Определение речевой агрессии
Сложность определения понятия «речевая агрессия» заключается и в том, что это не единая форма поведения, отражающая какое-то одно побуждение. Этот термин употребляют при описании самых разнообразных действий. Некоторые исследователи отмечают, что даже простой крик - без формулирования речевого высказывания - часто носит агрессивный характер. Проявления речевой агрессии неоднородны по мотивации, ситуациям проявления, формам выражения, результатам и т. д.
Ю.В. Щербинина во внешний, формальный аспект речи включает помимо интонации, тембра, темпа речи, еще и специфику «лексических средств и речевых конструкций» [Щербинина 2001: 38]. Внутреннему, формальному аспекту, по ее мнению, соответствует анализ темы, содержания, цели высказывания.
Ярко выраженная речевая агрессия носит в основном прямой характер. Традиционно ее связывают с использованием бранных инвектив [Шейгал 2004, Жельвис 1990, 1997]. «В основе инвективного общения лежит стремление понизить социальный статус адресата или уровень его самооценки, нанести моральный урон, наконец, добиться изменения поведения адресата» [Жельвис 1990: 23].
В.И. Жельвис определяет вербальную агрессию как «преобразование внешних по форме процессов в процессы, происходящие в умственном плане сознания, причем эти последние вербализуются, сокращаются и обретают способность к эволюции» [Жельвис 1997: 35]. При этом В.И. Жельвис отмечает, перлокутивный эффект вербальной агрессии зависит от установки адресата.
Нельзя не согласиться с Л.П. Крысиным в том, что использование инвектив является «следствие негативных процессов, происходящих во внеязыковой действительности; они тесно связаны с общими деструктивными явлениями в области культуры и нравственности».
А. Басс видит в вербальной агрессии выражение негативных чувств как через форму (ссора, крик, визг), так и через содержание словесных ответов (угроза, проклятия, ругань) .
В качестве рабочего определения термина мы используем определение речевой агрессии К.Ф. Седов: «Речевая агрессия - целенаправленное коммуникативное действие, ориентированное на то, чтобы вызвать негативное эмоционально-психологическое состояние (страх, фрустрацию и т.п.) у объекта речевого воздействия» [Седов 2003: 200].
Виды речевой агрессии
Виды речевой агрессии можно классифицировать на разных основаниях: по интенсивности проявления, степени осознанности субъекта, характера выраженности, направленности агрессии, количеству участников ситуации общения и др. Рассмотрим наиболее распространенные классификации.
В психологическом аспекте Л.В. Енина выделяет несколько видов активной вербальной агрессии, в том числе: а) активную прямую (к этому виду относятся высказывания с семантикой команды: непосредственно и ясно выраженные требования к другому человеку) и б) активную непрямую - распространение злостной клеветы или сплетен [Енина 1999: 97].
Ю.В. Щербинина рассматривает виды речевой агрессии в форме дихотомий - бинарных оппозиций.
Классификация по интенсивности: а) слабые, стертые и б) сильные. К сильным формам агрессии она относит брань, ругань, порицание, грубое требование, крик. Сюда же она включает враждебные замечания, язвительные насмешки, веские угрозы. Слабые проявления, по ее мнению, содержат в себе очень грубый отказ, непрямое оскорбление, косвенное осуждение. По характеру, способу выраженности Ю.В. Щербинина выделяет явную (открытую) и скрытую (неявную) агрессию. В открытой вербальной агрессии план содержания соответствует плану выражения в пределах одного агрессивного высказывания. К нему относятся явная угроза, намеренное оскорбление, грубое требование, отказ, замечание-порицание.
Скрытая речевая агрессия реализуется чаще всего во враждебных намеках, иронических замечаниях, скрытых угрозах; иногда в виде сплетен, доносов. По отношению к объекту Ю.В. Щербинина говорит о переходной и непереходной речевой агрессии. Переходная агрессия направлена на одного реального участника речевой ситуации, непереходная проявляется в случаях, когда человек голословно, абстрактно ругает «жизнь вообще», выражая негативную оценку ко всему окружающему миру [Щербинина 2001: 109].
А.К. Михальская обращает особое внимание на классификацию речевой агрессии по числу участников ситуации общения - массовую и социально-замкнутую. Она говорит о речевой агрессии, в которой участвуют массы людей под руководством лидера, где все участники объединяются в акте речевой агрессии против некоего общего врага, представленного/не представленного в ситуации конкретным лицом [Михальская 1996: 149]. Примером таких ситуаций могут служить мероприятия массового характера (политический митинг, футбольный матч и др.).
Анализ средств вербальной агрессии позволяет Е. И. Шейгал выделить три ее разновидности:
1. Эксплетивная - наиболее прямая, резкая, импульсивно-эмоциональная форма вербальной агрессии (бранные инвективы; речевые акты угрозы, вердикты и категоричные требования и призывы).
2. Манипулятивная - более рационально-осознанные формы вербальной агрессии, основанной на идеологических трансформациях исходного смысла (инвективные ярлыки, средства диффамации).
3. Имплицитная агрессия, связанная с завуалированным выражением соответствующего иллокутивного намерения (косвенные речевые акты, непрямые предикации, иронические инвективы) [Шейгал 1999: 221].
Обобщенную классификацию видов речевой агрессии дает К.Ф. Седов. Он выделяет десять бинарных оппозиций в соответствии с проявлением речевой агрессии:
1. Вербальная / невербальная.
Здесь критерием разграничения выступает природа знаковых средств выражения речевой агрессии. К числу невербальных форм К.Ф. Седов относит, прежде всего, жесты, а также молчание (угрожающее, ироническое, протестующее и т.п.).
Прямая речевая агрессия - результат коммуникативного акта, иллокуция которого содержит открытую, очевидную враждебность. Это такие проявления речевой агрессии как оскорбления, угрозы, злопожелания.
В.В. Дементьев определяет непрямую коммуникацию как «содержательно осложненную коммуникацию, в которой понимание высказывания включает смыслы, не содержащиеся в собственно высказывании, и требует дополнительных интерпретативных усилий со стороны адресата, будучи несводимо к простому узнаванию (идентификации) знака» [Дементьев 2001: 3].
3. Инструментальная / неинструментальная.
Инструментальная агрессия в коммуникативном акте, помимо враждебного намерения, содержит еще и стремление достичь какой-либо иной цели. Неинструментальная агрессия - это агрессия ради агрессии. Она служит задачам катартической разрядки за счет коммуникативного партнера и обычно имеет аффективный характер.
4. Инициативная / реактивная.
Инициативная агрессия является средством нападения. Реактивная агрессия выполняет функцию защиты от агрессора (реального или мнимого).
5. Активная / пассивная.
К.Ф. Седов отмечает, что такое членение очень напоминает вышеприведенную оппозицию - инициативная / реактивная. Однако здесь он видит существенные отличия между реактивной и пассивной агрессией. Реактивная агрессия - это агрессия на агрессию; пассивная - агрессия методом прекращения контакта или демонстрация нежелания в него вступать.
6. Непосредственная / опосредованная.
Эта диада выделяется на основании характера коммуникативного контакта. Непосредственная речевая агрессия протекает в рамках речевого акта, в котором коммуниканты находятся в одном пространстве и времени. Опосредованной агрессией считается речевое воздействие, осуществляемое в разных временных отрезках.
7. Спонтанная / подготовленная.
Критерием дифференциации в этом случае К.Ф. Седов называет своеобразие процесса порождения высказывания. Спонтанная агрессия проявляется в рамках речевого акта, где мотив и коммуникативное намерение реализуется практически одновременно с их словесным выражением. Подготовленная агрессия является заранее спланированной. Иногда она становится выражением коммуникативного намерения индивида, которое было подготовлено в течение определенного промежутка времени.
8. Эмоциональная / рациональная.
Эмоциональная агрессия обычно проявляется в рамках спонтанного речевого акта. К.Ф. Седов характеризует эмоционально-агрессивные речевые действия как аффективные. Рациональная агрессия - это заранее спланированное речевое высказывание, которое находит выражение в непрямых формах воздействия разного рода: колкостях, шутках, иронии.
9. Сильная / слабая.
Необходимость выделения этой оппозиции К.Ф. Седов видит в возможности измерения перлокутивного эффекта агрессивного действия. Сильная агрессия становится результатом речевого акта, способного повлиять на изменение эмоционального состояния коммуникативного партнера, вызвать у него сильную фрустрацию, чувство унижения, страха и т.п. При этом интенсивность речевого воздействия, по мнению К.Ф. Седова, не зависит напрямую от грубости речевого акта. В некоторых случаях эффект сильной фрустрации может стать следствием ядовитой шутки или колкости.
10. Враждебная / невраждебная.
Ядерной формой исследуемого речевого феномена К.Ф. Седов считает враждебную агрессию. Невраждебная агрессия - это агрессия лишь по форме. При всех признаках агрессивности основная интенция речевого акта не содержит стремления принести вред, ущерб собеседнику и используется в неофициальном дружеском общении [Седов 2003: 201-207].
В реальных дискурсах речевая агрессия проявляется в виде внутрижанровых речевых тактик. Термин внутрижанровая тактика определяется как минимальная одноактная жанровая форма (равная субжанру), которая воплощает в себе сюжетный поворот в рамках внутрижанровой интеракции. Основное предназначение тактик - определять характер тематического развития дискурса [Седов 1999: 71]. Анализ конкретного материала позволил выявить следующие агрессивные тактики:
Тактики, относящиеся к прямой агрессии (оскорбление, угрозу, обвинение, проклятие, злопожелание, призыв, констатацию некомпетентности) и
Тактики, относящиеся к косвенной агрессии (насмешки, колкости, упрека, возмущения).
В речевом общении индивида К.Ф. Седов выделяет следующие тактики: оскорбление (инвектива), угроза, обвинение, проклятье, злопожелание, констатация некомпетентности, возмущение, насмешка, колкость, упрек, демонстрация обиды, грубое прекращение коммуникативного контакта, отсыл и угрожающее молчание.
1.3 Дискурс СМИ как пространство проявления речевой агрессии
Главным коммуникативным пространством, в котором присутствует речевая агрессия, являются печатные СМИ. Безусловно, СМИ не являются исключительной сферой применения речевой агрессии, но по количеству единовременных реципиентов того или иного вида речевого воздействия они оставляют далеко позади любые другие области функционирования информации.
