, Черненко неизбежно должны были привести режим к краху. Горбачев только ускорил его.
- В конце концов Анастас Иванович прозрел от коммунизма? Или только от сталинизма?
Это важный вопрос. Я бы сказал, что в социализме как идее отец не разочаровался, но его разочарование в советском строе, то есть в советской модели социализма, мы, сыновья, видели. В то же время отец считал, что капитализм в любом случае хуже социализма, даже советского. Мне и братьям друзья задавали вопросы: что происходит? У нас дома кипели дискуссии, может быть, не меньше, чем в кружке сторонников Сахарова. О некоторых вещах отец говорил: «Да, это плохо, но все-таки вы понимаете, какой скачок страна сделала с 1913 года!?» Я ему возражал: «Пап, с 1913 года все страны совершили скачок». Он, в свою очередь, возражал мне: «Возьми Афганистан. Там до сих пор XVIII век. И посмотри на наш соседний с ним Таджикистан. В нем - расцвет культуры, науки, образования. Есть своя Академия наук, современные больницы, университеты, школы. Видишь разницу? Социалистические идеи, даже плохо воплощенные, дают свои плоды».
- Извините, Сергей, что сейчас я напомню вам довольно хлесткую поговорку, ходившую в народе и касавшуюся вашего отца: «От Ильича до Ильича без инфаркта и паралича». Анастас Иванович ее знал?
Отец услышал однажды эти слова от родственников, посмеялся. Что я могу сказать? Отец адаптировался к обстановке, не лез со своим уставом в чужой монастырь. Лезть в монастырь Сталина со своим уставом означало быть немедленно уничтоженным. Какой в этом смысл? Во-первых, не сделаешь ничего хорошего. Во-вторых, потянешь за собой вереницу людей! Ведь Сталин, если расправлялся с наркомом, арестовывал, обвиняя в мифическом заговоре, сотни людей - с женами, детьми и так далее. Отец был наркомом пищевой промышленности, значит, все директора мясокомбинатов, молочных заводов, кондитерских фабрик, холодильников, витаминных заводов немедленно были бы арестованы как вредители, завербованные Микояном. И все же Микоян не простил себе фактического пособничества диктатору, сказав однажды, что все они «были мерзавцами». Правда, при назначении наркомом внешней торговли он добился от Сталина, что, цитирую: «НКВД не будет вмешиваться в работу НКВТ» - то есть не будет арестов сотрудников. Наркомат стал островком безопасности в стихии репрессий.
А в 20-е годы отец хорошо относился к Сталину, искренне считая, что он - продолжатель дела Ленина. В 30-е годы, особенно после убийства Кирова, отец стал понимать, что со Сталиным происходит метаморфоза. Потом началась война, отец весь ушел в дело снабжения и тыла, и фронта. Подчеркну: он отвечал за снабжение и тыла, и фронта. Сюда входило все: обмундирование, питание, горючее, обувь, табак, лыжи, транспортные средства и даже артиллерийские снаряды. Он с головой окунулся в эту важнейшую и труднейшую работу, и Сталин ему почти не мешал, только изредка вмешивался, чаще всего неудачно.
Отец был тогда в хорошем возрасте, ему не исполнилось 50, он работал изо всех сил, спал по 5 часов в сутки. А после войны отец надеялся, что Сталин пойдет на демократизацию - это собственные слова отца, цитируемые мною из надиктованных им воспоминаний. Он имел в виду, конечно, не нынешнюю демократизацию России, а демократизацию партии и прекращение «завинчивания гаек» в обществе. И вдруг, к своему удивлению, он увидел, что Сталин решил заново закручивать гайки. Тут Микоян и стал психологически отходить от Сталина, что не могло от последнего укрыться, так как проявлялось и в политических вопросах.
- В каком году умер ваш отец, Сергей?
21 октября 1978 года, ему почти исполнилось 83 года. Произошло это при Брежневе, мы были огорчены, что его решили похоронить не в Кремлевской стене, а на Новодевичьем кладбище. Мы считали тогда, что тем самым власти продемонстрировали неуважение к отцу. Теперь рады, что по-людски можем собраться на общей могиле отца и мамы, дедушки и двух бабушек, маминого брата Гая Лазаревича. Там же похоронен умерший брат Алексей - средний по возрасту, отец известного многим Стаса Намина. Совсем рядом - и могила Артема Ивановича. А за ней - моей первой жены Аллы. Каждый год, 25 ноября, в день рождения Анастаса Ивановича Микояна, мы собираемся там, кладем цветы к каждому памятнику. Знаете сколько нас, его потомков? Цифра постоянно растет и приближается к полусотне!
- Сергей, a вы знаете, что мясокомбинат в Москве называется «Микояновский»? А одна из колбас - так просто: «Микоян»?
Да, знаю, и это говорит о многом, согласны? Отец, не побоюсь громких слов, создал пищевую промышленность СССР. Хотя назвать колбасу просто «Микоян», по-моему, не совсем правильно. Авторы плохо чувствуют русский язык.
- Вы упомянули Стаса Намина. Могли бы рассказать о нем подробнee?
