коренные изменения в духовной жизни общества, преобразование и смена базовых ценностей господствующего уклада и образа жизни, сопровождающие (или предваряющие) переворот в социально-экономической и политической сферах. В отличие от эволюционных изменений, сохраняющих преемственность культурного развития, культурная революция предполагает радикальную трансформацию самого «ядра» или «кода» культуры данного социума или цивилизации, переустройство ее содержания, ценностей, форм и функций.
В России понятие культурной революции появляется в «Манифесте анархизма» братьев Гординых (май 1917) в форме лозунга «Да здравствует Культурная Революция!». В советский политический язык оно вошло из ленинской статьи «О кооперации» (январь 1923), где культурная революция провозглашается как условие, необходимое и достаточное для того, чтобы Россия, преодолевая свою цивилизационную «отсталость», могла бы стать «вполне социалистической страной» (см. Ленин В. И. Полн. собр. соч., 5-е изд., т. 45, с. 372, 376, 377).
Внутренняя противоречивость феномена культурной революции, соединяющего в себе созидательное и разрушительное начала (культура, согласно изначальному своему смыслу означаюшая «возделывание», сопрягается с понятием революции, переворота, ломающего устои прежней духовной жизни общества), породила две тенденции в его истолковании, - условно говоря, негативную и позитивную. Негативное отношение наиболее последовательно представлено в работах Н. А. Бердяева. По его мнению, революционный дух по существу враждебен культуре, т. к. ломает свойственные ей иерархическую преемственность и качественное неравенство, подчиняет ее утилитарным целям (прежде всего политическим). В этом смысле действительно культурным и творческим типом, по Бердяеву, была эпоха Возрождения в отличие от Реформации, которая вела к разрушению религиозно-нравственных и культурных традиций; высоко оценивает он и роль Византии, благодаря которой варвары и скифы обрели связь с греческий культурой. Демократия понижает качественный уровень и творческое начало культуры, а социализм многократно усиливает эту тенденцию.
Подтверждением такой чисто негативной оценки могут служить и попытки теоретиков Пролеткульта (А. А. Богданова, В. О. Плетнева и др.) реализовать свою концепцию «пролетаризации культуры» (против теории и практики «пролеткультовцев» категорически возражали В. И. Ленин, А. В. Луначарский и др.), и практика в Китае, начатая в 1966 по специальному постановлению ЦК КПК и проходившая под знаком уничтожения памятников прошлого, террора по отношению к интеллигенции и т. д. (по словам Дэн Сяопина, «практика показала, что «культурная революция» в действительности ни в каком смысле ни революцией, ни прогрессивным общественным движением не была и не могла быть» (цит. по: БарачД. Дэн Сяопин. М., 1989, с. 213).
В позитивной трактовке культурная революция означает акт и процесс духовного обновления, освобождения от устаревших представлений, стереотипов сознания, и в этом смысле идея ее становится все более популярной на подступах к формирующемуся глобальному миру, по мере осознания того, что человечество нуждается в новом синтезе и новой системе ценностей, чтобы выйти из состояния «общепланетарного кризиса». Широко используемые в современном словаре науки и публицистики понятия «духовная реформация», «революция сознания», «новое мышление» можно рассматривать как модификации понятия культурной революции в его позитивной трактовке.
Лит.: Бердяев Н. А. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990; Богданов А. А. Пролетариат и искусство. - В кн.: Русская советская литературная критика (1917-1934). M., 1981; Лукич Ю. А. Культура и культурная политика. М., 1992.
Отличное определение
Неполное определение ↓
Культурная революция
коренной переворот в общественных отношениях, обеспечивающих скачок в деле воспроизводства сущностных сил человека, в развитии науки, образования, искусства и т. д. (неолитическая революция, изобретение письменности, книгопечатания, урбанизация, электронизация, кибернетизация и т. д.) и связанные с ними преобразования форм межиндивидуального общения и быта. ............ в 60-е гг. ? молодежное движение протеста, возникшее в США и затем распространившееся на Европу. С самого начала движение это имело преимущественно культурный характер; полит. его часть в основном сводилась к выступлениям против войны, к-рую США вели в то время против коммунистич. Вьетнама. Летом 1967 на тротуарах Телеграф-авеню в Беркли (Калифорния) и Гринвич-вилиджа в Нью-Йорке появились первые живописные группки неряшливых, длинноволосых юношей и девушек, а в обиход вошло словечко “хиппи”. Американцы отнеслись к этому явлению как к очередному крику моды. Очень скоро, однако, стало ясно, что дело здесь не в преходящем чудачестве чьих-то избалованных отпрысков, что по сути своей оно имеет гораздо более серьезный характер. К весне следующего года семимиллионное население университетских городков почти целиком было захвачено веяниями “нового сознания”, решительно, казалось, порвавшего с “отцами”, отвергнувшего их образ жизни, их мораль, их искусство и т.д.; drop out, отпадение от существующих институтов, стало для них лозунгом дня. Университетский мир раскололся. Преподават. корпус, состоявший, как правило, из закоренелых прогрессистов, “аккуратистов” в этич. отношении, а в религ. плане скептиков или “теплохладных” верующих, оказался как бы в осаде; вокруг него воцарилась новоявленная богема, исповедующая любовь ко всем, раскованная, непредсказуемая, скабрезная, инфантильная и мистическая. Но этот мятежный стан в свою очередь обступала остальная Америка, с изумлением, переходящим в негодование, наблюдавшая за тем, что в нем происходит. Встревоженные “отцы” заговорили о “новых варварах”, угрожающих существованию цивилизации; парадоксальным выглядело то, что не в лесах или диких степях обосновались “варвары”, как в иные времена, а на хорошо подстриженных газонах кампусов. В Европе молодежное движение приняло политизированные формы. В мае 1968 в Париже и других университетских городах Франции вспыхнула “студенч. революция”, перекинувшаяся затем и в соседние страны. Студенты выставили ряд требований политич. характера; в париж. Латинском квартале и в других местах выстроились баррикады, к-рые силам порядка пришлось брать штурмом. Но и здесь противостояние имело не столько полит., сколь культурный характер. Об этом говорила подавляющая часть облепивших стены плакатов: “Власть - воображению”, “Прекрасное - на улице”, “Запрещено запрещать” и т.