СМИ? это основной (и эффективнейший!) инструмент политических манипуляций. Политической манипуляцией называется специфический вид речевого воздействия, имеющий целью внедрение в сознание под видом объективной информации неявного, но желательного для тех или иных политических групп содержания таким образом, чтобы у реципиента формировалось на основе данного содержания мнение, максимально близкое к требуемому. Технологии речевого воздействия в дискурсе СМИ на сегодняшний день разработаны настолько, что могут реально и существенно влиять на поведение масс, на исход выборов, на популярность того или иного продукта, политика или политического проекта, вообще публичного деятеля и т.д.
Речевая агрессия в сфере массовой коммуникации имеет более сложную структуру, чем в межличностном общении, где агрессивный речевой акт «служит для манифестации или установления социальной асимметрии» [Михальская 1996: 165]. Эволюция, которую претерпевает использование агрессии средствами массовой информации в зависимости от общественно-политического строя, представляет для нас особый интерес. Журналисты выступают посредниками между политиками-профессионалами и массовой аудиторией непрофессионалов. Е.И. Шейгал называет журналистов «ретрансляторами, рассказчиками, конферансье, интервьюерами, псевдокомментаторами» [Шейгал 2004: 62]. Она подчеркивает, что «благодаря СМИ граждане получают наиболее полную информацию; но в роли свидетелей, наблюдателей политических событий… они подвержены такому аналитическому прессингу, что интерпретация событий нередко приобретает большую значимость, чем само событие» [Шейгал 2000: 62].
В качестве средства речевой агрессии журналисты сознательно прибегают к оскорбительным вульгаризмам. При этом непосредственный адресат - читатель понимается как единомышленник. Интенция речевой агрессии направлена на нисповержение противника. Суть - сказать нечто, что могло бы «ухудшить публичный имидж, повредить репутации и, тем самым, уменьшить его шансы политического выживания» [Шейгал 1999: 214]. Реализация этой интенции может достигаться за счет инвективы и диффамации. Под диффамацией понимается «публичное распространение сведений (действительных или мнимых), позорящих кого-либо» [Шейгал там же]. Если инвектива публично унижает, говоря «он - плохой!», не объясняя почему, то средства диффамации сообщают некую информацию, дискредитирующую оппонента, а оценочное суждение выводит из этой информации адресат. Диффамация противника осуществляется при помощи различных операций с истинностным аспектом высказывания, которые варьируются в диапазоне от полного несоответствия истине (ложь) до незначительных отклонений от истинного положения дел [Шейгал 1999].
Делая вывод, мы можем говорить о том, что речевая агрессия в СМИ является, прежде всего, средством достижения агитационных и пропагадистских целей. Причем объектом агрессии является политический противник, а адресатом - читатель. Используя агрессию против одного общего врага, автор объединяется с читателем, стремясь мобилизовать его к борьбе.
Что такое речевая агрессия?
Задачи изучения темы:
– ознакомиться с понятием «речевая агрессия»;
– ознакомиться с основными подходами к изучению агрессии;
– научиться отличать речевую агрессию от смежных и сходных явлений (вульгаризмов, инвективы, специфических форм речевого поведения в детской и молодежной субкультуре);
– научиться выявлять речевую агрессию в конкретных условиях общения.
* «Для иных людей говорить – значит обижать: они колючи и едки, их речь – смесь желчи с полынной настойкой; насмешки, издевательства, оскорбления текут с их уст, как слюна». Знакомо ли вам то, о чем пишет французский сатирик-моралист XVII в. Жан Лабрюйер? Часто ли вы сталкиваетесь с подобным общением в повседневной жизни? Часто ли вы сами проявляете грубость, бестактность, агрессию в своей речи?
Термины «речевая агрессия», «вербальная агрессия» (лат. invectiva (oratio) – бранная речь) широко используются как в российской, так и в зарубежной научной литературе последних десятилетий .
Что же такое речевая агрессия? Как определить это понятие?
Речевую агрессию в самом общем виде можно определить следующим образом:
! Речевая (вербальная) агрессия – обидное общение; словесное выражение негативных эмоций, чувств или намерений в оскорбительной, грубой, неприемлемой в данной речевой ситуации форме.
Рассмотрим это определение более подробно.
Речевая агрессия возникает под влиянием различных побуждений и приобретает разные способы выражения.
С одной стороны, вербальная агрессия служит выражением отрицательных эмоций (реакций на внешние и внутренние раздражители окружающей среды) и чувств (особого вида эмоциональных переживаний, отличающихся сравнительной устойчивостью и возникающих на основе высших социальных потребностей человека ). К эмоциям и чувствам, вызывающим речевую агрессию, можно отнести злость, раздражение, обиду, недовольство, отвращение, презрение и пр.
Такая агрессия возникает чаще всего как ответная реакция на внешний раздражитель. Например, человеку нагрубили в магазине, наступили на ногу в автобусе, отказали в какой-то просьбе, возразили в споре – ответом на этот физический или психологический дискомфорт часто может быть брань, ругань, словесные нападки на собеседника, основной функцией которых являются психологическая разрядка, снятие нервного напряжения, избавление от негативных эмоций.
С другой стороны, речевая агрессия может возникать и как особое намерение – целенаправленное желание говорящего нанести коммуникативный урон адресату (унизить, оскорбить, высмеять и т. п.) или реализовать таким «запрещенным» способом какие-то свои потребности (самоутверждения, самозащиты, самореализации и др.).
Так, например, школьники могут преднамеренно высмеивать одноклассника, чтобы повысить собственную самооценку («мы лучше тебя»), продемонстрировать «власть», доминантную позицию («мы можем себе это позволить»), укрепить свой авторитет в детском коллективе («мы заставим тебя слушать даже то, что тебе неприятно»).
Вербальная агрессия на уровне негативных эмоций и чувств выступает как агрессивное речевое поведение – « мало осознанная активность, проявляющаяся в образцах и стереотипах действий, усвоенных человеком либо на основе подражания чужим образцам и стереотипам, либо на основе собственного опыта» . Преднамеренное, целенаправленное, инициативное словесное нападение является агрессивной речевой деятельностью и определяется как «осознанно мотивированная целенаправленная человеческая активность» .
Именно последняя разновидность речевой агрессии («per se» – лат. «сама по себе», агрессия «в чистом виде») наиболее опасна в коммуникативном отношении, поскольку она представляет собой продуманный, спланированный, подготовленный речевой акт, цель которого – нанесение коммуникативного вреда адресату, разрушение гармонии общения.
Кроме того, существуют особые ситуации, применительно к которым можно говорить об имитации агрессии – своеобразной словесной «игре». Например, говорящий шутит («Я кровожадный! Я беспощадный! Я злой разбойник Бармалей!..») или хочет продемонстрировать свою потенциальную склонность к обидному общению («Смотрите, как я умею злиться!»).
Отметим, что подобное общение часто переходит в ситуацию настоящей речевой агрессии, так как оно происходит в атмосфере значительной эмоциональной напряженности и может привести ко взаимному непониманию, разобщенности, отчужденности его участников («А вдруг он не шутит, а действительно злится?»).
Другой случай имитации агрессии – т. н. аггро (термин английского ученого-психолога Питера Марша, 70-е гг. XX в.), что означает особые ритуальные действия перед проявлением настоящей агрессии или вместо нее. Эти действия могут быть как вербальными (например, речевки футбольных «фанатов»), так и невербальными (например, жреческие племенные пляски, жесты и движения слушателей рок-концерта и т. п.).
Как можно установить присутствие в общении речевой агрессии? Можно ли считать, что агрессия проявляется в любом грубом по форме высказывании?
Квалифицировать любое высказывание с точки зрения проявления в нем агрессии возможно только в том случае, если мы опираемся на контекст речевой ситуации, т. е. анализируем конкретные условия общения: место, время, состав участников, их намерения и отношения между ними.
Условиями проявления речевой агрессии в данном высказывании или конкретной речевой ситуации являются, прежде всего, следующие:
– отрицательное коммуникативное намерение говорящего (например, унизить адресата, выразить негативные чувства и эмоции и т. п.);
– несоответствие высказывания характеру общения и «образу адресата» (например, фамильярное обращение в официальной обстановке; обращение только к одному собеседнику при групповом общении; обидные намеки в адрес собеседника и т. п.);
– отрицательные эмоциональные реакции адресата на данное высказывание (обида, гнев, раздражение и т. п.) и отражающие их ответные реплики (обвинение, упрек, отказ, выражение протеста, несогласия, ответное оскорбление и т. п.).
Так, в неофициальной ситуации, характеризующейся общей позитивной установкой на взаимопонимание и согласие, высказывания типа «Иди ты!» или «Врешь, гад!», являющиеся по форме грубым требованием или оскорблением, в определенной ситуации могут выражать удивление или выступать своеобразной формой положительной оценки. В последнем случае они приблизительно соответствуют по смыслу междометиям, вроде «здорово!», «ух ты!».
Фраза «Я убью тебя!» может в зависимости от контекста звучать и как серьезная угроза, и как шутливое восклицание, и как косвенное приглашение к словесной игре.
Необходимо также отличать вербальную агрессию от смежных и сходных явлений речи.
Прежде всего следует отграничить данное явление от употребления в речи инвективы (ругательств, бранных слов и выражений) и использования вульгаризмов (отмеченных особой резкостью, грубостью просторечных слов и выражений в качестве параллельных обозначений понятий, которые можно выразить литературными вариантами).
Известно, что грубые высказывания, особенно в детской речи и общении подростков, могут употребляться не только с целью оскорбить или унизить адресата, а часто просто… «по привычке». Происходит это, очевидно, по причине низкого уровня речевой культуры, бедности словарного запаса, отсутствия умения выражать свои мысли и чувства литературным языком и элементарного неумения общаться. Иногда человек стремится подобным образом продемонстрировать «знание» ненормативной лексики, показать свою «взрослость», «раскрепощенность», «оригинальность» (см. зад. 4–6).
Употребление вульгаризмов и инвективы, хотя и не обязательно является проявлением речевой агрессии, тем не менее демонстрирует невоспитанность, бестактность говорящего, низкий уровень его речемыслительной культуры. Эту особенность брани отмечал еще Аристотель: «Из привычки так или иначе сквернословить развивается и склонность к совершению дурных поступков». Недаром считается, что речь человека – это его самохарактеристика, и, перефразируя известное изречение, вполне можно утверждать: «Скажи мне, как ты говоришь, и я скажу, кто ты».
Таким образом, анализируя речь детей и подростков, важно помнить и учитывать следующее:
! Вульгарное и инвективное словоупотребление само по себе не выражает речевую агрессию, но однозначно создает грубо-неприемлемую тональность речи, опошляет общение, может провоцировать ответную грубость.
Помимо этого важно отличать проявления вербальной агрессии от специфических форм речевого поведения в детской и молодежной субкультуре.