Вряд ли. Он бизнесмен в музыке, музыкант в бизнесе. Ни в том, ни в другом я не разбираюсь или плохо разбираюсь. Я имею в виду современную эстрадную музыку. Мне гораздо больше нравятся Шаде, Кенни Джи и некоторые другие музыканты из США, Бразилии. В Москве с удовольствием слушаю Лаймe Вайкуле, Нани Брегвадзе, не против послушать Кобзона, Леонтьева, Лещенко. Но не тех, о ком больше всего шумят.
- Ваш дядя был конструктором самолетов МиГ…
Артем Иванович был замечательным человеком. Младше Анастаса Ивановича на 10 лет, но более мягкий, он часто амортизировал гнев отца, вызванный нашими проступками. Артем Иванович был в высшей мере порядочным человеком, никогда не участвовал в интригах, которые, нечего скрывать, имели место в мире советской военной авиации: внутри конструкторского сообщества и в ВВС. Дело не ограничивалось Василием Сталиным, из-за которого некоторые видные люди были даже арестованы. Другие интриги не заходили так далеко, но все же имели место.
Конструкторское бюро МиГ он организовал еще до Отечественной войны вместе с Гуревичем - отсюда и аббревиатура. Правда, Гуревич, который был гораздо старше, вскоре скончался. Но Артем Иванович не переименовал фирму, скажем, в МИК, а оставил прежнее имя, почитая память Гуревича. Сталин лично занимался военной авиацией, поэтому хорошо знал Артема Ивановича и уважал его.
Никакого покровительства моего отца младшему брату никогда не было. Артем Иванович прошел трудовой путь совершенно самостоятельно: когда перебрался в Москву, мой отец уже был кандидатом в члены Политбюро и наркомом торговли. А младший брат сам прокладывал свой путь. Работал в трамвайном депо, затем на заводе «Динамо». Учился на рабфаке. Наша семья жила в Кремле. Хотя и в небольшой квартире, но место для брата отец всегда нашел бы. Он его звал жить у нас. Но Артем Иванович ответил, что вполне удовлетворен общежитием, тем более оно близко к месту работы. Лишь через много лет дядя признался, что места в общежитии для него не нашлось, он снимал угол в дворницкой. Правда, недалеко от работы. Окончив Военно-инженерную авиационную академию имени Жуковского, Артем Иванович стал авиаконструктором у Поликарпова. Потом они с Гуревичем создали собственное КБ, начавшее проектировать истребители. После войны МиГ уверенно занял первое место в истребительной авиации и занимал его несколько десятилетий, успешно соперничая с американскими. Миг-15 - с Ф-6 Сэйбр, а МиГ-29 - с Ф-15 и другими.
Интересный эпизод произошел вскоре после войны. Дело в том, что слабым местом нашей авиации тогда были двигатели. Английские Роллс-Ройсы и американские Праттс энд Уитни превосходили моторы Микулина и других. Артема Ивановича отправили в Англию для переговоров с фирмами, производившими авиационные моторы, для закупки хотя бы небольшого количества. Мы еще считались союзниками, поэтому президент компании согласился. После чего получил настоятельную рекомендацию правительства - лучше не продавать. Президент чувствовал себя весьма неловко - он ведь уже дал слово. Артем Иванович стал играть на этой струнке: президент компании сказал «да», кто же может заставить его взять слово назад? Тот не знал куда деваться. И тогда Артем Иванович нашел необычный ход. «Давайте, - говорит, - разыграем ситуацию на бильярде. Выиграете вы - я вам возвращаю данное слово, выиграю я - вы его выполняете». Президент часто бывал в клубе, где происходил этот разговор, хорошо играл в бильярд и, видимо, подумал, что одержит верх. Но дело в том, что у отца на даче с довоенных лет стоял прекрасный бильярдный стол с шарами из слоновой кости. Артем Иванович приезжал практически каждое воскресенье и много играл с другим нашим дядей, братом мамы, тоже прекрасным, интеллигентным человеком Гаем Лазаревичем Туманяном. Несколько слов о нем. В годы войны Гай Лазаревич долго служил в военной разведке, бывал в республиканской Испании, а еще раньше - в Китае. С первого дня войны был заброшен к партизанам в районе Ленинграда. Чуть не погиб там. После эт ого служил в танковых войсках, стал генералом, дошел до Германии. Итак, он на даче здорово натренировал Артема Ивановича за бильярдным столом. Тот выиграл решающую партию у президента компании. Двигатели были отправлены в СССР.
В 1970 г. Артем Иванович скончался во время операции на сердце. Он оставил вдовой чудесную женщину, Зою Ивановну. У них были две дочери и сын, с которыми наша семья очень близка. Сейчас, к огорчению для всей нашей большой семьи, КБ Сухого вышло вперед. Но и МиГи с успехом участвуют в международных салонах. Память об Артеме Ивановиче сохранилась не только в нашей стране. Во многих странах МиГи были (и есть) на вооружении и даже участвовали в военных действиях. А в Лос-Анджелесе в музее авиации в честь Артема Ивановича Микояна открыт Стенд славы. Кстати, несколько лет назад туда пригласили моего брата Степана как летчика-испытателя, и аналогичный стенд открыли в разделе, посвященном крупным испытателям.