д. Устами выдвинутых им идеологов молодежное движение по обе стороны Атлантики заявило о себе как о носителе контркультуры (см. Контркультура) - оппозиционной культуры, представляющей собою антитезу по отношению к господствующей культуре. Многие из этих антитез возникли задолго до К.р.: их нетрудно обнаружить в разл. идейно-филос., худож. (декадентских или авангардистских) и религ. (богоискательско-богостроительских) течениях к. 19 - начала 20 в. До поры до времени, однако, явления контркультуры, если принять этот термин, оставались элитарными или сугубо маргинальными (или теми и другими вместе), пока не произошла их “встреча” с движением протестующей молодежи; последняя явилась тем социальным агентом, к-рый стихийным образом соединил их в нек-рую систему и “вывел” ее в мир массовой культуры. В скором времени молодежное движение протеста пошло на убыль и практически завершилось в 1973-74. Время “безумных гипербол” кончилось - исчезло видение босоногих варваров, собравшихся отпраздновать гибель цивилизации и утвердить на ее развалинах “власть цветов”, т. е. состояние перманентного не то экстаза, не то кайфа. Но К.р. по сути только начиналась, охватывая новые социальные слои и, в ином аспекте, новые сферы и подразделения культуры, исподволь, приватным и явочным порядком ломая и переиначивая нормы эстетики и морали; вчерашние максималисты, растеряв свой энтузиазм и распростившись со всякого рода экстремой, сохранили, тем не менее, новоприобретенные вкусы, психологические привычки и т.д., которыми они мало-помалу “заражали” остальное общество. На уровне интенций молодежное движение протеста имело религиозные по своей сути предпосылки и может быть квалифицировано также как религиозное движение. Экзистенциальное чувство подсказывало молодым людям, что в мире возникли новые конфигурации зла, требующие какой-то соответствующей реакции; отсюда резкое отвержение конформизма и лишенного религиозной глубины морализма, равно как и принятых в обществе эстетических канонов и представлений. Отсюда стремление к “голой” правде, столь характерное, например, для Холдена Колфилда из повести Дж. Сэлинджера “ Над пропастью во ржи”, одного из ближайших предшественников протестующей молодежи. Однако реальное направление, в котором развивалась К.р., уводило прочь от сосредоточенности, духовной собранности, требуемых подлинно религиозным обновлением. Одной из основных новаций К.р. стало “возвращение к природе” (поскольку вообще таковое возможно в рамках цивилизации), понятое как освобождение от пут, налагаемых разумом. Всему отвлеченному, вербальному, сублимированному было противопоставлено натуральное, доступное непосредственным ощущениям. Были подвергнуты сомнению авторитеты любого рода - что открыло необыкновенные возможности для случайных харизматиков. Этику потеснила эстетика, что более всего сказалось на этике половых отношений, где была объявлена война всем и всяческому табу. Распространился вкус к эстетизированному безделью, отчего серьезно пострадала этика труда. В эстетич. плане “высокое” было потеснено “низким” - вульгарно-простонародной, а зачастую и откровенно люмпенской стихией. Отвращение ко всякой упорядоченности, последовательности выразилось в намеренной театрализации и карнавализации жизненных содержаний; живую жизнь подменяла “игра в жизнь”, размывающая границы между реальным миром и воображаемым. Серьезности была противопоставлена инфантильность, дурашливость; устремленности в будущее, целеполаганию - спонтанность, погружение в “здесь-и-теперь” происходящее; самообладанию - хаотич. витальность, крайним выражением к-рой стали экстатич. состояния, такие, как “балдеж” под рок-музыку и наркотич.транс. К.р. явилась неожиданностью для всех, даром что она готовилась на протяжении нескольких десятилетий; в частности, она глубоко озадачила академич. мир. В первом приближении в явлениях К.р. усмотрели возрождение древних “ритуалов отрицания”, существовавших в рамках разл. культур, таких, как рим. сатурналии, ср.-век. праздники шутов (составляющие часть более широкого карнавального действа), фарсовые церемонии индейцев и нек-рые другие. Посредством такого рода ритуалов вышучивалась и пародировалась серьезность, а телесный “низ” на время одолевал духовный “верх”. Было, однако, очевидно, что К.р. представляет собой в высокой степени специфич. явление, связанное с целым рядом особенностей новоевроп. культуры. Многие ее истоки прослеживаются в эпохе романтизма, возникшего на великом переломе от традиц. об-ва к совр. К этой эпохе восходит, напр., эстетизация “потока жизни”: “мечущееся” (С. Булгаков) искусство романтизма, искавшее выхода за свои пределы, обращалось на жизнь самого художника и на окружающий его быт, к-рые т.о. становились “предметом” худож. творчества. Артистизм сделался принципом жизни целого художнич. слоя, окрещенного богемой, чья “красивая” раскованность зачастую дразнила воображение бурж. публики. К.