Детская речевая среда, являясь неотъемлемой частью логосферы практически любого народа, обладает при этом рядом специфических особенностей, которые позволяют рассматривать ее как своеобразный пласт общенациональной речевой культуры, особую субъязыковую подгруппу. В этой среде вульгаризмы, брань, ругань часто трансформируются в качественно иные по своим целям и мотивам социально-речевые явления.
Так, в речи подростков инвектива может выступать как средство установления контакта, достижения единения или способа узнавания друг друга членами определенной группы общающихся (одноклассников, членов дворовой компании, компании по интересам и т. п.). Например, приветствуя члена своей компании, ему говорят: «Привет, падло! Вали к нам!» (см. также тексты зад. 4). Обязательным условием отсутствия агрессии в подобном высказывании является уверенность говорящего, что адресат не обидится на инвективу, и признание им права собеседника ответить аналогичным образом .
В речи детей младшего возраста угрозы («страшилки»), насмешки («дразнилки»), перебранки часто приобретают характер словотворчества, словесной игры, соревнования в речевой изобретательности .
От настоящих оскорблений следует также отличать необидные (!) прозвища («клички») и особые ритуальные обращения.
Первые активно используются в детской и подростковой речевой среде. От агрессивных высказываний их отличает относительная эмоциональная нейтральность и отсутствие обидного смысла для адресата. Их назначение – особое называние, специфическое именование, обозначение адресата, выявление его отличительных признаков, выделение из ряда подобных. К подобным наименованиям относятся, в первую очередь, производные от фамилий, имен: «Серый» – Сергей, «Кузя» – Кузнецов и т. п.
Если же «кличка» однозначно претит адресату, расценивается им как неприемлемая, оскорбляющая достоинство, то можно говорить об агрессивном намерении говорящего, употребляющего ее как форму обращения к данному человеку. Часто такими обидными прозвищами выступает изощренное, неблагозвучное, подчеркнуто грубое искажение фамилии. Реальным примером этого может служить обращение шестиклассника к однокласснице в речевой ситуации XI (Приложение 1): «Бабаса» вместо «Бабасина».
Ритуальные обращения бытуют в определенных молодежных группах, чаще всего – в замкнутой, стремящейся к обособлению речевой среде, например, в самых разных молодежных неформальных объединениях, группировках («толкиенисты», «рэпперы», «байкеры», «панки», «скин-хэды» и пр.). Назначение таких, часто носящих вульгарно-инвективный характер, обращений – узнавание друг другом членов данной языковой группы.
Например, слово «гоблин», которое возможно употребить как оскорбление (со значением «уродливый», «некрасивый»), в среде толкиенистов (почитателей таланта американского писателя Р. Толкиена) может использоваться как ритуальное обращение или приветствие. Слово «жаба», которое в повседневном речевом общении может выступать в значении оскорбления, в среде некоторых группировок панков несколько десятилетий назад являлось традиционным обращением к девушке.
Итак, сделаем необходимые выводы:
! Не следует смешивать обидные, оскорбительные, агрессивные высказывания со внешне сходными по форме и смежными по ситуациям употребления высказываниями, встречающимися в детской речевой среде. Агрессивность высказывания определяется только контекстом речевой ситуации, реальными условиями общения.
Какова природа речевой агрессии? Каким образом возникает в человеке склонность к обидному общению? Является ли она врожденной или возникает не сразу, приобретается в процессе жизни в обществе, общении с другими людьми?
В теории, объясняющей природу агрессии человека – ее происхождение, становление, причины и механизмы проявления, существует несколько подходов, различных точек зрения. Все они отражают эмпирический опыт конкретных исследователей и научных школ разного времени, но ни одна из них еще не признана универсальной и исчерпывающей. Объясняется это тем, что в современной науке пока не существует единого мнения относительно истоков и сущности человеческой агрессии.
Поэтому в рамках данного учебного пособия мы лишь кратко рассмотрим основные подходы к изучению агрессии.
1. Психоаналитическая концепция агрессии, или теория влечений
Основоположником этой теории является австрийский врач-психиатр и психолог Зигмунд Фрейд – ученый, которому принадлежит заслуга обращения к проблеме человеческой агрессии как к объекту научного анализа. В рамках теории влечений агрессия определяется как врожденный инстинкт.
Фрейд различает два вида человеческих инстинктов – «первичных позывов»: «инстинкт жизни» (сексуальный, либидо) – созидательный, связанный с любовью, заботой; и «инстинкт смерти» – разрушительный, выражающийся в злобе, ненависти, «приводящий все органически живущее к состоянию безжизненности» .
В целом приверженцы теории влечений придерживаются пессимистического взгляда на возможность преодоления человеком своей агрессии, полагая, что ее можно лишь временно сдерживать или трансформировать в безопасные формы, направлять на менее уязвимые цели.
Контроль над агрессивными проявлениями, согласно этой теории, определяется необходимостью постоянной разрядки агрессии – выплеска отрицательных эмоций, например, с помощью наблюдения за жестокими действиями, разрушения неодушевленных предметов, участия в спортивных состязаниях, достижения успеха в бизнесе и пр.
Взгляды З. Фрейда отчасти разделялись У. Мак Дауголом, Х.Д. Мюрреем и другими учеными, рассматривающими агрессивный компонент мотивации как один из основополагающих в поведении человека. Впоследствии же многие психоаналитики (например, А. Адлер) отошли от жесткой схемы Фрейда и стали рассматривать не только биологическую, но и социальную сторону человеческой агрессии.
2. Это логическая концепция агрессии
Этология – наука о поведении животных и человека (греч. ethos – обычай + logos – наука, знание; основоположники – австрийские ученые Конрад Лоренц и Нико Тинберген, 30-е годы XX в.) – также изучает биологическую основу агрессии как одного из природных инстинктов, который «в естественных условиях так же, как и другие, служит сохранению жизни и вида» .
Проявление агрессии связывается с понятием иерархии (греч. hieros – священный + arche – власть; отношения соподчинения, порядок подчинения низшего высшему) и явлением доминирования (лат. dominantis – господствующий; стремление к господству, преобладанию, лидерству). Агрессия рассматривается как основа доминирования, которое, в свою очередь, является следствием агрессии и определяет иерархический порядок человеческих отношений. Причина иерархии – конкуренция, связанная с борьбой за власть, общественное положение и признание, укрепление позиций в коллективе и т. п.
Агрессия может наблюдаться как внутри сообщества (борьба за лидерство), так и выходить за его пределы. Так, высмеивание детьми человека, не принадлежащего их группе, – пример вербальной агрессии, направленной наружу, на «не члена группы».
В целом сторонники этологической концепции оптимистически оценивают возможности контроля над проявлениями агрессии в современном человеческом социуме. Признание биологической природы агрессии не вынуждает признавать неспособность человека обуздать ее в себе и в обществе. Поэтому, как справедливо утверждает К. Лоренц, «вновь возникающие сегодня условия жизни человечества категорически требуют появления… тормозящего механизма, который запрещал бы проявления агрессии…» .
Таким образом, сближаясь с теорией влечений в биологическом подходе к изучению агрессии, этологическая концепция не является прямым развитием идей З. Фрейда. Если в рамках теории влечений страсть к разрушению противопоставлена сексуальности и жизни вообще, то этологи полагают, что агрессия способствует выживанию всего вида (человеческого общества) и отдельного индивида (конкретного человека).
Эти теории различны также в подходах и методах исследования природы агрессии. Если Фрейд и его последователи уделяют внимание главным образом организации психической деятельности человека, то ведущим методом этологии является скрупулезное описание целостного поведения в коммуникативных процессах, основанное на наблюдениях и экспериментах.
3. Фрустрапионная концепция агрессии
Теория, основоположником которой был американский исследователь Джон Доллард, является альтернативой инстинктивно-биологизаторскому подходу, рассматривая агрессивное поведение человека не как эволюционный, а как ситуативный процесс.
Агрессия изучается здесь не как автоматически возникающее в организме человека влечение, а как результат действия фрустраторов – непреодолимых барьеров на пути к достижению цели, удовлетворению потребностей, получению удовольствия, вызывающих фрустрацию (лат. frustratio – обман; провал, неудача; срыв) – состояние растерянности, подавленности, чувство разочарования, гнетущей напряженности, тревожности, безысходности. Агрессия – следствие фрустрации.
Например, ребенок, которому мать не разрешает баловаться, может выражать речевую агрессию в ее адрес в форме оскорблений («Ты плохая!»), угроз («Не буду есть твою кашу!»), упреков в нелюбви («Ты меня не любишь!») и т. п.
Одной из существенных идей фрустрационной теории, заимствованной из психоанализа, является эффект катарсиса (греч. katharsis – «очищение эмоций») – процесс освобождения накопившейся энергии, приводящий к снижению уровня напряжения. Считается, что физическое или вербальное выражение агрессии приводит ко временному облегчению, в результате чего достигается психологическое равновесие и ослабление готовности к новому агрессивному акту.
4. Бихевиористическая концепция агрессии, или теория социального научения (англ. behavior – поведение: основоположники – Б. – Э. Торндайк и Дж. Уотпсон)
Представления об агрессии в рамках этой концепции связаны с античным мифом о «tabula rasa» (лат. «чистая доска», т. е. доска, на которой раньше ничего не было написано и можно писать все, что угодно: древние греки и римляне писали заостренной палочкой (стилем) на вощеных табличках, и написанное легко стиралось). Английский философ Джон Локк (1632–1704) вслед за Аристотелем использовал это выражение для характеристики первоначального состояния человека, души ребенка.
Агрессия изучается в бихевиоризме как приобретенная форма поведения, усвоенная в процессе социализации через наблюдение соответствующего способа действий и социальное подкрепление. Ребенок наблюдает и копирует агрессивные действия, высказывания окружающих его людей – родителей, учителей, сверстников и т. д., которые неосознанно «обучают» его агрессивному поведению, дают отрицательный пример для подражания.
Однако многими бихевиористами (А. Бандура, А. Басс и др.) сама агрессия определяется как врожденное качество человека, тогда как «контроль над агрессивными импульсами и непрямое их выражение» не рассматриваются как врожденные: «они – результат научения» .
Важнейшим элементом теории социального научения является положительное и отрицательное подкрепление, с помощью которых можно, в частности, контролировать агрессивное поведение.
Положительное подкрепление – «событие, совпадающее с каким-либо действием и ведущее к увеличению вероятности повторного совершения этого действия» : например, похвала, словесное выражение одобрения, положительной оценки учащихся учителем на уроке.
Отрицательное подкрепление – «любое неприятное событие или стимул, действие которого можно прекратить или избежать, изменив поведение» : например, порицание, словесное выражение неодобрения.
В рамках сопоставительного анализа различных теорий агрессии нельзя не назвать работу немецко-американского психолога и социолога Эриха Фромма «Анатомия человеческой деструктивности» , в которой предлагается своеобразный подход к изучаемой проблеме, основанный на сопоставлении описанных нами теорий агрессии.
Так, Фромм предлагает различать два совершенно разных вида агрессии – «доброкачественную» и «злокачественную». Первая определяется как «реакция на угрозу витальным интересам индивида» , которая заложена в филогенезе, то есть обусловлена самой биологической природой человека. Это оборонительная агрессия, которая возникает спонтанно как реакция на угрозу, затухает с исчезновением опасности или угрозы для жизни и тем самым обусловливает выживание человеческого рода.
«Злокачественная» агрессия, по Фромму, не встречается у животных, свойственна только человеку. Она не связана с сохранением жизни, приносит биологический вред и социальное разрушение. Это жестокость, деструктивность, в основе которой лежит не природный инстинкт, а некий человеческий потенциал, обусловленный психологическими и социальными факторами.
Э. Фромм спорит с представителями «биологизаторского» подхода к изучению агрессии (в частности, и с З. Фрейдом, и с К. Лоренцом). Он считает, что «объяснение жестокости и деструктивности человека следует искать не в унаследованном от животных разрушительном инстинкте, а в тех факторах, которые отличают человека от его животных предков…» .
Таким образом, по мнению Фромма, все реакции, способные вызвать физиологический эффект, не замкнуты на прирожденных механизмах психики и потому могут и должны контролироваться и направляться человеческим сознанием.
5. Психолингвистический подход к определению сущности речевой агрессии
Поскольку предмет нашего изучения не явление агрессии вообще, а особая, присущая только человеку как носителю языка его разновидность – агрессия слова, необходимо рассмотреть некоторые положения психолингвистической концепции, которая позволяет установить сущность вербальной агрессии, ее речемыслительные механизмы.
Опираясь на психологическую теорию деятельности (АН. Леонтьев, АА. Леонтьев, А.Р. Лурия, П.Я. Гальперин и др.) и пользуясь ее терминологией, агрессивный речевой акт можно рассматривать как интериоризацию поступка, то есть «переход, в результате которого внешние по своей форме процессы… преобразуются в процессы, протекающие в умственном плане, в плане сознания; при этом они подвергаются специфической трансформации – обобщаются, вербализуются, сокращаются и, главное, становятся способными к дальнейшему развитию…» .
Иными словами, сущность речевой агрессии заключается в особом преобразовании внешних процессов (различных реакций человека на негативные эмоциональные раздражители) во внутренние процессы, связанные с речемыслительной деятельностью, поскольку важнейшей формой выражения эмоций у человека является речь.
Например, ощущение боли в ноге, на которую нам наступили в транспорте, или чувство обиды, вызванное невниманием продавца в магазине, могут выражаться в словесных формах – например, в оскорблениях («Ходишь, как слон!»), угрозах («Я буду жаловаться!», «Вы будете уволены!») и т. п.
При этом важно отметить, что вербальный и физический агрессивные акты имеют общие мотивы, механизмы и структуру. «Речевое действие строится как отражение материального действия. Для этого последнее… развертывается и шаг за шагом переносится в речевой план. Определенные термины и обороты языка связываются с определенными элементами и операциями материального действия, располагаются так, чтобы отобразить его течение […]. Речь есть форма предметного действия, а не только сообщение о нем» .
Необходимо также обратить особое внимание на то, что психолингвисты (как и этологи, и бихевиористы) не только признают возможность, но и утверждают необходимость контроля человека над собственными речевыми действиями, регуляции своего речевого поведения. Например, Л. С. Выготский настаивает на «подчинении поведения человека его собственной власти», справедливо полагая, что речь служит «социальной координации поведения» .
Аналогичную мысль высказывает и А. А. Леонтьев, считая, что речевая деятельность «предполагает общественный контроль, осуществляемый в социальных, экстериоризованных формах власти» .
Обобщите в форме таблицы основные положения различных подходов к изучению агрессии (образец заполнения приводится)
Итак, мы установили, что агрессия – сложное, многоаспектное явление, и рассмотрели две основные точки зрения на природу человеческой агрессивности:
– биологический подход, определяющий агрессию как врожденное, генетически обусловленное качество человека (теория влечений, этологическая концепция);
– социальный подход, рассматривающий агрессию как приобретаемое в процессе социализации (бихевиоризм) или ситуативное (фрустрационная теория) поведение.
Будучи специфической человеческой деятельностью или формой поведения, вербальная агрессия должна контролироваться во всех ее проявлениях, как в повседневном, бытовом общении, так и в профессиональной речи, и прежде всего – педагогическом общении.
Лекция 14
РЕЧЕВАЯ АГРЕССИЯ: ОБЛАСТИ И ФОРМЫ ПРОЯВЛЕНИЯ
1. ПОНЯТИЕ РЕЧЕВОЙ АГРЕССИИ
"Небратские состояния" общества, по выражению философа XIX столетия Н. Ф. Федорова в работе "Вопрос о братстве, или родстве, о причинах небратского, неродственного, т. е. немирного, состояния мира и о средствах к восстановлению родства", проявляются прежде всего в могущественном, обнимающем иногда все сферы жизни общества, пронизывающем всю его логосферу явлении - феномене речевой агрессии (см.: Федоров Н.Ф. Соч.- М., 1994.)
Вербальная (словесная, речевая) агрессия в современном мире оценивается общественным сознанием как менее опасная и разрушительная, чем агрессия физическая. Так, реферируя книгу Ф. Кинера "Слово как оружие", В. С. Чулкова пишет: "Акты вербальной агрессии... начинают повсеместно восприниматься как не вполне реальные и не несущие конкретной угрозы обществу" (Язык и идеология. - М., 1987).
Очевидно, что эта оценка не учитывает реальной социальной опасности речевой агрессии как первого шага на пути к агрессии физической, а также, что особенно важно, как явления, создающего у членов общества "агрессивный подход к действительности", а тем самым - агрессивную социальную среду. "Агрессивная логосфе-ра" - не только продукт общества. Она сама активно формирует социум, воздействуя на него.
Большинство теорий, направленных на поиски истоков агрессивного поведения человека, основаны на признании имманентности агрессии и считают агрессивность врожденным свойством человека, формой его поведения, обусловленной его биологической природой.
Такова, например, позиция Конрада Лоренца, нобелевского лауреата, этолога, о котором мы уже говорили в предыдущих лекциях. "Оно (человечество), - пишет Лоренц, - не потому агрессивно и постоянно готово к борьбе, что разделено на партии, враждебно противостоящие друг другу, оно структурировано именно таким образом потому, что это представляет раздражающую ситуацию (к этому термину мы еще вернемся- A . M .), необходимую для разрядки социальной агрессии". И далее: "Если бы какое-то вероучение на самом деле охватило весь мир, оно бы тотчас же раскололось по меньшей мере на два резко враждебных толкования (одно истинное, другое еретическое), и вражда и борьба процветали бы, как и раньше, ибо человечество, к сожалению, таково, как оно есть" (Лоренц К. Агрессия. - М., 1994).
Однако признание имманентности агрессии человеку, "биологичности" ее природы, вовсе не вынуждает, вопреки расхожему мнению, признавать также и бессилие человека справиться с агрессией, обуздать ее в себе и в обществе.
Так, Конрад Лоренц уверен: "Вновь возникшие сегодня условия жизни человечества категорически требуют появления такого тормозящего механизма, который запрещал бы проявления агрессии не только по отношению к нашим личным друзьям, но и по отношению ко всем людям вообще".
Чем больше мы знаем о природе человека и его поведения, в частности, поведения речевого, тем более осознаем перспективы гуманизации общества и жизни.
Вовсе не странно поэтому совпадение мировоззренческих позиций таких разных, казалось бы, далеких друг от друга мыслителей, как, например, философ XIX в. Н. Ф. Федоров и австриец Конрад Лоренц, ученый, наш современник. Сравните: "Нет вражды вечной, устранение же вражды временной составляет нашу задачу", - пишет Н. Ф. Федоров.
"Я вовсе не думаю, что Великие Конструкторы эволюции (изменчивость и отбор - А. М.) решат проблему человечества таким образом, чтобы полностью ликвидировать его внутривидовую агрессию... Истинные, теплые чувства любви и дружбы мы в состоянии испытывать лишь к отдельным людям, и самые благие наши намерения ничего здесь не могут изменить. Но Великие Конструкторы - могут. Я верю, что они это сделают, ибо верю в силу человеческого разума, верю в силу отбора - и верю, что разум приведет в движение разумный отбор. Я верю, что наши потомки - не в таком уж далеком будущем - станут способны выполнять это величайшее и прекрасное требование подлинной Человечности", - рассуждает К. Лоренц.
Возможно, что интеллигенция в подлинном смысле этого слова - это и есть именно люди, созданные "Великими Конструкторами эволюции" (если использовать метафору Лоренца), чтобы выполнить задачу "устранения вражды временной", о которой как о главной задаче человечества говорил Николай Федоров более ста лет назад.
Итак, какие же "тормозящие механизмы" речевой агрессии могут возникнуть? На какие - уже существующие - можно надеяться? Что в речевой агрессии остается особенно опасным?
2. ОТНОШЕНИЕ ОБЩЕСТВА К РЕЧЕВОЙ АГРЕССИИ
В современных логосферах речевая агрессия сдерживается не только явно недостаточно, но и вообще слабо. Некоторые следы более ранней общей тенденции - стремления властных групп, правящих классов избежать бранных слов и других ярких и грубых форм речевой агрес-
6 Русский Сократ
сии - еще остаются. Однако характерно, что, например, при прослушивании магнитофонных записей Уотергейтского дела, по данным Ф. Кинера в работе "Слово как оружие: К проблеме психологии вербальной агрессии" (Геттинген, 1983), были опущены все непристойные слова, использованные президентом и его собеседниками, и таких слов оказалось отнюдь не мало.
Эта общественная оценка речевой агрессии, в частности брани, как социально приемлемой и лишь "фиктивно" опасной, приводит и к изменению в законодательстве: так, в США отменены штрафы за богохульство и сквернословие в общественных местах. Прежде приверженность пуританской морали ограничивала такие действия судебным преследованием.