р. в одном из своих аспектов явилась не чем иным, как омассовлением богемного идеала, лишенного связи с худож. творчеством (перенос центра тяжести с творчества в собственном смысле слова на образ жизни и даже полный отказ от творчества ранее уже имел место в худож. среде, в частности у дадаистов). У романтиков проявилась и симпатия к люмпену, получившая развитие в творчестве Бодлера и других “проклятых” поэтов. Утрированный аристократизм (дендизм) Бодлера не помешал ему выступить с апологией люмпена и преступника; с его т.з., цинизм люмпена оправдан только постольку, поскольку он представляет собой отрицание “бурж.” морали. В 20 в. “романтика цинизма” в лит-ре и искусстве расцвела пышным цветом. Достаточно напомнить о Брехте, испытывавшем постоянную склонность к стилизованной вульгарности так называемых жанров и к нарочитому эпатажу: его “Трехгрошовая опера” пронизана нескрываемой симпатией к уголовной “малине”, по-своему живописной, дерзкой, глумливо отрицающей купно “гражданский кодекс и Библию”. К.р. претворила в себе все эти и подобные им токи и в рез-те как бы легитимировала нек-рые элементы люмпенской психологии, люмпенских нравов, в частности, распахнула двери перед ненормативной лексикой. К романтизму восходит в нек-ром отношении и “Рок-культура”. Ее универсальные притязания имеют нечто общее с шиллеровской мечтой о чувственно раскованном искусстве-игре. Еще больше заметен в ней след вагнеровской идеи о синтезе искусств, о их перерождении в миф. У Вагнера, этого наследника романтиков, искусство стремится “выйти из себя”, завладеть зрителем-слушателем целиком и не отпускать его больше нигде и никогда. Похожие претензии демонстрирует “рок-культура”; с тем отличием, что ее собственно эстетич. уровень несопоставимо скромнее. Рок - это ведь не только музыка для слушания, вокруг него может быть организовано целое “действо”: оно приглашает к участию, выражающемуся в ритмич. телодвижениях, к спонтанному Хэппенингу; более того, оно претендует быть самой “жизнью”. А экстатич. взвинченность “действа” (зачастую усиливаемую наркотиками) естественно поставить в иную связь - с “дионисийскими” мотивами у Ницше и оргиастич. мечтами нек-рых символистов, путавших “правое безумствование” с “болезненным неистовством”. Здесь уже затронуты религ. составляющие К.р., более существенные, чем это может показаться на первый взгляд. Первое, чем привлекла внимание К.р. в этом плане, было обращение к нетрадиционным для евроамер. цивилизации культам (в США именуемых просто “культами”). По большей части это были культы вост. происхождения, такие как религия Кришны, бахаизи, нек-рые формы йоги; кое-где были возрождены и вовсе экзотич. религии - Изиды, Астарты, Митры. При своем появлении в к. 60-х - нач. 70-х гг. “культы” вызывали неумеренное внимание со стороны СМИ, вольно или невольно преувеличивающих их действительную роль. На самом деле число участников этого духовного маскарада, впору так его называть, никогда не было особенно значительным, а с течением времени неуклонно падало. Более существенным было и остается влияние буддизма, к-рый обладает свойством приживаться на чужой почве не столько как целостное мировоззрение, сколько отд. своими элементами. Европ. сознание буддизм заражает своим квиетизмом, восприятием жизни, как бессмысленного по сути коловращения вокруг некоей пустоты. Когда пыль, поднятая движением протестующей молодежи, немного улеглась, нек-рыми исследователями было замечено, что К.р. явила собою своеобразное претворение опр. америк. традиции - периодически повторяющихся религ. “оживлений” (revivals) или “пробуждений” (awakenings). Приливы и отливы религиозности всегда наблюдались и в Европе, но там внимание привлекали церковные институты или отд. церковные деятели, тогда как религ. самочувствие масс (если оно не выливалось в какие-то еретич. движения) оставалось в тени. В Америке, по причине относит. слабости институтов (это особенно касается той, “настоящей” Америки, что начинается за Аппалачскими горами), оно вышло на передний план. “Оживления” обычно приносили не только повышение “градуса” религиозности, но и нек-рое изменение его качества. Напр., т.н. “Великое оживление” нач. 19 в. (его называют иногда Второй Амер. революцией) подвергло ревизии пуританскую традицию в направлении ее “облегчения”, приноровления к уровню простых фермеров и лесорубов, чуждающихся богословских “умствований”, и в направлении большей эмоциональности (пиетистского происхождения), слишком, однако, субъективной, погруженной в мутные воды психол. состояний. От “Великого оживления” ведет отсчет амер. популизм, не только в религ. отношении, но и в политике и культуре, с его характерным антиинтеллектуализмом и недоверием ко всем и всяческим авторитетам. Историк Г. Мэй набросал следующую типич. картину религ. “оживлений”: “Они начинаются с неудовлетворенности жизнью и ее ценностями; от отчаяния они ведут к непродолжит. эйфории. Их средство убеждения - не аргумент, но драма или свидетельство. С т.з. их оппонентов, они несут с собой нетерпимость, обскурантизм и особенно антиинтеллектуализм; в свою очередь их приверженцы квалифицируют оппонентов как бездушных формалистов. Оживления распространяются очень быстро, но и заканчиваются тоже быстро; эмоц. высота, к-рой они требуют, не может долго выдерживаться... Оппоненты всегда указывают на то, что оживления сопровождаются разного рода экстравагантностями, богохульствами, нарушениями приличия, даже преступлениями. Люди, убежденные в том, что ими получен свыше некий мандат, часто бывают опасными людьми. Оживления не проходят даром: они дают новую жизнь старым ценностям, или открывают какие-то новые ценности... Даже те, кто в них не участвовал, порою отдают себе отчет в том, что, испытав их влияние, стали думать и чувствовать несколько иначе”. Легко заметить, что по всем перечисленным признакам К.р. 60-х гг. может быть оттеснена к “оживлениям”; молодые люди, явившиеся ее инициаторами, сами того не ведая, в чем-то существенном пошли по стопам своих пуританских предков. Конечно, это не означает, что К.