Как известно, в русской традиционной культуре существовали механизмы охраны от речевой агрессии, различные для разных социальных групп. Так, в среде дворянства такую роль играла категория "честь" и связанный с нею механизм дуэли. Дуэль как ритуальная система действий служила именно для разрешения и прекращения конфликтов, затрагивающих личную честь дворянина, и состояла из "оскорбления, вызова и его принятия, боя и примирения (прекращения дела). Кульминацией дела чести является поединок - бой между двумя соперниками на благородном смертоносном оружии, проходящий в присутствии секундантов по заранее установленным правилам, составленным в соответствии с кодексом или традицией" (Востриков А. В. Убийство и самоубийство в деле чести. - В сб.: Смерть как феномен культуры. - Сыктывкар, 1994).
Механизм дуэли самим своим существованием делал речевую агрессию в сфере, где действовало понятие "честь", настолько опасной (т. е. прямо связанной с необходимостью убить или быть убитым, со смертельной угрозой), что в общем грубые и открытые формы речевой агрессии использовались ограниченно. Ср. факт, описанный в цитированной работе по источнику - рассказу М. С. Ращаковского: "Знаете эту историю с государем Александром Третьим, когда он еще наследником был? Под горячую руку, на параде, где он командовал, выматерил одного поручика. Тот ему письмо: дескать, так как
я наследника престола на дуэль вызвать не могу, то требую, чтобы вы письменно извинились передо мною. Если к такому-то часу не получу извинения - покончу самоубийством. Ну, как известно, Александр был царь умный и толковый, но грубоватый человек. Не извинился. И офицер этот, конечно, застрелился. Так Александр Николаевич заставил сына идти за гробом этого офицера, которого хоронила вся гвардия, пешком через весь Петербург!"
Применение грубых, открытых форм речевой агрессии в этой среде могло быть только приурочено к "оскорблению" как первому речевому акту в системе поступков, составляющих механизм дуэли.
Как видим, и традиционные ритуализированные поведенческие механизмы сдерживания речевой агрессии, и юридический контроль за нею общества, и ограниченность сфер ее широкого применения низшими социальными группами общества - все это с ходом времени ослабевает. Каковы же перспективы? Посмотрим, остановившись сначала на кратком анализе самого явления речевой агрессии.
3. СИТУАЦИЯ РЕЧЕВОЙ АГРЕССИИ
Участники ситуации речевой агрессии в общем случае делятся на две группы: агрессор (нападающий) и объект агрессии (жертва). Как видим, эта ситуация складывается строго по субъект-объектной модели S-О, где S - активный, а О - пассивный партнер (в нашей терминологии, это отношение монологическое по содержанию). Вместе с тем в некоторых очень важных ситуациях речевой агрессии, в которых участвуют массы людей под руководством лидера (назовем их ситуациями массовой агрессии), все участники объединяются в акте речевой агрессии против некоего общего "врага", не представленного в ситуации конкретным лицом или лицами. Такие ситуации отличаются также тем, что лидер направленно и намеренно воздействует на особый инстинкт, который К. Лоренц, например, применительно к человеку называет "воодушевлением": "Воодушевление - это настоящий автономный инстинкт
человека, как, скажем, инстинкт триумфального крика серых гусей. Оно обладает своим собственным поисковым поведением, своими собственными вызывающими стимулами и доставляет, как каждый знает по собственному опыту, настолько сильное удовлетворение, что противиться его заманчивому действию почти невозможно. Как триумфальный крик очень существенно влияет на социальную структуру диких гусей, даже господствует в ней, так и инстинкт воодушевленного боевого порыва в значительной степени определяет общественную и политическую структуру человечества".
Этот инстинкт "воодушевляющего боевого порыва" требует для своего проявления особой ситуации - "раздражающей ситуации" (по Лоренцу), которая и является ситуацией массовой речевой агрессии. Вот какова ее структура: "В раздражающих ситуациях, которые наилучшим образом вызывают воодушевление и целенаправленно создаются демагогами, прежде всего должна присутствовать угроза высоко почитаемым ценностям. Враг, или его муляж, могут быть выбраны почти произвольно, и подобно угрожаемым ценностям, могут быть конкретными или абстрактными. "Эти" евреи, боши, гунны, эксплуататоры, тираны годятся так же, как мировой капитализм, большевизм, фашизм, империализм и многие другие "измы". Во-вторых, к раздражающей ситуации такого рода относится и по возможности увлекающая за собой фигура вождя, без которой, как известно, не могут обойтись даже самые антифашистски настроенные демагоги, ибо вообще одни и те же методы самых разных политических течений обращены к инстинктивной природе человеческой реакции воодушевления, которую можно использовать в своих целях. Третьим, и почти самым важным фактором воодушевления является еще и по возможности наибольшее количество увлеченных. Закономерности воодушевления в этом пункте совершенно идентичны закономерностям образования анонимных стай... Увлекающее действие стаи растет, по-видимому, в геометрической прогрессии при увеличении количества индивидов в ней", - пишет К. Лоренц.
Итак, раздражающая ситуация в случае массовой речевой агрессии имеет следующие особенности общей
структуры: в ней необходимо присутствие трех элементов: "врага" (объект агрессии, отсутствующий, т. е. "вынесенный за скобки" речевой ситуации, или реально представленный, конкретный или абстрактный), активного элемента (нападающего, здесь лидера) и пассивного элемента (массы, ведомой лидером).
Сравните эти факторы "воодушевления" (по Лоренцу), или эти три элемента раздражающей ситуации массовой речевой агрессии, выделенные выше, с выводами из нашего анализа риторической модели фашизма, проведенного в предыдущих лекциях. Совершенно ясно, что выводы этолога вполне сопоставимы и даже структурно тождественны нашим. Действительно, "образ врага", фигура "харизматического лидера", инстинкт группы, при котором сама массовость сборища функционирует как средство убеждения, основанного на вере, - эти три компонента модели фашистской агрессивной риторики соответствуют общей структуре раздражающей ситуации в акте массовой речевой агрессии.
Рассмотрим теперь кратко мотивы и цели агрессора при акте речевой агрессии, если взаимодействие происходит в диаде. Агрессивность возникает чаще всего при контактах партнеров различного социального статуса и служит для манифестации или установления социальной асимметрии. В нашей терминологии это отношения монологические по форме. При различии в социальном статусе агрессора и жертвы первый прибегает к агрессивным речевым актам для "самоутверждения" и для того, чтобы добиться от жертвы подчинения (выраженного в форме раскаяния, повиновения и пр.). Это значит, что агрессивный речевой акт есть прежде всего инструмент создания и поддержания социальной иерархии.
Кроме чисто социального предназначения, у речевой агрессии есть и функция эмоциональная. Нередко акт речевой агрессии служит для "выплескивания" эмоций и снятия таким образом эмоциональной напряженности. Достигается некий "катарсис" - "очищение". Ф. Кинер в упомянутой выше работе, реферат которой сделан В. С. Чулковой, указывает: "Большинство случаев вербальной агрессии возникает именно на основе подавленного агрессивного импульса. Невозможность приме-
нения физического насилия заставляет индивида прибегать к менее наказуемым формам агрессии, в том числе и к вербальным".
4. ВАЖНЕЙШИЕ ФОРМЫ РЕЧЕВОЙ АГРЕССИИ
Проявления речевой агрессии можно классифицировать на разных основаниях.
1) Понятно, что все агрессивные речевые акты можно расположить по шкале интенсивности, или выраженности проявлений, выстроив ряд от так называемых "стертых" (слабых) форм к самым сильным (брань). "Стертыми" формами называют, например, скрытый упрек, косвенное осуждение. С нашей точки зрения, такие речевые акты трудно вообще считать агрессивными, так как вовсе не всякая хула или порицание суть агрессия. Тем более, такие акты нередко и не воспринимаются как агрессивные партнерами, не оцениваются ими как таковые. Противоположный полюс той же шкалы- брань, ругань, эмоционально и экспрессивно выраженное прямое порицание ("крик"). Это "открытая", "сильная" агрессия.
2) Однако, по нашему убеждению, важнее различать и классифицировать речевые акты агрессии по степени их осознанности агрессором (рефлектированности) и их целенаправленности. Если человек, демонстрируя выраженную ("сильную") форму агрессии, например, "крик" и (или) брань, одновременно показывает, что его речевые действия не должны быть приняты всерьез, т. е. если имеет место косвенное сообщение, то такая ситуация, а следовательно, и такая форма агрессии уже сильно отклоняется от типичных явлений подлинной речевой агрессии, несмотря на выраженность проявлений. Тогда это скорее имитация, чем настоящая агрессия, тогда это косвенный, а не прямой речевой акт.
Другое дело, когда мы наблюдаем принципиально иную ситуацию - активный партнер (агрессор) вполне серьезен, прибегает к агрессии осознанно и целенаправленно. Тогда его речевое намерение может совпадать с достигаемым эффектом (результатом). Если речевое действие осо-
знанно совершается как агрессивное, а цель говорящего в том и состоит, чтобы адресат понял это действие как агрессивное, то мы имеем особый и "чистый" вид речевой агрессии, так сказать, "речевую агрессию per se". В обиходе такой вид речевой агрессии называют просто "хамство".
3) Существенно, как мы показали выше, также различение видов агрессии по числу участников раздражающей ситуации и ее особенностям (массовая и социально замкнутая формы).
4) Очевидно также, что существуют принципиальные различия между речевой агрессией по отношению к участнику ситуации, реально и конкретно представленному в ней, и речевой агрессией, направленной на отсутствующего "врага". Эти два вида речевой агрессии называют "переходной" и "непереходной" агрессией. Непереходную агрессию имеем, например, в случае, когда человек бранит и ругает "жизнь вообще"; переходную - когда объектом служит политика правительства, или, скажем, на экране появляется президент, и телезритель обращает свою гневную речь непосредственно к нему, как к присутствующему в комнате лицу. Во многом различны и проявления речевой агрессии, объектами которой служит лицо (лица) или, напротив, абстрактные предметы (идеи, взгляды и проч.). Ясно, что логичнее было бы различать виды речевой агрессии по трем различным основаниям: 1) наличие или отсутствие определенного объекта агрессии; 2) представленность или непредставленность объекта агрессии в данной речевой ситуации и 3) конкретность или абстрактность объекта агрессии. Во всяком случае, о переходной брани говорят в том случае, если объект четко определен, тогда как при непереходной брани агрессия направлена "вокруг", на все окружающее, как бы "рассеяна". Причина непереходной брани- и ухудшение эмоционального состояния, и общее недовольство жизнью, и ощущение постоянной и серьезной угрозы, исходящей от общества, неверие ему. Таким образом, непереходная брань выражает общую негативную позицию по отношению к обществу и жизни. Однако и она несет угрозу для окружающих: хотя недовольство человека жизнью и выражается якобы в "рассеянной" агрес-
сии, она, тем не менее, как бы "переадресуется" конкретным окружающим людям, никак лично не повинным в состоянии агрессора. Последние и становятся жертвами агрессии, естественно смещенной с абстрактного и (или) неопределенного объекта на конкретный и (или) непосредственно представленный в речевой ситуации.
5. КУЛЬТУРОСПЕЦИФИЧНОСТЬ ПРОЯВЛЕНИЙ РЕЧЕВОЙ АГРЕССИИ
Речевая агрессия, как и другие формы речевого поведения, обнаруживает четкую специфику в различных культурах. То, что в логосфере одной культуры "прочитывается" как агрессия, может вовсе не восприниматься как таковая в других культурных логосферах. Эта куль-туроспецифичность речевой агрессии и ее проявлений обнаруживается при анализе культур глубокой древности и сохраняет свою актуальность и в современном мире.
Так, в книге Ф. Кинера сопоставляются, например, сведения о распространении проклятий у франкских и баварских племен древности. Автор заключает, что "при сходных условиях существования баварцы были более склонны к вербальной агрессии, чем франки, а те проклятия, которые использовались франками, нередко вообще не воспринимались баварцами как таковые. Причина этого в религиозности франков, существенно влиявшей на число использовавшихся в то время для создания бранных слов богохульств".
Очень важно, что причиной речевой агрессии при межкультурных контактах может служить (и это нередко происходит) нарушение понимания, возникающее на основе общих различий и специфики речевого поведения. Так, К. Лоренц пишет: "Значительная часть привычек, определяемых хорошими манерами, представляет собой ритуализированное в культуре утрирование жестов покорности, большинство из которых, вероятно, восходит к филогенетически ритуализованному поведению, имевшему тот же смысл. Местные понятия о хороших манерах в различных культурных подгруппах требуют количественно различного подчеркивания этих выразитель-
ных движений... Разумеется, значение таких жестов учтивости определяется исключительно соглашением между передатчиком и приемником в одной и той же системе связи. При общении культур, в которых эти соглашения различны, неизбежно возникают недоразумения. Если измерять жест японца, "подставляющего ухо", восточно-прусским масштабом, то его можно расценить как проявление жалкого раболепия; на японца же вежливое внимание прусской дамы произведет впечатление непримиримой враждебности... В хорошем американском обществе я наверняка часто казался грубым просто потому, что мне было трудно улыбаться так часто, как это предписывают американские манеры. Несомненно, что эти мелкие недоразумения весьма способствуют взаимной неприязни разных культурных групп. Человек, неправильно понявший, как это описано выше, социальные жесты представителей другой культуры, чувствует себя предательски обманутым и оскорбленным. Уже простая неспособность понять выразительные жесты и ритуалы другой культуры возбуждает такое недоверие и страх, что это легко может привести к открытой агрессии".
Таким образом, при межкультурных контактах особенно важно учитывать результаты работ исследователей - этологов и этнолингвистов, чтобы успешно противостоять речевой агрессии.
6. СФЕРЫ БЫТОВАНИЯ РЕЧЕВОЙ АГРЕССИИ
Основываясь на выводах Ф. Кинера, укажем следующие сферы жизни и деятельности, которые наиболее "благоприятны" для проявлений речевой агрессии. Это: 1) семья; 2) школа и другие учреждения образования; 3) армия; 4) сфера хозяйства, в которой заняты работники низкой квалификации и используется преимущественно физический труд; 5) контакты продавцов и покупателей; 6) парламентская борьба.
Особенно важны проявления речевой агрессии в школе. Они имеют фундаментальные и весьма опасные общие социальные последствия. Агрессор (учитель), применяя агрессивные речевые акты, достигает своих сию-
минутных целей - послушания, подчинения, страха. Однако при этом у детей - жертв агрессии - создается негативное отношение сначала к самому агрессору, а затем это негативное отношение переносится на все общество, которое учитель представляет, "от лица которого" оно выступает со своими требованиями.
Вот как об этом говорится в реферате В. С. Чулко-вой по работе Ф. Кинера: "Дети перенимают и копируют агрессивные речевые действия". Это означает, что формируется не только негативная социальная установка, но и агрессивная модель поведения. "Искоренить привычку к сквернословию можно лишь очень длительной работой по введению позитивных оценок во все высказывания взрослых".
Итак, общий принцип противостояния сформированной агрессивной поведенческой модели и социальной позиции, принцип "профилактики" речевой агрессии состоит в том, чтобы в речи учителя были уравновешены "хвала" и "хула", гармонизировано "отрицательное" и "положительное" в оценках.
Ни одно высказывание взрослого не должно содержать только "хулу", а если порицание необходимо, оно должно уравновешиваться "хвалой" в границах того же высказывания. Чаши весов, на которых лежат положительные и отрицательные оценки, могут и должны находиться в равновесии. Это позволит уравновесить, гармонизировать эмоциональное состояние и картину мира ребенка, верно формировать его социальную позицию. Порицание не может при этом переходить в агрессию.
К тому же исследования показывают, что агрессивные речевые акты учителя воспринимаются учащимися вовсе не так, "как было задумано": ученики считают, что причиной недовольства и агрессивного поведения (брани) педагога служит не желание исправить их недостатки, а, напротив, беспомощность и некомпетентность учителя, его неуверенность в себе, плохое настроение, т. е. не недостатки учеников, а недостатки преподавателя. Учитель, склонный к речевой агрессии, быстро теряет авторитет, а его брань утрачивает действенность, становясь привычной.
В заключение нельзя не отметить малую изученность проблемы речевой агрессии в отечественной науке и на отечественном материале.
Исследования этой важнейшей в социальном отношении проблематики особенно необходимы именно на материале нашей логосферы, так как механизмы, традиционно сдерживавшие проявления речевой агрессии, при нарушении отечественной логосферы в связи с длительными социальными потрясениями и прямо катаклизмами, почти (если не целиком) утрачены. Любая же регулирующая и рекомендательная работа в этой области, чтобы быть действенной, должна прежде всего опираться на адекватное научное основание.
Сегодня педагоги все чаще говорят о речевой агрессии. О физических проявлениях детской агрессии мы уже говорили, но не меньшую тревогу вызывает и агрессия слова - ругается, дерзит, огрызается, пререкается.
Грубый, неуправляемый, настырный – всё чаще и чаще говорим мы такие слова о наших детях.
Что такое речевая агрессия? Речевая агрессия – общение-грубое, оскорбительное, обидное.
Вспомним проявления физической агрессии : ребенок дерется, толкается, кусается, ругается, дерзит, огрызается, пререкается.
Уже четырехмесячный ребенок, если ему не давать некоторое время шевелить руками, реагирует криком и гневной мимикой.
Каковы проявления речевой агрессии средних и старших дошкольников? Речевая агрессия проявляется в оскорблениях и угрозах, грубых требованиях и отказах, обвинениях и насмешках (например, "дразнилки", "обзывательства", "визг", "нытье", "бурчание" и т. п.); более скрыто, косвенно – в жалобах, клевете.
Каждый из нас задаётся вопросом: «Откуда в детях столько грубости и агрессии?». Агрессия все активнее участвует в детских играх и развлечениях, проникает в их разговоры и, что особо ужасает, становится нормой для наших детей. Со всех сторон слышны оскорбления, угрозы, грубые требования, обвинения, насмешки. Вроде бы постоянно твердишь о добре, о взаимопонимании, о дружбе и чести, о моральных ценностях. И всё впустую.
Почему, на самом деле мы, столько говорим с нашими детьми об элементарном уважении друг к другу, а в ответ слышим обидные прозвища в адрес друг друга, оскорбления и насмешки? Должно же этому быть разумное объяснение.
Причины возникновения речевой агрессии :
Речевая агрессия дошкольном возрасте может возникать как подражание поведению взрослых, «как взрослый».
Оказывается, дети учатся речевой грубости у нас, взрослых! У родителей, у воспитателей в детском саду, нянечек, знакомых, просто случайных людей.
Стараться избегать обидных высказываний в собственной речи и овладеть умением правильно реагировать на грубость собеседника, не провоцировать его на обидное общение - посильная задача для цивилизованного человека, а для педагога, чья профессия предполагает повышенную ответственность за свои речевые поступки, - особенно необходимая.
Давайте попытаемся проанализировать поведение воспитателя с точки зрения речевой агрессии.
Речь воспитателей иногда демонстрирует пренебрежительно-грубое или повелительно-покровительственное отношение к детям, что проявляется в резких замечаниях («Рисуешь как курица лапой!»); грубых требованиях (Закрыли рты!»; унизительных обращениях к детям по фамилии, а иногда оскорблениях и часто угрозах («Я тебя сейчас накажу!»...). Сколько раз за день приходиться повышать нам тон! Нам кажется, что это оправданно. Ведь мы должны чему –то научить их каждого, того, кто хочет учиться, и того, кому это вообще не интересно! Мы не задумываемся, что своим тоном приучаем детей к агрессивному речевому поведению.
Добиваясь послушания, мы неосознанно провоцируем детей на ответную речевую агрессию - протест, грубый отказ, желание сделать или сказать «назло» .
Сейчас мы с вами проведём игру «Найди пару»
Здесь написаны модели негативного речевого поведения педагогов.
Я зачитываю вам пример, а вы определяете модель негативного речевого поведения.
Стереотипные коммуникативные установки современного общества "Надо уметь давать сдачи", "На обидное слово надо отвечать обидным", "Иначе не выживешь"
Лояльное отношение к грубости всеобщего любимца "Я не знаю, как мне быть –
Начал старшим я грубить.
А они ко мне:
– Голубчик,
Ешь скорее! Стынет супчик!..
А они ко мне:
– Сыночек,
Положить еще кусочек?
А они ко мне:
– Внучок,
Ляг, лапуся, на бочок!.."
(С.В. Михалков, "Лапуся")
Отсутствие целенаправленного обучения этикетному общению "Разве можно так ругаться?!", "Так нельзя!", "Что ты говоришь!"
Недооценка положительных сторон деятельности ребенка "Вечно ты...!", "Ты всегда...!", "От него всего можно ожидать!", "За ним нужен глаз да глаз!"
Отрицательный личный опыт общения конкретного ребенка "Дразнилки", издевки, жестокие шутки, соревнования в словесной изощренности, игра "кто кого переспорит", навешивание словесных ярлыков типа "ябеда", "врун", "воображала", "очкарик", "тормоз" и т. п.
Пропаганда тех или иных форм речевой агрессии в современных СМИ "Плохими словами" ругается любимый певец или мультипликационный персонаж, популярность жанров боевика и триллера с соответствующими моделями речевого поведения персонажей и набором словесных клише
Открытая речевая агрессия педагога "Рисуешь как курица лапой!", "Сколько можно повторять?!", "Как вы меня достали!", "Закрыли рты!", "Живо мыть руки!", "Поставлю в угол!", "Считаю до трех..."