р. явилась просто очередным “оживлением”; недаром она зовется все-таки культурной, а не религиозной. Да и в религ. отношении она представляет собой в высокой степени своеобр. феномен. Прежние “оживления” ставили целью восстановить в правах новозаветную этику благодати, к-рую пуританство в силу нек-рой своей “толстокожести” недооценивало, нажимая на этику закона. Эта его черта перешла к либеральному протестантству 20 в., позаботившемуся о том, чтобы исключить из христианства все таинственное, парадоксальное и оставить от него лишь то, что должно обеспечить исправное “функционирование” “христ. цивилизации” - формализованную, “засушенную” этику. Протестующие молодые люди перечеркнули ее крест-накрест, как неискреннюю и несоответствующую духу времени; паролем для них стала “любовь”. Один из персонажей Сэлинджера, очевидно, выражающий интенцию автора, находит смысл жизни в том, чтобы “любить Толстую тетю”, некую воображаемую тетю, у к-рой ноги “все в узловатых венах” и к-рая сидит “в жутком плетеном кресле” (повесть “Зуи”). Эта “галилейская” музыка (хотя и с буддистскими нотками) впечатляет тем больше, что звучит в очень совр. обрамлении из обычных у Сэлинджера иронич. и уничижит. интонаций; она как будто стыдится своей интенсивности. Учитывая, какой “урожай душ” снимали сэлинджеровские герои в те годы в среде амер. студен. молодежи, можно посчитать этот эпизод эмблематичным для “детей цветов”. Из каких-то, им самим неведомых, душевных глубин у них вдруг прорвалось живое христ. чувство, стремление к преодолению, силою любви, всего материального, условного (включая сюда и мораль), к сокрушению барьеров, разделяющих “твое” и “мое”; нечто “утреннее”, “детское” просияло в их мироощущении, действительно роднящее их с Франциском Ассизским, признанным ими как бы своим покровителем (а многих из них подтолкнувшим и к бродяжничеству, и живописному нищенству). Но любовь восходящая (по Юнгу) легко переходила у них в любовь нисходящую - “заземленную” на плоти; было желание сделать плоть “духовной”, а в рез-те, наоборот, дух, спускаясь со своих высот, делался “плотским”. И тут уже не св. Франциск вставал за их спиною, а скорее Великий Пан со своей знаменитой свирелью и сонмом духов земли, иные из к-рых, по давней шаловливой привычке, любят принимать облик духов неба. Другая составляющая К.р. - антирационализм, по-своему тоже отвечала традиции религ. “оживлений”; парадоксально здесь то, что против “умствований” выступили не “простые люди”, как прежде, но выходцы из образованного слоя и сами в большинстве своем студенты. Эпицентром движения стал ун-т в Беркли, краса и гордость Америки, корабль, если позволено так его назвать, обновленной амер. мечты - о бесконечном прогрессе, опирающемся теперь уже гл. обр. на научные исследования. Экзистенциально более чуткая, чем взрослые люди, молодежь уловила все, что в сегодняшнем мире подрывает веру в прогресс - все известные факты (вроде использования достижений науки в военных целях) и то,что еще только носилось в воздухе и не было в достаточной мере осознано, - все уловленное “намотала на ус” и отвергла миф о прогрессе, как она отвергла морализм. Если изрядно засушенной пуританской морали культурные революционеры противопоставили эйфорию любви, то мифу о прогрессе они противопоставляли трезвость: мир не становится лучше в рез-те прогресса; или, точнее, что-то становится лучше, а что-то хуже. Неверие в рационально вычисленное “счастливое будущее” было перенесено на всякое умственное усилие, проникающее во “тьму времен”. Соответственно выросло в цене настоящее. Для прежних “оживлений” тоже было характерно своего рода “революционное нетерпение”, желание вкусить как можно больше Царствия Божьего “здесь и сейчас”; но при этом не утрачивалась эсхатологич. перспектива, не забывалось о том, что всему есть времена и сроки. В восприятии культурных революционеров эсхатология расплылась и поблекла и только настоящее заиграло живыми красками. А неверие в силу ума обернулось мистич. озорством. С другой стороны, замутнение эсхатологич. перспективы имело следствием возрождение “древнего ужаса”. Тема страха, в ее метафизич. аспекте, стала одной из осн. тем К.р. и нашла самое широкое выражение в массовой культуре так же, как и тема его преодоления посредством все той же оргийности. Прежние “оживления” не выходили из рамок того, что было осенено крестом. Напротив, К.р. означила “диффузию сакрального”, когда сминаются границы не только между различными и далекими друг от друга культами, но также между сакральным и профанным. Вероятно, наиболее адекватно это явление может быть объяснено в терминах Постмодернизма, таких, как децентрация и диссеминация; нигде не найти точки опоры, все движется, переходя друг в друга или друг друга отражая. Одно из наиболее ярких его направлений - возникшее на волне К.р. движение “Новый век” (New Age), являющееся (или претендующее быть) также и худож. стилем. Это разновидность пантеизма с утопич. окраской, эклектич. мешанина из христ. мистики, суфизма, экологизма, йогич. техник и многого другого. Связь К.р. с опр. традициями облегчила, как представляется, ее распространение “вширь”. По мере того, как “дети” утрачивали свой максимализм, “отцы” проявляли все большую податливость в отношении нек-рых элементов “нового стиля жизни”, поначалу их так шокировавшего. “Средняя Америка” узнавала в культурных революционерах нечто родное, исконное: это, во-первых, натурализм, а во-вторых, антиинтеллектуализм и обскурантизм в их новых, - если позволителен такой оксюморон - “просвещенных” вариантах и связанное с ними презрение к авторитетам. Самый факт, что К.