Неумение педагога управлять поведением детей в конфликтной ситуации приводит к отчуждению, враждебности. Непониманию. С другой стороны, используя агрессию слова как способ коммуникативного воздействия, педагог также не достигает ни методических, ни воспитательных целей, а лишь демонстрирует авторитарный стиль общения и отсутствие профессионализма. Кроме того, дети усваивают агрессивную модель речевого поведения и переносят ее на общение друг с другом.
Сейчас мы проведём небольшой тест « Часто ли вы становитесь участником речевого агрессивного поведения?»
Вряд ли можно говорить о полном устранении речевой агрессии из педагогического общения. Однако можно научиться успешно контролировать, сдерживать, преодолевать агрессию слова, не прибегая при этом к ответной грубости.
Не стоит забывать, что толерантность – терпимость, снисходительность –необходимое профессиональное качество педагога, которое предполагает корректность оценок, умение прощать, признание права ребёнка на собственное мнение.
Способы эффективного реагирования на речевую агрессию детей
- "Игнорирование речевой агрессии" – коммуникативная тактика, которая предполагает, что педагог не реагирует на грубость, делает вид, что не замечает ее, демонстрирует внешнюю незаинтересованность. Такая тактика оказывает психологическое воздействие на "агрессора" (эффект неожиданности) и разрушает его "негативный сценарий" (эффект обманутого ожидания). Применяется, если агрессия не несет непосредственной угрозы ребенку и окружающим людям.
- "Переключение внимания"–отвлечение ребенка от выполнения нежелательных действий. Основные способы переключения внимания: перевод разговора на другую тему, неожиданный вопрос, необычное задание, интересная игра.
- "Проецирование положительных личностных качеств и поведенческих реакций"–актуализация (озвучивание, словесное обозначение, публичное напоминание) положительных качеств ребенка или выражение провокационного сомнения, которое намеренно задевает самолюбие ребенка, бросает ему вызов (способ "подзадоривания").Например:"Ты же умная, взрослая, терпеливая, способная девочка!"; "Неужели это говорит наш Миша?"; "Ну, Миша, никак не ожидала от тебя такого!"; "Мне стыдно за тебя!"; "Тебе, наверное, трудно проявить терпение и выдержку!" и т. п.
- "Смена ролей"– моделирование ситуации, в которой "агрессор" оказывается на месте "жертвы", с целью добиться осознания неправильности поведения через эмпатию. Варианты словесной реализации: "Значит, ты хочешь, чтобы в группе убирал игрушки кто угодно, только не ты?"; "А тебе самому было бы приятно услышать то, что ты сейчас говоришь мне?"; "Представь себе, что ты оказался на месте..." и т. п.
- "Выпустить джинна"–не прерывая и не комментируя, позволить ребенку выразить свои негативные эмоции, дать возможность полностью "выговориться", после чего спокойно и не торопясь обсудить ситуацию. Возможно сочетание этого метода с последующим перефразированием слов ребенка в более корректной форме. Например: "Я поняла, что ты хотел сказать…", "Наверное, ты имел в виду...".
- "Если не можешь чему-то противостоять – возглавь это" – используется в ситуациях, имеющих характер скорее увлеченности игрой, баловства, дурачества, чем настоящей агрессии, заключается в намеренном усилении негативных действий, доведении их до высшей точки или в утрировании до абсурда. Например: "Давайте вместе покричим! Спорим, я громче умею? Ну, еще громче!.. Еще...".
- "Частичное согласие" ("Да, но...") –внимательно выслушать и принять претензии ребенка; по возможности, частично удовлетворить их, но в целом сохранить основную линию требований. Варианты речевых конструкций: "Да, Сережа поступил плохо – он тебя ударил. Но ведь ты же сам только что отнял у него пенал! Так что вы оба не правы и должны помириться".
- «Привлечение "союзников"»–заручиться реальной или воображаемой поддержкой детей, родственников, знакомых или просто оказавшихся рядом людей. Примеры речевых клише: "Не кричи, пожалуйста, – на тебя уже старшеклассники смотрят!"; "По-моему, ребята не одобряют тебя... Правда?"; "Папе бы очень не понравилось то, что ты говоришь!" и т. п.
- "Апелляция к жалости"–при оценке конфликтной ситуации акцентировать внимание не на проступке ребенка или его агрессивных высказываниях, а на собственном эмоциональном состоянии (огорчение, дискомфорт, стыд). Соответствующие словесные клише: "Ты делаешь мне очень больно!"; "Твои слова меня очень огорчили!"; "Пожалей меня, пожалуйста" и т. п.
- "Самонаказание"–предложить ребенку самому придумать себе наказание за проступок. Возможные формы словесного воплощения: "Ты же любишь справедливость во всем. Вот и придумай себе наказание за..."; "Как бы ты сам поступил с человеком, сделавшим такое?".
- "Убеждение"–прямое разъяснение необходимых правил речевого поведения, норм общения.
При этом не следует:
Морализировать отвлеченно: "Надо вести себя хорошо", "Нужно быть умницей" и т. п.;
убеждать в неосуществимом:
-"Никогда не надо ни с кем спорить";
Повышать тон и говорить излишне пафосно: "Михаил, я до глубины души возмущена твоим ужасным поведением!".
Особую роль в предотвращении агрессии слова играют средства речевого этикета. Задумаемся, все ли наши обращения к детям, просьбы, возражения являются вежливыми? Всегда ли мы приносим извинения за резкость замечания, несправедливую оценку, ошибочное мнение?
Русский речевой этикет предполагает также множество способов косвенного выражения побуждения, просьбы: форму вопроса («Стоит ли ругаться?»), употребление сослагательного наклонения («Хорошо бы нам...»), использование не очень сложного намека («Вы мне что-то сегодня совсем не нравитесь» - указание на нарушение детьми этикетных норм, просьба прекратить ругаться, пререкаться).
Следует отчетливо представлять уровень развития и реальные возможности дошкольника, пытаться посмотреть на проблемы его глазами, и почаще вспоминать себя в том возрасте, когда ступеньки в подъезде казались высокими.
Проблема речевой агрессии в современной русистике (теоретический обзор)
Русский язык характеризуется сегодня, - как отмечают многие исследователи, - снижением уровня речевой культуры, инвективизацией и вульгаризацией речи, пропагандой насилия в СМИ. Всё это - результат усиления агрессивности общественного сознания.
Общество пренебрегает тем фактом, что вербальная агрессия не менее опасна, чем физическая: она деструктивно воздействует на сознание участников общения, затрудняет полноценный обмен информацией, снижает возможности взаимопонимания коммуникантов. В связи с этим каждому человеку, на наш взгляд, сегодня необходимо иметь представление о том, что такое речевая агрессия, чтобы уметь с ней бороться.
Определение речевой агрессии
Существует несколько определений термина «речевая (вербальная, словесная) агрессия».
В стилистическом энциклопедическом словаре русского языка под редакцией М.Н. Кожиной речевая агрессия определяется как «использование языковых средств для выражения неприязненности, враждебности; манера речи, оскорбляющая чьё- либо самолюбие, достоинство».
Е.Н. Басовская в статье «Творцы чёрно-белой реальности: о вербальной агрессии в СМИ» пишет о двузначном толковании данного термина. Так, при его узком понимании в качестве агрессивного, - считает она, - рассматривается речевой акт, замещающий агрессивное физическое действие». При широкой интерпретации - это «все виды наступательного, доминирующего речевого поведения». [Басовская 2004: 257]
Ещё одну интерпретацию этому термину даёт Л. Енина в своей статье «Речевая агрессия и речевая толерантность в СМИ». Здесь она пишет, что речевая агрессия - это сфера речевого поведения, мотивирующаяся агрессивным состоянием говорящего. [Енина 2003: 2]
Е. Морозова под вербальной агрессией понимает «нарушение установленных речевых коммуникативных этикетных норм… (употребление неуместных выражений, представляющее собой вторжение в личную сферу адресата, неправильное использование или неиспользование ожидаемых речевых формул)».
Авторы статьи «Особенности речевой агрессии» Глебов В.В. и О.М. Родионова определяют данный термин как «конфликтное речевое поведение, в основе которого лежит установка на негативное воздействие на адресата». [Глебов, Родионова 2006: 252]
И, наконец, в статье, опубликованной на сайте www.school.promiranet.ru вербальная агрессия определяется как «грубое, оскорбительное, обидное общение; словесное выражение негативных эмоций, чувств или намерений в неприемлемой в данной речевой ситуации форме».
В определении изучаемого нами понятия мы придерживаемся мнения Е. Басовской (см. выше).
Причины речевой агрессии
Говоря о причинах речевой агрессии, Ю.В. Щербинина в своей книге «Вербальная агрессия» пишет, что одной из причин является «недостаточная осознаваемость… собственного речевого поведения в целом и в частности агрессивных компонентов в нём». [Щербинина 2006: 42]
Агрессия может быть вызвана «языковой некомпетентностью (незнанием слова и его значения)», - пишет В. Третьякова.
Ещё одна причина, которую отмечает В. Третьякова в своей статье, - «неадекватные оборонительные действия, предпринятые в связи с неправильным истолкованием слов». [Третьякова 2000: 135]
Л. Енина, рассуждая о данной проблеме, пишет, что все мы испытываем чувство агрессии, если сознательно или бессознательно чувствуем угрозу себе, своим близким, своему комфорту, «и чувство угрозы вызывает неприятие, отталкивание и агрессивное состояние». [Енина 2003: 4]
О причинах агрессии на страницах газет читаем в статье Л. Рацибургской: «Для того, чтобы выжить и оставаться конкурентоспособными на информационной арене, СМИ обращаются к интересам толпы и в соответствии с ними строят свою модель… В последнее время определяющим в выборе языковых средств оказался общий тон современных СМИ - очень часто иронический, скептический, насмешливый, а подчас издевательский… В результате, - подводит итог Л. Рацибургская, - газетно-журнальный язык приобрёл характер речевой агрессии». [Рацибургская 2006: 56]
Необходимо выделить и «сугубо профессиональную, а точнее личностно-профессиональную причину…» речевой агрессии в СМИ, о которой пишет И Дзялошинский. И уточняет сказанное: это, во-первых, низкая интеллектуальность и, соответственно, низкая речевая культура, когда журналист не умеет выражать свои мысли и замещает точность высказывания эмоциональностью речи; во-вторых, «…журналист, обуянный идеей, …стремится использовать все возможные речевые ресурсы, для того чтобы та идея, которой болен он, стала всеобщей болезнью». [Дзялошинский 2008: 2]
Механизмы речевой агрессии. Речевая агрессия как стратегия дискредитации
Адекватное понимание механизмов речевой агрессии невозможно без осознания того факта, что речевая агрессия является одним из видов речевых стратегий.