р. начали “дети” - хотя и достаточно взрослые и уже поэтому грешные, - привел “среднюю Америку” в нек-рое смущение. Нац. память подсказала ей, что стремление восчувствовать себя “новой тварью”, опьянение собственным мнимым ангелизмом достаточно укоренено в амер. сознании, а значит, молодые люди, может быть, не столько нарушили традицию, сколько продолжили ее. И их неожиданную, на первый взгляд, склонность к бродяжничеству естественно было объяснить более глубокими причинами, нежели воздействие популярной в те годы книжки Дж. Керуака “На дороге”. Можно было бы вспомнить о трапперах, лесорубах и проч. времен фронтира, к-рые вели, по сути, кочевой образ жизни, не имея постоянного дома. И можно вызвать в памяти еще более ранние воспоминания о первых пуританах, не удовлетворенных “градом пребывающим”, но взыскующих “Странствующего града”. А их (“детей”) сильно выраженный натурализм, очевидно, свидетельствует о доверии к природным стихиям (к деистич. “природе, не распятой на кресте”), к-рое тоже стало частью амер. опыта. Амер. христианство примерно с сер. 18 в. было заражено скрытым пелагианством (ересь 5 в., заменившая догмат о первородном грехе догматом о первородной невинности), с течением времени становившимся все более явным и сближавшим его с деизмом. Самым ярким выражением доверия к природе и одновременно самой скандальной частью К.р. стала “сексуальная революция”. “Сексуальные революционеры” попытались пройти “проверку на невинность”, заявив, что не имеют при себе ничего, кроме того, чем их одарила природа, и что они ничем не хуже Адама и Евы до их грехопадения. Ясные глаза и обезоруживающие улыбки (см., напр., рисованную часть - не фотографии - обязанного своим существованием К.р. журнала “Плейбой”) служили тому порукой. Но тут уже настолько явно запахло серой, что пуританский “внутренний страж”, пока еще бодрствующий, вынужден был напомнить о себе довольно решит. образом; да и вся культурная традиция (в своей антиприродной функции) восстала против избыточного натурализма. Дело кончилось компромиссом, впрочем, не слишком устойчивым: спор между традиционалистами и сторонниками большей сексуальной раскованности продолжается с переменным успехом. И оргиастическая по своему характеру рок-музыка тоже не свалилась внезапно на голову. Один из ее основных источников - джаз, давно уже получил распространение в Америке и за ее пределами. Уже при его появлении, в 10-20-х гг., наиболее чуткие слушатели уловили, что эстетика джаза таит некоторую опасность для этич. типа личности вообще и той его разновидности, какая сложилась в С.Ш. в частности. Через посредство джаза входила в жизнь дионисийская стихия, чуждая и враждебная строю европ. (евроамер.) души. В том, что джаз был “признан” на уровне массовой культуры, опр. роль сыграли имиджи черных джазменов. Было очевидно, что эти парни, к-рые намеренно вели себя на эстраде как взрослые дети, не способные распространять что-то заведомо дурное. Т. е. пропуском в мир популярной культуры им послужило, если можно так его назвать, удостоверение в невинности. С опр. готовностью было воспринято и продемонстрированное в ходе К.р. презрение к авторитетам. Оно распространилось и на те авторитеты, к-рые еще как-то держались за почитаемые фигуры нац. и мировой истории. 80-е гг. несколько сдержали процесс падения всех и всяческих авторитетов, но отнюдь не обратили его вспять. Легко заметить, что это старый дух фронтира - дух эгалитаризма - вышел на “новые рубежи”. Опрокинув на своем пути, кажется, все барьеры (и обойдя лишь экономические - маркирующие уровень доходов и потребления), дух эгалитаризма добивает те из них, к-рые с известным правом можно назвать естественными - возрастной и половой. Семья и школа, не говоря уже о церкви, все меньше принимают участие в воспитании детей; “не учи меня” и “сам разберусь” остается девизом подрастающих поколений. И с той же настойчивостью звучит голос случайного харизматика: “следуй за мной”, “делай, как я”. Утрированные, чтобы не сказать карикатурные, формы принимает и стремление к равенству полов: “красный чулок” (феминизм) добивается полного внешнего равенства полов, игнорируя более тонкие соотношения, существующие между ними. Размышляя над последствиями К.р., старейшина амер. социологов Д. Белл пришел к выводу, что без авторитетов не может быть ни зрелого Я, ни свободы, ни цивилизации. Кое-кем это было воспринято как типичное брюзжание человека “старого закала”. Но вот, к примеру, два известных публициста, П. Колье и Д. Хоровиц, сами “шестидесятники”, в свое время отдавшие дань тогдашним “безумствам”, склоняются к мнению, близкому тому, что высказал Белл. Они, правда, испытывают нек-рую ностальгию по 60-м (что естественно), “празднику невинности и цинизма”, как они его характеризуют, и не отказывают ему в опр. рода экзистенциальной правде (что справедливо). И все же окончат. приговор, вынесенный ими своему поколению, - обвинительный: это “потерянные юноши и девушки, к-рые так и не стали взрослыми”. “Начав штурм авторитетов, - пишут они в своей покаянной книге “Поколение разрушителей”, - мы ослабили иммунную систему нашей культуры, сделав ее уязвимой для разных приблудных болезней. Эпидемия, в фигуральном смысле, преступности и наркомании, так же, как и в буквальном смысле эпидемия СПИДа, восходит к шестидесятым. Перечень негативных последствий К.р. можно было бы продолжить. Многие явления К.р. без труда опознаются как упадочные, типологически близкие явлениям упадка иных эпох и даже культурных ареалов. Они более или менее вписываются в картину “заката Запада”, созданную усилиями Шпенглера, Ле Бона, Ортеги-и-Гассета (см. Ортега-и-Гассет) и нек-рых совр. авторов. Но картина “заката Запада” далеко не бесспорна: закон культурно-истор. циклов лишь отчасти может быть применен к евроамер. цивилизации, реализующей в истории христ. принцип свободы и в этом отношении уникальной. И в К.р. есть моменты, в картину “заката Запада” не вписывающиеся; таковы, прежде всего, изначальные импульсы, вызвавшие К.р.: безусловно, правы авторы (напр., франц. писатель и философ М. Клавель), настаивающие на том, что в движении протестующей молодежи была “душа” и была “любовь”. С определенной долей уверенности это позволяет утверждать, что в недрах евроамер. цивилизации еще сохраняются творч. силы, необходимые для будущего. Вероятно, более точная оценка К.р. станет возможна лишь с течением времени. Лит. : Roszak Th. The Making of Counterculture. N.Y., 1969; Reich Ch. The Greening of America. N.Y., 1970; Ph. Slater. The Pursuit of Loneliness: American Culture at the Breaking Point. Boston, 1970; Friedmann F. Youth and Society. London, 1971; Hann Th. Bodies in Revolt. N.Y., 1972; Leech K. Youthquake. L., 1973; Phillips D. Student Protest. 1960-1969. Wash., 1980; Counterculture and Social Transformation. Springfield (111.). 1982; Ory P. L´Entre-deux-Mai. Mai 1968 - Mai 1981. P., 1983; Sweet Little Sixten: Jugend in den USA. Hamb., 1983; Callier P., Horo-witz D.. Destructive Generation. N.Y., 1990; JamizonA., Eyerman R. Seeds of the Sixties. Berk., 1995; Давыдов Ю.Н. Эстетика нигилизма. М., 1975; Давыдов Ю.Н., Роднянская И.Б.. Социология контркультуры. М., 1980. Ю.М. Каграманов. Культурология ХХ век. Энциклопедия. М.1996
100 р бонус за первый заказ
Выберите тип работы Дипломная работа Курсовая работа Реферат Магистерская диссертация Отчёт по практике Статья Доклад Рецензия Контрольная работа Монография Решение задач Бизнес-план Ответы на вопросы Творческая работа Эссе Чертёж Сочинения Перевод Презентации Набор текста Другое Повышение уникальности текста Кандидатская диссертация Лабораторная работа Помощь on-line
Узнать цену
Культурная революция – изменения в духовной жизни общества, осуществлённые в СССР в 20-30-е гг. XX в., создание социалистической культуры. Термин «культурная революция» введён В. И. Лениным в 1923 г. в работе «О кооперации».
Цели культурной революции.
1. Перевоспитание народных масс – утверждение марксистско-ленинской, коммунистической идеологии в качестве государственной.
2. Создание «пролетарской культуры», ориентированной на низшие слои общества, основанной на коммунистическом воспитании.
3. «Коммунизация» и «советизация» массового сознания через большевистскую идеологизацию культуры.
4. Ликвидация неграмотности, развитие образования, распространение научных и технических знаний.
5. Разрыв с дореволюционным культурным наследием.
6. Создание и воспитание новой советской интеллигенции.
Начало ликвидации неграмотности. Придя к власти, большевики столкнулись с проблемой низкого культурного уровня населения. Перепись населения 1920 г. показала, что в стране 50 млн. человек неграмотны (75% населения). По переписи 1926 г. грамотность населения составила 51%.
Наука. Власть стремилась использовать техническую интеллигенцию для укрепления экономического потенциала Советского государства. С.В. Лебедев разработал метод получения синтетического каучука.
Отношение власти к гуманитарной интеллигенции. Власть ограничивала возможность гуманитарной интеллигенции участвовать в политической жизни, влиять на общественное сознание. В 1921 г. упразднили автономию высших учебных заведений. Профессоров и преподавателей, не разделявших коммунистические убеждения, увольняли.
Высшая школа. Подготовка новой интеллигенции.ВКП(б) взяла курс на формирование новой интеллигенции, безоговорочно преданной режиму. В 1918 г. были отменены вступительные экзамены в вузы и плата за обучение. Открылись новые институты и университеты (к 1927 г. – 148, в дореволюционное время – 95). С 1919 г. в вузах были созданы рабочие факультеты (рабфаки) для подготовки к обучению в высшей школе рабоче-крестьянской молодёжи, не имевшей среднего образования. К 1925 г. выпускники рабфаков составляли половину студентов.
Школьная система 1920-х гг. Из системы народного образования были удалены такие школьные предметы, как логика, богословие, латинский и греческий языки и другие гуманитарные предметы. Школа стала единой и общедоступной. Она состояла из 2 ступеней(9 лет). Подготовкой рабочих кадров занимались школы фабрично-заводского ученичества (ФЗУ) и школы рабочей молодёжи (ШРМ).
Государство и церковь в 1920-е годы. В 1917 г. было восстановлено патриаршество. В 1921–1922 гг. под предлогом борьбы с голодом большевики начали изымать церковные ценности. В г. Шуе были расстреляны прихожане, пытавшиеся воспрепятствовать изъятию церковных ценностей. В рамках политики «воинствующего атеизма» закрывались церкви, сжигались иконы. В 1922 г. в Москве и Петрограде были организованы судебные процессы против служителей церкви, некоторые из них были приговорены к смертной казни по обвинению в контрреволюционной деятельности. Возникла борьба между «староцерковниками» (патриарх Тихон) и «обновленцами» (митрополит А.И. Введенский). Патриарх Тихон был арестован и вскоре умер, патриаршество упразднено. В 1925 г. местоблюстителем патриаршего престола стал митрополит Пётр, но в декабре 1925 г. он был арестован и выслан. Его преемник, митрополит Сергий и 8 архиереев в 1927 г. подписали обращение, в котором обязывали священников, не признававших Советской власти, отойти от церковных дел. Против этого выступил митрополит Иосиф. Многие священники были высланы на Соловки. Гонениям подверглись представители и других вероисповеданий.
Литература и искусство в 1920-е гг .Продолжали публиковать свои произведения писатели и поэты «серебряного века» (А.А. Ахматова, А. Белый, В.Я. Брюсов и др.) В театрах работали режиссёры Е.Б. Вахтангов, К.С. Станиславский, В.И. Немирович-Данченко, актриса М.Н. Ермолова. Устраивали выставки последователи «Мира искусства», «Бубнового валета», «Голубой розы» и других объединений художников (П.П. Кончаловский, А.В. Лентулов, Р.Р. Фальк и др.). Революция дала новый импульс творчеству В.В. Маяковского, А.А. Блока, С.А. Есенина. Большую активность проявляли представители левомодернистских течений – футуризма, кубизма, конструктивизма – в живописи, театре, архитектуре (В.Э. Мейерхóльд, В.Е. Тáтлин и др.).