Речевые стратегии подробно исследованы Оксаной Сергеевной Иссерс в её книге «Коммуникативные стратегии и тактики русской речи».
«Для человека, привыкшего рефлексировать по поводу собственной речи, - пишет она, - стратегическое и тактическое планирование речевых действий вполне осознаваемая задача». [Иссерс 2006: 51]
Беседа или разговор, как справедливо отмечает автор книги, является не хаотичным, а упорядоченным явлением, когда человек ставит перед собой определённую цель и старается её достичь с помощью собственных речевых действий.
Речевая стратегия, таким образом, представляет собой «комплекс речевых действий, направленных на достижение коммуникативной цели» (там же, с.54). Речевые действия же, которые способствуют реализации той или иной стратегии, называются речевыми тактиками. То есть, речевая стратегия и тактика соотносятся как род и вид.
Существуют разные виды стратегий: контроля над темой, привлечения внимания, построения имиджа и др. Но нас интересует такой вид речевых стратегий, как стратегия дискредитации, т.е. стратегия речевой агрессии. Цель этой стратегии - унизить, оскорбить, посмеяться над собеседником. А тактиками будут оскорбление, угроза, насмешка, обвинение, враждебное замечание, упрёк, клевета и т.д.
О том, как происходит выбор говорящим тех или иных речевых действий в зависимости от его коммуникативных целей, объясняет в статье «Конфликт глазами лингвиста» В. Третьякова.
Автор статьи отмечает, что речь - это индивидуальное явление, зависящее от автора-исполнителя, «это творческий и неповторимый процесс использования ресурсов языка». [Третьякова 2000: 127] Третьякова пишет далее, что правильный выбор средств языка, который оправдывает ожидания партнёра по коммуникации, гармонизирует общение. Но как в языке, так и в речи, существуют такие их особенности, которые создают различные помехи и недоразумения, приводящие субъектов коммуникации к конфликту. Но языковой знак сам по себе «виртуален», как пишет исследователь; он актуализирует своё реальное значение (конфликтопровоцирующие свойства в том числе) только в соотношении с актом речи. «Но обладающий такими свойствами языковой знак не всегда обнаруживает их в высказывании», - отмечает В. Третьякова. Актуализация или неактуализация свойств языкового знака, которые создают почву для коммуникативного конфликта, зависит, по мнению автора статьи, от участников общения. Именно их коммуникативный опыт, языковая компетенция, индивидуальные языковые привычки и т.п. позволяют устранить коммуникативные помехи или обострить их и довести ситуацию до конфликтной.
О типе общения (конфликтное - неконфликтное) судят по его результату, - считает В. Третьякова. Об этом же пишет в своей книге и О. Иссерс. А результат общения обычно связывают с целью общения, - читаем дальше у В. Третьяковой, - с достижением/недостижением речевого намерения говорящего. Но цели можно добиться по-разному. «Например, цель побудить собеседника к какому-либо желательному для говорящего действию может быть достигнута с помощью речевого акта вежливой просьбы или приказа, выраженного с помощью императива, инвективной лексики, с нанесением оскорбления и унижением личности собеседника».
Установка на конфликт, т.е. выбор говорящим стратегии речевой агрессии характеризуется, по мнению автора статьи:
выбором поведения с активным воздействием на партнёра по общению;
с использованием негативных лексических средств;
с доминированием роли говорящего,
с нарушением коммуникативных норм поведения,
с навешиванием ярлыков,
с использованием прямых и косвенных оскорблений и др.
Сферы бытования речевой агрессии
Как пишут в своей статье В. Глебов и О. Родионова, «речевая агрессия может проявляться в рамках любого типа общения (межличностного, группового, массового) и любого дискурса, независимо от его временных и национальных факторов».
Наиболее «благоприятными» для проявления вербальной агрессии являются следующие сферы жизнедеятельности:
·семья;
·школа и другие учреждения образования;
·армия;
·сфера хозяйства, в которой заняты работники низкой квалификации и используется преимущественно физический труд;
·контакты продавцов и покупателей;
·парламентская борьба;
·СМИ.
В частности, проблеме речевой агрессии в школе посвящена статья, опубликованная на сайте www.school.promiranet.ru - «Речевая агрессия в школе и способы ее преодоления».
Автор статьи отмечает особенную актуальность этой проблемы для детской речевой среды и педагогического общения. «Дети могут словесно унижать, …оскорблять запугивать, высмеивать друг друга, -пишет автор, - …но при этом не оценивают свою речь как агрессивную, не способны к объективной оценке собственного речевого поведения, а значит - к его анализу и изменению».
Далее в своей статье автор обращает наше внимание на то, что агрессия часто бывает характерна и для речи учителей, и проявляется она в повышении тона, резких восклицаниях, грубых замечаниях, язвительных насмешках и т.п. («Закрой рот!», «Выйди вон из класса! Считаю до трех…»). Автор говорит об опасных последствиях агрессии в речи педагогов, так как «школьники усваивают агрессивную модель речевого поведения и переносят её на общение друг с другом (там же).
Проблеме вербальной агрессии в СМИ посвящено немало статей, среди них: «Творцы чёрно-белой реальности: о вербальной агрессии в СМИ» Е. Басовской; «Речевая агрессия и речевая толерантность с СМИ» Л. Ениной; «Речевая агрессия в СМИ и преступность» Е. Лопуховой; «Использование иноязычных слов как проявление речевой агрессии. Постановка проблемы» Т.Г. Котовой; «О речевой агрессии в современных СМИ» Л. Рацибургской.
Касаясь этой проблемы, Л. Рацибургская пишет о том, что с либерализацией общественных отношений произошла и либерализация в языке, что отразилось в текстах СМИ. «…Тексты СМИ стали отличаться яркостью, творческой фантазией и непосредственностью живой речи, исчезли скованность, зажатость, стандартность…» С другой стороны, это привело к явному «перебору» экспрессии, проявлению плохого вкуса пишущих журналистов. [Рацибургская 2006: 56]
Если раньше журналисты так или иначе ориентировались на письменный язык художественной литературы, то теперь их тексты приближены к стилю обиходной речи, - отмечает Л. Рацибургская. «Это не может пройти бесследно и для языка, на котором говорит общество - ведь люди в своей повседневной речи, как правило, ориентируются не на образцы художественной литературы, а на телевизионный и газетный язык…» (там же).
Почти то же читаем в статье Е. Басовской, где она пишет, что эмоциональное состояние современного человека во многом зависит от СМИ: не только от тематики газет, журналов и т.д., но и от их стилистики. Журналисты же, чтобы сделать свои публикации максимально привлекательными, интересными и убедительными, «нередко выбирают агрессивную речевую стратегию». [Басовская 2004: 257]
Е. Басовская утверждает, что человек, которому свойственно агрессивное речевое поведение, не всегда действует сознательно. «В этом смысле тексты печатных средств массовой информации не вполне типичны», - пишет она (там же). Сравнивая речевую агрессию при непосредственном устном общении с речевой агрессией в репликах журналистов, автор статьи приходит к выводу, что вербальная агрессия последних проявляется «в соответствии с продуманной стратегией», а не под влиянием эмоционального порыва. У журналистов вербальная агрессия является «не средством борьбы, а модным… риторическим приёмом» (там же, 257-263). Тогда как речевая агрессия при устном общении «служит грубым волюнтативным средством», выступает инструментом самозащиты, выполняет «компенсирующие функции, замещая физическую агрессию» (там же, с. 263).
Л. Енина в статье «Речевая агрессия и речевая толерантность в СМИ» говорит о двух вариантах проявления случаев речевой агрессии в текстах:
Опираясь на лингвистический анализ текстов, Л. Енина выделяет несколько образов врага в современной прессе:
враг в виде власти, власть имущих. Включается в оппозицию «Народ - власть»;
враг среди этнически чужих;
внешний враг. Оппозиция «Россия - Запад»;
Автор следующей статьи о речевой агрессии в СМИ (Е. Лопухова «Речевая агрессия в СМИ и преступность») пишет о том, что часто в текстах и сообщениях «используются «усилители агрессивного потока информации», такие как:
использование слов типа: жертва, убийство, маньяк и пр.;
яркое описание агрессии: зверское убийство, растерзанное тело;
использование слов, оскорбляющих определённых представителей различных структур: милиционер - «мент», «мусор»; продавец - «торгаш», «барыга».
О преодолении речевой агрессии
Как считают учёные, агрессия речи демонстрирует авторитарный стиль общения, отсутствие профессионализма и приводит к отчуждению, враждебности, непониманию. Поэтому агрессия недопустима в этическом отношении и неэффективна с коммуникативной точки зрения. В связи с этим необходимо научиться контролировать, сдерживать, преодолевать речевую агрессию. Существует научная литература с практическими рекомендациями по преодолению агрессии слова. Так, Л. Енина в своей статье призывает журналистов снижать речевую агрессию за счёт отказа от прямых оценочных оппозиций, от грубых оценочных выражений образов «чужих», «за счёт аналитического подхода к этой проблеме». [Енина 2003: 5]
В статье по нашей теме, опубликованной на сайте www.school.promiranet.ru, приводится перечень частных приёмов контроля над речевой агрессией в конкретных речевых ситуациях, которые, как пишет автор, необходимо использовать каждому цивилизованному человеку:
1.Игнорирование речевой агрессии (молчание в ответ на агрессивное высказывание; отказ от продолжения общения и т.п.).
2.Переключение внимания (нужно попытаться изменить враждебное настроение собеседника, перевести разговор на другую тему).
.«Тактическое сомнение», или метод «подзадоривания» (целенаправленная словесная «провокация»).
.Положительные оценочные высказывания.
.Открытое словесное порицание (оно должно быть выражено в корректной форме, с обязательным использованием необходимых формул вежливости).
Шутка. Юмор.
Для предотвращения агрессии предлагается также использовать средства речевого этикета:
·извинение;
·опосредованное выражение побуждения («Может быть, ты…?»; «Ты не сделаешь…?»);
·вежливое обращение;
·эвфемизмы (от греч. eu - «хорошо» и phemi - «говорю»), т.е. более мягкие слова или выражения вместо грубых или бранных («неправда» вместо «враньё»).
речевая агрессия русистика
Репетиторство
Нужна помощь по изучению какой-либы темы?
Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку
с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.