Культурная революция в СССР проходила в годы первой и второй пятилетки. Важнейшей и самой первой ее задачей являлось устранение неграмотности среди населения. Грамотных на 1926 год среди жителей от девяти лет и старше было порядка 51,1%. В некоторых народностях образованное население составляло очень незначительный процент. Так, у казахов их было порядка 9,1%, у киргизов - 5,8%, якутов - 7,2%, туркмен - 2,7%, таджиков - 3%.
Культурная революция в России началась с призыва Коммунистической партии ликвидировать неграмотность. Движение по устранению необразованности развернулось в стране достаточно широко. Лозунг партии призывал грамотных обучать неграмотных. Таким образом, общее количество людей, принимавших участие в движении по всей стране, к 1930 году составляло порядка миллиона. Культурная революция в СССР к 1932 году захватила более тридцати миллионов человек.
Для устранения неграмотности раз и навсегда необходимо было приостановить поток необразованных из среды поколения подрастающего. Таким образом, в стране было введено обязательное всеобщее обучение.
Кроме устранения неграмотности, нововведение выполняло важную хозяйственно-политическую роль. Ленин указывал на то, что необразованный человек находится за пределами политики. Неграмотные, по его мнению, не способны овладевать техникой и принимать осознанное участие в формировании социалистического строя.
Культурная революция в СССР в 1930-1931 годах ознаменовалась введением бесплатного четырехлетнего начального обучения для детей от восьми до одиннадцати лет. В рабочих поселках, фабрично-заводских районах, промышленных городах для детей, окончивших четырехлетнюю школу, ввели последующее бесплатное семилетнее образование.
Таким образом, к завершению первой пятилетки обязательное всеобщее обучение было осуществлено практически на всей территории страны.
Культурная революция в СССР на протяжении первых двух пятилеток ознаменовалась широкомасштабным повсеместным школьным строительством. Так, в 1929-32 годах было возведено порядка тринадцати тысяч школ, рассчитанных на 3,8 миллиона учащихся, в период с 1933 по 1937 года - более восемнадцати тысяч школ. Количество людей, получавших среднее и высшее образование, было увеличено к 37-му году до 29,6 миллионов.
Кроме огромных успехов в формировании школьного образования, были созданы сотни новых техникумов и институтов педагогического профиля в РСФСР и прочих республиках. На протяжении первой пятилетки стремительно разрастающаяся сеть средних и высших учебных заведений позволила подготовить более четырех сотен, а в период второй пятилетки - более миллиона специалистов-педагогов среднего и высшего звена.
На протяжении первых двух пятилеток значительные успехи отмечались в развитии советской науки. Поставленные в планах задачи сельскохозяйственного значения требовали формирования самых тесных связей с производством и практикой строительства социализма. В то время известность и признание получили работы таких деятелей, как И. В. Мичурина, К. Э. Циолковского, И. П. Павлова, А. Е. Ферсмана, В. А. Обручева, А. П. Карпинского, Н. Д. Зелинского и прочих ученых.
На протяжении первой и второй пятилетки были открыты и начали развиваться филиалы Академии наук СССР на Дальнем Востоке, Урале, в Узбекской, Туркменской, Казахской, Таджикской, Армянской, Азербайджанской, Грузинской союзных республиках.
Культурная революция СССР воспитала новую, вышедшую из крестьянской и рабочей среды интеллигенцию. Этот новый класс был тесно связан и предан народу, верно служил ему. Интеллигенция того времени оказала значительную помощь Коммунистической партии и всему государству в формировании социалистического общества.
коренной переворот в духовном развитии общества, осуществленный в СССР в 20-30-е гг. XX в., составная часть социалистических преобразований. Теория культурной революции была разработана В.И. Лениным. Культурная революция была направлена на изменение социального состава послереволюционной интеллигенции и на разрыв с традициями дореволюционного культурного наследия через идеологизацию культуры. На передний план выдвигалась задача создания так называемой "пролетарской культуры", основанной на марксистско-классовой идеологии, "коммунистическом воспитании", массовости культуры. Культурная революция предусматривала ликвидацию неграмотности, создание социалистической системы народного образования и просвещения, формирование новой, социалистической интеллигенции, перестройку быта, развитие науки, литературы, искусства под партийным контролем. В результате осуществления культурной революции СССР были достигнуты значительные успехи: по переписи 1939 г. грамотность населения стала составлять 70%; в СССР была создана первоклассная общеобразовательная школа, численность советской интеллигенции достигла 14 млн. чел; наблюдался расцвет науки и искусства. В культурном развитии СССР вышел на передовые рубежи в мире.
Отличное определение
Неполное определение ↓
Культурная революция в СССР
Главной целью культурных преобразований, проводившихся большевиками в 1920–1930х гг., было подчинение науки и искусства марксистской идеологии.
Огромным делом для России была ликвидация безграмотности (ликбез). Создана государственная единая система народного образования, возникла советская школа нескольких ступеней. В 1й пятилетке было введено обязательное четырехлетнее, а во 2й пятилетке – семилетнее образование. Открывались вузы и техникумы, действовали рабфаки (факультеты для подготовки рабочих к поступлению в высшие и средние учебные заведения). Обучение носило идеологизированный характер. Сформировалась новая, советская интеллигенция, к старой же интеллигенции власть большевиков относилась с подозрением.
Осенью 1922 г. из России было выслано 160 крупнейших ученых, философов, историков, экономистов, не разделявших идеологические установки большевизма. Господство большевистской идеологии утверждалось также в антицерковной пропаганде, разрушении храмов, разграблении имущества церкви. Патриарх Тихон, избранный в ноябре 1917 г. Поместным собором, был арестован. Репрессированы ученыеаграрники Н. Д. Кондратьев, А. В. Чаянов, философ П. А. Флоренский, крупнейший биологгенетик Н. М. Вавилов, писатели О. Э. Мандельштам, А. Б. Бабель, Б. А. Пильняк, актер и режиссер В. Э. Мейерхольд и многие другие. Арестованы авиаконструкторы А. Н. Туполев, Н. Н. Поликарпов, физик Л. Д. Ландау, один из создателей аэродинамического института С. П. Королев и др.
В то же время создавались научноисследовательские центры. В развитии науки большую роль сыграли геохимики В. И. Вернадский, А. Е. Ферсман, физики П. Л. Капица, Н. Н. Семенов, химики С. В. Лебедев, А. Е. Фаворский, создатель теории космонавтики К. Э. Циолковский.
В литературе и искусстве внедрялся метод «социалистического реализма», прославление партии, ее вождей, героики революции. Среди писателей выдвинулись А. Н. Толстой, М. А. Шолохов, А. А. Фадеев, А. Т. Твардовский. Крупнейшими явлениями в музыкальной жизни стали произведения С. С. Прокофьева (музыка к кинофильму «Александр Невский»), А. И. Хачатуряна (музыка к кинофильму «Маскарад»), Д. Д. Шостаковича (опера «Леди Макбет Мценского уезда», запрещена в 1936 г. за формализм). Широкую популярность приобрели песни И. Дунаевского, А. Александрова, В. СоловьеваСедого. Значительный шаг в своем развитии сделала кинематография: фильмы «Чапаев» С. и Г. Васильевых, «Александр Невский» С. Эйзенштейна, комедии Г. Александрова «Веселые ребята», «Цирк»). Наиболее выдающимся скульптурным произведением 1930х гг. стал монумент В. Мухиной «Рабочий и колхозница». Через различные творческие союзы государство направляло и контролировало всю деятельность творческой интеллигенции.
Культурная революция как изменение идеологии общества была начата вскоре после Октябрьской революции. 23 января 1918 года появился декрет об отделении церкви от государства и школы от церкви. Из системы образования были удалены предметы, связанные с религиозным образованием: богословие, древнегреческий язык и другие. Главной задачей культурной революции было внедрение в личные убеждения советских граждан принципов марксистско-ленинской идеологии.
Для реализации программы в первые месяцы советской власти была создана сеть органов партийно-государственного управления культурной жизнью общества: Агитпроп (отдел ЦК ВКП(б)), Главполитпросвет, Наркомпрос, Главлит и другие. Подверглись национализации учреждения культуры: издательства, музеи, кинофабрики; была отменена свобода печати. В области идеологии была широко развёрнута атеистическая пропаганда, начались гонения на религию, в храмах устраивались клубы, склады, производства.
Большая часть народных масс была необразованна и неграмотна: так, из результатов переписи населения 1920 года следовало, что на территории Советской России умело читать всего 41,7 % населения старше 8 лет. Культурная революция предполагала прежде всего борьбу с безграмотностью, что было необходимо для последующего научно-технического развития и одновременно отторжение масс от усвоения высших культурных ценностей. Культурная работа намеренно ограничивалась лишь элементарными формами, поскольку, по мнению ряда исследователей, советскому режиму нужна была культура исполнительская, но не творческая. Однако темпы ликвидации безграмотности в силу целого ряда причин были неудовлетворительными. Всеобщее начальное образование в СССР де-факто было введено в 1930 году. Массовая безграмотность была ликвидирована после Великой Отечественной войны.
В это время были созданы национальные алфавиты нескольких народностей (Крайнего севера, Дагестана, киргизов, башкир, бурят и т. д.). Была развёрнута широкая сеть рабочих факультетов для подготовки трудящейся молодёжи к поступлению в ВУЗы, в которые сначала был открыт путь молодёжи пролетарского происхождения независимо от наличия начального образования. В целях воспитания новой интеллектуальной элиты учреждены Коммунистический университет, Истпарт, Коммунистическая академия, Институт красной профессуры. Для привлечения «старых» научных кадров создавались комиссии по улучшению быта учёных, издавались соответствующие декреты.
Вместе с тем принимались репрессивные меры по устранению интеллектуальных политических противников: так, более 200 видных представителей российской науки и культуры были высланы из страны на «Философском пароходе». С конца 1920-х годов проводилось «вытеснение» буржуазных специалистов: «Академическое дело», «Шахтинское дело», «Дело Промпартии» и т. п. С 1929 года начали свою деятельность «шарашки» - организованные органами внутренних дел особые технические бюро из заключённых для проведения важных научно-исследовательских и конструкторских работ.
Большую роль в выполнении задач партии по проведению культурной революции играл комсомол.
Итоги культурной революции в СССР
К успехам культурной революции можно отнести повышение уровня грамотности до 87.4% населения (по переписи 1939 года), создание обширной системы общеобразовательных школ, значительное развитие науки и искусства. Вместе с тем была сформирована официальная культура, основанная на марксистско-классовой идеологии, «коммунистическом воспитании», массовости культуры и образования, что было необходимо для формирования большого количества производственных кадров и формирования новой «советской интеллигенции» из рабоче-крестьянской среды.
Согласно одной из точек зрения, в этот период средствами большевистской идеологизации был произведён разрыв с традициями многовекового исторического культурного наследия.
С другой стороны, целый ряд авторов оспаривают это положение и приходят к выводу о том, что традиционные ценности и мировоззрения российской интеллигенции, мещанства и крестьянства были лишь незначительно трансформированы в ходе культурной революции, а большевистский проект создания более совершенного, гармоничного, коллективистского человека нового типа, то есть «нового человека», следует считать в значительной мере проваленным.
